Спаси мою грешную душу. Глава 3 Ч 7.1. «Бенефис изгоя»

На кончиках двух тонких пальцев, сложенных вместе, была небольшая порция геля, предназначаемого для очистки кожи. Рука замерла в считанных миллиметрах от поверхности ключицы, не смея прикоснуться более. «Привычка. Глупая привычка», - давая объективную оценку своему поведению, успокоила себя Сакура.
Память сразу предоставила отчет своих действий в виде воспоминаний. Харуно напряглась, отбрасывая как можно дальше «черную полосу» из своей жизни. А та, назло ей, вернулась бумерангом, прихватив с собой картинки.
Перед глазами Харуно увидела зеленые, коричневые, желтые пятна, что покрывали всё ее тело. На них ложились свежие гематомы, добавляя новые цвета покраснения и синевы.
Сидя перед огромным ярко освещенным трюмо, девушка тяжело оперлась на руку и прикрыла ею глаза. Спрятавшись от отражения. Она громко вздохнула. Трудно было вспоминать прошлое. Горько переживать его в памяти. Но не вычеркнуть. Не развеять по-ветру. То что, было сделано. Харуно с вызовом посмотрела на своё зеркальное отражение, и медленно приступила к своему занятию. Возможно, впервые без укора.
В первый раз «радуга» появилась около полутора лет назад. Как только зажила левая рука, искусно покалеченная Орочимару (что ни говори, а этот наёмник умел «ломать» людей в прямом и переносном смысле).
В спортзале на первых спаррингах с мальчишками Саске и Наруто. Наруто и Саске. Наруто. Саске.

«В бою мне не было пощады. Они дрались со мной, как с серьёзным противником. Били везде, куда попадут. Лишь голова была под запретам от сильных ударов.
Они избивали, таким образом требуя удовлетворения своей мести. Эдакая сатисфакция. Я же … ни разу не вскрикнула, не заплакала и не попросила остановиться. Я сама себе поставила тавро предательницы. И сохраняя остатки своего достоинства, молча сносила побои. Я надеялась, что «насытившись», они простят меня, успокоятся. И, может быть, начнут со мной разговаривать по своему желанию, а не исключительно на уроке и по его тематике. Как раньше…
Однако я оказалась не достойной даже отстраненного общения в столовой во время приёма пищи. Мои напарники откровенно игнорировали моё присутствие, и чтобы проглотить желание присоединиться к их беседе, я упорно перечитывала книжки. Все подряд, что были с собой. Особо не вдумывалась в смысл, а только коротала время. Затем в арсенале появился пособник по неотложной первой помощи, и впервые меня что-то заинтересовало. Постепенно я втягивалась в содержание страниц, не замечая, стала штудировать эту книгу, как ни какие другие.
С учителями было проще. Они вели себя, как и прежде, делая вид, что ничего и не происходило вовсе.
Однако мои надежды остались в разряде неисполнимых. Муки продолжались. От синяков и побоев ныла кожа. Мне было больно соприкасаться, сидеть и особенно спать. Любое малейшее движение во сне и я вскрикивала от «дикой» боли. Отсюда и пошла предосторожность к прикосновениям.
В страхе перед сном я считала оставшиеся дни до очередной схватки и ревела в подушку. Страх, как животный инстинкт самосохранения, перерос в привычку.
И даже понимание того, что меня вскоре могут «списать» не так огорчало, как отречение от двух людей, которых я люблю, которых подвела, предав».

После тщательной очистки груди, шеи и лица девушка стала обрабатывать лицо смесью из воска и масла, чтобы макияж держался дольше, перед нанесением белой массы.
Далее, она равномерно распределила отбеливающее средство по коже. Рисовая паста наносилась на всё лицо и шею за исключением небольшого участка шеи сзади, где тонер наносился в виде змеиного язычка, что, по мнению японцев, придаёт женскому образу невероятную чувственность и сексапильность.
На абсолютно белом лице не было видно ни губ, ни бровей.
В дело пошел угольный огарок, заранее приготовленный. Пожалуй, это было единственное средство, которое Сакура не хотела заменять, следуя древним традициям.
Тонкие черные линии появились под глазами мастерскими движениями девичьей руки. Зеленые глаза придирчиво разглядывали в отражении свою искусность. Затем девушка стала обводить контур глаз черным и красным цветом в направлении висков.

«Ай! Нечаянно попала сама себе в глаз черной тушью. Вот, растяпа!
Око резко закрылось, набирая слезу. Печет, зараза! Остается подождать, когда успокоиться глаз и снова приступить к «работе», иначе все труды насмарку. Пол лица скривилось, прижмурившись.
Когда-то я так же кривилась, инстинктивно пологая, что попадать по мишеням буду точнее. Но я ошибалась.
В тысячный раз мы находились в тире, где отрабатывали меткость. И именно с таким выражением лица я пыталась попасть в «десяточку». Но, увы, промах. Ребята как всегда бесподобны. А я про себя твердила одно: «Слабачка», «Неумеха», «Мазила». Мне не было себя жаль. Скорее наоборот, я признавала свой крах. И тогда, в тот момент, я была ослеплена яростью к себе. Во что бы то ни стало, я нуждалась в общении с Саске и Наруто. Мне была необходима наша прежняя дружба.
Отстрелявшись, они отправились на обед. Не бросив ни единого взгляда в мою сторону. Я напряженно облокотилась на деревянную стойку, очередью выпуская снаряды. Всего несколько попаданий. Заряжаю новую обойму и опять, сцепив зубы, «выпускаю пар».
Я знала, что по расписанию в тире никого не было. Наверное, это и дало мне волю разрыдаться, а может, просто осознание того, что границы моей стойкости окончательно стерлись.
Я рыдала. Громко. С завываниями. С поскуливанием. С соплями. С трясущимися плечами. Со своими мыслями, надеждами и грёзами наедине.
Теплые нежные руки обняли меня за плечи. Ничего не говоря, не задавая вопросов, она меня развернула к себе и, успокаивая, обняла. Совершенно чужой человек, всего лишь учитель. Ничем не обязанный мне и ничего не должный. Цунаде молча слушала нелепый монолог моей души из скривившихся губ.
Я не смотрела ей в лицо, рассказывая о своем горе. Не могла и не хотела. Просто рыдала. И была просто понята кем-то.
Под конец моей душераздирающей тирады она спросила:
- Ты хочешь вернуть их?
Я затаила дыхание. Мне показалось, что Цунаде волшебница, сейчас вытащит из кармана брюк волшебную палочку, взмахнет ею, и моё желание в миг исполнится.
Женщина мягко улыбнулась, и добавила с лукавством дьявола, поглаживая мою голову:
- Я знаю, как тебе помочь. Но для этого надо приложить много усилий. Ты сможешь?
Даже если бы у нее из волос прорезались рожки и появились копытца вместо ног, я бы все равно ответила:
- Да.
Она внимательно посмотрела мне в глаза и начала доверительным тоном:
- Существует один метод, как контакт. О нем упоминал Орочимару, когда говорил о моих особенностях ведения боя, помнишь?
Я моргнула и посмотрела в сторону, пытаясь припомнить этот разговор.
Облегчая мне задачу, женщина продолжила:
- Так вот, этот контакт позволяет мне быть на равных с Орочимару и Джирайя. Физически они всегда будут лучше меня. Но вступаю в контакт обычно я. Жертва бывает не всегда так глупа и наивна, как в схожих с вами случаях. Чаще, когда заказ приносит хорошую прибыль, к цели тяжело подобраться. Телохранители, бронь, оружие, техника - многое такое, где не подойдешь и с командой из двадцати человек. Вот именно тогда я являюсь незаменимым членом команды №6.
Я очаровываю и околдовываю жертву. Накидываю на неё путы обожания и любви. А затем подвожу к ловушке или же убиваю сама. Ты меня понимаешь?
Я покачала головой.
- Я влюбляю в себя цель. Мужчина, женщина - неважно. Я ценна своей команде.
- Вы считаете, у меня тоже может получиться так?
Она кивнула.
- Но …
Я запнулась, пряча глаза. Та лишь вопросительно взглянула в моё лицо.
- Я…
Опять оборвала нерешительно.
- Что?
- …не владею теми данными, что и Вы.
Она сделала удивленное лицо.
- То есть?
- У меня нет того, что есть у Вас! – почти с упреком, я выдала краснея, пряча взгляд от её пышных форм.
- А, ты об этом? – ласково промурлыкала она, посмеиваясь, - девочка моя, если бы всё упиралось тольк в размер груди, я бы давно стала императрицей Японии, как минимум.
- Тогда… - растерянно протянула я.
- Всё дело в обольщении. В умении припадать себя. Держаться. Расположить к себе. И влюблять в себя.
- Вы думаете у меня получиться?
- Почему бы и нет? У тебя необычная внешность. Большие красивые глаза. Если ты сумеешь преподнести другому человеку мечту, он будет у твоих ног. Не обращая на твою внешность особого внимания. Однако главной и неотъемлемой частью контакта является секс. Тестостерон движет мужчиной, печально, но это факт.
Я вцепилась изо всех сил в её руки. Как будто она - это единственное, что меня может удержать от пропасти. Потрясение. Удар. Шок. Отчим насиловал меня. А теперь она говорит, чтобы я шла на это добровольно.
- Не стыдно бояться неизвестного.
- Я не боюсь. Я не хочу, - пусто прозвучал мой голос.
Ослабив объятья, Цунаде заговорила быстро:
- Ты желаешь быть полноценным членом команды №7? Ты хочешь, чтобы они вновь признали тебя?
В моей голове шло противостояние между собственными обещаниями, не позволять допускаться «этому» когда-либо ещё, и возможному шансу вернуть дорогих мне людей в мою жизнь.
В горле пересохло, но я ответила:
- Да.
- Смирись, Сакура. С начало идет приказ, потом команда и в последнюю очередь ты. Не бойся, я могу научить тебя, как быть и что делать. Ты лишь должна довериться мне и идти по пути, что я покажу. Согласна?
Я кивнула, боясь показать застывшие в глазах слёзы.
- Не слышу.
- Да.
С этого разговора началась новая страница моей жизни. Цунаде практически полностью занялась моим обучением, поэтому Саске и Наруто я стала видеть реже и спарринги между нами троими перестали проводиться. Наставница с особой тщательностью подбирала приёмы из разных видов единоборств, которые впоследствии я разучивала. Она делала акцент на гибкость, ловкость и прыть. А вместо серий и комбинаций, один или два сокрушительных удара. Только так, твердила моя учительница, возможно победить в бою мужчину. Подобраться поближе и сразить. Однако нужно помнить, что удар должен быть точным и смертельным, иначе, опомнившись, противник запинает тебя ногами.
Даже я всегда полагала, что Орочимару меня загоняет до смерти. Как же я была далека от истины. С Цунаде каждое занятие проходило до изнеможения. Приходилось находить силы и открывать пятое дыхание. Как не уставало и не протестовало моё уставшее тело, я оставалась непреклонной искушению остановиться и отдохнуть. Всем сердцем только вперед. У меня была цель, и я к ней была близка, как никогда.
Прошло четыре месяца после отмены спаррингов. Мои положительные результаты в учебе мальчишкам были безразличны, а я так и не придумала, как помириться с ними. Все вышло спонтанно. В столовой заканчивался обед, и я обратилась к напарникам:
- Подождите меня, пожалуйста, у нас сейчас будет общее занятия.
Ребята никак не отреагировали на мои слова. Закончив трапезу, встали со своих мест и направились к выходу. Я же, наспех собрав в охапку со стола разложенные учебники и конспекты, данные мне Цунаде, бросилась им вдогонку.
- Я же попросила, подождать! – выкрикнула я, на ходу ловя падающую литературу.
Из них двоих обернулся только Узумаки, впервые заговорив со мной:
- А если бы я попросил не предавать, ты бы так и сделала?
Ничего стоящего я не могла ответить, кроме как:
- Прости.
Он улыбнулся с иронией, что выражала, мол, одного этого слова будет достаточно для того, чтобы всё было забыто.
Я запаниковала и схватилась за рукав его костюма. Он сразу дернул, но я не отпустила. Тогда Узумаки шагнул мне навстречу и процедил сквозь зубы, выплёвывая каждое слово:
- Не смей ко мне прикасаться.
Я отпустила, стоя на том месте, как приклеенная. Его взгляд. Его прощальный, полный ненависти взгляд говорил о том, что я пожалею о содеянном.
Поздно вечером в мою комнату раздался стук в дверь. Я открыла. На пороге стоял Саске.
- Идем, прогуляемся, - сказал он мне.
Я повиновалась. Мы вышли на свежий воздух. И прогулочным шагом пошли вокруг здания. Без слов, не держась за руки, а просто рядом. Моей безумной радости не было предела. Только в самых смелых мечтах, я могла себе позволить думать, что вот так буду прогуливаться с Учиха. Щеки сразу покрылись румянцем, а сердце невозможно было успокоить. Как жаль, что в калейдоскоп ярких эмоций просачивалась твердая уверенность, что за всем этим романтическим бредом, состоящим исключительно только из моих розовых соплей, скрывается фальшь. Я знала. Но отгоняла её, наслаждаясь минутами уединения с предметом моего обожания.
Мы вернулись к моей комнате. На прощание Учиха ухмыльнулся, в знак пренебрежения к моей опрометчивости. Мои глаза в ответ потеряли прежний блеск, стали холодными и бездушными. Могу дать руку на отсечение, он понял, что я догадываюсь. Я поспешно открыла дверь и влетела в помещение, безраздумий отдаваясь на волю их весов правосудия. Хватило времени ещё подумать: «Если бы хотел, остановил».
Взрыв. Активированная светозвуковая граната показалась мне настоящей бомбой. Ненадолго я ослепла, оглохла и потеряла ориентацию в пространстве. Виновников строго наказали, а я отойдя от последствий взрыва гранаты, стала ждать лучших перемен».

Девушка резко посмотрела вглубь изумрудных глаз и увидела себя, такой, какой она стала - решительной, стойкой, расчетливой. Первым, кто познакомился с нею «новой», был Наруто. А было это так….

«Команда №7 и команда №6 , включая Кабуто, находились в тренировочном зале. Предстоял поединок «Саске vs Наруто vs Сакура». Условия которого состояли в следующем: продолжительность боя – минута; цель – уложить двоих соперников; мотивация – кто не справится, спаррингуются с Орочимару.
Длинноволосый командир целый день был не в духе. А значит пару переломов точно обеспечены проигравшим на сегодня. Он пристально смотрел на нас - разминающихся. И «особая любовь» проскакивала в его глазах, когда он смотрел на меня. Да, да. Я бы не удивилась и воздушному поцелую от него. Джирайя с Цунаде о чем-то перешептывались. Наверняка, делали ставки. Блондинка мне воодушевленно подмигнула. Она поставила, и скорее всего, не на меня. Больно улыбка широкая.
Я сняла камуфляжную куртку, оставаясь в черной майке и штанах. Ещё раз села на продольный шпагат. Мне чертовски было страшно. Чтобы успокоиться, я закрыла глаза и приказала самой себе успокоиться. И надо же, помогло. Сигнал. Мы пошли на боевую позицию.
Живой треугольник. Расстояние от каждого противника два метра. И…БОЙ!
Я закружилась в танце уклонов и поворотов, не нанося вреда атакующим. Должна отметить, они повзрослели, стали сильнее. Но я была тоже не промах. Осталось тридцать секунд – ничья. Двадцать. Дистанция, спасающая меня, дистанция. И десять, девять, восемь… оказываюсь между молотом и наковальней. Тот, к кому я сделаю «шаг», решит ход поединка. Саске делает решающий удар, чтобы исключить меня. Всего полшажочка, меняю угол… могу познакомить Учиху с кулаком и он умоется кровью, но я нежно, почти с любовью, беру его руку, перенаправлю её, перенося центр тяжести. И Саске отбрасывает в сторону. Он на ногах, на нем ни царапины. И он знает, что это лишь моя прихоть. Он ошеломлен. Наруто? Наруто даже проткрыл рот от удивления. Он видел, как все произошло и был поражен. Я скормила им их же байку, что я слабачка. А тут вуаля – эффект неожиданности. Я давно могла отправить Узумаки считать пылинки на полу, но вместо этого опустила руки. Мой взгляд был красноречивее любых слов и тысячи предложений: «Хочешь, лиши жизни, но прости». Его смятение сменилось яростью. А голос был надменен и пуст:
- Не зазнавайся, Харуно.
Прямой удар ногой пришелся мне прямо в грудную клетку. Пролетев полтора метра, я приземлилась на пол, заскользив по нему и стёсывая кожу. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Меня заклинило. Сдавленный воздух, находившийся в легких, куда более стал напоминать иглы. Я перевернулась на бок, пытаясь прокашляться.
Первым раздался крик Джирайя:
- Я выиграл!
- Нет. Сакура сдала бой! – возмутилась Цунаде.
- Я победитель!
- Заткнись, идиот! Ты прекрасно видел, она опустила руки.
Уж не знаю, на что они там поспорили, но голосить они стали ещё громче. Кабуто помог мне сесть и отдышаться.
Спокойным голосом заговорил главнокомандующий:
- Харуно может идти отдыхать. А с вами, мальчики, мне нужно поработать.
Стук в дверь. Я его ждала. Открываю, вижу Учиху.
- Идем, - даже не взглянув в моё лицо, говорит он.
Утвердительно киваю. Возвращаюсь вглубь комнаты за курткой. Сегодня как-никак прохладно. Выхожу к нему. Всё так же не сговариваясь, мы покидаем здание.
Под ногами шелест опавшей листвы. Я кутаюсь в куртку. Искоса поглядывая на возлюбленного, пытаюсь найти результат «работы» Орочимару. Замечаю царапину вдоль скулы, похоже, от лезвия ножа. Изредка поддергивается рука – растяжение связок. Это всё, что мне дано увидеть. Не сомневаюсь, полный набор скрыт под одеждой.
Проходим полный круг. Я поднимаюсь по ступеням, решив, что Наруто уже управился. Но Саске похоже настроен ещё погулять в моей компании. Вздохнув. Спускаюсь к нему, и мы продолжаем прогулку.
Он проводил меня, как обычно, до двери. Я зашла к себе без прощаний, мне ужасно было интересно, что меня ждет в этот раз. Включаю свет.
Стоя на месте, пристально рассматриваю каждый предмет, стоящий в моей комнате. Странно, но всё на месте и ничего не происходит. Посторонних предметов тоже нет. Тогда что?
Снимаю куртку, бросаю на спинку стула. Хожу, ища глазами ответ моего беспокойства и не нахожу. Ничего нет. Проверяю кровать, ложусь спать. Тихо. Задаюсь вопросом, может, пойти, спросить у них чего ждать? Глупо. Включаю ночник и начинаю читать книжку. Так и засыпаю с ней в руках.
Проснулась от шороха. Что-то шевелилось под моей кроватью. Я поднялась с ложа. Заглянуть туда не хватает духа. А вдруг оно прыгнет на меня. Я стала кидать книги, взятые со стола, под кровать с одной стороны, таким образом выкуривая эту тварь.
Буэнос диас, амиго! Ночная гостья стала выползать. Она смотрела на меня янтарными глазами, а изо рта показывала раздвоенный язык.
Как они посмели подкинуть мне змею? Зная, что я ужасно их боюсь. А, черт! Стоило упомянуть страх, как он тут же накатил на меня в виде волны, что омывает берег. Я была безапелляционно порабощена им.
Да здравствует сила мысли!
Сарказм не помог погасить эту силу, и я направила её в другое русло - я обозлилась. На Наруто за то, что не может меня простить. На Саске за то, что холоден и эгоистичен. На Орочимару, который держит змей, как домашних питомцев. На «гремучку» за то, что оказавшись у меня, забилась в угол, переваривая вечернюю кормежку, а ночью вышла на охоту. На себя, за всё. На всех и на вся.
Хладнокровное животное стало изгибаться, превращаясь в пружину и готовясь к атаке. Я была на грани нервного срыва, меня злило, что я постоянно должна доказывать право на жизнь, что меня не понимали, что мне предстоит поступиться собственным принципам для всеобщего блага. Змея кинулась и это меня окончательно вывело из себя. Я была в бешенстве. Дальше всё произошло за пределами установившихся канонов. Я поймала её в прыжке. Этого не должно было случиться. Ни по скорости, ни по реакции. Человек не может поймать змею. Но я не думала об этом. Я вцепилась в её горло зубами, как будто она виновата в том, что я изгой; из-за неё от меня отвернулись друзья, она - причина всех моих бед. Сдавливая ротовую полость я ощущала твердую живую плоть, оказывающую сопротивление. Челюсти сжались. Добыча извивалась, выворачиваясь. Но я держала её крепко, так, что она не могла причинить мне вреда.
Теплая кровь попала мне на зубы, просачиваясь в рот, струясь по подбородку, капая на мою белую майку.
Мне хотелось расхохотаться во всё горло, как сумасшедшей. В тот момент, я думала, что таковой и являюсь.
Внезапно перестала сдавливать челюсти, но от змеи не оторвалась. Я вспомнила, кто подкинул мне сюрприз. Я отцепилась от горе-охотницы, крепко держа её у изголовья.
С размаху отворила дверь своей комнаты и бросила змею обо вход в спальню напарников. Животное с глухим стуком ударилось о дерево, упало на пол и, оставляя за собой кровавый след, стало отползать ища укрытие.
- Я вас ненавижу! – выкрикнула я .
Меня всё ещё трясло от злости. Неожиданно пришло осознание того, что ничего не изменилось. Взаимоотношения между мной и ими находятся на тех же местах. Внутри меня всё опустело.
Я ощутила вкус чужой крови у себя во рту, который в порыве ярости был не замечен. Сразу же стало дурно. И я в чем была – в майке и трусах, отправилась к умывальникам, что находились на первом этаже.
Очередной раз поласкаю горло, а вкус змеи никуда не уходит. В предбанник вошел Узумаки, держа в руке мертвую «гремучку». Не обращая на меня внимания, он быстро прошел мимо в душевую. Мне абсолютно безразлична была его персона. Я услышала что он что-то двигал. И по звуку определила, что это была железная решетка слива. Он быстро вернулся назад и встал напротив другого умывальника, моя руки.
- «Смываешь» улики, Наруто. Думаешь, Орочимару так плох в математике?
Он промолчал. Я посмотрела на него. Половина его лица была в гематоме. Глаз заплыл. На правую ногу он не мог полностью опереться. Мне стало даже как-то стыдно, ведь им опять влетит.
Утром был допрос командира, и никто из команды №7 не дал чистосердечного признания о пропаже его питомца, поэтому наказание распространилось на всех троих. Наруто и Саске, должно быть, удивило мое поведение. Но мы не сблизились. Они не спешили пожимать мне руку или дружественно хлопать по плечу. Несмотря на это, я понимала, что сделала правильный выбор. И запомнила на всю жизнь: правильный поступок, не значит - легкий».