Спаси мою грешную душу. Глава 3 Ч 7.2. «Бенефис изгоя»

На выбеленные губы легла помада ярко алого цвета. Как знамение, символизирующее будущее и имеющее цвет крови и страсти.
«Я не хочу! Мне отвратительна и мысль о близости с незнакомым мужчиной! Мне всего лишь тринадцать с половиной лет, а я уже должна, под кого – то лечь!»
Из другой комнаты фешенебельного отеля вышла Цунаде, посмотреть, как я тут справляюсь. При ней я спрятала свои страхи и недовольства, как можно дальше. Если бы не она, мне предстояло бы приводить практические уроки секса с посторонним мужчиной – учителем, по настоянию Орочимару. Но я умоляла её уговорить командира отменить эти занятия. Я клялась, что теории вполне будет достаточно. И теперь я обязана её не подвести.
Она надела мне черный парик уже с уложенными волосами. В прическу добавила разнообразных гребней и булавок. Потому что, чем неопытнее девушка, тем больше украшений носят в парике.
Затем наставница дорисовала «язычок» на спине и помогла надеть кимоно, обратившись за помощью одной из горничных, давая ей четкие указания. Основным цветом одеяния был белый, как символ чистоты и непорочности. Поверх него ложились красные и черные цвета в изображении людей, птиц и животных.
Мои руки и ноги обработали по схожей технологии, выбелив их. Последним штрихом были деревянные сандали.
Я была готова к выполнению задания. Я была уверена в себе на все сто процентов. Стоя у дверей открывающегося лифта, я твердо сказала себе: «Только вперед, назад пути нет».

Огромный холл в бежевых и темно-красных тонах, с позолотой мелких деталей декора. Приглушенное благоухание цветов, расставленых в расписных вазах по разным углам зала. Хрустальное обрамление света. Сбоку от стойки заказов номеров расположен кожаный уголок с журнальным столиком. Своим видом приглашающий, гостей отеля уютно отдохнуть. Работники, которые целиком и полностью заняты своими прямыми обязанностями, не обращали внимания на скучающую компанию.
Посреди изысканного убранства стояли Джирайя, Орочимару, Саске и Наруто.
Из открывающихся дверей лифта показалась Цунаде. Прямо за ней шла девочка – куколка, что олицетворяла собой эталон японской женственности и красоты. Как фарфоровая игрушка, по стопам наставницы маленькими шажками следовала гейша. Она беззвучно скользила по полу в своих деревянных сандалиях. Ее движения были изящны и слегка замедленны. Миниатюрная и необыкновенно грациозная гейша, которая символизирует женскую чувственность, шла по направлению к мужчинам.
Узумаки застыл на месте, не веря своим глазам. Что-то показалась ему знакомым и родным в этой необыкновенной незнакомке. Орочимару и Джирайя смотрели на диковинку оценивающе. Случайные очевидцы с неподдельным восхищением.
- Харуно, у нас намечается не бал-маскарад, - раздраженно заметил Учиха, подобно обвинению в пренебрежительном отношении к профессии наемницы. Девушка посмотрела на обидчика надменно. Фальшиво играя роль, той, которой всё по-плечу.
- Почему же ? – задумчиво растянул командир, - сегодня у Сакуры особенный вечер. Она будет находиться в тылу. И вам следует быть предельно внимательными, чтобы позволить ей уйти незаметной.
Помедлив и придирчиво рассматривая свою ученицу, он добавил:
- Учиха и Узумаки едут вместе. Шофер уже знает адреса остановок. Саске выйдешь первым. Твой чемодан коричневый. Наруто ответственен за транспорт.
Орочимару, как всегда, наслаждался чувствами окружающих его людей, читая их лица. Глаза девочки таили в себе злобу и безвыходность. Наруто и Джирайя выглядели взволнованно. Цунаде непринужденно, но даже в её легкости чувствовалась толика сомнения. И только Саске мог получить пять баллов за твердый взгляд, за безоговорочную уверенность в себе и своих силах.
- Пора в путь, - отдал приказ командир.
У входа в отель ждали машины такси. В первый автомобиль помогли сесть Сакуре. Вторым воспользовались мальчишки. Третье авто заняли взрослые.
Наруто заговорил первым, обратившись к напарнику:
- Ты знаешь, куда мы едем?
- Нет.
- А какого рода будет проводиться мероприятие?
- Не имею представления.
- Почему нам не сообщили деталей?
- Откуда мне знать? - раздраженно и угрюмо вопросом на вопрос ответил брюнет.
- Как думаешь, она справиться? – взволнованно спросил Узумаки.
Саске молчал. И когда тишина затянулась, Наруто дурачась, протянул:
- А я знаю. У нее точно всё получится. Нас столькому обучили. Вот смотри, - подросток вытащил из кармана спортивного костюма пачку сигарет и зажигалку.
Учиха вопросительно изогнул бровь.
- Я стащил это у Джирайя, перед самым носом, пока он не видел, - хвастливо пояснил товарищ.
- Ты идиот! Верни это! – восклицал Саске, пытаясь немедленно забрать.
- Ни за что. Это мой трофей!
- Отдай! Ты – несовершеннолетний! – отнимая табак и кряхтя от протеста напарника, полушепотом прошипел Саске.
- Я уже не маленький! – махая руками в разные стороны сказал Узумаки.
- Если тебя увидит курящим полиция, возникнут проблемы…
Такси стало замедлять ход, припарковываясь у обочины. Ребята отодвинулись друг от друга в разные стороны, тем самым окончив нерешенный спор.
Машина остановилась. Учиха вышел и забрал из багажника необходимую ношу. Прохладный свежий ветерок купался в лучах уходящего дня, играя и теребя черные волосы брюнета и ворот его спортивного костюма. Сложив губы в тонкую линию, наемник с грустью смотрел в след удаляющемуся авто.
- Дурак, - изрек брюнет, мысленно улыбнувшись тому, что трофей Наруто сейчас находится в его кармане.
На крыше одного из домов по улице Друри-лейн, Саске достал из чемодана составляющие части винтовки и наушник. После того, как он собрал оружие, то сразу вставил радиоприемник в ухо, подстраивая его на нужную волну. Учиха услышал голос напарницы, которая приветствовала кого-то по-японски. На заднем фоне были звуки удаляющихся авто, шум от шагов, голоса незнакомых людей.
- Первый на месте. – Сообщил Учиха.
Через двадцать минут Наруто сказал:
- Второй на месте.
Дома, на которых находились ребята, были расположены за 900 метров до фамильной усадьбы Джека Брауна. Человека, которому суждено сегодня умереть.
В оптическом глазке хорошо можно было рассмотреть мужчину средних лет, стоящего рядом с Харуно и встречающего гостей. Это был высокий шатен во фраке. Всем своим видом Джек показывал, что он истинный джентльмен. Особенно это подчеркивали белые перчатки, как традиционная составная часть полного костюма. Однако его гости обращались к нему только по имени.
Позиция была, что ни на есть выигрышная, чтобы выполнить заказ. Но приказ имел другой характер выполнения.
На небе стали появляться первые звезды, а сумерки сменяла ночь. Гости давно были в доме, и их досуг скрашивала гейша. В помещении с Сакурой присутствовали только мужчины. Их было шестеро. Они вели разговор в основном о бизнесе и политике, как бы невзначай спрашивая мнение или совет у собеседника. И когда тема разговора поворачивалась острым углом, один из гостей сразу же переключал своё внимание на хрупкую особу в кимоно. От чего обстановка деловой встречи набирала дружеский смысл.
На протяжении вечера девушка оказывала гостям тысячи знаков внимания: следила, чтобы бокал всегда был полон, обмахивала веером, убирала в сторону пиджак, зажигала сигары, но на этом — все.
В середине вечера она устроилась на миниатюрной сцене, где, сидя на коленях, играла на национальном трехструнном музыкальном инструменте. Гейша танцевала, декламировала стихи. Затем вновь подсаживалась к гостям со спичками в руках или кусочками бумаги, из которых вырезала различные фигурки, значение которых следовало отгадать.
Весь вечер проходил за низкими столиками, на циновках-татами, постеленных прямо на пол.
Беседы исчерпывали себя. Гости убывали. Постепенно разъехались все. Сакура и Джек остались одни в комнате. Девушка взяла в руки сямисэн (японская лютня) и стала петь под плачущие звуки инструмента.
Поставив пустую кружку из-под саке, мужчина встал с места, обошел гейшу сзади. Сев позади неё он потянул на себя края оби, развязывая пояс. Её костюм ослаб. Мужская рука скользнула в разрез спереди, остановившись на соске. Губами он дарил ей жаркие поцелуи в шею.
«Они наверняка всё слышат, шелест ткани, его поцелуи… Я же слышу завывание ветра на крыше».
Девушка вздрагивала от страха, но продолжала музицировать. Джек прошептал ей на ухо:
- О чём эта песня?
- О любви женщины к самураю, который ушел на войну и не вернулся.
- А она?
- Продолжала ждать.
«Вот - вот Ещё минутка. Он появится. Он ворвется в двери. Он спасет. Он успокоит. Обнимет. Совсем чуть-чуть осталось подождать. Ещё немного».
Поцелуи незнакомца становились жарче. В одно мгновенье её глаза стали полны слез. Как бывает, порой, досадно оказаться обманутым самим собой. С ресниц бусинками упали слезы.
- Саске, - само по себе вырвалось из уст девушке. Она замерла, в испуге ожидая реакции хозяина дома.
- Ты что-то сказала?
- Саке? Может господин желает ещё саке? – искажая истину, хитрила Харуно.
Мужчина не отказался. Наливая традиционный напиток, как будто невзначай, девушка произнесла безразлично:
- Гейша может отказать во внимании.
- Гейша может, а ты – нет.
От этой фразы у Сакуры перехватило дыхание. Джек позабыв о напитке полностью переключился на девушку. Напор его ласк и жажда поцелуев стали неудержимы. Он заверял, что будет нежен. Говорил что она может ему довериться. И быть спокойна. Однако время близости оказалось адом, в который раз проходимый ею. А этот мужчина - сатаной, который заправлял глубиной бездны, в которую она падала.
Душевный крик о помощи выходил стоном. Тело выгибалось, поддавалось и пылало. С одной стороны этот секс был для меня не более, чем необходимая тренировка, а с другой – это было низко, подло, мерзко.
"Я чувствовала к себе отвращение. Близость с Джеком давила на меня больше морально, чем физически. Мне было противно от самой себя. И стыдно, что мои друзья вынуждены всё это слушать. Особенно он, тот, кого я люблю больше всего на свете".
В очередной раз остановить бег на полпути к пожарной лестнице. Стать, сжимая кулаки. Схватится за голову, желая, чтобы всё это прекратилось. И вновь вернуться на позицию, медленными шагами едва покачиваясь. Посмотреть в оптический прицел, но не найти её в плотно закрытых шторами окнах. И в тоже время знать, что она там. Не одна. «Отчего сейчас не можешь её ненавидеть, как раньше? Из сострадания?!» Наруто поднял лицо к звездам. Он ничего не хотел сейчас, кроме как возвращения Сакуры из этого дома.
Дерзкий ветер бил в лицо Саске и тут же поспешно удирал. Последняя сигарета была сломана в его руках и раскрошена. Падающий табак был украден игривыми потоками ветра и уносился прочь. Учиха сидел привалившись спиной об вентиляционную постройку и смотрел в сторону здания, где была она. Та, которая произнесла его имя. Брюнет был напряжен. Само появление Харуно в виде гейши часами ранее, его ещё тогда насторожили. А сейчас... он не мог понять, что его так тревожит.
- Это только жалость, - сказал он и его слова похитил ветер, громко взвыв, когда Саске произнес вслух свою мысль.
Джек надрывисто выдохнул и упал обессилено на пол. Закрыв глаза мужчина пытался успокоить дыхание, наслаждаясь приятными ощущениями и вспышками памяти. Сакура лежала так спокойно и так безразлично, на вид, как кукла. От мертвой девочку отличало вздымание тела при вдохе. Англичанин заговорил (всё так же с опущенными веками, боясь, что если откроет глаза, то потеряет нить мысли), обращая на себя внимание:
- Вино. Вино. Вино! Ты превосходна, как молодое игристое вино, - радуясь тому, что смог наконец-то подобрать сравнение, он продолжил, - сногсшибательное. Я опьянен раскрывающимся послевкусием. Я.. - Джек оборвался на полуслове. Его горло было распорото ножницами, которыми час назад девушка вырезала фигурки. Джек хватался за открытый порез руками, пытаясь предотвратить кровотечение. А кровь пульсировала и хлестала, заливая татами. Алая лужица увеличивалась в размерах под Джеком. Он хрипел, захлебываясь собственной кровью. Этими же ножницами Сакура вспорола большие складки кимоно. И достала от туда нож, который не пригодился и аккуратно сложенную одежду: гольф, трико, балетки, всё это в черном цвете. Пока хозяин дома бился в агонии, прощаясь в муках с жизнью, девушка поспешно натягивала гольф через голову. Харуно подобрала его рубаху с пола, обтерла ей лицо и руки от грима. Бросила ткань на покойника и равнодушно сообщила:
- Иду на выход.
- Юг, - сказал Саске.
- Запад, -оповестил Наруто.
- Замечательно, - возмутилась девушка, - в следующий раз мне выдадут гадальный шар и компас.
Узумаки довольно хмыкнул в знак согласия и понимания. Ему самому не нравилась то количество информации о заказе, которое им в последнее время выдавали. А точнее её полное отсутствие. Орочимару окрестил это "умением ориентированности на месте и действовать по обстаятельствам".
- Без дискуссий, - отрезал Учиха.
И сразу добавил:
- Вижу двух собак.
- У меня одна,- проговорил блондин.
Сакура застыла на месте, цепким взглядом всматриваясь в камеру видеонаблюдения.
"Красного огонька нет .Запись отсутствует. Топота ног охраны нет. Джек, а ты был мечтателем, пологая, что живешь без врагов и кругом одни друзья".
Девушка долго не выходила на связь. В наушнике был слышен только едва уловимый шорох её передвижений.
- Я за усадьбой.
Ребята не поверили своим ушам. Как? Когда она успела? Почему они не заметили её?
- Нару? - позвал напарника Учиха.
- Черный кадиллак.
Это значило, что автомобиль уже ждет их в назначенном месте. Им только следует добраться туда. А ребятам прежде как следует надо упаковать оружие.
Узумаки занял место водителя. Сакура разместилась на заднем сидении. Саске сел позади водительского кресла, добравшись до авто последним, предполагая, что передние сидения уже заняты. Как только он очутился в авто, машина сразу отъехала .
Ночная пустынная дорога до аэропорта. А им троим нечего сказать друг другу. Как будто исчезли слова и для светловолосого непоседы существует исключительно дорога. Для всегда спокойного брюнета проплывающие мимо улицы. А для неё ничего. Она смотрела и не видела. Слышала и не слушала. Знала и не понимала. Тишина в машине была настолько давящая, что каждому находящемуся в ней было неуютно. Мальчики хотели хоть что-то сказать ей, но слова застряли в горле. И что они могли ей сказать?
Сутки на перелет. Таможенный контроль. И вот они дома. Место, не там, где их любят, а там, где они ощущают себя в безопасности. Пространство, где они знают, что им тут место.
Откуда ей было знать, что им не безразлично. Откуда ей было знать, что и в эту ночь им будет всё прекрасно слышно.
-Опять плачет, - еле слышно сказал Наруто.
- Знаю, - отозвался Саске.