Спаси мою грешную душу. Глава 3 Ч 8. «Кто я для тебя?»

Через огромные окна спортзала падал солнечный свет. По стенам помещения прокатывал гул лязганья мечей. В воздухе стояла пыль, перемешанная с запахом крови и пота.
Джирайя отрабатывал со мной мастерство поединка с применением холодного оружия. Конечно же, опытный тренер не мог применять всю силу в борьбе с ученицей. Но все же, он выжимал из меня максимум. Пропустила - порез, до конца не увернулась - синяк, медленно перебираю ногами - глубокая рана. И так можно до бесконечности, если Кабуто всё равно помажет специальной мазью пораженное место, а потом даже и следа не останется.
Из далека послышалось гудение мотора самолета. Звук работающего двигателя приближался. Гул становился всё ближе и ближе. Я поменяла позицию. Так и есть, краем глаза вижу, что на нас летит Китёнок. Достаточно менее трех минут, чтобы самолет вышиб окна, влетая в здание на полном ходу. Джирайя тоже обратил внимание на приближающуюся угрозу, но бой не остановил. Время столкновения в критической точке скоротечно приближалось.
"Ручку на себя. Ручку на себя! Или нет - в бок! Да сделай же что-нибудь!!!"
Самолет взмыл в небо. Стекла задрожали, позвенивая. Бой продолжался.
"Я не буду думать о пилоте. Не буду. Я буду внимательной и сконцентрированной, иначе Джирайя очень рассердится, глядишь и что-то ненароком «оттяпает» в сердцах. Он только с виду большой и добрый, но что касается учебы, то строгости и требовательности ему не занимать" .
Опять пролетел МАИ-223. Прямо над нами. Он был так близко, что невольно прокрадывалась мысль, что его шасси прочесали крышу.
"Да что он творит? Орочимару сожрет пилота заживо."
Звуки двигателя стали удаляться. А я продолжала нервничать. Непременно хотелось выяснить суицидальную причину поведения пилота. Постепенно меня стали раздражать урок, учитель и эта схватка.
- Сакура, иди, глянь, что происходит, может в Китёнке произошла мелкая неисправность, и Цунаде нужна помощь.
- Слушаюсь, Джирайя - сама.
Поспешно ложу меч на место, пока он не передумал.
- И не забывай, ты плохо отступаешь. Слишком маленькое расстояние, делай его больше.
- Хай.
Выхожу из спортзала. Иду. Быстрее. Торопливые шаги переходят в бег. Бегу. "Только бы успеть " - пронеслось в голове.
На взлетной площадке пусто. Смотрю в небо. Самолет делает мертвую петлю, а у меня перехватывает дыхание.
"Мы только недавно сели за штурвал, что же вы делаете?"
Китёнок выходит из опасного виража и летит к земле. Столь стремительно, столь быстро. Я не дышу. Мне кажется, что он сейчас разобьется. Самолет делает дугу, набирает высоту. И летит прочь от штабного аэродрома. Из ангара на полной скорости выезжает армейский джип и едет за самолётом.
Бегу в помещение за свободным автотранспортом. Подбегаю к деревянному шкафчику, хватаю ключи от точно такого же автомобиля, который выехал пару минут назад.
Быстро набираю скорость. По звуку ревущего мотора переключаю коробку. Четвертая – больше нет. Ногу с газа не убираю. Только бы скорей, все остальное неважно.
МАИ-223 оказывается за пределами полигона. Затем он плавно разворачивается для посадки. Минуя колючее ограждение из сетки, опускается ниже и ниже к земле. На его пути бугор. Но он не перелетает его, а на полном ходу бьётся об земляную насыть носом. От столкновения хвост уходит вперед. Кувырок через себя. Опять удар. Авто! Он сейчас врежется впереди идущий джип! Взрыв. Давлю на тормоза, плавно поднимая ручник. Как бы там ни было, мне следует увеличить тормозной путь, иначе сама улечу с дороги. При полной экстренной остановке оказываюсь на равном расстоянии от злосчастного самолета и пострадавшего авто. Куда бежать? Вдалеке вижу, как поднимаются на ноги пассажиры автомобиля: наставница и светловолосый напарник.
Меня кидает в холод. Стиснув зубы, покидаю транспорт и бегу к самолету. От хвоста идет дым. Обхожу Китенка и вижу, что он горит. Внутри меня всё поледенело. Я не вижу и не слышу. Топчусь на месте, переминаясь с ноги на ногу. Из глаз текут ручьями слезы. Но я не могу подойти туда, заглянуть в кабину. Мне страшно, что эта груда металлолома сейчас взорвется. Но страшнее всего было увидеть тело возлюбленного. Сжав веки до боли, я стремглав бегу к дверце кабины. И ... взрыв. От напора огненного жара отступаю назад, закрыв лицо руками. Хочется кричать, рвать и топтать.
"Не справедливо! Не хочу!". Реву, оплакивая любимого. В слезах утопая вину, что не сказала… что не хватило смелости признаться…что люблю. Люблю за красоту и ум, за эгоистичность, за холод в глазах, за строгость, за едкое "хм", за то, что был в моей душе целым миром. И ещё, что могла тайно любить. Пронзительный крик Наруто:
- Саске!
Я поворачиваю голову к холму и вижу... его. В потрепанной камуфляжной форме, держа одну руку другой, медленно он идет по направлению к нам.
Опомнилась я, когда повисла у него на шее, чуть не сбив с ног, ругая и плача, причитая и радуясь.
- Со мной всё в порядке, дурочка, - гладя по волосам, говорит он. Аккуратно освобождаясь из моих объятий, идет вперед. Я смиренно шествую за ним, боясь спугнуть удачу, боясь дышать. Мы подходим к двоим уцелевшем и Учиха спрашивает:
- Вы как, нормально?
Обращаю внимание на Цунаде, она вся в царапинах и ссадинах. Слегка шокированное выражение лица, но видно, что ей уже лучше. Узумаки на вид тоже не первой свежести, но его взгляд определенно живее.
- Как видишь, обошлось. Ты вообще в своём уме? Ты что вытворял?
Саске мечтательно посмотрел в небо.
- То, что не сможешь ты, неудачник.
- Да, я… и не такое смогу.
- Бросишь своему страху вызов? – с насмешкой, саркастически, спросил брюнет.
- Я… - начал и замялся Узумаки.
- Держи, - неожиданно вмешалась наставница, снимая с шеи ожерелье и отдавая его в руки Наруто.
Подарок. Никто из нас не получал подарков ни на один из праздников за все годы совместного обучения. Мы были сильно удивлены.
- Не люблю ни у кого быть в должниках. Ты спас мне жизнь, вовремя вытолкнув из машины. На, бери. Это не просто украшение. В мире таких ожерелий всего четыре. На языке наёмных убийц оно называется «Джокер». Никто, слышишь, никто из профи не посмеет сделать тебе засаду или напасть со спины. Только вызов на честный поединок. И забрать его может только тот, кто победит тебя. Распоряжаться им волен ты сам, если вздумаешь подарить кому. Но это должен быть человек нашей профессии.
Узумаки стоял неподвижно, замерев на месте. Женщина надела ему ожерелье через шею и поцеловала в лоб.
- А откуда оно у вас? – с интересом спросил он.
- От деда.
Орочимару был зол? Нет, он всего на всего был взбешен. Потеря Китенка дорого стоила Учиха. Главнокомандующий нагрузил его таким количеством тренировок, что мне и Наруто просто не снилось. Но разве Саске это остановило? Похоже на высоте в него вселялся бес. Могу поспорить, в командира, с земли смотрящего в бинокль, тоже.
И всё бы ничего, да Наруто понесло в туже степь. И он стал тоже выписывать виражи на высоте. Мальчишки открыто соревновались между собой: кто круче, кто сильней, кто быстрей и так далее. Полное безрассудство, но всех всё устраивало: ребят дух соревнования, а учителей результаты.
Обычный день, ничем не отличающийся от предыдущих. Оступившись, Наруто падал с тренировочной скалы. Подумаешь, сейчас сработает страховочный трос и он, паря, приземлится на мат, но… в этот раз страховка не сработала.
Узумаки упал с огромной высоты, без поддержки, без смягчения. Навзничь. Я не успела спустится, как его уже успели унести на носилках. Первое, что я сделала, когда оказалась на твердой поверхности, сразу отправилась к нему, но меня не допустили и за порог медпункта. Прошло три дня. А ни меня, ни
Учиха не допустили к пострадавшему. И ни каких объяснений: что с ним? Как он? Я и Саске пять дней под дверьми палаты проводили свободное время. Жадно, не сговариваясь, как акулы, ждем. И ничего – ни каких известий. Неделя. Прошла, как наказание – неминуемо долго. И вот первым пускают Учиха к нему. Я пыталась проникнуть в белую комнату Наруто, но меня не пускают, говоря, что он хочет видеть только Саске. Смиренно жду напарника, привалившись к стене. Наконец-то он вышел.
- Как здоровье Наруто? – вырывается само собой из моих уст.
- Нормально.
И так каждый последующий день. С нетерпением жду обеда, чтобы пойти навестить товарища, но вновь получаю отказ. А будь оно всё проклято! На следующий день иду напролом в медпункт к Наруто. Вырываюсь из цепких рук Кабуто, который пытается остановить меня. Плачу, прошу его пустить меня. Но меня выталкивают наружу. Я даже не успела взглянуть на Узумаки. Среди ночи я беззвучно прокралась к его двери. Осторожно и бесшумно, в то время, когда все спят. Отмычкой ковыряюсь в замочной скважине. Она с легкостью поддается. Облизываю от волнения пересохшие губы и вхожу. У дальней стены просторного медпункта приглушенно горел ночник. Под ним на кушетки лежал мой друг. Свет падал на подростка, вырисовывая в ночи его контур. Голубые глаза неотрывно смотрели в одну точку на потолке. Его фигура лежала неподвижно. Я почувствовала себя здесь лишней, что-то внутри меня говорило о том, что не следовало, вот так без приглашения врываться. Видимо поэтому я не расслышала, что сказал друг моей незаконно появившейся в его владениях персоне.
- Наруто, ты как? - приближаясь, встревожено спросила я.
- Уходи.
- Что с тобой? – пропуская его просьбу мимо ушей, спрашиваю снова, идя к нему.
- Слушай, уходи, а?
В этих словах столько неразделенной боли. Где тот радостный мальчик? Оптимист? Яркий, жизнерадостный?
Замечаю в полумраке, у изголовья кровати стоят костыли. Пытаюсь этой мелочи не придавать значения, но мысленно возвращаюсь к вопросу: почему они здесь?
- Наруто, - зову, вкладывая в голос всю нежность и заботу. Останавливаюсь.
- Убирайся! – кричит он, теряя над собой контроль.
Он хватает одну из деревянных опор и кидает в мою сторону. Без труда уворачиваюсь, делаю шаг к нему. Затем второй. Вход лети второй костыль. Его перекладина ударяет меня по ноге, но это не так важно, чтобы обращать на это внимание. Он хватает ещё что-то и пускает в меня, прогоняя. Но мне безразлично. Я подошла.
- Теперь я инвалид, довольна?
Пытаюсь скрыть в глазах застывшие слезы.
- Наруто, я не знала… - как оправдание шепчу я.
- По моей просьбе, тебе ничего не сказали. Насмотрелась? Проваливай!
Я припала на колени к его кровати, зарываясь лицом в одеяло и ухватив его крепко за руку. Он сопротивлялся, но поняв, что это бесполезно смерился.
- Кабуто, Орочимару и Цунаде имеют медицинское образование. Я уверена они что-то придумают, - пустым голосом сказала я.
- Мне дали тридцать процентов. Меньше половины.
- Всё наладится.
- Как ты? – неожиданно спросил он, поглаживая меня по голове. Создалось впечатление, что мы не виделись около трех лет, и вот неожиданно встретились.
- Как-то плохо, без тебя, - шмыгая носом, честно созналась я.
Наруто улыбнулся своей ослепительно радостной улыбкой. Такой знакомой, приветливой, солнечной и теплой, что все трудности и беды разом ушли на задний план. Мы проговорили остаток ночи, а после занятий я опять пошла к нему.
Как оказалось, у него было сломано бедро. Сразу, как произошел несчастный случай, Наруто сделали операцию. И Орочимару применил на Узумаки экспериментальный препарат для быстрого сращивания костей. А теперь оставалось ждать. Улучшения здоровья подростка? Излечения? Ухудшения? Смерти? Или просто ждать? Время шло, а ничего не происходило.
Я постоянно терзалась сомнениями, томясь в ожидании чуда, волшебства или просто благосклонности фортуны. Съедаемая страхом, обжигаемая боязнью за друга, я стала пешкой чувств, рабыней инстинкта. Кружа в водовороте сопереживания к Наруто, я совершенно по-другому смотрела на вещи. Возможно, впервые стала думать серьёзно о ценности жизни. Особенно того, кто близок мне. Не выдержав этого груза, я отправилась к Саске.
Обычный вечер, что ещё можно сказать. Набравшись храбрости, стучу по дереву.
- Входи, - слышу с той стороны двери голос Учиха, будто он точно знает, кто его вечерний гость.
Быстро вхожу вовнутрь, и сразу на пороге застываю на месте. В глаза бросается один нюанс.
Учиха сидел за письменным столом ко мне спиной и неотрывно что-то записывал. Его тетради, ручки, учебники, аккуратно сложенными, лежали на своих местах, как мне показалось, даже в алфавитном порядке, но что заставило меня застыть на месте, так это вид другой части стола: скомканные и разбросанные листы бумаги, раскиданные по столу тетради, разложенные учебники, наложенные друг на друга. Несомненно, такой беспорядок мог принадлежать только Наруто. А то, что Саске не стал наводить порядок на столе, означало лишь одно – он тоже, как и я, ждет поправки друга. «Определенно, мне это на руку».
Я стала отодвигаться от прохода к шкафу, попутно подбирая слова. Странно, но до появления в этой комнате, я точно знала, что буду говорить, какими будут мои доводы и аргументы. А сейчас не могу и слова из себя выдавить. Саске изредка косится на меня, дописывая, что-то в тетради. Покончив со своим делом и положив тетрадку на место, он пронзительно смотрит на меня, ожидая, что я скажу. Молчанье затягивается. И я уже сама с трудом понимаю, что я здесь делаю, но его взгляд колючий и колкий не дает мне произнести ни звука.
- Ты что-то хотела?
Неожиданно я стала разговорчивее:
- Я пришла просить помощи у тебя, - эти два слова «просить» и «помощи» сразу не понравились Учиха, судя по холодному отблеску в его глазах.
Закралось сомнение, а стоило ли вообще ему о чем-то говорить. Но вместо того, чтобы оставить столь неудачный замысел в покое, я продолжила:
-Это касается Наруто.
Саске замерев на месте, иногда моргая, спокойно смотрел на меня, что в свою очередь делала и я выжидающе. Наскучив играть в моргалки, он произнес:
- Я не читаю мыслей.
«Ах! Вот оно что, а я стою тут как дура и почему-то жду его ответа на душераздирающие меня вопросы».
Заминаясь, мямля и изредка заикаясь, я попыталась выловить всё, что накопилось. Смотря в пол и лишь изредка вскользь заглядывая в его глаза.
- Н… Наруто не становиться лучше. А время идет. Мне кажется, конечно, я надеюсь, что это не произойдет, но ему… его… они, то есть команда номер шесть, короче. Они его убьют! Мы должны сделать что-то … спасти его. Хотя бы попытаться. Я прошу тебя мне помочь…
Он грубо перебил меня:
- Ты действительно думаешь, что я помогу?
- Да, - с ноткой вызова твердо заявила я.
Он, более ничего не говоря, поднялся со стула и начал снимать через голову футболку. Только сейчас я обратила внимание на его внешний вид, состоящий из свободной черной футболки с огромной стойкой воротника и широкими спортивными штанами черного цвета. Меня смутило его поведение. И ещё больше сбило с толку, когда он, держа верхнюю одежду в одной руке, пошел на меня. Такая жизненно важная функция, как думать, атрофировалась, прихватив с собой опорно-двигательный аппарат. Его скользящие, легкие движения приравнивались к движению с большой горы асфальтоукладывающего катка прямо на меня. И тут я неожиданно поймала себя на мысли, что смотрю на него ни как на товарища, друга, возлюбленного, а как на мужчину. Сильная крепкая спина, широкие плечи, накаченное тело. Саске почему-то заинтересовал меня с этой стороны. Он подошел довольно близко. А я стою столбом и просто смотрю в одну точку. Он протягивает руку, берясь за ручку шифоньера.
- Может, подвинешься?
- Да! – писклявым голосом загнанного зайца и вдобавок подскочив, как ошпаренная на месте, говорю я, отодвигаясь на пару шагов. Так как больше сделать не могу. Он складывает вещь на полку. А я краснею и глупо надеюсь, что он это не заметит.
- Подойди.
Я делаю осторожный шажок, Саске шагает мне на встречу. Двумя руками упирается о стенки шкафа, зажав меня между мебелью и своим телом. Моё лицо вмиг становится цветом «карида», в уши отдает стук сердца. Его лицо приближается к моему. Его губы так близко, что ещё немного, и он непременно коснется моих.
- А если я попрошу, ты оставишь эту глупую идею с Наруто?
Как в дымке я слышу отголосок его слов. Они не имеют значения. Они мертвы для меня в этот момент. Единственное, что ярко и живо – это только его уста.
- Да, - отвечаю я, в надежде прикоснуться к его губам. Он резко отстраняется, так, как будто обстановка легкого интима была сугубо плодом моего воображения.
- В этот раз обменяешь друга на член потверже? – ухмыляясь, сказал он.
До меня только сейчас дошел смысл его слов.
«Порву на части!» - взревела гордыня. «Стой!» - скомандовало хладнокровие. «Подумай», - предложил рассудок. «А что ему ещё остается, обо мне думать. Да, у меня были связи с мужчинами и не раз и не два… Орочимару в последнее время, как будто специально подбирает задания, где необходим контакт. И не по моей воли они становятся свидетелями «грязи». Но что я могу сделать? Оправданья мне не помогут».
- Тогда почему ты меня не убил, когда была такая возможность? И не дал этого сделать Наруто?
- У меня есть цель. И в тот момент я не мог ждать, попросту теряя время, в ожидании, когда найдут тебе замену. Я должен стать сильным. Я жажду мести, ибо я - мститель.
- А как же сейчас с Наруто? – прохрипела я осипшим голосом.
- Если он не может драться, ему не место в команде.
- Вот так просто? – задаюсь вслух вопросом, на который нет ответов.
Глаза предательски заблестели от слез. Я была раздавлена, просто подавлена этим человеком.
- Тебе пора покинуть мою комнату.
В горле пересохло. Дышать стало нечем. А ком, как воздушная пробка, застрял в горле.
- Пожалуйста…
- Ты хоть имеешь представление, что ты предлагаешь мне сделать? Бежать отсюда… как? куда? Чем лечить Узумаки? За что жить? Ты задумывалась хоть над одним из этих вопросов?
Я отрицательно замотала головой. Он замолк, облокотившись о холодное дерево гардероба.
- Пора спать.
Я дернула рукой в знак протеста, так если бы он действительно схватил меня за руку для того, чтобы выпроводить.
-Прошу…
Слезинки посыпались сами по себе, я не могла их остановить, не могла.
- Не заставляй меня выставлять тебя за дверь!
Из последних сил пытаюсь удержать тембр голоса, произношу:
- Ты прав … я сама справлюсь…
- У тебя ничего не выйдет.
Его уверенность в моей никчёмности, в моей слабости, стала последней каплей терпения. Возможно, если бы не в такой спешке я покидала частные владения Учиха, мне бы удалось расслышать следующее, произнесенное им:
- Ненавижу женские слёзы.
Но сейчас меня куда больше волновало крушения моих надежд. Стало ещё больше жалко Узумаки и себя. В груди защемило от боли. Я села на кровать, поджав одну ногу, схватила подушку, обнимая. И уткнувшись в неё лицом, зарыдала. Самобичевание, упреки и злость вымыло солёной водой. Одними губами я прошептала:
- Я что-нибудь придумаю, Наруто… держись. Я докажу, Саске… вот увидишь.