Стеклянная стена Глава № 1. Шаг навстречу

Хината была счастлива, как никогда. Годайме-сама стала так часто обнаруживать, что Сакура нужна ей для особых поручений и, как следствие, выдёргивать её из команды, что в итоге составы были просто переформированы, и наследница клана Хьюга оказалась в Какаши-хан. Их стало почти пятеро — Наруто называл это "четыре с половиной": Какаши-сенсей, Ямато-тайчо, Наруто, Хината и Сай. Ещё при распределении сразу по окончании Академии девушка была расстроена, что ей не удалось оказаться с предметом своего обожания в одной команде, потом временами их перетасовывали на одно-два задания, в какой-то момент объединили их составы непосредственно, но теперь её место рядом с Джинчуурики было законнее некуда. Сначала, конечно, Хинате было трудно. Присутствие Наруто смущало её, но после нескольких обмороков — и то в отдельных случаях — её выносливость достаточно возросла. Да и краснела вообще она заметно реже, хотя совсем это прекратиться просто не могло.
Однако привыкать надо было не только к постоянному пребыванию рядом с мечтой детства и юности, любовью и кумиром. Меньше всего проблем было с Ямато, во-первых, потому что он не всегда присутствовал (из-за чего их количество и описывалось как "четыре с половиной"), во-вторых, потому что казался совершенно нормальным, доброжелательным и строгим тогда, когда это и так ожидалось — по крайней мере, для Хинаты.
Какаши-сенсей, безусловно, был со странностями. К его опозданиям она привыкла легко, будучи доброй и терпеливой, к его книжкам и тому, что Наруто всё время над ними хихикал, в общем, тоже постепенно адаптироваться удалось. Она краснела, закрывалась рукавом и смотрела из-под чёлки то на лыбящегося Наруто, то на смущённо-растерянного или просто недоумевающего Копи Ниндзя.
Так что больше всего Хината стеснялась Сая. Она побаивалась его непроницаемого лица, похожего на белую маску, жутко краснела от его пошлых шуток и едких замечаний в адрес мужской части команды, в основном, как раз, Наруто, и была в полной растерянности от внезапных вопросов или выводов касательно людей, их восприятия, поведения, чувств... Хината чувствовала, что они смутно похожи, понимала, что его неадекватное поведение по природе сродни её обморокам, и что положение Сая, если вдуматься, намного хуже и сложнее, чем её собственное... Но всё равно пугалась внимательных глаз и языка без костей и ничего не могла с этим поделать.
Привычки Наруто были неизменны в любых обстоятельствах. Почти после каждого задания они командой (не всегда, полным составом, правда) шли в Ичираку. Там было тепло и хорошо. Джинчуурики обычно устраивался по центру, сенсеи по краям, Хината между Наруто и Ямато, а Сай рядом с Какаши, после чего эти двое оба утыкались в книги, и временами бывший АНБУ задавал Наруто вопросы или отпускал замечания такого содержания, что девушка тихо краснела, давилась раменом и мечтала испариться. Но либо Ямато-тайчо, либо даже сам Наруто неизменно спасали её жизнь хлопком по спине и более или менее вежливой просьбой к Саю заткнуться на фиг.
Когда не было заданий, тренировки тоже проходили всей командой. Выглядело это странно: Ямато-тайчо сидел в окружении деревянных столбов причудливой формы "на всякий пожарный", Какаши-сенсей лежал с книжкой и изредка поглядывал на происходящее, а Хината занималась спаррингом с Наруто. В первый раз она, конечно, вырубилась, не успев начать, а потом три дня из дому носу не казала от стыда, но потом постепенно обвыклась и теперь бойко сражалась с ним на большой поляне. После четырёх лет тренировок с Неджи она стала заметно сильнее и вполне могла противостоять Наруто. Единственное, что её продолжало смущать, это то, что Сай тоже обычно находился в числе наблюдателей и редко участвовал в поединках сам. Её бьякуган прекрасно замечал его, сидящего в кустах с альбомом. Однажды ей удалось, ненадолго вырубив Джинчуурики, сосредоточиться и подглядеть рисунки бывшего АНБУ. Это оказались портреты: немного Какаши, немного Ямато, много Наруто, её и их совместных. Она так смутилась, что пропустила удар от партнёра по спаррингу и невольному позированию, как раз к этому времени прочухавшегося, на чём тренировка в тот раз успешно и закончилась.
Входя в Какаши-хан, Хината надеялась, что она попривыкнет к Наруто, а он — к ней, что удастся сблизиться, и её мечта, наконец, исполнится. Однако с течением времени она всё больше ощущала: всё пошло не в ту сторону, пусть немного, отклонение на один-два градуса, но чем дальше, тем сильнее расходились нужная и получавшаяся траектория, их разделяли метры, а дальше — километры, и вернуться к желаемому всё труднее. Исправить это не удавалось, нужен был резкий поворот, чтобы срезать, пойти напрямик... Но она не могла. Постепенно Хината становилась всё грустнее и разочарованнее, хотя виду старалась не показывать.
Временами она общалась с Сакурой и Ино. Тентен всегда была в стороне и мало интересовалась "мирской" жизнью, по крайней мере, так это выглядело, но куноичи из былой "Девятки Новичков" становились всё ближе и роднее друг другу с каждым годом, с каждым днём, с каждым заданием, с каждым разом, когда удалось-таки выжить несмотря ни на что. Конечно, они говорили о своём, о девичьем... Сакура давно перешла в такой прочный режим "ожидание Саске-кун", что, казалось, может всю жизнь уже прожить одна, только на силе воли и по привычке. Ино же совершенно безуспешно смотрела в рот и строила глазки Саю и, поскольку он не проявлял никакой инициативы и её никак в романтических начинаниях не поддерживал, ещё десятку-другому парней, впрочем, достаточно нерезультативно. Хинате казалось, что она вообще слишком несерьёзно относится к данному вопросу, на удивление охотно меняя явки и предпочтения, но лезть с советами и вообще высказывать мнение на этот счёт без спросу находила неуместным, да и не знала, как бы это сделать. Перед Сакурой ей было неудобно, потому что она привыкла воспринимать нынешнюю гордость медиков Конохи даже не как соперницу, поскольку отношение Наруто к ней было столь же односторонним, как отношение самой Хинаты к Наруто, а как препятствие, неумолимое и непреодолимое. Ученицы Тсунаде подбадривали стеснительную девушку, утверждая, что для одной важен процесс, а если бы она захотела результата, то тут же получила бы его, а вторая полна решимости найти и вернуть любимого.
— И вообще, Хината, — говорила ей Ино, — мы с Сакурой обе себя в обиду не дадим, за нас волноваться не надо! Гораздо важнее, чтобы ты, наконец, набралась смелости и призналась ему. Ты так можешь всю жизнь ждать и не дождаться, а жизнь шиноби... сама знаешь: у нас нет "завтра", и не может быть. Только "сейчас или никогда". А ты всё ждёшь, всё рискуешь... Если не поторопишься, мы сделаем это сами! Правда, Сакура? Вобьём ум-разум в эту блондинистую полосатую голову?
— Кто бы говорил про разум и блондинистую голову, — скептически замечала Сакура, но кивала, а Хината жутко краснела и отводила глаза.
— Н... не надо, я как-нибудь сама...
— Ага, ага, знаем мы твоё "как-нибудь" и "сама"! — весело смеялись подруги, а девушка с белыми глазами тихо выдавливала:
— Спасибо, девочки...
Она была дико смущена, но счастлива: слов подруг становилось теплее.
Будучи сама очень одинокой, Хината всегда замечала и чужое одиночество. Твёрдый взгляд Сакуры с пламенеющими в глубине тоской и твёрдым намерением, однако, без надежды, как будто это слово не нужно, а понятие неактуально. Унылые, скучающие, разочарованные и ищущие глаза Ино, которая немного форсировала это впечатление, подчас картинно распластываясь по столу и ноя что-то вроде "Ну почему они меня не замечают никто? Ну что за дела, ну разве это справедливо, а?" К Шино она давно привыкла и научила себя помнить, что для него многое — норма, и он достаточно силён, чтобы изменить положение, как только ему понадобится, однако ей лично всё равно было печально смотреть на товарища. И многие другие, более или менее...
Конечно, бросалось в глаза, как одиноки на самом деле другие члены её новой команды. И вечно гонящийся за мечтами, хотя уже весьма приспособившийся к жизни и признанный почти всеми Наруто, за которого Хината была искренне счастлива, но всегда переживала из-за его одержимости найти Саске: казалось, кроме Саске и должности Хокаге его ничего не интересует, причём, из этих двух пунктов Учиха гораздо важнее. И флегматичный, но добрый Какаши-сенсей, вечно читающий, постоянно опаздывающий, подолгу стоящий у Камня Памяти в раздумьях о том, о чём он никогда сам не скажет, так что только слухи да легенды позволяют заглянуть немного в его мир. И замкнутый, иногда добрее Копи Ниндзя, а иногда такой суровый и страшный Ямато-тайчо, всегда с некоторой обречённостью страхующий Наруто, чтобы Кьюби не проснулся, печать Йондайме не сорвалась. А ещё Сай. Хината всё чаще ловила себя на том, что её внимание особенно надолго может задерживаться на нём. И потому, что он был ровесник почти, а не некто из совсем другого, уже стабилизировавшегося поколения, как сенсеи, и потому, что был самым странным и неумелым в контактах с людьми, и потому, что был пришлый, изначально чужой. Он странно выглядел и странно себя вёл. Конечно, за прошедшую пару лет парень, белый, как бумага, научился, точнее, наловчился нормально поддерживать общение со многими людьми, но понимал далеко не всё, а в глазах его неизменно плескалось одиночество. Пробыв с ним в одной команде некоторое время, Хината видела это гораздо отчётливее, чем раньше.
Ей всё время хотелось поговорить с ним, но он смущал своим независимым, отстранённым видом, так что, глядя на него, действительно можно было подумать, что он не нуждается в их обществе, а присутствует только из приличий или иных неизвестных никому соображений. Хината много раз ловила его почти отчаянные взгляды, которые он бросал на Наруто, Сакуру, Ли, Шикамару... даже на неё. Но стоило обратить на него внимание, Сай тут же начинал характерно лыбиться, как бы говоря "попячься от меня, женщина". Изредка с ним удавались интересные длинные разговоры о прекрасном, но после каждого такого раза он замыкался только тщательнее. Иногда бывший АНБУ подходил к ней с особо нелепыми вопросами, будто опасаясь, что кто-то другой тут же навешает оплеух и громкими возмущёнными или недоумёнными воплями опять опозорит на всю Коноху. Тогда Хината краснела и, с трудом подбирая слова, пыталась как-то что-то выразить, после чего Сай снова жутко улыбался, говорил "Спасибо, Хината-сан, теперь я понял!" и уходил довольный. В таких случаях девушка предпочитала не переспрашивать, потому что ей было очень страшно думать о том, что именно он понял и как. А когда сделанные им оргвыводы сами всплывали в его поведении, она стыдилась и надеялась, что никто не узнает, кто подал Саю столь странную идею, и кого благодарить за очередную учинённую им нелепость.
Однажды Хината подумала, что этот парень сильно напоминает ей Наруто в детстве. Да, вокруг него вроде бы были люди, его не так игнорировали и чурались, с ним пытались общаться, но, глядя в его глаза, она видела то же отчаяние, которое казалось ещё более гнетущим и печальным оттого, что было окрашено не синим, а чёрным. Первый раз, поймав себя на этой мысли, девушка люто покраснела, устыдившись такого крамольного для неё сравнения. Ей стало очень страшно, что её мысли и чувства свернули не туда, что она изменила себе. Но это отношение к Саю упорно сохранялось. Потому куноичи нередко вспоминала слова, сказанные ей на экзамене: "Вы слишком добры и всегда ищете мира и спокойствия, Хината-сама. Вам не следует становиться шиноби, это не для вас", — и думала, что Неджи, скорее всего, был прав.
Однако командной работе ничто не должно было вредить, поэтому она запрещала себе чураться и особенно обходить стороной Сая как из-за его диких высказываний и пошловатых неумелых шуточек всерьёз, так и из-за одиноких глаз, которые будили в ней безмерную жалость и желание помочь.

Саю было тоскливо вновь смотреть в окно на вечерние огни Конохи. Летний ветер был слишком тёплым, а деревня казалась на вид слишком привлекательной. Он не сдержался, поддался зову сумерек, выскочил в окно и отправился бродить по улицам. Но чем дальше художник шёл, тем унылее и бестолковее становилась внезапная прогулка. Сай уже решил, что не встретит никого, когда увидел медленно идущую Хинату. Она заметила его, обернулась, смутилась и отвела глаза, как всегда, и от этого стало как-то больно. "Ты избегаешь меня? Неужели... я настолько несносен? Нет. Чушь. Я просто слишком много думаю обо всём об этом. Надо взять себя в руки". Он постарался улыбнуться помягче и подошёл.
— Добрый вечер, Хината-сан.
— Д... добрый вечер... Сай-кун.
Два тихих голоса, два смущённых взгляда, с трудом выдерживающих друг друга. Две одинокие фигуры, потерянные на шумной улице.
— Ч... что ты здесь делаешь... Сай-кун, — первой нарушила молчание Хината, и сразу испугалась, покраснела и затараторила. — Нет, я не имею ввиду, что тебе нельзя тут находиться и всё такое... Просто я не привыкла видеть тебя на улице по вечерам... если мы не собираемся все вместе... Ты один, и это так непривычно — вот и всё!...
Сая удивила её паника. Он понял, что она старается, чтоб ему не было внезапно обидно, и это как-то согрело.
— Ничего, я всё понял. — "Ага, как же: я и понял!" — усмехнулся он сам себе. — Сегодня тёплый вечер, и так горят огни... Вот я и... пытаюсь гулять.
Хинату задела эта формулировка, но она понимала, что сказано удивительно точно, очень про него. От этого стало ещё грустнее. "Да, нормальные вещи он редко когда делает — всё время именно пытается. Как ужасно. Как хочется помочь, но..." — она задумалась на несколько секунд. — "Но ведь я могу. Это... это не так сложно. В конце концов... даже мне гораздо легче, чем ему, и поддержать его... ведь мы друзья... Наруто-кун сделал бы также. И... он был бы доволен таким поступком... Наруто-кун..."
Хината заставила себя посмотреть в белое лицо. Сай стоял, глядя вниз и влево, как часто делала она сама, с неумелой смущённой улыбкой и глазами, полными тихой паники и желания испариться. Они были слишком похожи. Когда-то ей протянули руку, и теперь как она может не сделать того же для... почти что для самой себя?
— Сай-кун... У меня есть некоторое время, час-два. Если хочешь... можно погулять вместе.
Он не поднял на Хинату взгляда, но веки дрогнули, распахиваясь на мгновение, губы раскрылись, как при резком вдохе, пальцы рук беспомощно шевельнулись, будто пытаясь схватиться за что-то, а потом были остановлены пониманием, что хвататься не за что. "Наверное, ему очень хочется согласиться. Смелее. Я взялась — я обязана довести до конца! Я должна стать сильнее. Я могу. Смелее! К тому же, это не Наруто-кун, не стоит так бояться. Я могу!"
Хината улыбнулась мягко и нежно, стараясь смотреть веселее и беспечнее, и взяла его белые длинные пальцы в свои, немного погладила, приноравливаясь, обхватывая поудобнее. Это было непривычно, обычно она так не поступала, но сейчас вариантов и путей к отступлению уже не было.
Парень весь напрягся от прикосновения её внезапно тёплой руки, паника в глазах сделалась явственнее, но Хината не дала ему предаваться таким размышлениям долго.
— Пошли, Сай-кун, — сказала она как можно смелее, хотя всё равно вышло тихо и робко, и осторожно потянула его за собой.
Они шли по улице и мучительно смущались. Разговор не клеился, Сай и Хината смотрели по сторонам и почти не поворачивались друг к другу. Каждому было жарко и почему-то страшно, кровь приливала к лицу, дыхание сбивалось. Хьюга, впрочем, могла следить за его лицом, даже не глядя в его сторону, а Сай был слишком занят собственными лихорадочными размышлениями о том, что сказать, и волнением от самого факта происходящего, чтобы пытаться коситься на спутницу. Девушка чувствовала, как пальцы его сжимаются на её руке всё сильнее, будто боясь упустить, как утопающий хватается за доску, а падающий — за любой выступ. Больше всего Сай опасался нарваться сейчас на Наруто или Неджи, потому что это испортило бы всё для Хинаты, она же надеялась не столкнуться, помимо них, ещё и с Ино: шумная и темпераментная дочь цветочника тактичностью не отличалась, особенно при таких раскладах. Да и вообще, никого больше видеть не хотелось. Саю это было странно: сначала искать хоть кого-то, а теперь испуганно озираться, нет ли знакомых. Однако, раз он был с Хинатой сейчас, стоило попытаться поговорить. Парень понимал, что она вряд ли будет смеяться, а её опыт, скорее всего, окажется ему полезен, потому что они достаточно похожи.
— Хината-сан, можно спросить?...
— Да, конечно...
— Вам... тебе... бывает одиноко?
"Какой жуткий вопрос. И, как всегда, прямой, почти бестактный. Никому другому такое не спускают, но ему простил бы любой, кто хоть немного его знает... Я должна ответить: это важно для него. Мучительно важно. Как и для меня..."
— Да, конечно. Всем людям бывает, это нормально. Человек, который бы никогда не чувствовал одиночества, вряд ли существует. Тем более... среди шиноби.
— А... что вы... вы все, делаете, когда вам одиноко? — Сай явно старался не переходить на личности, формулируя как бы в общем, но обоим было понятно, к чему он клонит.
— Для этого есть друзья, — она намеренно не сказала "родственники", понимая, что это знание ничем сироте не поможет, — наши учителя тоже... Близкие люди. Мы идём к ним, и они всегда поддержат, помогут или просто отвлекут. С ними почувствуешь себя более живым, и станет легче.
Сай думал некоторое время.
— Но разве не бывает, что этим людям, — говорить "не до тебя" не хотелось, и он замялся, подбирая слова. — Не бывает, что у них есть важные дела, и... они не могут уделить тебе времени?
— Бывает. Но тогда человек может указать на другого, свободного. А ещё... настоящие друзья никогда не бросят, они всегда помогут и не прогонят. Они могут сказать "посиди здесь" или "пошли со мной". Ещё лучше — "можешь мне помочь вот в этом?" Часто не обязательно именно говорить о том, что тебя гнетёт... Ведь это даже и не опишешь словами порой... Главное — присутствие другого рядом и сам факт внимания. По-настоящему близкий человек никогда не скажет "мне некогда", "уходи", "в другой раз", "мне не до тебя".
Сая несколько передёрнуло от последних слов, и он было испугался, что Хината почувствовала это, держа его руку, но исправить уже было ничего нельзя, оставалось только замять для ясности.
— Однако... как вы узнаёте, кто по-настоящему близкий человек, а кто нет? Ведь... можно считать человека другом, но если он придерживается другого мнения, и ты для него не важен настолько же, насколько для тебя, ничто не помешает ему остаться равнодушным, а тебе будет... будет больно.
Теперь замялась, раздумывая над ответом, Хината. "Да, такие вопросы могу задавать только я. Один из самых тупых, но... мне правда непонятно, Хината-сан".
— Сложно объяснить... Обычно это становится видно по поведению человека. Если внимательно наблюдать и сравнивать его реакции на тебя с тем, что чувствуешь ты сам, и тем, как он относится ко всем остальным по отдельности, становится всё понятно. Бывает, можно спросить, но не у всех: либо очевидно, что он ответит, и это ничего не меняет, либо... Хотя если задать такой вопрос кажется неудобно и слишком нагло, значит, вы недостаточно близки.
— А у тебя... есть близкие люди?
Хината робко, мечтательно улыбнулась.
— Да, конечно. Киба-кун, Шино-кун, Сакура-тян, Ино-тян, Куренай-сенсей... Неджи-нии-сан... отец, Ханаби, — последние слова она произнесла потише, потому что не упомянуть свою семью не могла, однако говорить об этом при Сае считала неуместным, а так, вроде и сказала, а вроде и нет...
— А Наруто-кун? — Саю было странно, что Хината не назвала Джинчуурики, и несколько обидно, что в их команде для неё близких людей не было. "Неудивительно, ведь она с нами недавно, но... откуда это чувство? Почему? Всё понятно, но... мы для неё будто никто?"
От его вопроса Хината резко покраснела и растерялась.
— Наруто-кун это... другое. Совсем другое. То есть... если бы, — она стала краснеть ещё сильнее, — то... в общем... конечно, он был бы самым-самым близким, но раз нет, то...
— Я понял, — прервал Сай её мучения.
— Конечно, я надеюсь, что однажды он станет мне близким человеком, и... другие тоже... Какаши-сенсей, например...
— Спасибо.
Хината таки посмотрела на него, удивлённо и заинтригованно, хотя и по-прежнему смущённо. Лицо Сая было сосредоточенным и серьёзным, взгляд стал твёрже и спокойнее. Разговор явно отвлёк его от переживаний. Это было странно для девушки. "Как можно отвлечься от тех чувств, о которых идёт речь? Но, наверное, ему трудно сохранять внимание и на них, и на попытках их осмысления... всё-таки изучение мира людей всё ещё даётся ему с трудом... Ужасно".
— За что?
— И за пояснения, и за... то, что ты надеешься, что и мы станем тебе близкими.
Он слегка улыбнулся, застенчиво, но радостно, его расфокусированный взгляд явно был направлен не на некие конкретные предметы вокруг, а вдаль и вглубь собственных мыслей и ощущений. Хината робко улыбнулась в ответ.
— Не за что. Конечно, я надеюсь и хочу этого, ведь теперь мы одна команда. А пояснения... не уверена, что хорошо объяснила, но... как я могла не постараться ответить?
— Ещё раз спасибо.
Дважды упомянутое "мы" грело души обоих.
Больше они почти ничего друг другу не сказали, только крепче сжимали руки друг друга и лелеяли в сердцах внезапную тихую радость. Как-то по умолчанию Сай проводил девушку почти до дома, однако ещё до того, как стало видно её жилище, Хината отпустила его руку и уставилась куда-то вниз.
— Сай-кун, извини, думаю, тебе не стоит идти со мной дальше. Не обижайся, но...
— Как тебе будет лучше, Хината-сан, — как всегда, немного неумело улыбнулся он.
— Спасибо за понимание, — тихо проговорила она, теряясь в догадках, что он подумал и к чему это приведёт, например, назавтра. — И... если у тебя снова возникнут вопросы или... просто захочется поговорить с кем-то... обращайся, пожалуйста, не стесняйся, потому что... ну...
— Ты тоже. Ещё раз благодарю за прогулку и разговор.
— Да не за что, — Хината смущённо улыбнулась, однако напоследок заставила себя протянуть руки и взять его пальцы в свои: снова мягко, осторожно, тепло... Стало слышно, что Сай затаил дыхание.
— До завтра! — улыбнулась она и убежала, быстро свернув за угол и направляясь к невидимому ещё дому.
Скрывшись из поля зрения Сая, Хината остановилась и прислонилась спиной к стене. "И что на меня нашло? Зачем я так? Что он подумает? Но... мне так хотелось, чтобы ему стало хоть немного легче, что... Прости меня, Наруто-кун," — стыдливо подумала она, не будучи в состоянии перестать вспоминать лицо и голос бледного художника, его мимику, слова... Девушка закрыла пылавшее лицо руками. "Прости меня, Наруто-кун... Наруто-кун!..."
Она простояла так ещё несколько минут, заставляя себя успокоиться, а потом вернулась домой. Отец ничего ей не сказал, давно привыкнув к странностям неуклюжей наследницы клана. Хината спряталась в комнату и постаралась поскорее заснуть. Завтрашние тренировки никто не отменял.

После её ухода Сай ещё несколько минут стоял в прострации, тщательно реконструируя в памяти ощущения от её прикосновений. Прогулка внезапно удалась так, как и не мечталось, и теперь ему было удивительно тепло и радостно. Даже когда он повернулся и быстро, срезая по крышам, направился домой, память о руках Хинаты никак не испарялась, и Сай улыбался, слегка, спокойно, будто с надеждой. Удивляло: насколько незначительные, казалось бы, вещи, спугнули сосущее и гнетущее чувство одиночества. Сегодня стеклянная стена была тонка, как никогда. А может, на какие-то мгновения она исчезала вообще?...