Страсть с привкусом крови 3 (Глава 7, 8)

Глава 7

Не открывая век, я еще несколько минут дышала в темноту и пропускала сквозь себя эротические воспоминания. Хотя, думаю, рубеж эротики в процессе был нещадно разрушен и испещрен в грунт, открывая просторы на что-то более пошлое и извращенное. Мозги еще работают — произошедшее было на самом деле — я опять одновременно развлекалась с двумя Учихами. Похоже, я не привыкла учиться на своих ошибках. Но ведь они такие обалденные.
Поднявшись на локти, я приняла руку помощи Саске и встала на ноги. Внутренние законы морали пронзали разум острыми копьями и тихо выдвигали смертный приговор.
— Чертовы мерзавцы, — буркнула я парню в лицо, больше злясь на себя, чем на кого-то из них.
— Такова твоя благодарность? — Он саркастически развел руками. — Тебе что-то не понравилось?
Прямота разговора подцепила, я сама не знала, что именно меня гнетет. Итачи стоял на том же месте, также озадаченный моим поведением. Все трое полностью голые и горячие, не дай случай, появиться сейчас моей команде. Их медик и двое преступников S-ранга. При такой картине они в меньшей степени будут шокированы.
— Я не говорила, что не понравилось, — недовольно бросила я и подошла к старшему из братьев. — Просто вы двое — извращенцы!
От обоих послышался резкий смешок. Так как Саске находился подальше, я удручающе посмотрела на Итачи. Его белые ровные зубы осветляло солнце, ухо все еще кровоточило, два пальца ребячески ткнули в мой лоб.
— Правильнее сказать, «мы» и «трое».
— Ты, Итачи, вообще сумасшедший. У тебя неправильные и больные предпочтения в сексуальной сфере.
В мгновение ока он оказался настолько близко, что смог потереться о мою грудь. Очень отчетливо ощущалось его возбуждение, я вовсе забыла, что двое мужчин так и не подошли к концу плотских утех. Но хоть я недавно и испытала оргазм, ощущать его подобным образом было завораживающе, словно мной овладевает запрещенная неконтролируемая техника.
— Кажется мне, что и сам доктор заразился этой болезнью, — хитро прошептал он, точно попадая в суть, ведь как бы я того не отрекалась, мне наркотически нравилась боль от Учиха. Крепкие руки оплели меня за талию, а грудь, живот и головка члена продолжали тереться о меня, вызывая те же рефлексы, будто это были раскаленные угли.
— Тебе показалось, — почти простонала я, на что он неожиданно развернул меня и твердо схватил за шею. Грубость со стороны Итачи для меня все еще являлась неестественным явлением, я рефлекторно вцепилась в пальцы, почему-то вспоминая его терпкий и возбуждающий вкус вместо раздумий об освобождении.
Он толкнул и наклонил меня на выступ, сгибая. Прохладная трава акцентировалась четким контрастом с разгоряченной кожей, она навевала свежесть и комфорт. Длинные пальцы жадно мяли ягодицы, будто те являлись тестом, потом набрели на центральный вход меж ними. Мной овладели противоречивые чувства, я ощущала недовольство, неприязнь и… странность.
— Я надеюсь, ты не задумал меня… — Удушение начало вызывать беспокойство. Итачи, видимо, сам забыв о таковом моменте, резко убрал хватку.
— Задумал, — ответил он и, смочив анальное отверстие, начал аккуратно и постепенно входить в него. Боли не возникло, вместо нее мелькали отголоски несовместимых друг с другом процессов: ураган неординарности, молнии интереса, искрящаяся дикость и воспламенение удовольствия. Необычность и беспорядочность ситуации сами собой вызывали острые ощущения и восхищение, уж не стоит говорить, как сильно я загоралась, осознавая личность энтузиаста и исполнителя безумия. Я изнурительно пыталась бороться сама с собой, но вскоре бросила это занятие и позволила утопить сознание в наркотике острых рефлексов. Мне уже хотелось, чтобы Итачи овладел мною глубже, ненасытней и властней.
Его уверенное проникновение принуждало закатить глаза и стонать от волн вожделения, но шум подошедших шагов заставил открыть веки и взглянуть на босые ноги присевшего Учиха, который вдруг взял за подбородок и повернул к себе.
— Напомни еще раз наше прозвище, — не вовремя насмехался он, относя меня к такому же подразделению.
Мне было слишком хорошо, чтобы что-то оспаривать, я лишь сглотнула и выплюнула «Заткнись». Его взгляд ушел подле меня, на Итачи, а голова укоризненно вздрогнула, как бы указывая поднять меня. Старший из братьев провел рукой по линии позвоночника, после чего подхватил меня под плечи и поставил во весь рост, все еще находясь внутри. Под чужим руководством тело быстро изменило свое положение и стояло уже на четвереньках, а под ним успел расположился мой недавний собеседник. Эти двое работали быстрее всяких адекватных мыслей, я была в буквальном смысле насажена на еще один мужской орган и натянута, казалось, до предела. Что сводило с ума, жестоко убивало, затем воскрешало и проделывало все заново. Но дальше пошло еще большее сумасшедшие, когда они оба начали двигаться. Нечто дерзкое и в то же время божественное вселилось в организм, отчего я потеряла счет времени, способность видеть, действовать и соображать. Зажатой между двумя телами мне оставалось лишь ощущать и наслаждаться их страстью, властью, мужеством, невероятной привлекательностью и своей наполненностью.
Силы предательски меня покидали, я упала на грудь Саске и зубами вцепилась в его шею, не то издавая стоны, не то рыки, как неконтролируемая дичь с двумя свихнувшимися охотниками. Итачи так ударялся о ягодицы, что внутри ощущались уколы боли, и я, наверное, и правда заразилась, потому как это казалось настоящим дьявольским совращением и приятным взрывоопасным помешательством. Как предсмертный вердикт, как последний штрих граффити ада и огненных перерождений, Саске взял за талию и начал управлять телом, заставляя сажаться на себя в ускоренном ритме. Выплюнув надкушенную до крови кожу, я застонала так громко, насколько того требовало мое сжатое прессом удовольствия тело. Такие звуки их, похоже, еще больше разгорячили, и двое преступников уже откровенно имели меня, растягивая до полной чертовщины. Кипяток в горле, порах, сердце бурлит и воспламенялся как бензин. Гори, Сакура. Гори, как никогда этого не делала.
Армагеддон оргазма полной разрухой и истреблением нахлынул на сознание, унося в далекие земли нирваны и приглушенных криков. Несносных непристойных криков, которые максимально четко вырисовывали мое состояние и переживания. Видимо, двое мужчин не смогли их пропустить мимо ушей и остаться равнодушными, так как в следующие секунды во главе моего голоса уже были слышны их стоны экстаза и вершинного удовольствия. Все трое сделали совместный выдох и успокоились. Сказать, что это было классно, не сказать ничего. Наверное, моего словарного запаса недостаточно, чтобы выразить свое восхищение.
Усталость Итачи можно было определить от силы удара, когда он упал на землю рядом с нами. Я поступила его примеру и улеглась между ними двумя.
— Феерично, — еще полноценно не отойдя от произошедшего, подвела черту я.
— А ты жаловалась.
— Будь у меня силы, я бы тебя сейчас придушила, Саске.
— Да знаем мы… что нет у тебя сил.
Я весело улыбнулась и посмотрела на него. Его черные, вечно таинственные глаза казались чистыми и искренними, губы слега растянулись, на скуле стояла точка моей смолы, пару прядей спадали на лицо. Вот именно та сволочь, которую я люблю.
Истощение давно давало о себе знать, к тому же ужасно хотелось пить. Наверное, стоило бы мне закрыть глаза по времени дольше, чем нужно для моргания, то уже б находилась в теплых объятиях сновидений. Я поднялась на локти и повернулась к Итачи, затылком лежащем на кулаке и открывшим глаза при моем шорохе. Сказать было нечего, но лживое мнение о нем, выплеснутое во время гнева, совестью давило на душу. Увлекшись созерцанием, я незаметно для себя погладила ладонью его плечо, грудь и живот, а опомнившись, тут же одернула руку.
— Извини. Я просто не успела тебя потрогать, — нахлынуло некое смущение.
— Да ничего. — Как же он был сейчас красив. — Тебе можно.
Отзывы рефлексов подсказали о прикосновениях чужих пальцев к ноге в области икроножной мышцы, именно та, за которую схватил Катон Саске. Я бросила взгляд на младшего Учиху, который разглядывал эту часть с интересом и… огорчением? Но заметив мой взгляд, тут же изменил лицо и утвердительно махнул рукой:
— Лечишь ты отлично. Не хочешь в знак примирения убрать это? — он указал на тянувшийся по щеке синяк.
Я возмущенно хмыкнула, поднялась на ноги и схватила разорванную материю лосин.
— Могу для симметрии нарисовать копию. Скажите, — перевела я тему в другое русло, — если бы зеркала можно было разделять попарно и пользоваться их менее масштабным свойством, вы бы мне отдали половину Истов?
— Для Конохи такие жертвы допустимы, потому — да, — приняв сидячее положение, ответил Итачи.
Я вопросительно посмотрела на Саске, тот пожал плечами.
— Думаю, да, этот сувенир ты отлично отработала.
Внутри вскипел гнев. Наглый хам!
Своими, некогда бывшими штанами, я вытерла внутреннюю часть бедер от всех сперматозоидных жидкостей и бросила их в Саске.
— Держи сувенир от меня.
Тот словил вымазанную ткань и толкнул Итачи в плечо за выплеснувшийся хрип смеха, тут же приглушенный сжатыми губами. Натянув на себя уцелевшую юбку, лифчик и блузку без пуговиц, я подошла к зеркалам. Причин их разрушать больше не было, я понимающе восприняла план их предназначения. Продолжение рода исчезающего клана — необходимый и благородный процесс, если не учитывать со сколькими женщинами эти двое собираются переспать.
— Зная твою натуру, не уверен, что тебя можно подпускать к ним так близко. — Итачи подошел сзади и пропустил мои волосы сквозь пальцы. Очевидно, они чем-то ему понравились.
— Расслабься… Я уже ухожу, — грустно проговорила я, потому что в действительности не хотела прощаться.
— Не осуждай себя за неудачу. Коноха правда богата, раз имеет таких ниндзя, как ты.
Его слова были приятными, я повернулась. На нем уже сидели штаны и сапоги, безрукавка сжималась в длинных пальцах.
— Акацки и правда не существует? — я почти с мольбой посмотрела на него.
— Правда. Разве что, Кисаме может появиться.
Доверия к нему было больше, чем к Саске, и от осознания, что организация в самом деле разрушена, становилось легче. В знак благодарности я кивнула головой.
— Итачи, тогда, когда я говорила о вас и гнили… Я была зла… и в реальности не считаю так…
— Ты извиняешься перед врагом? Это и правда делает тебя уникальной.
— Уникальной? — повторила я и скованно улыбнулась.
На несколько минут повисла пауза. Поняв, что разговор окончен, я прошла мимо и, не разворачиваясь, спросила:
— Мы еще когда-нибудь увидимся?
Он медлил.
— Не думаю. Но через пару десятилетий ты многое услышишь об Учиха.
— Значит, все забудется?
Он прекрасно понимал, о чем идет речь. О нас, о поцелуях, возможно, об отношениях и, конечно же, великолепном сексе. Его руки неожиданно сжали меня в кольцо, создавая некие объятия, а губы коснулись раненого уха и спокойно проговорили:
— Пока есть наши метки, будут существовать и воспоминания.
И теплый нежный поцелуй в щеку, как прощание. Ненасытный в постели, мягкий в жизни. Невероятный мужчина!
— Обязательно будут. — Когда я отстранилась, то снова ощутила прикосновение к волосам, но на сей раз оставила то без внимания.
Мой сюрикен торчал в большой каменной глыбе с трещиной, шириной с запястье. Я вырвала его из твердой почвы и посмотрела на отражающегося в нем Саске.
— Чего надо? — остро бросила я.
За те слова обиды, как таковой не было, но частично он все же меня задел. Отработала. И все тут. Пусть идет к черту.
— Принес кое-что.
Я возмущенно посмотрела на него: также успел одеться и обуться, исключив из гардероба порванную майку и напялив куртку на голое тело. Так даже выглядело симпатичней.
— Мне от тебя ничего не нужно. Я «отработала» твое милосердие и теперь свободна, — злостно сказала я и прошла мимо него, как в последний миг он схватил меня за запястье и так резко рванул, прижимая к камню, что я бездарно выронила свой громадный сюрикен.
— Чего ты, что ребенок? — выдохнул он на мою щеку.
— Я рассуждаю по фактам. Отпусти, придурок.
— Пошли с нами.
От непредвиденного предложения попытки освободиться — замедлились.
— Что? Я не собираюсь становиться вашей инкубаторной курицей.
Лучше бы он молчал. Это казалось еще оскорбительней, чем вывод о сексе. Я настырней попыталась вырваться, но он выпрямил мои руки и твердо прижал вдоль тела.
— А если ты будешь моей единственной курицей?
От услышанного я даже немного закашлялась. Это сказал Саске? Может, Итачи сделал клона под него, дабы меня утешить? Озадаченно сдвинув брови, я смотрела на Учиху, пытаясь понять подвох и общую суть. Да, во фразе присутствовало слово «курица», но акцент на «единственная».
— Что? Ты серьезно?
— Абсолютно, — в его взгляде и правда была железная уверенность. Таким он меня даже пугал.
«Если кто-то и убьет бывшую моего брата, так это он сам», — вспомнились слова Итачи. Возможно ли, что я для него больше, чем думаю?
— Зачем ломать планы? Все уже предрешено: я в Коноху, вы создавать новые семьи. Отпусти, — вновь протестуя, я зашевелилась.
Мимолетно пропустив предложенную мысль сквозь себя, становилось тоскливо и больно. От понимания, что это вечная мечта, исполнение которой невозможно.
— Скажи «да» или «нет», и я больше и слова не скажу! — в его взгляде уже читалась злость, ведь он готовился сделать непростую жертву.
Мне было неуютно под прицелом его взгляда, я отвернула голову вбок и вновь наткнулась на тату. Разные связующие, символы, кланы, селения. Я не смогу оторвать Его от сердца, стоит выбирать, что дороже. От сожаления и переизбытка душевных чувств защемило и зацарапало в груди, словно там поселился ягуар. Однако вывод ясен.
— Я… не могу. Мой дом — Лист.
Пальцы ослабли, широкоплечее тело отстранилось, в знак обещанной безопасности подняв руки. Он обыденно подобрал мое оружие и впихнул мне в руки, сильное дуновение ветра перебирало его пряди.
— Саске…
Глаза встретились.
Мне жаль?
Хочу с тобой?
Прости?
— … Спасибо.
На миг возродилось воспоминание последнего «спасибо», когда Саске покидал команду и отрекался Конохи.
Он поправил взъерошенные погодой волосы и с особой легкостью и повседневностью подмигнул. Не удержав восхищение на привязи, я схватила за скулы и по-детски чмокнула его в губы, словно должна была это сделать давно. Далеко в детстве.
— Желаю вам создать достойную страну, и берегите Истов.
— От непредвиденных случаев никто не застрахован. Может быть, в будущем наши потомки сойдутся, как союзники, — подытожил он и развернулся лицом к расщелине леса, к осуществлению новой мечты.
В этот момент мне вспомнились свитки Рико-Алса и одна из записей, что определенно имела связь с недавно сказанным. Потерявшись в мыслях, я начала куда ни попадя метать взгляды и воодушевленно улыбаться.
— О, Ками. Это оно! «Возглавит иллюзию скрытую тот, кто клан свой не знает сроду…»
Саске, не шелохнувшись, продолжал камнем стоять ко мне спиной, и лишь Итачи что-то тому крикнул.
— «Возложит он на свои плечи грунт, что благородно будет передан…»
— Саске, не нужно!
— «… Слепыми ранее отцами». Что-то типа того. Знаешь, что это значит? — не унималась я, шокировано осмысливая дальнейшее развитие будущего.
— Мне будет не хватать твоей переменчивости, — похоже, все сказанное осталось пропущено мимо ушей.
Как в замедленном времени я следила за меняющимся ракурсом его тела: поворот тела, головы, жесткие прямые пряди закончились и открыли обозрению глаза с Мангекю. Послышался слишком громкий удар сердца. И темнота. Холодная, забытая и пугающая.
Саске?

Глава 8

Меня вновь окутала неодолимая бесконечность и беспочвенная пустота, навевая психологически-панические страхи. Руки размахивали в невидимом пространстве, но в данном мире материальных объектов, казалось, не существовало. Шумный всплеск, и я вдруг в каком-то омерзительно-черном и липком озере. Неизвестным образом я выбралась на его поверхность и последовала к берегу. Красное небо раздражало и вселяло новые вопросы, и я, словно в кошмарном сне, фанатически бежала к своей цели — это были две фигуры, вечно исчезающие на горизонте. Несколько дней путешествий по пустыне, лесам, забытым землям и на одном из холмов я все же их догнала. Один из них нес что-то прямоугольное и крайне ценное, а второй развернулся ко мне и его шепот послышался отовсюду:
— Мне будет не хватать твоей переменчивости.
Тело отбросило на острые мелкие камни, но я вновь поднялась на ноги и бросилась вдогонку. Было необходимо отобрать их груз, но неизвестно зачем. И вот на следующем холме я вновь догнала незнакомцев, напрямую ухватившись за край угловатого предмета. Все находилось в черно-белых оттенках, потому его детали невозможно было различить, как и личность людей.
— Мне будет не хватать тебя, — снова проговорил этот голос, а черные фигуры вдруг развеял волшебный ветер. Протянув руки, подобно ребенку, я начала хватать остатки темных сгустков, но они быстро испарились в прозрачном воздухе. На лицо неожиданно начали падать освежающие капли дождя, которые в скором темпе увеличивались в количестве. Холод сковал тело, я обеспокоенно наморщилась.
Недовольно открыв глаза, я увидела кроны деревьев, что подобно ситу пропускали сквозь себя шумный дождь, а когда приподнялась на локтях, то узнала ту же поляну, на которой шла битва с Саске и Итачи. Срезанные деревянные стволы, отдыхающий невдалеке сюрикен и Шикамару, который что-то возмущенно бормотал, ковыряясь в стонущем от влаги костре.
— Сакура? Ты проснулась? — заметил меня он.
Неужели я так активно принимала участие в обыкновенном сне? Но глаза Саске… Он меня усыпил с помощью гендзюцу, а сам с братом по-тихому смылся? В сознании должно было проснуться возмущение от подобного обращения, но ощущалась лишь грусть и тоска. Свое состояние я списала на хмурую погоду, ведь в дождь у меня часто изменяется настроение, к тому же в ночь.
— Сколько времени я здесь пролежала? Где остальные?
— Мы нашли тебя три часа назад и решили не будить. Минору и Наоки отправились к Озире за рыбой для ужина. Я не давлю… но все же, может, расскажешь, что случилось?
Открывать все тайны случившегося не хотелось, в своей истории я исключила такие слова, как "Саске", "Итачи" и "Учиха", охарактеризовав их обычными бандитами, которые отобрали у меня ценные зеркала. Зная настойчивость Шикамару, он наверняка бы пустился им вдогонку, но вскоре я поняла, почему на предложение повернуть обратно, получила согласие. Судя по обнаруженной картине — поле битвы, побои, ожоги, открытые участки тела, облегать которые должны разорванные невдалеке вещи — даже идиот поднес бы вердикт об изнасиловании, а у меня здесь трое лучших расшифровщиков Листа.
Минору одолжил мне свой плащ, и вся команда возвращалась домой в твердом молчании, за что я мысленно их благодарила. Всем было над чем подумать, особенно мне. По прибытию с них было взято обещание, чтобы держали рот на замке, не нужны мне косые взгляды и лишние перешептывания. На Шикамару не было лица, переживания за случай со мной, похоже, его пожирали. Позднее я его успокою, но не сейчас.
Еще никогда я не встречала родные улицы с такой любовью и счастьем. Границу Конохи мы переступили в ночь, но знакомые построения, теплые огни с окон, звон оружия с тренировочной площадки все равно вызвали свое очарование.
Разогнав команду по домам, утверждая, что итоги миссии донесу Хокаге сама, я отправилась в Резиденцию. Зная нестабильный график Цунаде, в такое время она все еще могла оказаться там. Моя вторая мать сидела на своем посту и, что и следовало ожидать, спала. За последние годы, благодаря обучению и тренировкам, совместной работе с документами, общим экспериментам в лаборатории мы сильно сблизились с этой мудрой женщиной. И, конечно же, мой рассказ сильно отличался от предоставленной Шикамару сказке. Здесь было сражение с Учиха, информация о Акацки, судьба зеркал-Иллюзионистов, планы о новой стране, ну и о интиме тоже не умолчала — до сего времени она была осведомлена о моих былых половых отношениях с Учиха, потому подобное ее ничем не удивило.
Она была разочарована потерей артефакта, но новость об Акацки компенсировала это больше, чем то предполагалось. Ведь много ценных шиноби три года назад были отправлены в сопровождение одного из выживших джинчуурики — Наруто, местонахождение которого даже мне неизвестно. Если Акацки больше не существует, то и надобности скрывать Девятихвостого больше нет. По возвращению шиноби былая защита Деревни возобновится, к тому же сам Наруто по силе заменяет сотню таковых, если не больше, воинов.
Несмотря на неудачу миссии, Цунаде выглядела довольной и в предвкушении новых отношений меж соседними странами. Уже завтра она пошлет почтовых птиц с указом о возвращении джоунинов. Я невероятно сильно соскучилась по милому блондинистому пройдохе, даже не верится, что вскоре его увижу, как и то, что Коноха вернет себе гордость и уважение.
Размышляя о непременных стадиях своей страны, я с неодолимой радостью шла по улице. Все требования выполнены, коме одного. Самого важного. Для визитов было уже достаточно поздно, но моя наглая натура все же постучала в прочную необходимую дверь. Хозяйка за ними возилась долго, но я тихо благословила небеса и наслаждалась ожиданием.
— Чоуджи, если это ты в такое время приперся, то тебе несдобровать, — возмущенно лепетала Ино, открывшая, наконец, преграду. — О! Сакура? Не думала, что ты вернешься так быстро.
— Мне пойти погулять пару деньков? — шутливым тоном сказала я и ответила объятиям подруги.
— Как прошло? — пропуская в дом, спросила она, на что я махнула рукой, мол, потом. — Ты поздно пришла, он уже…
— Ино-сама, мне страшно. Я слышал, как под кроватью скребется монстр, — весь в переживаниях с другой комнаты прибежал пятилетний мальчишка, прочно прижавшись к девушке.
Я буквально растаяла в прихожей от умиления и переполняющей любви, когда это солнце посмотрело на меня. Наивное выражение лица, малый торчащий нос, играющие блики света в насыщенно-черных глазах, такая же непослушная прическа хулигана.
— Мама?.. — недоумевал он, а после рывком бросился в мои объятья. — Мама!
— Яширо, — с трепетанием сердца, я крепко прижала к груди свое сокровище и целовала его до тех пор, пока нутро не залилось удовлетворяющим теплом и настоящим ярким счастьем. Самая светлая искра, которая удерживает меня в этом мире своими маленькими нежными ручонками. Воплощение всего чистого и непревзойденного. Мое совершенство.
— У меня для тебя подарок, — заранее отправив Ино за стаканом воды, сказала я. Об истинном отце моего сына знает лишь Цунаде, и я уверена, что по необходимости она продержит эту тайну до конца своих дней.
Раскрыв ладонь, я двумя пальцами взяла ремешок с медальоном Саске и протянула ребенку. Столь ценный символ был привязан к пряжке юбки и был обнаружен, когда я проснулась на поляне. Похоже, его хозяин тоже не хотел остаться забытым.
— Ух ты! — воскликнул он, когда украшение закрепилось и повисло на хрупкой шее.
— Отныне — это твой талисман, — издала шепотом я, крепко обняв большую радость в маленьком облачении.
Ваше предназначение — создать страну Учиха, мое — воспитать для нее лидера.

«Возглавит иллюзию скрытую тот,
Кто клан свой не знает сроду.
Возложит он на свои плечи грунт,
Что благородно будет передан
Слепыми ранее отцами».

Конец.

Арты к фанфику:
http://s017.radikal.ru/i432/1504/e5/334e543582e1.jpg
http://s013.radikal.ru/i325/1504/27/be513376d5e4.png
http://s013.radikal.ru/i323/1504/db/247c00413abd.png
http://s04.radikal.ru/i177/1504/32/951e84b75407.png
http://s017.radikal.ru/i423/1504/ae/f68f88a02669.jpg
http://s56.radikal.ru/i151/1504/9f/94f10566226a.png

Вдохновивший трек: http://plus-music.org/liliths+club+(noisia)