Своя среди чужих. Глава 1.

- Как она себя чувствует?
Где-то рядом, но и в то же время где-то далеко раздался чей-то мягкий с лёгкой хрипотцой голос. С первой же секунды его обладатель внушал доверие и спокойствие. Бывают такие люди, голос, взгляд или прикосновение которых сразу же заставляют вас поверить им.
- Вообще-то она ещё не просыпалась, - сказал кто-то другой с голосом менее приятным.
- Серьёзно? До сих пор? – произнёс первый, определенно, мужчина.
- Да… я оповещу вас, когда она очнётся, полковник Вэйсон.
Вэйсон…
В глубинах сознания что-то зашевелилось. Эта фамилия означала что-то крайне важное, просто жизненно важное. Сакура определенно где-то слышала её, и при том довольно часто. Но где? Сакура попыталась прийти себя и заставила свой уставший разум вспомнить, кто же такой полковник Вэйсон.
Вэйсон…

Чёрт побери, этот Джой Вэйсон снова влез в самую неподходящую минуту!
Так восклицал Узумаки Наруто, когда один из его планов был сорван.

Я готова признать, что этот Вэйсон человек дальновидный и неглупый…
Так сказала генерал Сенджу, когда этот полковник сумел предвидеть её действия.

Откуда Вэйсон узнал, что я отдал приказ отступить четвёртой дивизии?
Так, искренне удивляясь, произнёс полковник Нару.

Кто же этот Вэйсон в конце концов? Сдаётся мне, он не всегда действует по приказу своего генерала.
Так говорили все они, наблюдая за непредсказуемыми действиями этого человека.

Вэйсон, Вэйсон, Вэйсон…

Разные голоса прозвучали в голове Сакуры, напоминая, где же она слышала об этом полковнике.

Вэйсон, Вэйсон…

И в ту секунду, когда она вспомнила, кем же является этот человек, Харуно резко вскочила, шокированная этой информацией, и тут же едва не потеряла сознание. Вокруг засверкали звёздочки, реальность казалась мутной и непонятной, голова закружилась, а рана на боку дала о себе знать, дикой болью разлившись по телу. Сакура стиснула зубы, чтобы не закричать, и свернулась калачиком на холодном боку, сжимая рукой заболевший бок. Но тут чьи-то сильные руки аккуратно подняли её с пола и положили обратно на мягкую поверхность… кровати? Дивана? Матраца? Харуно приоткрыла глаза и встретилась взглядом с необъятным чёрным космосом, внутри которого загадочно сверкали светила его души, но тут же практически сразу снова закрыла их из-за снова нахлынувшего головокружения.
- Проследи за ней, а я пока пойду, - услышала она всё тот же приятный голос.
- Хорошо…
Послышался звук захлопнувшейся двери, а затем – тишина, прерываемая лишь стуком удаляющихся шагов.
Как только боль в боку затихла, Сакура открыла глаза и увидела рядом с собой красивую девушку, с грустью глядящую куда-то сквозь дверь. Она была в белом халате, тёмных брюках, светлом свитере и грубой обуви, напоминающей ботинки. У неё были немного жёсткие черты лица, прямой нос, высокий лоб, тонкие губы и глаза цвета тёмной розы. Очки с тонкими стёклами были слегка сдвинуты в сторону.
«Выходит, этот голос принадлежит полковнику Вэйсону? Быть не может…», - подумала Сакура и снова взглянула на девушку, стоящую рядом с ней.
Почувствовав взгляд Харуно, та обернулась и, обречённо вздохнув, произнесла:
- Глупо было с твоей стороны вот так вот идти на жертву. Как будто это могло кого-то спасти.
Сакура не сразу осознала весь смысл сказанных слов, но когда поняла, внутри неё как будто всё перевернулось.
Нет, они не могли погибнуть, не могли!
Девушка судорожно сжала край одеяла и застекленевшим взглядом уставилась в пустоту. Слёзы стали наворачиваться на глаза.
- Да, так и есть, - сказала та, прочитав мысли Харуно, - они все уже давно покинули этот мир. И ты бы покинула, если б не я. Точнее, если б не полковник.
В глазах этой девушки промелькнуло презрение.
Её холодный и высокомерный тон заставил Харуно взять себя в руки и задать вопрос, с самого начала появившийся в её голове.
- Но почему меня не убили? – произнесла Сакура, мрачно глядя в глаза этой надменной особы.
- А ты что же, расстроена? – усмехнулась она.
- Просто ждала этого, - отрезала Харуно. – Так почему меня не убили?
- Понятия не имею, - ответила та. – Но даже если б знала, не стала бы тратить время на пустые разъяснения. У меня и без тебя полно дел.
Девушка поправила свои очки, бросила на Сакуру ещё один презрительный взгляд и гордо удалилась из комнаты, закрыв за собой дверь на замок. Впрочем, это было даже лишним. После этого «скачка» всё тело Харуно ныло, и она, наверное, не стала бы двигаться даже под страхом смерти. Она до сих пор была удивлена, как ей хватило сил вскочить с постели.
Девушка обвела комнату взглядом и обнаружила, что находится в чьём-то кабинете.
Письменный стол стоял около окна, рядом с диваном, на котором она лежала, весь заваленный какими-то бумагами, папками, листками и конвертами; два стула стояли у стенки; рядом с ними лежал маленький запыленный чемоданчик; около двери находилось что-то очень напоминающее железный сейф, а на стенах размещались карты Японии и флаг Америки. Вся эта обстановка очень напоминала обитель её лучшего друга – Узумаки Наруто, но он-то был генералом западных войск и потому жил получше каких-то там рядовых или офицеров. Отсюда возникал вопрос: почему же её поместили в столь мягкие условия? И почему её вообще оставили в живых, если она ранила самого командира Ходзуки? Неужели, несмотря на то, что она…
Нет. Нет, это было слишком маловероятно.
Сакура закрыла глаза и снова вспомнила слова той девушки с очками.

Глупо было с твоей стороны вот так вот идти на жертву. Как будто это могло кого-то спасти.

Выходит, Тен-Тен, Ино и Шизуне погибли, не смотря на то, что она сумела задержать войско Ходзуки. Какая ирония! Ей хотелось умереть, спасая их жизни, а получилось, что это они погибли, тогда как она, Сакура, осталась в живых. Всё должно было быть совсем по-другому. В конце концов она по крайней мере ждала смерти, она была готова к ней, а они…
Нет, она не была опечалена тем, что осталась в живых, но Тен-Тен, Ино и Шизуне…
Предательская слезинка скатилась по её щеке и упала на мягкую подушку, оставив после себя крохотный след.
Погибли… безвозвратно, навечно. Никогда им уже не увидеть этого солнца, никогда уже не почувствовать любви и ненависти, и больше не смогут они вместе смеяться и вместе биться, опираясь на плечи друг друга.
И значит, не быть теперь Неджи женихом своей невесты; не удастся теперь мисс Яманако выжить в этой кровопролитной войне; и, выходит, новое горе опустилось на плечи генерала Сенджу, уже итак познавшей немало утрат за свою жизнь.
Почему же смерть забрала три жизни вместо одной? Разве итак не много ли душ она унесла с собой в этой войне?
Быстрые удары сердца отдавались болью, несравнимой с той, что исходила от раны в боку.
Погибли… невозможно… нереально…
Сакура уткнулась лицом в подушку и беззвучно зарыдала. Немало её друзей погибли в этой ужасной войне, но каждый раз она встречала их погибель с одинаковыми чувствами боли и несправедливости. Говорят, люди привыкают к столь частым уходам из жизни их близких, но не она. Никогда она не сможет спокойно перенести утрату того, к кому сумела привязаться даже хоть немного.

Громкий щелчок и негромкое шуршание открывающейся двери заставили Сакуру открыть глаза и повернуться к новому посетителю. Этим посетителем оказался мужчина с ярко-рыжими волосами и взглядом, полным искренней доброты.
Что здесь, на поле сражения, делает человек с такими глазами? – сразу возник вопрос.
Сакура удивлённо посмотрела на этого мужчину в военной форме и внутренне слегка напряглась. Та гордая девушка в очках тоже поначалу показалась довольно милой.
- Сакура-чан, верно? – произнёс он, подходя к месту её отдыха.
- Да… Вы – японец? – вдруг спросила она, вспомнив, что и черты лица той девушки напоминали ей японские.
Лицо же полковник она вспомнить не могла, лишь его бездонные глаза, так изумившие её тогда.
- Да, - произнёс мужчина, а затем протянул ей руку. – Меня зовут Джуго.
Сакура неуверенно пожала её. Внутри неё всё ещё таились сомнения.
- Что вы здесь делаете? – спросила она, прищурив глаза.
Неужели он один из тех, кто перешёл на сторону врага? Или он тоже пленный? Но тогда почему он здесь один?
В её голове были миллионы вопросов и миллионы предположений, при этом не сходящихся друг с другом. В слишком странной ситуации она оказалась.
- Это долгая история. Но я пришёл сюда, чтобы немного прояснить вам ситуацию. Думаю, Карин ничего вам не сказала.
Значит, ту стерву зовут Карин.
- Да, у меня много вопросов, - кивнула Харуно и сразу же задала один из них:
– Почему я ещё жива?
- Один высокий по званию человек попросил оставить вас в живых. Но думаю, об этом он расскажет вам сам. Он скоро навестит вас.
Нет, неужели всё-таки… быть не может…
Девушка опустила взгляд, но тут же снова заставила себя взглянуть в карие глаза Джуго. Пока есть кто-то, кто может хоть немного объяснить ей сложившуюся ситуацию, она его так просто не отпустит. Ей нужно знать, велики ли её шансы на спасение.
-Где мы находимся?
- В одном из штабов полковника Вэйсона.
На более подробный ответ она и не надеялась. В конце концов она здесь пленница, а не гостья.
- Почему именно вы пришли ответить на мои вопросы?
- Видите ли, - на губах Джуго появилась едва заметная улыбка, - я хотел посмотреть на вас, узнать кое-что… Да и к тому же, я знаю, что такое неизвестность. Неприятно оставаться в неведении, потому я и решил к вам прийти.
- Ясно…
Хотя на самом деле ничего ясно не было. Этот человек ещё больше запутывал её, отвечая какими-то замаскированными и неполными ответами. Что значит: хотел посмотреть на неё? Она всё-таки не экспонат в музее!
- И ещё. В руках какого человека моя судьба? – произнесла Сакура, решив смести все сомнения.
- Вы в плену у генерала Норманна, но фактически вы находитесь в руках полковника Вэйсона. Сейчас вы под его покровительством.
Покровительством? Даже сражаясь под флагом Японии, никто не мог назвать себя её покровителем. Кто же такой этот Вэйсон?
Сакура уже хотела озвучить этот вопрос, как дверь в который раз отворилась, издав при этом негромкий скрип. Девушка подняла голову и встретилась взглядом с ярко-сиреневыми глазами. Её бросило в жар.
Значит, её предположения верны - это Ходзуки Суйгетсу спас её от неминуемой гибели!

Полковник чувствовал, как раскалывается его голова от всех тех раздумий и противоречивых мыслей, что кружились в его мозгу. За эту неделю он разрешил множество важных проблем и вот теперь думал над ещё одной. Вот только нужное решение всё ускользало от него, словно последний луч солнца в преддверии ночи.
Он устал. Слишком утомил себя, пытаясь всякий раз выйти из положения с наименьшими потерями. Это ему удавалось, но какой ценой? Он убивал собственное здоровье, лишая себя сна и даже небольшого отдыха.
Быть может, сегодня будет иначе? Может, сегодня полковник позволит себе поспать хотя бы пару часов? – на это надеялись многие его подчиненные. Не потому, что сами хотели отдохнуть от его проницательного взгляда и порой нелёгких приказов, а потому, что в самом деле уважали его и искренне желали добра.
Но такое случалось крайне редко.
Вэйсон подошёл к окну, закрыл глаза и сжал пальцами виски. Голова гудела.
Нет, сейчас важна каждая минута. В любой момент может прийти сообщение о наступление вражеских войск на границу между Тояма и Нагано, откуда четыре дня назад был выведен батальон генерал-майора. И как же тогда быть, если войску идти туда практически два дня? Что предпринять, чтобы не дать Японии захватить Нагано – один из самых важных стратегических пунктов? Как он не подумал, что генерал западных войск может предвидеть его действия! Ведь совсем недавно он думал оставить на границе часть войск.
Нет, сейчас уж точно не время отдыха. Нужно найти выход из этой ситуации!
Но поток его мыслей прервал негромкий стук и голос Карин:
- Полковник, могу я войти?
- Входите, - устало произнёс он, развернувшись к двери.
Карин стояла перед ним, сжимая в руках какую-то бумагу и кусая губы.
«Неужели уже?» - подумал мужчина, нахмурив брови и снова перебирая в голове всевозможные варианты.
- Нет, нет, - поспешно произнесла девушка, поймав его сосредоточенный взгляд. – Это не то. Вы забыли эти бумаги в своём кабинете, где сейчас пленница.
Вэйсон слегка расслабился.
- Спасибо. Положи их на стол.
Узумаки выполнила его просьбу, а затем снова встала напротив полковника и, глубоко вздохнув, произнесла:
- Я пришла не только для этого.
Полковник молчал, ожидая её следующие слова. Как только она вошла, он уже понял, чего она хочет. Очень немногое могло скрыться от его проницательного взгляда.
- Пожалуйста, не мучайте себя, - произнесла она, посмотрев на него просящим взглядом. – Если вы загубите себя, то это будет намного хуже, чем если мы проиграем одно сражение.
Полковник вздохнул и снова отвернулся к окну. Почему никто не может понять, насколько важно не дать врагу захватить Нагано?
- Я отдохну, как только найду решение проблемы, - коротко произнёс он, смотря куда-то вдаль.
- Вы всегда говорите так! – воскликнула девушка, сделав к нему шаг. – Отдохните хотя бы немного! Хотя бы пару часов сна, даже час – и он поможет вам. Тогда с новыми силами вам легче будет принять решение!
Карин сжала руки и с надеждой посмотрела на отвернувшегося от неё полковника. Пусть он хоть раз послушает её, ведь она – врач, и как никто другой понимает, насколько это вредно для его здоровья. Пусть хоть раз…
- Карин, - произнёс он.
Он не сказал, что продолжит делать то, что делал, но она сразу же поняла это по его многозначительному тону.
Снова он пренебрегает её мнением, снова он не считает её равной настолько, чтобы прислушаться к её словам. Каждое его действие отталкивает её любовь к нему, отдавая взамен лишь отчаянье и пустые надежды. Если бы он хотя бы раз сделал то, о чём она его просит! Не просто выполнил мелкую незначительную просьбу, а что-то в самом деле важное!
Карин выдохнула и уставилась в пол, не зная, что предпринять. Саске обернулся и взглянул на неё, при этом не выгоняя её, но и не возобновляя разговор. Узумаки подняла голову и, встретившись с его тёмными, как ночь, глазами, сделала последнюю попытку:
- Прошу, не изводи себя, Саске!
Полковник слегка вздрогнул, услышав своё подлинное имя. Далеко не каждый знал его, и уж тем более далеко не каждый осмеливался называть его так.
- Я прошу тебя не как лейтенант, а как твоя давняя… подруга!
Остатки надежды блестели в её глазах, показывая, насколько важным был для неё его ответ. Положительный - не просто согласие с её мнением, а возможность принятия её любви. Отрицательный же – полный отказ от всех её чувств.
Если бы полковник мог услышать её мысли, то он услышал бы священную молитву, обращённую к его душе. Но даже если бы и услышал, то всё равно поступил бы так же. Потому что по-другому он подарил бы ей надежду, надежду на чувства, которые к ней он не испытывал. А это было бы ещё хуже. Чем раньше она отпустит свою любовь, тем ей будет легче.
- Прости, Карин, - единственное, что он успел произнести прежде, чем она вышла из комнаты.
Интуиция девушки всегда подсказывала ей все мысли и слова собеседников раньше, чем они озвучивали их. Порой она даже не знала – может, это вовсе и не дар, а проклятье?