Сыграем в жизнь?

Жить короткими мгновениями. Все силы на то, чтобы не поддаться её влиянию. Я не стану марионеткой! Надо просто выдержать, выжить, дождаться — и свобода будет моей.
Но... но зачем бороться? Какой в этом смысл? Я устал, держусь лишь на оставшейся детской упёртости.
Встряхиваю головой в надежде отогнать эти мысли вместе с наступающей дремотой.

~
— У тебя такая чистая и невинная душа, малыш. Не надоело прощать и терпеть к себе такое отношение? — размеренная речь и на удивление серьёзный голос.
— Я... я не хочу убивать... нет, не надо, — голос дрожал, а перед глазами ещё стояли картины того безумства: крики и слёзы ни в чем не повинных детей, мольбы о пощаде и кровь, растекающаяся и впитывающаяся землёй...
— Так тебе не выиграть в этой игре. Что ж, жаль, но с тобой слишком скучно, — малое усилие воли с её стороны — и мальчик бесследно испарился. — Какие чудовища ходили бы по улицам, если бы люди были также незакончены снаружи, как и внутри, — в пустоту прозвучали слова, а их обладательница исчезла во всепоглощающей тьме...
~

Кажется, что я сижу здесь уже несколько суток, но на самом деле не прошло и часа. Легкий ветер вспорхнул занавески, а на полу заиграли тени от блеклого лунного света.
Сила... Каждая клеточка тела, вопреки моей воле, наполняется ею, грозя вырваться смертоносной волной.
Душно... Стены давят, очертания предметов смываются, глаза так и норовят закрыться. В голове — каша из мыслей, а отчётливо слышно лишь завораживающий и пленительный голос:
— Убей, — мотнул головой в слепой надежде, что эта пытка прекратится. — Бесполезно, ты уже на грани.
Тело бьёт дрожь, дыхание учащается. Грудную клетку сдавило, будто в тисках, и каждый вдох даётся с трудом.

~
— Демон...
— Нет, малыш. Всего лишь та, которой дарована сила, — тихий голос разносился по залу, эхом отбиваясь от стен...
~

Нет, здесь находиться невозможно...
Шатаясь, выхожу на крышу, подставляю своё лицо прохладному ночному ветру. Вдыхаю поглубже, по коже пробегают мурашки. Дрожь отступила, но жажда крови лишь возросла. Песок, который уже не подчинялся мне, тихо шурша, струился вокруг.
— Малыш, докажи своё существование, — нежный женский голос пленит, сознание заволакивает туманом, — я дам тебе силу. — Неосознанно губы растягиваются в хищную улыбку, — отомсти за свою боль, — и вот уже безумным взглядом юноша смотрит на полную луну.

Опять сдался? Ещё одно очко в её пользу...

~
— Сыграем в жизнь? — вопрос с долей азарта нарушил гнетущую тишину. Малыш нахмурился, пытаясь найти подвох в её словах. — Правила просты...
~

Ночь прекрасна. Шорох вздымающегося песка и моё судорожное дыхание, тихий ветер и скрип старой двери, храп за углом валяющегося алкоголика и скуление бездомной псины — всё это сливается, создавая неповторимую симфонию ночи.
С лёгкостью спрыгнув на пустую улицу, я тихим шагом направился в поисках жертвы. Перед глазами всё маячил её образ, будто во время нашей первой встречи.

~
Туман... Уже в двух шагах ничего не видно. Вокруг мелькают тени, где-то раздаётся безумный смех, плач, крики, отчаянные стоны. Липкий, безудержный страх начал захватывать нежное детское сердце, малыш маленькими ручками прикрыл лицо, будто бы это могло защитить его, и, не разбирая дороги, понёсся вперёд. Сумасшедший бег начал утомлять, ноги заплетались... Зацепившись за свою же конечность, мальчик упал. Собравшись силами и поднявшись, он осмотрелся.
Туман исчез. Огромный зал, углы которого терялись в темноте. Прутья клетки, уходящие куда-то верх, за которыми стояла женщина. Стройное тело скрывал плащ, узоры на котором были в прямом смысле живые — по нему струился песок от белого до красного оттенков. Распущенные, длинные волосы песочного цвета спадали почти до земли. Безжизненные, словно стеклянные, зелёные глаза с желтыми вертикальными зрачками; розовые губы, растянутые в лёгкую приветливую улыбку.
Манящая и пугающая одновременно.
Сквозь прутья решетки незнакомка протягивает свою тонкую, изящную кисть. Легкое движение пальцами — и малыша неведомой силой притягивает к клетке. Вот уже он сам протягивает ей свою руку. Невесомое прикосновение — и видение исчезает...
~

Спасительное отчаянье жертвы, ощущение, как песок впитывает его липкую, теплую кровь, пьянит. Эти глаза, наполненные страхом и осознанием безвыходности, вызывают улыбку.
Безумный коктейль эмоций...
Вдыхаю спасительный запах крови, который освежает меня лучше, чем прохлада ночи.

Разум проясняется, безумие отступает.
Ненависть к самому себе за содеянное, за слабость, за проигрыш...

~
— Страх, отчаянье, безвыходность...— пусть это было сказано и тихо, но он расслышал.
— ...вместе они создают безумие, — более утверждая, чем спрашивая, дополнил мальчишка...
~

Пыль неприятно щекочет нос, а тело ломит после долгой схватки. Пытаюсь приподняться. Голова отдаёт пульсирующей болью. Радовало лишь только осознание того, что я вновь себя хоть как-то контролирую.
Слышу чьё-то пыхтение и, преодолев боль, поворачиваю голову... Представленная моим глазам картина вызвала обрывочные, словно покрытой белой дымкой, воспоминания об экзамене и битве с Наруто.
— Зачем? — сам того не понимая, спросил я осевшим голосом у подползавшего ко мне окровавленного джинчуурики.
А на краю сознания мелькнуло желание услышать о том, что дает ему силы бороться...

~
— Я опять здесь лишь из-за твоей скуки? — уставший голос развеял тишину.
— Ты уже практически сломан...
— Я... — тщетная попытка перебить собеседницу.
— ...запомни, малыш, что бы выиграть, у тебя должны появиться стимул и цель, которые дадут тебе сил, — её вечно спокойный голос разбавила нотка злости...Ей явно надоедало вечно наставлять в пути этого несносного мальчишку.
— А надежда? Она ведь...
— ...убивает, — однохвостая, прервав малыша, прикрыла глаза. — Приносит нестерпимые муки лишь тем, что даёт понять о существовании лучшего варианта, свободной жизни, возможности выбраться из этого ада...
~

Желание защитить, дружба, стремление к поставленной цели. Именно это и придаёт Наруто сил.
А может, и я смогу?

~
— Нашел-таки цель?
В ответ — молчанье, и лишь грустные, но уже с уверенностью, зеленые глаза смотрели на собеседницу...
~

Пустота... Вокруг бесконечная тьма, нет ни чувств, ни эмоций — лишь безмятежность и спокойствие.
Пытаюсь поднять руку, что бы дотронутся до лица, но никаких ощущений — мои пальцы встречает лишь пустота.
Что ж, пора смирится со своей участью...

~
— Время странная штука...— её взгляд устремился в темноту зала, не удостоив юного собеседника вниманием. — Его не остановить, течёт оно относительно наблюдателя. Для кого-то каждая секунда сравнима с вечностью, а для некоторых вечность — что мгновенье. Но есть одна общая черта — все когда-то кончается. И даже эта мнимая «вечность» уйдёт, оставляя после себя ощущение уже пройденного мгновения...
~

Мое «путешествие» в пустоте нарушил тихий детский плач. Пытаясь найти источник звука, я и не заметил, как передо мной оказался огромный экран, откуда на меня смотрело истерзанное муками лицо женщины. Алые пряди волос разметались по подушке, а на лбу мерцали капли пота. Казалось, что я ощущаю её прерывистое дыхание. Подрагивающие губы слабо, неразборчиво пытаются что-то сказать. Желая разобрать её тихую речь, я шагнул вперед. Картинка пропала, осталось лишь ощущение падения, а в голове все звучали последние слова той женщины: «...и имя тебе будет Гаара».

Где-то на краю сознания мелькают картинки моей весьма короткой жизни, десятки голосов слились в один сплошной гул. С воспоминаниями прорывались и эмоции, заставляя переживать жизнь заново...

И сколько уже времени прошло? Секунда... Или две? А может — это мгновенье?
Мгновенье, что носит гордое имя Жизнь...

~
— Если шансов на мою победу мало, то зачем вся эта игра? — в сердце мальчишки забралась безвыходность и отчаянье...
Прикрыв глаза, однохвостая облокотилась об прутья клетки. Недлинная пауза была прервана тихим, с долей насмешливости, поучительным голосом.
— Монах решил посмеяться над мудрецом, — она улыбнулась, смотря на непонимающего мальчишку. — Поймал бабочку и спрятал ее в кулаке за спину. И решил, что задаст мудрецу только один вопрос: «У меня в руке живое или мертвое?». Если мудрец скажет — «живое», то можно быстро сжать кулак и задушить бабочку. Если «неживое» — выпустить невредимой. В любом случае мудрость не поможет и будет осмеяна. Он пришел к мудрецу, задал свой вопрос, а тот подумал немного и ответил: «Все в твоих руках»...
~

Все спелось, спуталось, накалилось, и, не выдержав давление, вдруг исчезло, взорвалось, оставив после себя безразличие и мнимую тишину...
— Вижу, наши беседы мало отразились на тебе, впрочем, это не так значительно, — ненавистный голос разорвал на куски пустоту, а в паре шагов парил её призрак.
— Ты сама говорила, что выбор стоит за мной, — казалось, что это сказал вовсе не я, а голос раздавался откуда-то сверху.
— И всё-таки ты такой... малыш, — усмешка. Она словно подплывает ко мне, а я, не шевелясь, наблюдаю за ней. — Но знай, наша игра ещё не закончилась, — расстояние между нами было мизерным, — Гаара.— Впервые, назвав меня по имени, однохвостая сделала последний шаг, и её призрак растворился во мне. На мгновение прикрыв глаза, будто бы пытаясь избавится от разливающегося по всему телу теплом, я и не заметил, как оказался бесконечной пустыне.
Теперь уже совсем один...
Все усилия были напрасны?
В голове плавно плыли мутные воспоминания наших бесед.

~
— Почему?
Улыбка собеседницы стала шире, но в ней что-то было неестественное, искусственное.
— Мне просто скучно, малыш, — она, не отрываясь, смотрела на мальчишку, — а игра с человеческой жизнью интересная и непредсказуемая.
— Жизнь — игра без правил? — брови мальчика нахмурились, а серьёзный взгляд этих детских глаз невольно вызывал у неё улыбку. Все же этот малыш был ей интересен. Слишком взрослые мысли он иногда выдавал.
— И когда у тебя на руках все карты, она начинает партию в сёги.
— К чему опять эти «высокие» мысли?
Но все же он только ребёнок...
— Не задавай глупых вопросов. Я дала ответ, тебе осталось лишь понять его смысл...
~

Опять она права?...
Уголки губ приподнялись, образовывая горькую усмешку.
Я ведь умер, её извлекли из меня Акацуки, ведь так? Я проиграл, но и она не осталась в победителях... Но почему же она сказала, что игра продолжается?
Медленно иду по бескрайней пустыне. Нет никого и ничего, и даже вечно преследуемой меня жажды крови. Лишь только сухая земля крошилась под ногами.
А может все не так плохо? Здесь я хотя бы не причиню никому вреда.

~
— Зачем?
— Человеческая жизнь не представляет никакой ценности, — строгий голос так и разил холодом, а глаза укоризненно смотрели на заплаканное лицо мальчика. — Вокруг миллионы людей. Сотней больше, сотней меньше — это непрерывный процесс. И лишь единицы достойны уважения, и лишь единицы смогли возвыситься над миллионами...
~

Воспоминания прервались настойчивым чувством чужого присутствия. Оглядываюсь вокруг. Никого. Ещё шаг — и возле своей ноги я заметил одинокое живое растение. Присаживаюсь рядом, глядя на него, как на диковинку. Дрожащей рукой притрагиваюсь к лепестку, боясь, что всё исчезнет, что окажется всего лишь миражом.
Где-то в области груди потеплело, и показалось, что я слышал чей-то до боли знакомый голос...
Нет, здесь не должно никого быть. Ведь меня ненавидели, боялись... и не зря.

~
— Ради чего ты живешь, малыш?
— Ради... чего? — тонкие брови чуть нахмурились, а глаза вопросительно смотрели сквозь прутья решетки.
— Почему ты решил принять игру, а не просто сдался? Ты обрываешь чужие жизни, — её голос доносился отовсюду, а с лица не сползала её вездесущая искусственная улыбка, — сам того не желая. — Глаза малыша растерянно смотрели на неё, — тебя ведь все ненавидят. Тебя пытались убить дорогие тебе люди, — под конец фразы в её слова просочились нотки язвительности. — Что держит тебя в этом мире, заставляет тебя противостоять мне?
— Я... не хочу умирать... Я хочу доказать что... что...
~

— Гаара, ты нужен... — надо мной стояла размытая тень.
— Нет, уходи, я уже мёртв, — наклоняю голову, скрывая под алой чёлкой глаза.
— Вернись, — голос стал громче, а автор этих слов стал приобретать более чёткие черты.
— Зачем? — как и тогда я не совсем понял, почему я это спросил.
Собеседник весело улыбнулся, протягивая мне руку.
— Ты повторяешься, дружище.
Подняв голову, я встретился взглядом Наруто. Сердце защемило, а губы растянулись в искренней улыбке.

Значит, игра всё-таки продолжается?