Темная триада: оттенки отрицательного. Безжалостность. 2/2

Я поднялась с твердого сиденья. Натянула капюшон на себя еще больше, склоняя голову вниз. Теперь мне видны только чужие ботинки. Шмыгнула буквально в раскрывшиеся передо мной двери. Быстрым шагом направилась прочь из подземки. Дневной свет ударил по глазам. Пальцы сами потянулись к капюшону, но уже некуда больше натягивать ткань. Дрожащими руками достала ученическое удостоверение. Огромное массивное здание почты. Нужно перейти всего лишь дорогу. Теперь и ноги трясутся, ступая на белые линии пешехода. Дыхание сбивается, пульс стучит в висках, что молот об наковальню. Захожу, автоматические двери радушно меня принимают вовнутрь, даже нет столь привычного заедания механизма. Приходится брать талон, чтобы пройти по очереди. Яркий свет зловещ. И вообще, мне тут не нравится. Дожидаюсь. Подхожу, запинаюсь, не в силах с первой попытки правильно сформулировать просьбу. "Учиха Саске на мое имя оставил ячейку. Меня зовут Харуно Сакура". Сую сквозь тонкое пространство между столом и защитным стеклом свои документы. Да, благо на подобии кредитной карты есть моя фотография. В городе мало людей с розовыми волосами. Работник кивает, распечатывает какой-то бланк. Пальцы трясутся, но приходится быстро заполнять. Опять мне кивают, забирают документ. Работник кого-то вызывает по телефону. Ко мне подходит охранник, которого я до этого не видела, берет какую-то бумажку у обслуживающего меня человека. Просит подождать. Опять ждать. Прикусывая губы, сажусь в неудобное кресло. Оно твердое и расслабленности вообще не добавляет. Охранник возвращается со связкой ключей. Просит последовать за ним. Мы заходим в помещение, из которого он только что вышел. Длинный коридор, пахнет пылью, и лишь только пластиковые двери по бокам с белоснежными ручками. Мы проходим мимо двенадцати таких дверей, а потом поворачиваем налево. Огромная железная дверь. Меня просят отойти. Слышу, как вводят цифры, потом слышится щелчок. Просят пройти в хранилище. Я переминаюсь с ноги на ногу. Ну вот, сейчас свершится. Охранник подходит к ряду ячеек, достает ключ для нужной и открывает. Вытаскивает из маленького хранилища с виду толстый бумажный пакет. Мужчина кивком головы показывает, что пора выходить из помещения. Опять следую за ним, жду, пока закроет дверь. Мы идем в приемную. Мне дают очередной бланк, на котором я опять должна оставить свою подпись. Вижу имя любимого человека, и мне становится невыносимо тяжело. Словно сейчас зачитают завещание после смерти. Будто бы я только после похорон Учиха Саске. Но вот мне передают заветное "наследство", и я, еле сдерживая дрожь, бережно беру пакет. Прощаюсь, останавливаюсь на секунду в дверях - и куда мне теперь идти с этим?! У меня даже нет места, где могу залечь на дно, почувствовав себя в безопасности. И где мне, блять, теперь вскрыть содержимое пакета? Паранойя лишь заставляла мотать головой в разные стороны, дергаться от каждого подозрительного момента - человека, звука, света. И домой я не могла поехать, так как время уроков еще не закончилось. Ничего не придумав лучше, ноги меня повели в Старбакс. Заказала себе какой-то кофейный напиток, самый большой. Не снимая капюшона, уселась, а, может, свалилась буквально на стул. Пальцы дрожали, а в рюкзаке была заветная весточка от Саске. Милый мой, любимый. Как бы я сейчас себя не ощущала героиней триллера, ноты романтизма меня обнимали. Это было фантастично - ты знал, что грядет тяжелое время. Ты позаботился обо мне, разве это - не доказательство твоей любви ко мне?! Конечно, ты не смог мне сказать, да и последние события нас раскололи. Но, когда я тебя встречу, когда я буду смотреть в твои мрачные глаза, буду целовать печалью пропитанное лицо, то буду шептать неустанно, как люблю. Как соскучилась. Как жалею. Желаю.
Полезла в рюкзак. Достала хрустящий бумажный пакет. Как же громко-зловеще он шумит. Ведь это очередное НЕИЗБЕЖНОЕ. Очередная точка невозврата. Я закрыла глаза, нащупала предмет. Вытянула вещь. Мои пальцы касались холодной мягкой кожи, которая тут же стала отвечать теплом. Я решилась взглянуть: дневник. На поверхности выжжены причудливые узоры-завитушки. Из-за краев страниц торчат какие-то вкладыши, поэтому подобие тетради готово само раскрываться. Я глотнула буквально побольше воздуха в легкие, словно собиралась в последний раз дышать. Раскрыла тетрадь, взгляд прошелся по первым словам, и я заткнула рот ладонью, чтобы не взвыть.

"Если ты читаешь эти строки, то... К сожалению, меня нет, а когда буду - никто не знает. Это может затянуться на месяцы, на годы. Никто ничего не знает в этой болезни. Глупая девчонка, я всеми силами старался тебя оградить от себя и от него.
Но ты сама виновата - любопытство сгубило кошку, и Мадаре я доверяю больше, чем тебе. Ты наверняка удивляешься этим строкам, пуская отвратительные слезы. Но тебе меня никогда не понять, потому что не ты заключена в этот адский круг.
Ты так хотела быть со мной, говоря "и в горести и в радости", но сбежала при первом же кризисе. Ты бросила меня, когда я в тебе нуждался больше всего. И я не удивляюсь, потому что ты слаба. И я даже не удивлюсь, если ты в порыве эгоизма найдешь Мадару более привлекательным для себя, отправляя меня как можно дальше во тьму рассудка. Вот только не знаю, насколько ты отличаешь от Шион, хотя по моему мнению - ты намного хуже и ниже поступила. Уж она меня не бросала с самого момента осознания. А я еще сомневался. Я поверил тебе, а ты с легкостью меня предала, получая желаемое. Извини за то, что я никогда не стану идеальным мальчиком для твоей романтической юности. Извини, но я полностью испорчу тебе жизнь. Извини, что подвергну тебя смертельной опасности. А, хотя, нет. Мне не жаль тебя. Ты несешь бремя, в котором бросила без зазрения совести меня. Стоит лишь надеяться, что тебе понятны эти иероглифы, кажется, ты малость образованная..."

Я оторвалась. В Саске говорила обида. Где-то на странице были видны разводы - он плакал?! Внутри все сжалось невыносимой болью. Я кусала себя за указательный палец, чтобы не закричать. Казалось, в помещении опустилась температура до мороза. Саске бил меня в ответ за мою погрешность, за предательство, и я просто обязана это вынести. Глотнула остывшего кофе. Горечь напитка смешалась с душевной, и никакая доза сахара не смогла бы улучшить внутреннее послевкусие. Больно. Горько, блять!

"Ты читаешь эти строки, и они должны резать по твоему нутру, потому что не имеешь права остаться безучастной и хладнокровной. И я больше, чем уверен, ты поддалась чарам другого, всаживая мне в спину очередной нож. Но, да. Око за око. Ты так мне отплатила за сцену с Шион. Но ты не знаешь, Сакура, каково это - быть с тем, кого ненавидишь больше всего на свете ради счастья матери. И это лучшее, ведь я мог в этот раз собственноручно прирезать и тебя, и Шион. Но не все так просто. Ты стала своего рода приманкой, чтобы спровоцировать эту дрянь. Ты наверняка спросишь, как я смог? Да потому что ты оказалась самым удобным вариантом".

Мои зубы сомкнулись на стекле емкости, и та хрустнула. Во рту почувствовалась горячая кровь. Ах, ты, ублюдок...

"Но у тебя есть возможность доказать свою преданность и выполнить кое-какие поручения. Видишь ли, у Мадары свои "особенные" методы борьбы с угрозами. Я не хочу очнуться в психлечебнице или тюрьме. Но я знаю, что с Мадарой так и будет. Дальше ты найдешь несколько выписок, которые тебе помогут. Твоя задача: отнести все это Иноичи. Да, я пропадал в те дни именно с ним и вел свое расследование. Уж поверь, мне, изгою, это было сделать легко. Так вот, в двух словах:

*Темари изнасиловал и изувечил дружок Шион.
*Тут есть письма Шион своему дружку, я их выкрал.
*Два снимка полароида, где Шион с Обито голые в постели.

Ни коим образом этот дневник не должен попасть в чьи-то другие руки, кроме твоих и Иноичи. Даже Мадаре, ему особенно.
И, если я тебе действительно дорог, и ты любишь меня, то ты выполнишь поручение. Это не так сложно, даже для тебя".

Ах, вот оно что. Я приманка, которая должна была "раскачать и обострить" ситуацию с Шион, чтобы с той разделались до конца. Даже сам Саске так просчитал... Глупая Сакура. Наивная Сакура. А как же ты, ублюдок, красиво говорил. И я ведь поверила. Я рисковала своей жизнью, Ино. Я рискую по сей момент. Только не Мадара, говоришь? Только он, блять! Черт, этот псих раздавил мой телефон. У меня даже ее номера нет. Остается только пулей лететь до дома Яманаки и ждать в надежде, что эту засранку никуда по дороге от родного косяка не занесет. Хотя, из-за недавних событий - это вряд ли. Пусть она зачитает эти поганые письма, смотрит на эти мерзкие фотографии. Я не желаю и дальше участвовать в этом ужасе. Ноги опять меня понесли в метро. Я задыхалась от ненависти к себе и Саске. Я же тебя любила, сукин ты сын. Мадара надежнее? Да, дорогой, ты прав в этом, точнее, это единственное, с чем соглашусь.
Езда, кажется, тянулась бесконечно. Было такое ощущение, что на мне выжгли клеймо. Вот, значит, как Саске ко мне относился. Какая б я не была - глупая, наивная, влюбленная, эгоистичная - я была честна. Я - да, но не ты Учиха. Я действительно была готова разделить с тобой все по мере своих жалких возможностей. Иногда желание и стремление, поддержка, намного весомее действий. Но ведь тебе было изначально все равно, Саске. Тебе ничего не стоило заманить какую-нибудь девчонку в свои сети, чтобы она стала неким орудием. Но и ты просчитался. Ты не до конца верил, что Мадара возобладает тобою так быстро. Конечно, такая работа проделана, чтобы изолировать и обезопасить свою семью от малейшей угрозы в лице Шион. Но! Насколько же надо быть идиотом, чтобы человеку, на которого ты рассчитываешь, оставить такие строки?! Или он законченный поддонок, или же это очередная уловка для каких-то действий? Мог ли он так написать специально? Мог ли он заведомо так ко мне относиться, чтобы убивать потом, захоранивая в этих проклятых чернилах. Мне пришлось проехать на целую остановку вперед. Ничего, пройдусь пешком, надеясь выветриться. Это отвратительно. Самое дорогое сегодня все-таки разбилось, разлетаясь. Во рту ныла внутренняя сторона нижней губы и пару мест на деснах. Надо же, разгрызла в бешенстве стекло. Да я бы его сожрала, чтобы вырезать Учиху из себя. Из мозга, из губ, из сердца, памяти, рук. Но. Игра продолжается. Не знаю, специально ли ты сделал, чтобы теперь спровоцировать к чему-то меня, или же реально так ненавидишь. Но я знаю лишь одно - я этого так не оставлю.
Дневник под подмышкой, рюкзак на спине. Какая-то Шион с новоявленным придурком мне вдруг показались такой мелочью. Меня, блять, впутали, окуная в чужое говно. Ничего, я еще отхаркаюсь этим в лица зачинщиков, вместе с моею девственностью, наивностью и слезами. Ты не имел права так поступать, Саске. Но, если ты хотел себе равного по подлости человека, то, кажется, получил его. Ничего, Учиха.
Я прибыла к дому Ино. Звонила в двери, но никто не отвечал. Мне лишь только оставалось затолкать дневник поглубже в рюкзак и плюхнуться на скамью, что стояла близ дома. Было дурно от всего. Зимний холод брал свое, и стужа обрушивалась на меня вместе с промозглым ветром. Сейчас мне впервые в жизни захотелось выпить и забыться. В этот момент я люто завидовала Саске. Почему у меня так нет - я заебываюсь, а злое альтер-эго, абсолютно независимое, вырывается наружу из глубин разума и начинает решать за меня проблемы? Не охренеет ли Иноичи с такого прикола?
- Давно сидишь? - раздался голос Ино.
Я замотала головой. Ну, тебе что, с порога снести башку с плеч неибовыми потоками обновленной информации? Только вот, боюсь, что мой сервер сегодня обрушится. Система становится неисправной.
- Да нет. Тут кое-что интересное. Только пошли к тебе.
Мы зашли к Ино. Яманака закрыла дверной замок на несколько оборотов, ко всему и цепочку нацепила.
- Так что там? - Голубые глаза подруги, кажется, прожектором горели от любопытства.
- Давай так: я тут "введение" прочитала, дальше я читать не смогу. Сделай это ты лучше, а то, что посчитаешь нужным сказать - скажешь.
- Что значит: нужное сказать? - блондинка недоумевала, но тут заметила мой взгляд. - Что с тобой?
- А ты прочти. - Я прошла в комнату, уселась на пол, покрытый толстым ковром, а потом и вовсе свернулась, поворачиваясь на бок. Ноги сами поджались к груди, руки сложились в кулаки. Да и слезы полились по щекам, щипая. В данный момент мне хотелось умереть. Забыться. Потеряться. Удариться башкой об стену столько раз, чтобы выбить все это дерьмо из себя. До амнезии. До настоящего умственного отставания. Ведь было больно, и разрушения во мне не подлежали реставрации.
Ино села на кровать. Молчание меня ни капельки не смущало. Наоборот, мне хотелось побыть в тишине с подругой. И она почти молчала, только вот периодически шипела себе под нос что-то.
Я задремала.

- Эй, Сакура, тут кое-кто пришел к тебе, - ласковый шепот Яманаки будит нежно. Глаза разлипаются, и я чувствую, как тем больно. Воспоминания обрушиваются, что горящие стрелы. Ничего не показалось, и ласковая обитель сновидений выгнала в жестокую реальность.
- В смысле? - чуть ли не мычу я. Понимаю, что у меня нереально болит спина и бок, на котором я отлежала. - Сколько сейчас времени? Как долга я спала?
- Ну, я тебе дала три часа поспать. Наш дорогой Мадара не смог с тобой связаться, вот приперся сюда. Он пока за дверью. Хочешь, я его прогоню? - Она гладила меня по голове.
- Нет, только про дневник ничего не говори.
- Какой-такой дневник? - игривый тон подруги сразу же успокоил. - Хорошо, я его запущу.
Я не шелохнулась, однако вдруг стало как-то холодно. Но мне безумно хотелось побыть хоть капельку в обществе Мадары. Теперь, правда, я боялась, что меня начнет воротить от лица Саске.

- Тебе так удобно? - ирония в его голосе окутывала почему-то теплом. Но я лежала с закрытыми глазами на ковре, так и не желая выпрямлять тело.
- Угу, - слегка кивнула, отвечая.
Стало слышно, как ко мне идут, становятся позади, а потом укладываются рядом. Мадара меня обнял, притягивая к себе ближе.
- Ну что ты, дуреха, испугалась и убежала? - смешок, но злости и яда нет. Лучше быть твоей дурехой, чем жалкой кем-то-там Саске.
- Испугалась, да и ты вчера в парке смуты нагнал.
- Тебе так важно быть для меня близкой?
- Да.
- Глупости.
- Как скажешь.
Руки гладят, пальцы перебирают между собой пряди волос.
- Так для меня или для Саске?
- Только для тебя.
- И ты готова к тому, что большую часть жизни меня не будет с тобой? Что я могу при случае появиться раз в десять-семь лет? На какой-то маленький период? Ты врешь сама себе, потому что мое появление никто никогда не сможет прогнозировать. И, есть такая вероятность, что по окончанию устранения Шион, Саске просто пойдет сам, добровольно, лечиться.
- Ну и что? Разве оное того не стоит? - приговорила я себя.
- Дурочка. - Легкие поцелуи в шею успокаивают, словно вдыхая в меня силы и надежду.
Раздались шаги. В комнату зашла Ино.
- Слушай, у нас тут с Сакурой возникла кое-какая задумка. Но я ее немножко видоизменила, - заговорщически начала подруга.
Мадара молчал, но я ощутила легкое движение собой - кажется, он кивнул. Руки сжались на мне сильнее.
- А что, если мы усыпим на ужине всех гостей за исключением нас троих, Обито и Шион?
- По-моему, она хочет сделать тоже самое, - хмыкнул парень.
- Ага, и ее палач будет ожидать, да? - буркнула Ино. - Не мог ли ты... эм... дать прочитать дневник Саске?
- И что же ты там хочешь найти? - чувствовалось, как парень напрягся.
- То, что касается Сакуры. - Ино сложила на груди руки, показывая, что любой отказ влечет за собой тяжелые последствия.
- Я так не думаю.
- То есть, это Сакуре лучше не читать, да?
- Да, я бы не хотел, чтобы она это прочитала.
В этот момент все встало на свои места. Саске не врал в своем другом дневнике.
- Мы нашли второй дневник Саске, - прошептала я.
- Сакура! - взвизгнула Ино.
- Я должна прочитать тот, что у тебя, - простонала.
- И что же во втором дневнике написано?
- Ино, дай ему, и пора распрощаться. Я сама подойду к Шион, скажу, что была не права. И ты, Мадара, сможешь закончить свое дело, потому что в дневнике есть некие вкладыши.
- Ты действительно так просто ему отдашь все? - в голосе подруги чувствовалась обида.
- Да, потому что так больше не может продолжаться. Мы разойдемся. А я уеду куда-нибудь, чтобы спокойно закончить школу.
- Конечно, Сакура, так будет лучше для всех. - Легкий поцелуй в плечо, и я ощутила холод. Учиха встал.
- Ты точно все хорошо обдумала, Сакура? - Ино пыталась переубедить меня. Но с меня довольно игры в кошки-мышки.
- Да, - непривычная мне самой сталь в голосе - звучит так резко.
- Возможно, так будет действительно правильно, - говорит Яманака, а потом презрительно фыркает. Конечно, дело так далеко зашло, и теперь подруге приходится распрощаться с будущим сюжетом для книги. А ведь она по-любому напишет, а я прочту. До этого, возможно, буду слезно умалять, валяясь в ногах, чтобы она сделала для меня хоть в книге хороший конец. Пусть хоть где-то для меня закончится все сказочно. И мы будем - "долго и счастливо". Подруга выходит из комнаты. Потом появляется опять, держит в руках, что дитя, заветную вещицу.
- А где гарантии? - задает она парню вопрос, в котором по-настоящему скрыт тысяча и один вопрос. Конечно, Ино - не я - она думает наперед, просчитывает, готовит планы стратегий и маневры. Готовит отступления.
- Какие-такие гарантии? - привычная едкость в голосе Мадары, и я себя ощущаю, будто бы надкусила неспелую хурму. Отвратительная надменность, которая тебя прибивает вкупе со взглядом к полу. Делает жалким, пресмыкающимся.
- Н-да уж, - бурчит Ино. - Схожу-ка я в магазин.
Конечно, ты недовольна. Ты зла и уходишь, чтобы остудиться. А я тебе безумно благодарна. Ты отдаешь-таки дневник Учихе. Я смотрю за тем, как он берет вещь - не выхватывает, не вылетает из квартиры, сотрясаемый зловещим смехом Мефистофеля. Нет, аккуратно берет и остается на месте, не исчезает. Ведь я так рада, возможно, в последний раз побыть наедине с ним. Его кожа матовая. Его губы так идеально очерчены природой. К ним хочется прикасаться сейчас бесконечно, чтобы никогда не забыть. Это помещение совсем недавно было маленьким королевством данного Темного господина. Мы, что Красавица и Чудовище, ютились в одеялах-крепости. Мы целовались и были единым целым. Я никогда не забуду ЕГО касания, которые разительно отличаются от Саске. Его поцелуи, настолько голодные, что невозможно отказаться от них. Сладость именно ЕГО губ, нежность именно ЕГО пальцев. И вообще, странная какая-то сказка, точнее, неправильный сюжет. Главная героиня должна была бороться всеми силами за мученика, в которого вселился злой Демон. Но Тьма второго настолько обворожительна! Жуть второго настолько очаровательна, и невозможно не попасть в плен шарма Мадары. Он идеальный, поэтому, наверное, и несуществующий естественно в природе. Выдуманное создание, призванное быть защитой и опорой мученику. А я действительно, сама, добровольно отдалась в эти чары, совращенная Демоном. Но Мадара и капли зла не сделал мне, наоборот, оберегал. Да, он жесток, но он правдив и честен в своей жестокости. И ему простительно абсолютно все - ЕГО НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
Учиха беззвучно читает строки, хмурится. Его ресницы отбрасывают длинные тени на лицо, их хочется потрогать, смахнуть. Он кажется произведением искусства, которое тут кто-то забыл по глупости. Элегантен. Видно, что Саске подсознательно его натуру создавал трепетно. Ведь лучше и не придумаешь. Личность, которая имеет свои вкусы и тонкости. Личность властная и капризная. Но какой же он!
- А что у тебя за духи? - вдруг задаю вопрос. Когда НАС НЕ СТАНЕТ, я хочу купить, сколько бы оные не стоили, эти духи. Как память о моей любви. Как память о самом дорогом.
- Ай, какой-то индийский парфюмер, работает через Венецию, - отвечает парень небрежно, а я улыбаюсь. Его лицо при прочтении непроницаемо, действительно, мраморная статуя.
Я подхожу к Мадаре и целую его в щеку. Гладкая и пахнет по-мадаровски. Я не могу не улыбаться, трусь губами о его кожу, вдыхаю глубоко напоследок ваниль и пачули. Рука парня ложится мне на голову, начиная по-родному перебирать сквозь пальцы мои волосы.
- Тебе не идут черные стрелки и тушь, - делает мне замечание невзначай.
- Я это навсегда запомню.
Невольно прижимаюсь к его руке и бедру. Голова ложится на плечо. Чувствую себя ребенком, который просится на руки к взрослому. Нет, не из-за каприза, а потому что так безопасно. Но я понимаю, что это, возможно, последний раз, а Учиха весь в рукописи. И мне чертовски хочется его отвлечь. То ли он понимает ситуацию, то ли все же соизволит с барского плеча уделить мне внимание, но дневник отложен в сторону. Темный, непроницаемый взгляд, что черная сажа. Хочется взять белый мелок и, как в сказке, начертить потаенную дверь, чтобы добраться до сути. И пусть я стою сейчас, вжатая в парня, мне тоскливо и одиноко. Потому что я уже знаю, что ничего нет и не будет. Но оное было. Его руки все-таки обнимают меня, и дрожь начинает сотрясать тело. Это так приятно! Так не было с Саске. Однако с Мадарой я стараюсь запомнить каждую секунду и деталь. Он разворачивает меня к себе лицом. Я улыбаюсь. Учиха притягивает к себе, зарывается лицом в волосы, губами касается еле ощутимо. Я хочу раскрыться и полностью впитать его в себя. Обнимаю за талию. Мадара осторожно берет меня за руки, приподнимает рукава толстовки. Взгляд мгновение наполнен недоумением из-за спиц, прилепленных резиновой липкой лентой.
- Что это, Сакура? - смеясь, спрашивает.
А я не обращаю на это внимание, потому что он обратился ко мне по имени, и это - самое главное. Потому что Харуно - это всегда отдаленно. А Сакура - это очень близко, тесно, интимно и по-своему. По-родному.
- Да так, - глупо лыблюсь, отводя от некого детского стыда глаза. Но Мадара это чувство моментально развеивает - грубовато-жадный поцелуй настигает мой рот. Я откидываю голову назад, тянусь к его шее, обхватываю ее руками. И мы целуемся. Я, что распятая, абсолютно раскрыта. Языки так естественно переплетаются, терзаемые голодом. Вкус горьковатый, потому что отдает драмой. Потом Мадара отрывается от моих губ. Его глаза прикрыты, взгляд томный. Я же смотрю в ответ зачарованная. Учиха аккуратно берет мою раненную руку в свои ладони - мы неотрывно смотрим друг на друга - подносит к разгоряченным губам. Легкий и заботливый поцелуй. Но этот жест просто сносит во мне все. И ранит, и ластит. Саске создал идеальное существо мужского пола. Личность, которая сходит с экранов фильмов прямо к тебе. Личность, которая заколдовывает собою и являет некое девичье совершенство. Герой фантастичнее фантастичного. Кто бы мог подумать, что больное подсознание одного человека сотворит такое? Но, в этом же и есть вся соль и сенс - Мадары не существует. Таких, как он, просто не существует. И я надеюсь, что вдруг не очнусь в одночасье в психушке, с просверленным черепом в целях устранения внутричерепного давления, которое меня довело до галлюцинаций в виде триллера с идеальным парнем.
Итак, еще утром у меня были планы покруче наполеоновских, однако точка сборки опять сдвинулась со своей оси. Быть в притяжении орбиты Мадары - это так жизненно необходимо. И все страхи осыпаются и сдуваются, превращаясь в жалкий пепел, под взглядом этих глаз. Негласно, но Учиха каким-то образом открывает каждый раз передо мной дверь в свое тайное. И я с радостью бросаюсь раз за разом в его Зазеркалье.

- Хьюстон, у нас проблемы, нападение на Карин! - Ино буквально вышибла собой двери, влетая в квартиру. Мы с Учихой, не переставая смотреть друг на друга, улыбнулись. То ли еще будет?.. Но, нас джут великие дела!
__________________
Для тех, кто читает все еще эту фантасмагорию.
Некоторые, наверное, удивились/огорчились/обрадовались такому стремительному (для меня) выходу глав. Так вот, работа подходит к концу, и финал не за горами.