Теплый снег

Деревья заколыхались от ветра, и маленькие листочки беспокойно задрожали. Мальчишка грустно посмотрел на них и горько прошептал:
- Листочки… Надо же, а я ведь уже и забыл их цвет. Наверное, насыщено-малахитовый, - он прикоснулся к дрожащему листочку и прищурил глаза, будто приглядываясь. – А может, они цвета топаза с ярким золотистым отблеском?
Он усмехнулся. Так горько, странно и необычно совсем не видеть цветов. Только черно-белый мир, и гадкая смесь того и другого – серый. Одно время мальчик, чтобы вконец не сойти с ума, повторял про себя цвета предметов и вещей, которые отчетливо помнил. Потом он оставил эту традицию, и цвета начали стираться из его памяти. Пусть так, чем бесконечно повторять про себя одно и то же.

Улыбка несколько омрачилась, ибо за этим воспоминанием неизменно следовало другое, куда более грустное. Но он не позволял себе забыть его. Просто потому, что оно влекло за собой нечто замечательное, изменившее его жизнь к лучшему.

Маленький мальчик бежал, спотыкаясь и падая, снова поднимаясь и захлебываясь слезами. Длинные темные волосы растрепались, а перед глазами стояла одна и та же картина: белый яркий снег и черные стволы голых деревьев. Рыдания застилали глаза, а дыхание постоянно сбивалось.
Как он только мог?..
Его родители… мама… О, Ками-сама, как же он ее любил! Нежный голос, красивые добрые глаза, заботливые руки, которые ласково гладили его маленькую головку перед сном. Она была для него всем: миром, домом, счастьем. И что же он сделал вместо благодарности?!
Мальчик ненавидел себя, этот проклятый дар, который ему достался. Отец обязан был убить его, как носителя этой… этой болезни.
Да, теперь мальчишка и сам это прекрасно понимает. Но тогда он этого не осознавал. Ему просто было бесконечно страшно, обидно, злость сковала сердце. Малыш просил, умолял, рыдал… Вдруг снег под полом затвердел, и огромные ледяные штыки, взмыв вверх, проткнули их шаткий домик. Кровь оросила лед. Мальчик взглянул на свои руки, которые прижимались кулачками к полу, и в ужасе отпрянул, мгновенно осознав, что он только что сделал.

Прозрачная слеза прокатилась по щеке до подбородка и упала на землю. Парень никогда не перестанет плакать, вспоминая об этом. Его женственно-нежное лицо чуть искажалось в трогательной гримасе грусти, от чего он выглядел еще более беззащитным и беспокойным. Зима приносила с собой только боль и муки, и он ненавидел за это ее всем своим сердцем. Тогда-то парень потерял возможность видеть цвета. Все стало черно-белым, как снег и стволы деревьев в тот злополучный день. Лето для него было совсем другим. Парень любил его за светлые чувства, за счастье, которое оно подарило, за ту самую встречу, что так изменила его жизнь.

Маленький мальчишка сидел на мостовой, опустив глаза. Сзади был потрясающе-яркий закат, но он даже не обернулся, чтобы взглянуть на него. А зачем? Ведь он все равно предстанет перед ним черно-белым с примесью серого. Малыш тихо плакал, утирая слезы крошечными кулачками.
- Эй, мальчик. Почему ты сидишь здесь совсем один? – голос раздался будто издалека.
Паренек поднял голову и посмотрел в глаза незнакомцу. Радужка у него было черной, сливающейся со зрачком; а белки – молочными. Но в эту секунду эти глаза показались ребенку такими яркими и цветными, что он никак не мог отвести от них взора. Прошло минут пять, прежде чем мальчик заговорил:
- Знаешь, у нас одинаковые глаза, - пробормотал он еле слышно, но звонко и смело.
- Мы можем пойти вместе. Только ты должен знать, что я тебе ни друг и ни товарищ, уж тем более ни отец. Ты – мое оружие. Хочешь пойти со мной? – голос у незнакомца был пустым и безразличным к ответу, а взгляд слегка рассерженным, но малыш встал и подошел к нему вплотную. – Что ж, хорошо. Как тебя зовут?
- Хаку, - тихо ответил мальчик, смотря в равнодушное лицо, на половину закрытое маской.
- Пойдем, Хаку…
А вокруг кружился снег. Обычное явление в деревне Тумана даже летом.

Этот человек… единственное, что связывает его с жизнью, с миром людей. Пусть учитель всегда держал его на расстоянии, был достаточно холоден, парень все равно любил его как друга, как отца. Он готов был отдать все на свете: жизнь, память, свою сущность, только ради того, чтобы угодить ему, быть полезным. Странная, немного маниакальная любовь, но ведь он любил. Несмотря ни на что, обожал и боготворил этого человека.
Однажды летом учитель сказал, что они должны отправиться в путь, в одну маленькую деревню, чтобы там он нашел каких-то людей. Самое счастливое время в его жизни.

Высокий сильный мужчина шел по плохо протоптанной тропинке, слегка придерживая огромный меч, который висел за спиной. Сзади плелся мальчик лет девяти, вертя головой и рассматривая шелестящие деревья, которые его глаза видели только черно-белыми. Он шел и слегка улыбался. Вдруг он уткнулся в широкую спину учителя.
- Забуза, что-то случилось? - взволновано спросил мальчик, остановившись.
- Нет, просто пора устраиваться на ночлег, - холодно ответил впередиидущий, даже не взглянув на него.
- Конечно, если ты так считаешь… - на языке так и вертелось что-то вроде «друг», «папа», поэтому мальчик и запнулся в нерешительности.
Забуза словно почувствовал это и, вздохнув, сказал:
- Хаку, я же тебе все давно сказал. Ты – мое оружие, понимаешь? Я тебе никто, и не стоит так переживать. Ты, помнится, сам на это согласился, - голос на удивление чуть смягчился, а глаза стали немного добрее.
- Я понимаю это, - пробормотал малыш, чуть опустив голову.
Забуза вздохнул и, скупым, немного чопорным движением, тихонько опустил руку на голову мальчику, чуть потрепав ему волосы. Хаку, удивленно расширив глаза, посмотрел на учителя. Потом застенчиво подошел ближе и уперся головой ему в живот, безвольно опустив руки.
Такое откровенное, застенчивое, совсем простое движение, но каким чрезвычайно важным оно было в эту секунду!
Хаку поднял глаза и осмотрелся. Вдруг листья обрели цвет - тот самый насыщено-малахитовый, который временами представлялся ему в фантазиях. Он ясно видел темно-коричневый оттенок стволов, голубое небо и тускловатый свет золотого солнечного диска. Нет, все оставалось черно-белым, но он вдруг осознал, что даже в таком мире можно различать оттенки, что листья имеют только свойственный им одним серый цвет… все вокруг имело свой оттенок черно-белого.

- Хаку, мы отходим, - сзади раздался негромкий, безразличный голос с едва заметной искрой тепла.
- Я уже иду, - с улыбкой ответил парень.
А снежинки все кружились, опускаясь и поднимаясь вновь. Ведь в деревне Скрытого Тумана снег – круглый год обычное явление. Только сейчас он был теплым, как и воспоминания, которые, несмотря на эмоции, всегда греют душу. Его теплый белый снег…