[The]Golden age. Глава 10

10 глава.

- Держи его крепче! – излишние движения и пыхтение друга под ухом никак не давали загнать пациента в смирительную рубашку.
- Твою мать, я тебе что, робот? Попробуй сам усмирить этого недомерка. Тише ты! – шикнув на брыкающего парня, Хидан в очередной раз получил в челюсть. – Ну, ебаные дни, Какаши, меня это так достало!
- Секунду! Не реви! – «обезвредив», наконец, взбунтовавшегося с утра Зецу, мужчины отправили больного в палату, не забыв впаять пятую за день дозу успокоительного и дать пинка под зад от Матсураси, как презент, тут же отскочив от закрывшейся двери. Этот перекрашенный псих с раздвоением личности долбанулся головой о деревянное препятствие, полетев на пол и озлобленно заверещав. Ничего-ничего, скоро укол подействует.
- Черт, - провел пепельноволосый по щеке, увидев на ладони кровь, и ударил по двери в ответ, воздержавшись от мордобоя, хотя руки предательски чесались. – Вот почему я не пошел в учителя, когда мать предлагала? – сплюнул он, метая молнии, на что Какаши в очередной раз задался мыслью: «А может его тоже. Стоит. Уложить».
- Ага, учителем японской литературы, - со скрытой насмешкой сказал Хатаке, слушая приевшийся за эти годы мат. Поздоровавшись с коллегой, он подошел к аппарату с кофе, клацая на кнопку своего любимого латте и одновременно забрасывая монеты в машину. - «Сахара-сахара-сахара».
- Без зубов останешься, - выхватив из рук стаканчик, улыбнулся рыжий.
- То же самое касается и Вас, начальник, - отметив наглость Пейна, кивнул санитар, надменно смотря на уже не свой кофе и мысленно заменяя сахар ядом.
- Мне не вредит. Засранец, если решил класть на работу, мигом вышвырну, - начал глава свой очередной лепет, который обычно заканчивался только пустым трепом и угрозами. Господи, так почему санитарами?
- Вы о ком?
- О Сарутоби, - уловив лишнюю эмоцию и удивление в единственном глазе подчиненного, Пейн посмотрел на него. - А ты в курсе, где он? Насколько мне известно, старик всегда ошивается рядом с тобой. Ты что-нибудь знаешь о его исчезновении?
- Сейчас… - вытащив из кармана телефон, он с секунду посмотрел на панель, прикусив губу. - «Потяни время», - пробежал глазами по тексту пепельноволосый и, заметив, как на него в упор посмотрел начальник, спрятал мобильный в кармане своего белого халата. - Нет. И дома его тоже нет. Я звонил, но телефон выключен. Может, с женой случилось чего?
- Не хотелось бы лишних проблем у Сарутоби, тем более, сейчас не то время, чтобы пропускать дни. Работа, знаешь ли, друг мой. Ты же не собираешься исчезать? – щурясь, недоверчиво спросил Пейн.
- Нет, что Вы, - кивнув еще раз и извинившись, мужчина, опасаясь попасться больному санитару на глаза, тихонько шел по коридору, краем глаза заглядывая в «камеры» пациентов. - «Где же тебя носит, идиота кусок?» - остановившись у одной из палат, печально вздохнул он, с некой жалостью посмотрев на объект временного наблюдения.
Рядом тут же нарисовался блондин, как раз подоспевший к своей смене.
- Какаши-сан? Что-то не так? – смотря туда же и хмурясь, прошушукал Дейдара, ничуть не радуясь тому, что к его пациенту приставили еще одну «мамочку». В последнее время Гаара вел себя…
- Странно, - прочитав его мысли, прошептал Хатаке.
- Что, простите?! – переспросил юноша.
- Ты не слеп, смотри сам, - ткнув в маленькое окошко, так же тихо сказал он, будто бы боясь, что стены услышат и доложат недоброжелателям о словах.
Быть этого не может. Снова, - ошарашено вымолвил Тсукури. Его поддерживали последние силы, и если бы не огромнейшая сила воли, он бы рухнул, отползая от чертовой двери. Смеясь, красноволосый что-то говорил, смотря куда-то в стену. Его ранее полные грусти глаза искрились не от печали. - «Сасори, она тает…» - слыша звонкий смех, парень почувствовал падение духа, ничуть не разделяя счастья своего пациента, пока тот что-то рисовал, выводя на листе драгоценные линии, не переставая поглаживать белый кусок. Острие карандаша с каждым разом впивалось в этот свет, начерчивая узоры. Парень настолько был занят процессом создания чего-то нового, что совершенно не замечал слежки. Он поднял голову, улыбнувшись так, будто что-то восхитительное находилось пред его глазами.
«Пожалуйста, не разрушай этого».
***

Людвиг Ван Бетховен. Кто-то бы сказал, что он мертв и не ошибся, но музыка гения вечна, как и звучание, разносящееся в каждой комнате. Оно прокрадывалось, выскальзывая из-под старой пластинки, и обволакивало разум, прижавшихся людей, но они были помешаны вовсе не на музыке, а друг на друге. И только разбитый бокал с красным вином пятном и осколками остался на дорогом ковре, считанными сантиметрами отделяя от девушки, обнимающей шатена, который, отстраненный от реальности, пустым взглядом смотрел куда-то в сторону, не переставая слушать стук сердца под своим ухом. Мелодия отошла на второй план, кое-как скрашивая композицию его смешанных чувств. Он знал - его не любят, но был одержим этим хрупким цветком.
Они - одно целое, с самого начала, так почему же нельзя наплевать на все и отдаться ему? Почему нельзя хотя бы на миг понять его душу? Почему нельзя любить? Ее алчность никогда не уступит желаниям старшего брата. Не подчинится, иногда волей-неволей, от скуки подарив кусочек своего внимания, который, как ни крути, являлся огромным шагом и новым толчком для шатена. Толчком на неизбежный прыжок с обрыва. Близнецы Хьюга терпеть не могли недостигнутых ими же целей, однако заветные желания были далеки, а будущее крошилось. Вот она - внутренняя тревога и внешний холод.
- И как? Безуспешно? - монотонно озвучил свой вопрос старший.
- Нет, он проснулся. Осталось наведаться в больницу и избежать встречи с этим идиотом, - надменно ответила брюнетка, смотря на осколки. Ее бледная ручка потянулась к одному из них, но была перехвачена теплой ладонью брата. Неджи прижал ее к губам, не желая отпускать, да сестра и не пыталась выдернуть ее обратно. Уж очень притягивал блеск хрусталя. - Стоит ли так отзываться о собственном друге, чье существование было нам не раз на руку? – спокойно продолжил шатен, едва вздрогнув от прикосновения к своим волосам. Хината любила гладить его по голове и проводить рукой по всей длине прядей, как бы убеждаясь, что они не стали короче. А его защита таяла, и обещания самому себе нарушались ежесекундно.
- Сколько бы лет не прошло, этот малый не откажется от Удзумаки, стоит ли помогать сопернику? – пропустив сквозь пальцы, с улыбкой сказала брюнетка, смотря на шелк волос брата.
- Его друг - наркоман, кто знает, вдруг и он тоже, - чуть приподнявшись над девушкой и проигнорировав мелкую обиду в ее глазах от того, что он не дал как можно дольше поиграть с ним, посмотрел на нее из-под длинных пушистых ресниц. Его, черт побери, этот мир.
- Его друг в психушке, - раздраженно отозвалась та, отняв руки.
- Почему тебе так запал в душу этот нищеброд? – вспылил Неджи. - У него нет ничего. Он валяется в больнице и не был брошен только из-за Учихи. Он тебя даже не знает. Зачем? У тебя же есть, есть… я.
- Ты. Но мне этого мало, - обхватила ладошками его лицо Хината, и он потянулся к сестре, накрыв ее губы своими.
Его. Безответная любовь и разбитое вдребезги сердце, как тот несчастный хрустальный бокал, осколки которого, увы, не склеить. Такая эгоистичная и такая жадная, она хотела взять два приза одновременно. С последними глотками вина внутри расплывался жар, разрешая, ударяя в голову и унося здравые мысли от старых законов. Его. И пошло оно все.
***

- Я так рад, - задыхаясь от нехватки воздуха, как-то заторможено выдал брюнет, стоя в проеме. Блондинистая голова не была повернута к источнику звука, и парень, ловя своей кожей лучи солнца, радовался тому, что открыл глаза. Голова все еще ныла, доставляя дискомфорт, запах лекарств отвлекал, но в целом ему было хорошо. Разве за это нельзя отплатить улыбкой? Глубокие и шумные выдохи не мешали, подсказывая, что он знает, кто и зачем стоит здесь, с грустью отмечая отсутствие друга. - «Я найду тебя», - сжав утром простынь в кулаки и получив нагоняй за подъем, решил он. Но организм требовал отдыха и получил возмущенное: «Тебе года мало было отлежаться, кусок бесполезных конечностей и мяса?» Вопли, тихий смех и добрый взгляд оставались прежними, чего за два дня отсутствия Саске не знал, как и то, что сам Удзумаки давно проснулся. Он упустил момент быть первым. Видеть, как его солнце открывает глаза. И в тот же вечер, вылетев из комнаты Итачи, наутро заметил пропажу - ничего не объяснив, брат покинул дом на неопределенный срок.
- Саске, - посмотрев на свои обмотанные бинтами руки, с выдохом начал блондин, замявшись. Ох, как же он не любил этого. - Отвези меня домой, - скрипя зубами, процедил Наруто. - Пожалуйста.
- Тогда поднимайся, - слегка разочарованно протянул Учиха, отведя взгляд. Думал, что кинется обниматься? - «Да-а, жалок ты совсем», - заржал внутренний голос. Да, похлопай еще в ладоши для полного счастья.
- В том-то… и проблема, блин, - отозвался Наруто, вновь приковав все внимание Саске к себе. - «Сгореть бы со стыда», - в душе ныл блондин, явно чувствующий этот самый стыд на своем лице. Потому не повернулся. И боялся. Боялся посмотреть в глаза Учихе. Ведь виноват был он, и этот груз никак не хотел слазить с души, решив начать добивать с самого пробуждения. Но как только над ним нависла тень, и бесцеремонно чужие руки откинули одеяло, подхватив парня, Удзумаки вскрикнул: - Ты что творишь, придурок?
- Тебе все еще нужно время, чтобы нормально стоять. Прознал я и о том, что все эти два дня ты героя строил, совершая походы. Сдурел совсем? Ты только пришел в себя. Нормальные люди не умничают, а дают себе отдохнуть, - решив заглушить сожаление, брюнет начал поучительный разговор. Ему разрешили сразу забрать Наруто, но с условием, что врач будет приезжать каждый день, только Саске и понятия об этом не имел, потому как на звонок ответил брат. Прикусив губу, Учиха все еще стоял с блондином на руках, не заботясь о растущем раздражении со стороны второго.
- Блядь, я не принцесса, чтоб таскать меня, опустил живо! - и тут же вцепился в брюнета, направившегося со своей ношей к выходу. А после их ждала машина. Водитель открыл пред ними дверь и помог усадить ворчливого господина, пропустив Учиху и вернувшись за руль.
- Есть один косяк, - посмотрев на блондина в тапочках, он упустил свою улыбку, посчитав, что получит в глаз как минимум, - если ты увидишь на днях человека, похожего на меня, не пугайся. Это мой брат.
- Стоп. Тормоз. Остановка. Что? Причем тут твой брат? – резко повернувшись в сторону собеседника, Удзумаки осекся. Посмотрел-таки. - «А?» - замерев, округлил глаза блондин. А смотреть было на что. На еще большую бледность, худобу, чуть ли не торчащие кости, покрытые тонким слоем кожи. Его волосы отрасли, меняя и заостряя черты лица.
- Мы едем ко мне домой, - посмотрев на Наруто в ответ, холодно сказал Учиха, однако, голос прошел свистом мимо него, и парень отвернулся, не веря своим глазам, тупо пялясь на бегущий под колесами асфальт. - Когда я только выписался, решил наведаться в твою квартиру за документами, так как главный врач попросил принести их. Но квартиры, как таковой, не было. Все здание снесли из-за провала крыши. Оно рушилось на глазах. Все съехали сразу же, кроме тебя, и, решив не дожидаться, они его снесли. Прости. Все, что было необходимо… я восстановил, благо, хоть паспорт был при тебе.
- Спасибо! – зажмурившись, быстро выкрикнул блондин, хлопнув рукой по губам. – «Слишком громко, идиот». - Я, конечно, благодарен. И как только устроюсь на работу – верну все до последней коп…
- Брось, - оборвал его Саске, хмурясь. - Это даже невозможно. Если хочешь мне отплатить, живи у меня. Там предостаточно комнат. И… я не буду больше приставать к тебе.
- Тогда…
- И с твоим обучением все решено. Врач сказал, чтобы ты пока не напрягался и никуда не ходил, но тебя перевели по моей просьбе в одиннадцатый и записали на домашнее обучение. Все, что остается – быть под моим присмотром и учиться. Экзамен мы будем сдавать зимой со всеми.
- Зачем ты поступаешь так? – нервничая все больше, провел по стеклу ногтями парень, вызывая неприятный звук.
- Считай это моей прихотью, - коротко ответил Саске, смотря перед собой. Он хотел сказать: «Потому что не хочу отпускать», но счел это слишком вульгарным, ведь тогда бы темноглазый противоречил собственным словам.
«Тебе же Гаару искать, - сжав зубы, с горечью подумал брюнет. Услышь это Наруто, не нашел бы, что ответить и промолчал. Его било в дрожь и от того, какую часть своих новых «приключений» он утаил. Лицо милой девчушки никак не хотело выходить из головы. - Где же я видел ее раньше?»

Флешбек.

- Да? Ты видела? Говорили, что он разведен, а ребенка оставил жене. Ну, подумаешь, ему ведь только двадцать семь, - смеясь, махнула ручкой медсестра.
- Думаешь, есть шанс обратить все в свою сторону? – удивилась вторая, накручивая прядку волос на палец.
- Думаю, есть шанс свалить и дать мне заснуть! – кинул ей Удзумаки, облокотившись о дверной косяк. Вечный беспорядок на голове и сонные глаза, источающие темную ауру. Может быть, еще утром он и был дружелюбен, но ночь на то и ночь, чтобы дать пациентам поспать. И они это, мать их, знали.
- Действительно, цыпочки, имейте каплю сострадания ко мне. Такому больному и уставшему, - махая перед своим лицом журналом, как веером, оскалившись, поддержал блондина сосед. Местные больницы, пусть и самые лучшие, но все же душные, будто бы кондиционера и вовсе нет. - Лисичка, - обратился он к Наруто, - как лапки?
- Иди на хрен, - морщась, отвернулся от него голубоглазый, строго посмотрев на нарушителей сна.
Девушки, переглянувшись между собой, решили не испытывать судьбу и скрылись, громко споря о том, кому же достанется разведенный врач.
- О, не будь ко мне равнодушен, - шутя, ответил парень. Инудзука Киба, пусть и любил подкалывать, но не был глуп. Шатен, мечтающий о тату в виде клыков на обе щеки, в первый же день завис в палате очнувшегося, заворожено смотря на шрамы Наруто. Ему было даже жаль, что таких на нем самом не имеется, получив в ответ великодушное предложение быть избитым. Отказался. К сожалению. - Кстати о цыпочках, там одна тебя караулит, - кинув быстрый взгляд в сторону, сказал кареглазый, завернув обратно в свою палату. Все равно завтра выписывают, хоть отоспится.
- Эй, - кинул Удзумаки, но, получив тишину в ответ, нехотя поплелся по коридору. Пышногрудая брюнетка ждала объект своих наблюдений за углом, возле ординаторской, где он и нашел ее, не увидев во всей больнице никого нового, кроме старшей медсестры и охранника, получив выговор за то, что гуляет в столь позднее время.
- Добрый вечер, - улыбнулась девушка, откинув волосы назад и поправив воротник.
«В первом часу ночи, как же», - съехидничал парень, сверху вниз разглядывая незнакомку. Короткая юбка, белоснежная рубашка и балетки. Ни единой придирки к форме, похожей на…
- Ты из школы при директоре Ауямэ? – заметив кресло, с интересом кинул он, потопав в его сторону. Ноги весили по паре тонн – парень был уверен в этом, понимая, что завтра не сможет погеройствовать и осилить хотя бы два метра. Брюнетка села на противоположное, закинув ногу на ногу.
- Да. Видел раньше?
- Нет, но предположил, что тебя послали сюда от имени директора, хотя ему ли знать о таком идиоте?! – усмехнулся Удзумаки, явно не ждущий ответа на этот бессмысленный вопрос.
- Естественно, много ли чести торчать тут до утра, дожидаясь, пока Величество Наруто поднимет свой королевский зад и снизойдет до нас, смертных? – в тон ему сказала старшеклассница, словив звонкий смех и тут же смутившись. Смеется. Над ее шуткой. - «Милый, - в который раз отметила она, наслаждаясь присутствием Удзумаки. Светился, как солнце, согревая лучами. Но тут же смех оборвался, отразившись замешательством и бегом взгляда по ее лицу. - Изучай, я же знаю о тебе абсолютно все».
- Как тебя зовут?
- Хината. Хьюга.
- Зачем пришла?
- Навестить тебя.
- Зачем? – подскочил вдруг Удзумаки. - Что тебе нужно?
- Чтобы ты не навязывался Учихе.
- Ааа, - посмотрев в сторону, тихо засмеялся он. - Фанклуб, да? Сколько же еще я буду это терпеть? Даже спустя год, вы…
- Нет. С ним тебя ожидают одни проблемы, - коротко ответила Хината, поднявшись со своего места. К ней подошел какой-то парень, шепнув что-то, отчего она исказилась в лице, словно съела целый лимон. Что-то было не так, и в ее словах чувствовалась угроза. Но лицо казалось ему знакомо. Эти глаза он видел.
- Прости, Наруто, нам пора, - подойдя к юноше и поднявшись на носочки, она звонко чмокнула его в щеку, в последний раз окинув желанным взглядом, и, взяв стоящего рядом парня под руку, который прожигал дыры в блондине, ушла.
А у Удзумаки был лишь один вопрос: «Какого. Хрена. Тут. Творится».

Конец флешбека.

***

- Хорошая новость и плохая. С какой начать? – устало рухнув на кровать, доложил Дейдара. - Эй, хватит ерундой страдать! Земля вызывает Сасори! – сделав огромное усилие над собой и повернувшись набок, голубоглазый сконфуженно посмотрел на еще одно творение своего любимого - но в данной ситуации обозвал его про себя гадом, потому что убирать придется ему, - испепеляя деревянную игрушку взглядом. Вся верхняя полка была забита подобными творениями. Ясное дело – Сасори скучно, но причем тут его комната? - «Мне здесь спокойнее», - один ответ и дергающаяся бровь Тсукури. Он убьет его. Когда-нибудь точно убьет.
- Раз в год бывают проверки. Три дня назад я нашел ампулу, которую Тоби забыл в своем халате, - поймав на себе надменный взгляд, парень всплеснул руками. - А что делать? О, простите, что лазил по чужим карманам, да не будет мне прощения! НО! Помимо этого, проверку мы пропустили. При всем дерьме, возьмем в счет то, что один из санитаров исчез. Он точно что-то скрывает. Но мне надо узнать, где эти сволочи прячут наркоту. Не поверю, что ее нет там. Чего ты замолк? Сасори?
- Мне вчера пришел чек, - известил своего парня Акасуна, поднявшись с пола и подойдя к полке. - «Надо будет приделать вторую, - Чиё больше нет, - блондин поднялся, обойдя красноволосого. - Даже будь она демоном, ты все равно ее любишь», - смотря на грусть в глазах цвета коньяка, Дейдара обнял парня, чувствуя, как он уткнулся в его плечо, пряча лицо. - Деньги, которые она прибрала к рукам, теперь наши. Правда, не вся сумма, но большая часть. Ты сможешь поехать со мной завтра к ее…
- Да, о чем речь. Но это же не все? - осторожно спросил Тсукури.
- Они знают, где я. Вчера же меня увидела какая-то женщина. Учительница, скорее всего. Через день-два нас найдут. И проблемы будут не только у меня, но и у тебя.
«Твою мать».

***

- Сарутоби, сукин сын, я тебя закопаю! – злой рык.
- И тебе привет, - смех в ответ.
- Ты своей деревянной головой думаешь, на что идешь?
- Оно того стоит, Какаши, оно того стоит.
***

- Итачи, прекрати, - простонал брюнет, переворачиваясь то на один бок, то на другой, ложась почти у края. Зевнув, Наруто потянул за собой онемевшую конечность, пользуясь только одной ногой и чуть ли не прыгая. Саске был прав - тот самый Итачи был дома. Доказательством тому следовала музыкальная игра. Похоронный марш. - Вокруг меня одни психи, - с трудом тащась к ступенькам, пропыхтел он.
На втором этаже. Напротив комнаты, выбранной им же, спиной к блондину сидел мужчина, играя на фортепьяно. И если бы Удзумаки не знал похоронного марша, то сказал бы, что мелодия чудесна и прекрасна по-своему, но это не сочеталось с его драгоценным сном, который нарушали вот уже во второй раз. Блондин не окликнул мужчину и не посчитал нужным одернуть, только присел на краешек и безмолвно уставился на длинные пальцы, что так быстро перескакивали с одной клавиши на другую. И Наруто видел - Итачи наслаждается игрой, с закрытыми глазами следуя порыву, в конце задержав и оторвав руки от инструмента.
- Шопен превосходен, не так ли? – лаконичный голос прервал минутную тишину.
Нарушитель его покоя вздрогнул, испуганно посмотрев в открытые глаза. Они поблескивали в темноте, как-то пусто наблюдая за блондином, но в них не читалось любопытства, ненависти или лукавости, вообще ничего. Тонкая полоска губ и непонятные линии, идущие от внутренней стороны глаз до середины щек.
«Как он услышал?»
- А… д-да, простите мою навязчивость, - вжал голову в плечи Наруто, услышав смешок. – Простите.
- Все нормально, я люблю, когда кто-то разделяет со мной это время, - убрав длинную прядку за ухо, сказал Учиха. - А ты?..
- Удзумаки Наруто, - поспешно протянув ладонь для пожатия, представился парень. В следующее мгновение он ощутил холод на своей коже и его же отсутствие.
- Тебе лучше исчезнуть, эта партия не для тебя, - голос не дрогнул, но исказился от леденящей ненависти, которую брюнет вложил во фразу, закрыв крышку и оставив оцепеневшего парня один на один с самим собой.
- Браво! – хлопая в ладоши, тихонько рассмеялся мужчина, из-под тяжка наблюдая за Итачи.
Оскалившись, он последовал за Учихой, зайдя в свою комнату. Она была наполнена всякого рода книгами, разбросанными везде, где только можно по причине нехватки полок, столов и даже ящиков. Кровать гигантских размеров занимала примерно половину помещения. Она, «одетая» в черный шелк, радовала глаз старшего, и, лежа ночью в ней, ему казалось, будто он падает в бездну, чувствуя холод под кожей. Шторы скрывали обитель мужчины от солнца и даже от одного лучика. Он ненавидел его, всем сердцем отдаваясь ночи. Таков был образ жизни и мораль, согласно которой все предстоящие годы виднелись ему в стенах этого особняка. Здесь скрывались тайны. Здесь была, есть и будет его жизнь.
- Зачем ты тут снова? – закрыв комнату на замок, брюнет окинул взглядом себя же. Его копия, усмехнувшись, села в кресло, скучающе наблюдая за движениями оригинала. Он промолчал, не отводя взгляда и слушая шорохи позади себя. Быстро же.
- Я – это ты, мы – это ты, так зачем противиться? Лучше бы сказал, как мы избавимся от этой мелкой блохи, - лежа на кровати, сказал третий, перевернув страницу. Роман, купленный на днях, с первой страницы оставил хорошее впечатление, но конец еще не был известен, как и имя убийцы.
- У этой сошки есть планы на брата. И что, позволь узнать, нам делать? – повернув головы в сторону Итачи, спросили брюнеты. Появление парочки никак не удивило. Посмотрев на название романа, он цокнул - самое лучшее уже успел отхватить.
- Ну, мы же Учиха, - хмыкнули двое, прочитав его мысли.
- Если мы что-нибудь сотворим с ним – заметит. Отстанем, нужен больно, - отмахнулся брат Саске.
- А может как с мамой? Тебе тоже понравилось, не увиливай! Распорол брюхо этой идиотке, - активно закивал тот, что сидел в кресле, изображая нож и тыча рукой себе в живот, а перед глазами возникла мать, истекающая кровью.
« З-за что… Итачи?»
- Нет…
- Правильно сделал, - согласился второй, поддерживая мнение первого и перебивая оригинал. - Они считали нас больными и пытались приписать того человека. Они не имеют права на помилование и прощение! – чертыхнувшись, откинул брюнет в сторону книгу, встав и направившись к Итачи. Мужчина рефлекторно отступил назад, упершись спиной в ручку двери. Смотря в отражение собственных глаз, третий ткнул пальцем в область груди Учихи.
- Исчезните, - сухо прошептал оригинал. С каждым произнесенным словом голос искажался, становясь невыносимее, противнее и истеричнее.
- Мы чувствовали боль и предательство, - заорал все тот же, ударив кулаком о дверь в нескольких сантиметрах от головы брюнета. - Они забили на нас. Они почти убили нас! – отрывчатые выдохи и тяжелые вдохи наполнили комнату, сердце стучало, как бешенное, внимая голосу, и свирепый свист вперемешку с воем бездомных собак слышался в тяжелеющей голове. Тело билось в судорогах, трясясь. Он, скребя ногтями по гладкой поверхности дерева, ощущал на себе будто живые раны.
- Исчезните! – громче выкрикнул старший, желая оглохнуть и не слышать их слов.
- Помнишь, как мы цеплялись за каждую нить, чтобы спастись? – за секунду появился второй рядом, так же вереща, гневом обдавая разум Итачи. Они были злы. Его собственный страх открыт им. Ведь его душа – это их глаза, где было скрыто самое болезненное и сокровенное. - Помнишь? – до отвращения сладко произнес брюнет, дрожащей рукой коснувшись щеки Учихи, отчего тот зажмурился. Слишком нежно. Слишком…
- Жалеешь об их кончине, брат? – с сожалением и скрытым укором вымолвил брюнет.
- Исчезните! - дыхание сперло, распахнув глаза, он уже вглядывался в родное лицо младшего, шокирующе оглянувшись на второго, но того и след простыл.
- Что… - насмехаясь над ним, с издевкой начал Саске, - страшно? Бу! – щелчок - и вспышка света. Нет, всего лишь включил свет.
Моргнув, Итачи осел на пол. Они исчезли, забрав с собой его былое спокойствие. Или…
- Как ты думаешь, долго еще будут искать тела наших родителей? – насмешливо пропел голос брата. - Кто бы мог подумать, что они будут храниться в этом же гнилом месте, м? – растягивал он, через некоторое время стихнув и потонув в глубине ночи. Побледневший мужчина закрыл руками лицо, всхлипнув.
Они правы.
***

- Тоби было скучно! – запротестовал парень, ухватившись за свой шарф и с силой потянув на себя.
Со стороны Хидану казалось, что он неосознанно, а может и намеренно, душит себя, пытаясь тем самым вылезти из той жопы, в которую попал. Препараты, стащенные парнем из запасов Пейна, были пересчитаны вчера ночью Матсураси. Не хватало семи. Но все бы ничего, да вот только проверка, чудом не сумевшая побывать у них, могла бы разоблачить всю контору к чертовой бабушке. Никто из шестерок не трогал и не брал лишнего. Однако сам рыжий обнаружил шесть пустых ампул в рабочем месте своего подчиненного. Этот идиот мало того, что стащил, так еще и умудрился оставить все на видном месте.
- Олух! – сотряс психиатрическое отделение крик главного. - Какого, мать твою, тебе не сидится? Совсем ошалел? Идиот еле на ногах уже стоит. Добить решил? Чтобы причину смерти потом выявляли? Куда, по-твоему, я дену его тушку? На тебе висит смерть одного из пациентов, мало?
- Но! – пытался вставить свое брюнет, съежившись от поднятой руки Пейна. Ударит, точно ударит. Но кулак с бешеной скоростью встретился со столом, звоном отдаваясь в голове мальчишки. Он его выбесил. Хидан уже видел подобное.
- Никаких, блядь, «но»! Ты отстранен от наблюдения за Собаку! И только посмей ступить в его палату – закину в такую же, уяснил?
- Д-да, - поклонившись, пулей вылетел из кабинета Тоби.
- Матсураси, проследи, - хлопнув дверцей и закрыв на ключ те самые ампулы, рыжий устало откинулся на спинку стула. Чует его шестое - что-то не так пойдет.
- Есть.

***

Разбрасывая вещи в кабинете и выпотрашивая из шкафчиков все, что только можно, он искал. Искал эту гребанную седьмую ампулу, за которую грозились оторвать голову.
- Да где же ты! – ревя, упал на кипу бумаг брюнет, ударив по полу ладонью. Озарение не заставило себя долго ждать. Второй рукой мужчина нырнул в глубину кармана, схватив что-то весомое, и поднес ближе, разжав ладонь. Но там оказался клочок бумаги, исписанной им еще утром.

Флешбек.
- Тоби, твой халат, - схватив за рукав и приподняв его, указал на пятно блондин - что-то непонятного цвета и происхождения заляпало белую ткань, - намекая, что стоило бы переодеться. - Снимай, отнесу.
- Да, спасибо, семпай, - радуясь заботе и вниманию Тсукури, Тоби быстро освободился от уже ненужной вещи, сложив ее, пропустив мимо ушей звон чего-то и вручив Дейдаре. - Спасибо! – повторно кинул он, проводив спину блондина взглядом.

Конец флешбека.

- Враг, - обиженно пробурчал брюнет. - Я поиграю с тобой в салочки, семпай. Обязательно поиграю.
***

Солнце прощалось с землей, утопая в ней с последними лучами, некогда поднимающимися и пробуждающими к новым совершениям.
Ночь. Тихая, спокойная и такая темная, что конца не видно до тех пор, пока небо незаметно будет становиться все светлее и светлее. Для некоторых она была началом собственного дня, а кто-то радовался тому, как его время принадлежит лишь им…
Палату наполнил смех двоих. Чистый и искренний, он был не похож на этот гнусный, наполненный горечью мир. Четыре стены, как дом родной, защищали от опасности, и только некоторые гости в виде санитаров или врачей кое-как мешали проживать следующий день. И только ее глаза, тихое пение и разговоры скрашивали одиночество. День за днем. Все больше, не ступая назад, он чувствовал сладкую боль в сердце. Ту, которую называют любовью. И это было настолько велико, что сердце не выдерживало, ощущая, как его сжимают клешнями, не смея пропустить еще одного удара. Его несколько дрожащие руки оживляли рисунки, разбросанные по полу, раз за разом пачкая пальцы о грифель карандаша. Но это того стоило. Подрагивающие ресницы, блеск глаз, манящие губы, кожа – каждый участок тела, как новое открытие.
- Прекрати, - слегка ворчливо протянул парень, склонив голову и подняв взгляд, встретившись с ее. - Са-ку-ра, - азарт присутствовал в них. Собаку знал и не мог сосредоточиться на милом личике. Харуно, пропустив мимо ушей все его слова, спрыгнула со стула, зайдя за спину парня, с любопытством смотря на себя. Девушка была нарисована во весь рост, не отличаясь от оригинала, но что-то волшебное таилось в рисунке, оживляя его и завораживая, захватывая дух.
- Зачем мне крылья? – опустив ладошки на плечи парня, с любопытством заметила она. Ее копия смотрела на ночное небо, прикасаясь к холодному, по ее мнению, окну. Гаара одарил девушку понимающим взглядом, чуть коснувшись нарисованных крыльев, словно лист рассыплется, растает, и вся работа пойдет ему же, Собаку, под хвост.
- Я знаю, скоро ты сама улетишь, как она, и снова вернешься, - тихо смеясь над своими словами, юноша отпустил еще одно творение в объятья воздуха.
- Ты все еще ждешь его? – тяжело выдохнув в шею, не переставала засыпать вопросами Харуно.
- Жду, - криво улыбнулся красноволосый. - Подождешь со мной, да?
- Конечно…
В изумрудных глазах умирала надежда. В ее глазах ломался тот стержень. Она видела – ему труднее с каждым проходящим днем, и не было искреннего счастья. Врет. Прижав к себе заснувшего юношу, Сакура отвела взгляд.
«Когда же я проснусь?»

Конец 10 главы.