To be continued.

Всё так предсказуемо и до омерзения банально, что становится смешно.

Всхлип, широкий взмах изящной женской руки… Старинный фарфор разлетелся по полу мелким крошевом и осколками неправильной формы. Две пары глаз устало взирали на то, что всего несколько мгновений назад являлось дорогой вазой. Он, безусловно, помнил, что эта антикварная вещь была куплена ещё его отцом на каком-то именитом аукционе. К сожалению, страсть отца к коллекционированию антиквариата младший и, по совместительству, единственный оставшийся в живых сын не унаследовал, а потому ему было абсолютно плевать на утрату столь ценного предмета. Мужчина легонько поддел один из осколков носком своего начищенного до блеска ботинка, и тот с тихим звоном откатился в сторону.
- Ты опять не ночевал дома, - её тихий голос дрожал, но в напряжённой тишине он раздавался достаточно громко. – Где… ты… был?
Темноволосый мужчина перевёл равнодушный, но задумчивый взгляд на свою красавицу жену. Она стояла у огромного камина. С гордо поднятой головой и по-королевски прямой осанкой. Уязвлённая, преданная, но не сломленная. И лишь полный боли взгляд и сильно сжатые в кулачки руки указывали на противоборство внутренних демонов её души.
- Работа, - пожал плечами он, снимая чёрный пиджак и небрежным жестом кидая его на мягкую спинку кресла.
- Работа? – с нервным смешком переспросила женщина. – Ты лучше отговорку не мог придумать?! От тебя за версту разит чужими женскими духами, а ты говоришь, что всю ночь был на работе?!
- Да, - краткий лаконичный ответ, казалось, сбил с неё всё возмущение от его наглой лжи. Хотя, если рассуждать логически и по сути дела, мужчина сказал правду. Он действительно задержался на работе. До пяти утра. С собственной секретаршей.
- Ты ведь понимаешь, что это конец? – выдержка покинула светловолосую женщину, и прозрачные дорожки слёз картинно медленно прочертили вертикальные линии по её бледным щекам.
Мужчина нахмурился.
- Что? – прошептал, нет, прошипел он, резко ослабляя узел галстука. – Кажется, я не расслышал. Что ты только что сказала?
Она мученически прикрыла глаза и судорожно вздохнула. Обняв себя за плечи, женщина снова заговорила:
– Я так устала. От твоих измен. От тебя. От нас… Я подаю на развод!
Молодой мужчина сжал губы и с каким-то диким видом принялся бурно жестикулировать руками:
- Нет! Ты не можешь так поступить! Я…
- Хватит, - проговорила она, в драматичном жесте приложив внешнюю сторону ладони к своему лбу. – Мы больше не можем быть вместе, Пэдро!
Женщина, протяжно всхлипнув, выбежала вон из комнаты.
- Мария! – выкрикнул имя своей жены мужчина, бросаясь вдогонку за беглянкой.

- Остросюжетный сериал «Убитые любовью». Конец двести шестьдесят девятой серии, - приятным баритоном объявил голос диктора.
На экране телевизора высветилась надпись «To be continued…», а затем быстро замелькали бегущие титры с именами актёров, музыкантов, продюсеров и прочих работающих над созданием этого бреда личностей.
Учиха Саске широко зевнул и с кислым выражением лица посмотрел на Сакуру, так трогательно положившую голову на его плечо и на нём же заснувшую. Обняв девушку и на мгновение ткнувшись носом в её сладостно пахнущие волосы, парень поправил почти сползший на пол плед и уже в который раз подумал о том, что мир явно к нему не справедлив. Молодой человек, конечно, в какой-то степени был рад, что Харуно наконец-таки уступила уговорам и осталась ночевать у него, но всё-таки испытывал острое разочарование в сложившейся ситуации. В конце концов, последний представитель клана Учиха надеялся на близость с любимой девушкой, а не на просмотр третьесортной мыльной оперы по TV. На ум парню пришла крылатая фраза: «Он, конечно, думал, что ему что-нибудь обломится. Ан, нет, сам обломался!»
И ведь действительно – обломался. Точнее, его обломали.
- Остросюжетный сериал «Убитые любовью», - снова подал голос диктор. – Заключительная серия. Смотрите сразу после рекламы.
Парень мысленно чертыхнулся и аккуратно, чтобы не потревожить напарницу, потянулся к зажатому в её хрупкой ручке телевизионному пульту. Но… эта попытка спасти свой мозг от губительного влияния телевизионной постановки розовых соплей не увенчалась успехом, видно, Ками сегодня были не на стороне молодого человека.
- Саске-кун, сейчас должна быть ещё одна серия, - хрипло пробормотала Сакура, отводя руку как можно дальше в сторону, чтобы брюнет не смог достать пульт. – Позволь мне посмотреть. Онегай.
«Притворщица!» - Саске гневно засопел и, бросив испепеляющий взгляд на розововолосую макушку, покоящуюся на его плече, холодно поинтересовался:
- Да где это видано, чтобы элитные шиноби сидели и смотрели эту бразильскую ересь?
- Здесь, - прозвучал спокойный ответ и уже в следующую секунду на парня впритык глядели два всё ещё поддёрнутых сонной дымкой изумрудно-зелёных глаза.
Саске впал в ступор. Язвительные слова, адресованные в адрес глупого увлечения Сакуры, просто испарились из головы. Бесследно. Как будто бы и на языке они не вертелись и в личном лексиконе Учихи никогда не значились. А потом и вовсе стоило девушке лишь слегка коснуться губами впалой щеки молодого человека, как всё его раздражение и недовольство смыла волна тёплой нежности.
Из телевизора донеслась мелодия, возвещающая о начале очередной, двести семидесятой серии ненавистного Учихе «мыла». Харуно бросила быстрый взгляд на голубой экран, а затем вновь повернулась к парню, скорчив при этом жалостливую мордочку.
- Ладно, - хитро прищурился Саске, - смотри. Только, Сакура…
Молодой человек быстро подхватил до этого обнимавшей девушку рукой её затылок и с силой прижался к приоткрытым губам. От резкости движения стоящая на коленях Учихи чашка с поп-корном полетела на пол, кучкой высыпая своё содержимое на лакированный паркет. Поцелуй вышел необыкновенно пылким и чувственным, медленно разжигающим страсть и пробуждающим потаённые желания в телах молодых людей. Слегка прикусив нижнюю губу Харуно напоследок, парень неохотно отстранился. Тяжело дышащий, но от того не менее довольный Саске нежно провёл рукой по щеке Сакуры, а затем тихо прошептал в самые её губы:
- To be continued.
Стоит ли говорить, что последнюю серию «Убитых любовью» розововолосая куноичи так и не посмотрела? Небеса всё-таки сжалились над Учихой, видимо, решив, что ещё час просмотра «бразильской ереси» его окончательно доконает.