Трещина в горизонте. Глава 3.2 Путь слепца

– Осталось совсем ничего, – проверив запасы роз, наигранно вздохнул обладатель шарингана. За день он раздал значительную часть своего арсенала, а потому завтра в первую очередь стоит зайти в цветочный магазин Яманако.
«Или не выходить из дома», – предположил Учиха, подсчитав, что за легендой у Саске-пикапера скоро должны закончиться карманные деньги.
– Отоосан!
Член АНБУ услышал неподалеку знакомый возглас. Вот только на удивление шиноби знакомой чакры рядом не чувствовалось. Неужели показалось?
Но, подойдя ближе к источнику шума, один из тайных агентов Цунаде удостоверился, что слух его не подвел: возле команды «ИноШикаЧо» стояли Намикадзе и Харуно, вот только первый явно не мог здесь находиться, а вторая…
– Как это… понимать. – Не менее удивленным показался голос джинчурики, когда тот взглянул на монумент Хокаге.
«Нет, у обоих с чакрой не все в порядке, словно… – но закончить мысли Саске так и не решился, к слишком нереалистичному ответу пришел. Поэтому, подойдя еще ближе, ниндзя начал обдумывать другие, более логические объяснения происходящего, но и они казались или слишком надуманными, или не походили под сложившуюся ситуацию. – Пытается играть в открытую, чтобы уберечь себя от наемников, или следующая цель в Конохе?»
Но, подходя с каждым шагом ближе, Учиха не мог разъяснить для себя несколько моментов, и один из них – почему Менма вместе с Сакурой, они ведь напоследок сильно разругались и не здоровались до исчезновения чунина. Другой, не менее важный вопрос тоже встревожил разум Учихи: каким образом тьма, с детства окутавшая Намиказе, исчезла? Прежнее чувство опасности никак не сравнишь с легким беспокойством. Как будто зверь успокоился и более не несет реальной угрозы.
– Что это вы двое здесь делаете? – вместо приветствия произнес шиноби.
Не начни он первым разговор, то максимум через минуты две шиноби Конохи заметили его. Чоуджи или Ино, а может, Шикамару-бака проявил бы в кои-то веки наблюдательность.
– Саске-кун? – в непривычной манере произнесла ирьенин.
Реакция Харуно была необычной: неподдельное удивление слышалось в голосе медика. Как будто это не Намиказе пропадал месяц, а он. И с каких пор Сакура снова обращается с ним так, с суффиксом.
«Странно. Что изменилось за несколько часов?» – подумал Учиха, склонив голову немного на бок; возможно, он что-то упустил.
– Как ты можешь быть тут? – грозный тон джинчурики вперемешку с удивлением поставил обладателя шарингана в некий ступор, да так, что тот остановился, не дойдя до знакомых. Ниндзя не уловил смысла игры в плохого и хорошего шиноби.
«Разве это не мои слова?»
Отрывки с их последней встречи пронеслись вихрем в голове юноши. Хоть финал сражения остался открытым, они так и не выяснили, кто сильнее, но из-за этого ли Намиказе вернулся? Решил открыть его секрет, проверить на стойкость члена АНБУ, или пытается использовать общих знакомых для личных целей? Менма никак не мог забыть инцидента на границе, а значит, в эту игру можно играть вдвоем. Следующий ход за ним.
– Есть какая-то проблема в том, что я нахожусь в родной деревне?
Уловить непонимающий взгляд Менмы Саске никак не ожидал, но младший сын Фугаку оторопел от такого же взгляда Харуно. Словно они воспринимают происходящее по-другому. И чтобы не выдать своих предположений, Учиха включил дурачка. Ведь он принял легенду Цунаде взаправду и безукоризненно её придерживался, а потому никто не мог вывести его из равновесия. В конце концов, для члена АНБУ это недопустимо.
– Э, нет, не в этом дело…
И не свойственная Менме реакция подкинула еще несколько загадок. Еще со времен академии на лице джинчурки нельзя было заметить виноватый вид: он никогда не отводил взгляд, как сейчас. Если бы не полоски на щеках, Саске наверняка бы посчитал стоящего парня просто очень похожим на Намиказе.
– Вы прям призрака увидели…
«Хотя, скорее, на оборот, – на мгновение прикрыв глаза, отметил член АНБУ. Он не только наблюдал беглого шиноби в селении, но и его внешность снова изменилась, точнее он снова стал прежним собой. – Хоть только в каком-то смысле».
– Сакура, Менма…
Последняя попытка наводящим вопросом выведать у джинчурики правду, возможно, хоть одна эмоция выдаст того с потрохами. Но с каждым ответом добе заводил обладателя шарингана в новый тупик, как сейчас.
– Менма… Прости? – Саске не верил, что чунин мог настолько хорошо играть роль неповинного шиноби с элементами…. Он никак не намекнул Учихе на их последнюю встречу. Более того, сейчас Намиказе напоминал своим поведением Нара, но никак не джинчурики Девятихвостого. – Ты назвал меня Менмой, е?
«Этому придурку чидори все мозги отбили или как? Вот только в лоб спросить о преступлениях и бойне на границе не получится – много лишних ушей».

Хината с некой опаской косилась на Харуно. Меньше всего она желала встретить любимого спустя месяцы разлуки с дочерью героев. Более того, они вдвоем убежали, предоставив Кибе и Шино возможность еще раз напомнить о непрочности ее связи с Намиказе – это больное место, если не открытая рана.
«Не приходи больше», – заявил Менма на их последнем «свидании».
Этот вконец обнаглевший джинчурки недокинул ее, а потом исчез на полтора месяца. Нет, подобное они проходили, но в их отношения никогда не лезла Сакура. Да и после неоптимистического прощания с любимым Хьюга долго отходила. Усилиями Тен-Тен обладательница бьякугана постепенно начала приходить в себя. Лишь сокоманднице брата, а заодно и лучшей подруге, Хината рассказала правду: в отношениях с Менмой поставлена точка.
«Тогда начни новое предложение», – посоветовала генин.
И наследница клана так поступила. Девушка смирилась с уходом Намиказе, и на следующий день как ни в чем не бывало он едва не в обнимку с Харуно заявляется… Ревность сильно кольнула в сердце кинутой возлюбленной. И лишь желание узнать, что именно связывает медика с джинчурики Девятихвостого, останавливало Хьюга от решимости разорвать розовый эталон куноичи на мелкие части.
«Если бы не Тен-Тен с предложением сходить в баню, летели бы в разные стороны…»
– Как же болят мышцы после тренировки, – простонала девушка, упершись о бортики. – Завтра наверняка не смогу встать.
– Я могу посоветовать тебе экстракт, снимающий усталость, – неуверенно предложила Ино, но она говорила слишком тихо, потому вечно ходившая в синяках ниндзя не расслышала шепота цветочницы. – Тен-Тен, – громче произнесла Яманако, чтобы привлечь внимание. – Тебе стоит на время оставить оружие… Оно опасно для тебя. – За улыбкой куноичи пыталась скрыть возможную обиду в сторону подруги.
Положив голову на бортик, израненная собственным сюрикеном сделала вид, что не расслышала. Ей не раз говорили подобные слова. Так непринужденно маскировали главную суть: оставь ниндо и занимайся другим делом.
И даже если мышцы ноют, Тен-Тен получает удовольствие оттого, что у нее была возможность заниматься любимым делом, пусть и не всегда выходит, точнее практически никогда, она продолжает радоваться мельчайшим победам.
Хината, одним глазком взглянув на подругу, решила помочь ей изменить тему разговора, ведь обладательница бьякугана как никто другой знает: боевая напарница брата по команде скорее достигнет статуса джонина, чем кинет занятия холодным оружием. Стоит заметить, что без идеального владения этим навыком получить звание выше генина нельзя.
Чтобы перевести беседу в другое русло, Хьюга надумала перенести центр внимания на другого человека – такой «жертвой» стала Сакура, уж больно она рассматривала девушек, словно взгляд говорил: «Баня? Я не смогла отмазаться, пришлось идти со всеми…»
И хоть в своих мыслях чунин добавила несколько издевалок касательно статуса Харуно, девушка не была далека от истины. Вот только мирно отдыхавшая ирьенин никак не могла знать, почему Хината взъелась на нее: они не ругались, да и в последнее время практически не пересекались.
– Хм. – Нахмурившись от мысли, что мог найти Менма в этой выпендрежнице, Хината намеревалась ударить по месту, в котором она явно превосходила дочь героев. – Вижу, у тебе ничего не изменилось, плоскогрудая.
– Плоско… – Сакура незамедлительно покраснела и, прикрыв ладонями грудь, немного оторопела. – Чего это ты?
Этот образ невинного создания больше всего бесил Хьюга, словно медик вся такая пушистая, а какая-то злая да еще ревнивая дурочка пристает просто так. И больше всего девушку бесило то, что Менма не отвергал Харуно, хотя та явно не была заинтересована в джинчурики. И именно прошедшее время в этом предложении пугало Хинату.
«Что изменилось за эти полтора месяца?»
– Запомни, – автоматически подвинувшись немного ближе к возможной сопернице, заявила старшая дочь Хиаши. Плеск воды раздался в комнате, словно предупредительный знак, что могут начаться новые разбирательства. – Менма – мой парень! Не забывай об этом, плоскогрудая.
Возможно, молчание дочери Четвертого спасло баню от разрушения, так как Хинате не было за что зацепиться, чтобы продолжить обвинять медика, или же воздыхательница Намиказе решила не шуметь. Ведь за стенкой находился любимый, а раздражать его проявлениями ревности несколько раз за вечер не хотелось, все же она пока пытается сдержать обещание.
«Неужели причина, по которой Менма вернулся в деревню, как-то связана с Харуно?» – задавалась вопросом куноичи, вспомнив прощание с любимым. Тогда стало четко понятно, что для него Коноха – это прошлое, пройденный этап. Иначе он бы не снял бандану, которую в свое время Намиказе считал главным атрибутом, освещающим его путь ниндзя.