Три запретных слова

Говорят, из безвыходной ситуации есть как минимум три выхода. Хотел бы я посмотреть на остроумного мудреца, кто сказал такое. Шутил ли он или говорил всерьез? Теперь мне придется это проверить на собственном опыте, потому что именно в такой ситуации я сейчас и нахожусь: в безвыходной. Я ищу, но никак не могу найти хотя бы один выход, не говоря уже о двух или трех.
Как получилось, что все это безумие случилось со мной? Где я ошибся? Кто виноват? Виноват… Есть ли смысл искать виновного? Теперь уже нет. Теперь уже все равно…
Это случилось полгода назад. Я сидел за столиком, который стоял в стороне, у стены очень большого зала. За соседними столиками тоже сидели люди. Столы ломились от угощения. Многие, закончив с трапезой, танцевали. Все эти люди, как и я, были приглашенными на свадьбу очень богатых и почтенных семейств. Одним словом, вокруг царило всеобщее веселье.
С моего места я мог видеть весь зал. Откинувшись на спинку удобного стула и скрестив руки на груди, я наблюдал за танцующими. Я не чувствовал контраста или какого-либо противопоставления из-за того, что они веселятся, а я сижу один. Внутри я ощущал лишь приятную грусть, задумчивость и покой. И мне было хорошо. Хотя я сам при этом немного удивлялся себе, с какой легкостью я мог смотреть на Сакуру, на Саске. Нет, они не были вместе. Но я видел в глазах своей напарницы, как она жаждет этого, и видел, что мой друг потихоньку сдает свои позиции, хоть и скрывает это под напускной холодностью. Сакура всегда любила Саске. А я всегда знал это. Она заслуживает счастья и Саске тоже. Вот он все же пригласил ее на танец, хоть и обставил все так, будто вышло это случайно и чуть ли даже не по его воли.
Я смотрел на них и удивлялся себе. Мне действительно было хорошо. Меня ничего не волновало. Мне нравилось мое настроение, нравилась моя жизнь. У меня все было под контролем.
Я удовлетворенно вздохнул и потянулся. На улице уже стемнело. Вечер выдался довольно прохладный для лета. С открытых окон тянуло свежестью. Праздник подходил к концу. Музыка, звучавшая в зале, была довольно приятной. Я устроился поудобнее, закинул ноги на соседний стул и прикрыл глаза. В скором времени уже можно будет уйти. Я намеревался еще раз поздравить молодых, распрощаться со всеми и отправиться спать.
- Хм, Наруто, - услышал я знакомый, но в то же время какой-то странный, голос.
Лениво приоткрыв глаза, я увидел Кибу и сразу понял, почему его голос показался мне необычным. Он был пьян. Неуверенным шагом он подошел к моему столику, сел и налил себе бокал вина.
- Киба, - улыбнулся я, - смотрю, ты празднуешь по полной. Так рад за свою напарницу?
- Много ты понимаешь, - горячо ответил он, - это ты дальше собственного носа ничего не видишь, а я действительно рад за нее.
Киба подлил себе еще вина, жестом предлагая присоединиться к нему. Я рассеянно мотнул головой в знак отказа, все еще пытаясь сохранить умиротворенное состояние, которое он нарушил своим бесцеремонным появлением, да еще с непонятными наездами. Я отвернулся к открытому окну и глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух.
- Я волнуюсь за нее, - вдруг снова заговорил Киба. – Ее будущий муж обещал, что не будет препятствовать тому образу жизни, который она вела до свадьбы, насколько это возможно, что не будет возражать против тренировок и миссий. Он действительно хороший человек. Я надеюсь, она будет счастлива.
Я внимательно посмотрел на Кибу. Как он нежно относится к своей напарнице, как переживает. Да что я, собственно, удивляюсь. Была бы на месте невесты - Сакура, я бы волновался не меньше.
Я снова стал отыскивать глазами Сакуру среди танцующих. Надо же, она все еще вместе с Саске. Похоже, наша непреступная крепость скоро выбросит белый флаг. Я улыбнулся, глядя на повеселевшего друга. Эх, Саске, кто бы мог подумать…
- А ведь она любила тебя…
- Что? – Киба вновь вырвал меня из моих размышлений. Я нехотя перевел на него взгляд.
- Она любила тебя, - повторил Киба. И в очередной раз смысл его слов совершенно не доходил до меня.
- О чем ты говоришь? – недоуменно и даже немного раздраженно спросил я. Все-таки не надо было ему столько пить.
- Что и следовало ожидать от Наруто Узумаки, - так же раздраженно в тон мне сказал Киба. – Я говорю про Хинату. Теперь, когда она вышла замуж, я могу сказать. Хотя это никогда и не для кого не было секретом, кроме тебя, конечно. Ты, с твоим неповторимым интеллектом, поймешь что-либо только тогда, когда тебя носом ткнут. Все знали, что она начинает запинаться в твоем присутствии и падает в обморок, если ты оказываешься слишком близко, потому что безумно влюблена в тебя. Все это знали. Ты был для нее примером, она восторгалась тобой, тогда как ты не замечал ее, заставляя страдать. И это продолжалось больше шести лет! Я так рад, что она, наконец, забыла тебя. Хината вышла замуж за достойного человека, она любит его и будет счастлива.
Я продолжал недоуменно смотреть на Кибу, все еще не веря своим ушам. Не похоже, что его слова – результат пьяного бреда, скорее вино развязало ему язык…
- Блин… - тихо добавил Киба себе под нос, в очередной раз наполняя свой бокал, - почему же я так переживаю. С ней все будет хорошо. Она сама сказала, что любит его, это ее выбор, и я должен верить ей.
Тут же в памяти у меня начали всплывать картины из прошлого, одна за другой. Хината. Неужели это, действительно, правда? Осознание этого поразило меня как гром среди ясного неба. Я перевел взгляд в ту сторону, где сидели жених и невеста, наверное, уже в сотый раз за вечер, но сейчас я смотрел словно впервые, с совершенно новым осознанием.
Хината стояла возле стола, небрежно опираясь на него рукой. Ее жениха не было рядом. Она задумчиво вглядывалась в глубь зала, на губах застыла еле заметная улыбка.
Хината всегда мне нравилась, но в тот момент я по-новому увидел, какая она красавица. И дело было не в красивом платье или в иссиня-черных локонах, водопадом спадающих по плечам, и не в вплетенном в них сверкающем бисере или в том, что такой ее образ мне был непривычен. Непонятная сила исходила от нее, манящая, чарующая. Она стояла непринужденно, погруженная в свои мысли. Я всматривался в ее лавандовые глаза, казалось, она смотрит невидящим взглядом. Верно, она ждет своего жениха, непонятно куда отлучившегося… И вот эта прекрасная девушка была влюблена в меня! Как я мог такое предположить? Понятное дело, мне и в голову это не приходило.
Тут появился жених. Только сейчас я обратил на него внимание. Очень серьезный человек, статный, наверное, старше Хинаты лет на двенадцать, по моему мнению, ничем не выделяющийся. Мне стало как-то не по себе. Не зря Киба волновался. Нет, нельзя так говорить. Он сказал, это ее выбор. Я не имею права оценивать его.
Жених и невеста попрощались с гостями и удалились. Гости тоже стали расходиться. Саске и Сакуры больше не было видно. «Надеюсь, Саске провожает ее домой», - подумал я. Тут мой взгляд упал на Кибу. Он уснул прямо за столом. Оглянувшись по сторонам, я понял, что кроме меня некому его отвести домой. Я принялся его расталкивать. Он отмахивался, ругался и требовал, чтобы его оставили в покое.
Спустя полчаса мы все же стояли у его дверей. Сдав Кибу на руки его родным, я не спеша отправился домой. Идя по ночным тихим улочкам и закинув руки за голову, я смотрел на звездное небо. Луна была не полная. Интересно, она растет или убывает? Что там говорят? Вроде, надо представить, что подставляешь палочку, и если получается латинская буква P, она растет. Буква P получилась, значит растет.
Оказавшись дома, я лег спать, хотя спать совсем не хотелось. Я сделал это скорее по привычке, потому что так надо. Сон не шел. Я вспомнил, как мечтал оказаться дома и лечь спать, в ожидании того, когда закончится этот праздник по поводу свадьбы. Свадьба. На самом деле слова Кибы так поразили меня, что вся эта история не выходила из головы. В ту ночь я уснул только под утро, обдумывая все произошедшее со мной.
Так приятно узнать, что кто-то любит тебя. Это чувство было такое новое, необыкновенное. «Потому что она безумно влюблена в тебя», - эти слова снова и снова всплывали у меня в памяти, заставляя сердце сладостно замирать. В какой-то степени я ощущал себя счастливым. Но стоит ли благодарить Кибу за то, что он рассказал мне это? Понятно, что он никогда бы не сделал этого, если бы не был настолько пьян. Кто-то скажет: «Это судьба». Хорошо, Киба здесь не причем. Стоит ли судьбу благодарить за то, что мне стало известным то, как Хината раньше относилась ко мне? Скажу вам честно: «Я ее ненавижу, эту судьбу!» Тогда я еще не знал, сколько боли мне это принесет…
С того дня, когда я случайно где-нибудь встречал Хинату, первое, о чем я думал, было: «Она любила меня!» Любила столько лет и так сильно. А я не замечал этого. Глупец. Теперь я ловил каждое ее движение, каждый ее взгляд. Мне хотелось знать о чем она думает, что чувствует… Свой повышенный интерес к члену команды номер восемь я объяснял простым любопытством, пробудившимся из-за слов Кибы, когда в тот злополучный день он обратил на нее мое внимание. Если раньше я не замечал ее, то лишь потому, что мне дорого было мое сердце, т.к. оно у меня одно. А кто устоит, хоть раз заглядевшись на нее, хоть раз залюбовавшись ею? Так и случилось со мной. После неосторожных слов Кибы я взглянул на нее новыми глазами, как тот, кто мог иметь шанс на ее взаимную любовь. Именно в тот момент я и попался. Я был пленен, и освободиться теперь, похоже, уже не представляется возможным.
Я не заметил, как начал все больше и больше думать о ней, не заметил, что постоянно искал случайных встреч с ней. Не заметил, как уже не мог прожить и дня, не видя ее. Я ложился спать, в надежде завтра все же увидеть ее, и не мог спать всю ночь, изобретая всевозможные поводы для этого.
Когда я, наконец, понял, что смертельно влюблен в нее? Не могу сказать. Ведь признаться в этом даже самому себе было невыносимо. Поначалу, я наивно надеялся, что смогу понять, почему она не выходит у меня из головы, и тогда уже разберусь с этим раз и навсегда. Мысль, что это может быть любовь, даже не возникала, т.к. я был уверен, что невозможно не понимать, влюблен ты или нет. Как там писал Джирая в своих книгах: «Нечто зовущее разрывало его изнутри, не давая покоя ни днём, ни ночью, и этому зову противиться он не мог и понять, что с ним происходит, он тоже не мог». «Что за вздор!» - единственная реакция, которая могла у меня тогда быть. И вот, я сам оказался в такой же ситуации: это нечто зовущее реально разрывало меня изнутри, действительно не давало покоя ни днем, ни ночью. Хотя, почему разрывало? Лишь усиливаясь, разрывает до сих пор…

Примерно два месяца спустя, у меня возникла проблема с тренировками. Я никак не мог двигаться дальше, но никто не мог дать мне совет или подсказку. Ни Какаши-сенсей, ни Сакура, ни кто-либо другой. Саске я спрашивать не собирался. Все в один голос советовали мне сходить в библиотеку, утверждая, что это мне непременно поможет.
Как не хотелось, а делать было нечего. Питая надежду по-быстрому взять необходимую мне литературу и уйти, я все-таки пришел в этот приют уныния и смертной тоски. Каково же было мое негодование, когда я узнал, что свитки домой мне не дадут, что читать их придется только там. Хранитель библиотеки провожала меня в читальный зал, когда я, применяя все мое красноречие, продолжал уговаривать ее доверить мне свитки, говоря, что я буду очень бережен с ними и ни за что не потеряю.
- Вы поймите, - спокойно твердила она мне в ответ, - они очень древние, все в единственном экземпляре, даже Хокаге, мы бы не смогли позволить их вынести отсюда. Вы должны быть рады, что вообще имеете возможность… - она неожиданно осеклась, удивленно глядя на меня, т.к. я замер на пороге читального зала, не в силах двинуться дальше. Видимо мое лицо действительно как-то сильно изменилось, потому что она осторожно поинтересовалась:
- С вами все в порядке?
- Спасибо вам огромное, все замечательно, - рассеянно ответил я, не поворачиваясь и продолжая неотрывно смотреть в глубь зала.
Хранитель библиотеки недоуменно пожала плечами и ушла.
С трепещущим сердцем я подошел к одному из столов и свалил на него кипу свитков, которую мне предстояло изучить.
- Привет, Хината, - с напускной беззаботностью поздоровался я с девушкой, которая сидела за соседним столом.
- Здравствуй, Наруто-кун, - тихо произнесла она, одарив меня своей скромной улыбкой. Ее стол тоже был завален свитками.
Как же я был счастлив встретить ее здесь. Внутри меня все ликовало, оставаться спокойным и невозмутимым стоило мне огромных усилий. Мне показалось, что Хината была немного смущена из-за моего появления. Легкий румянец украсил ее щеки, она опустила глаза, будто не смея взглянуть на меня. Как и тогда, раньше. В последнее время она довольно сильно изменилась, стала намного увереннее в себе, более серьезной, взгляд стал строгим, сосредоточенным. Это была уже немного другая Хината. Но сейчас я увидел ту, прежнюю Хинату. Она была явно смущена, я точно знал эти признаки, ведь мне столько раз доводилось наблюдать их. Все было, как и тогда, с тем лишь различием, что теперь я знал причину такого поведения. Неужели ее чувства ко мне живы? Надежда ярким светом озарила меня, словно вспышка молнии, предварительно не забыв ударить в сердце неслабым разрядом. Это было безумие, но мне страстно хотелось в это верить.
Хината оглянулась по сторонам и, поняв, что мы находимся в помещении одни, поспешно встала и стала собирать свои многочисленные свитки.
- Извини, Наруто-кун, - сказала она все тем же тихим голосом, - мне нужно идти, мне пора…
Она говорила чуть запинаясь, не поднимая глаз и сбивчиво дыша. Мне не может казаться, я слишком хорошо знаю ее. Я хоть и был все эти годы полным болваном, но все же задумывался о причине ее такого поведения. Сейчас Хината вела себя также. Она все еще… любит меня? Сердце бешено колотилось в груди. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Торопливыми движениями она одной рукой собирала свитки, а другой прижимала их к груди. Я не уверен, но, кажется, я даже заметил легкую дрожь у нее в руках.
- Давай, я помогу тебе, Хината, - сказал я, протягивая руку к одному из ее свитков, лежащему на столе.
- Спасибо, но не надо, Наруто-кун, - рассеяно ответила девушка, не поднимая на меня глаз.
Она протянула руку к тому же свитку и случайно коснулась моей руки. Словно обжегшись, она отдернула ее. Свиток выскользнул и упал на пол. Одновременно мы быстро склонились к полу, чтобы поднять его. В этот момент наши волосы слегка соприкоснулись. Ее лицо оказалось так близко. Обжигающей волной трепет прошел по всему моему телу. Несмело я поднял глаза на любимую. Она зарделась еще больше, также резко распрямилась и почти выбежала из комнаты.
Стоит ли говорить о том, что в тот день углубиться в чтение я так и не смог. Смущенное, раскрасневшееся лицо Хинаты так и стояло у меня перед глазами. Внутри все клокотало от возбуждения. Я был почти уверен, что не ошибся. Я горячо желал верить в это.
С тех пор библиотека стала моим вторым домом. В надежде опять встретить Хинату, я ходил туда каждый день. Коротая долгие часы ожидания, я углублялся в чтение. Так я открыл для себя сокровища, скрытые в недрах старой библиотеки, которые помогли мне продвинуться в теоретическом изучении новых техник и восполнить многие пробелы в моих познаниях.
Наконец я был вознагражден: через неделю, с охапкой свитков в руках, Хината появилась на пороге читального зала. Заметив меня, она замерла на мгновенье, будто решая остаться или тут же развернуться и уйти. Я тоже замер в ожидании ее решения и облегченно вздохнул, когда, холодно поздоровавшись со мной, с совершенно невозмутимым видом она все же прошла к стоящему с краю столу. Аккуратно положив на него свитки, она села и, казалось, сразу же погрузилась в чтение.
Хината сидела, низко склонив голову и загородившись своими длинными волосами, словно завесой, от всего мира… или только от меня?.. Я не мог видеть ее лица, не знал, действительно ли, она читает, какое у нее настроение. Я не стал искать поводов заговорить с ней. Лишь то, что она была рядом, делало меня самым счастливым человеком. Я мог открыто смотреть на нее, ведь в читальном зале никого кроме нас не было. Положив локоть на стол, и подперев голову рукой, я задумчиво любовался своей возлюбленной. Она все-таки осталась, почему? Значит ли это то, что она тоже хочет побыть со мной или то, что я совершенно безразличен ей, как любой другой посторонний посетитель библиотеки? Сейчас она не знает, что я наблюдаю за ней. Хотя, даже без бьякугана, который видит на триста шестьдесят градусов, она не могла не почувствовать моего горячего взгляда.
Через какое-то время, будто действительно не выдержав такого пристального взгляда, Хината встала, явно намереваясь уйти. Спокойно собрав свитки и попрощавшись со мной, она направилась к двери. Я сидел, уткнувшись носом в свиток, теперь уже со всем рвением изображая увлекательное чтение. В дверях Хината немного замешкалась и обернулась, украдкой бросила на меня взгляд, как будто давая мне последний шанс окликнуть ее по имени, заговорить… Кто бы знал, как я сам этого хотел! Но я не сдвинулся с места, не оторвал глаз от свитка, не произнес ни слова, кроме обычного и сухого: «Пока, Хината». Действительно ли она хотела, чтобы я остановил ее, или мне показалось? Легкий хлопок двери, и воцарилась тишина.
Я продолжал приходить в библиотеку каждый день. Хината же приходила раз в неделю всегда в разное время. Каждый последующий свой приход она задерживалась немного дольше, чем предыдущий. Так повторилось раза четыре или пять. Я так и не говорил ей ни одного лишнего слова, кроме тех, которые требовались по необходимости, и она уходила, а я начинал сокрушаться и сожалеть, что не задержал ее, что ничего не спросил.
Однажды, когда дверь в очередной раз закрылась за ней, я не выдержал, вскочил и побежал следом. Быстро сдав свитки, я нагнал ее уже почти на улице.
- Хината, ты куда сейчас идешь? - спросил я, еле переводя дыхание.
- Мне надо зайти к Сакуре в госпиталь, - со всех сил пряча смущение, ответила девушка.
- Надо же! Нам как раз по пути.
Разговаривая о погоде и других ничего не значащих вещах, мы шли через парк. Воздух, с утра слегка морозный, уже полностью прогрелся от яркого солнечного света, который без труда пробивался через поредевшую листву, достигая самого укромного уголка старого парка. Вся земля была будто устлана красивым желто-красным ковром. Свернув с дорожки, мы шли не спеша, почти не отрывая ног от земли, вороша опавшие сухие листья и прислушиваясь к их шелесту.
Хината сняла перчатки и спрятала их в карман своей легкой куртки. Медленно и глубоко вдыхая свежий воздух, она подняла лицо к небу.
- Я всегда любила осень, - сказала она, жмурясь на ласковое осеннее солнце.
- Я родился осенью, - тихо отозвался я, подбирая с земли несколько красивых листьев.
Она как-то странно вздохнула, будто говоря: «Я знаю…»
- В этом году… я думала, что разлюбила ее, - она достала перчатки из кармана и зачем-то опять одела их, - дождь, сырость навевали на меня грусть.
Хината немного помолчала.
- Как же здесь красиво! - на выдохе восторженно проговорила она, снова стягивая перчатки с тонких изящных пальцев, - но сейчас я поняла…
Она глубоко вздохнула, задержала дыхание и на секунду, на долю секунды вгляделась в мои глаза. Сердце замерло.
- Поняла, как все-таки люблю ее, эту рыжую осень, - при последних словах ее голос слегка дрогнул.
У меня перехватило дыхание. Она дрожит, почти незаметно, но я все же вижу эту легкую дрожь во всем ее теле. Будто не зная, куда себя деть от нахлынувшего волнения, Хината отвернулась и побежала вглубь парка. Вскоре она остановилась, сгребла в охапку разноцветные шуршащие листья и подбросила их вверх. Позолоченные солнечными лучами они плавно парили в воздухе. Снова и снова подкидывая их, она кружилась вместе с падающим вокруг нее золотым дождем.
Я поймал себя на том, что смотрел на нее будто зачарованный, не в силах оторвать взгляд от этого чуда. Смотрел на ту, от которой сходил с ума. Как она красива, до боли, до замирания сердца. Хрупкая, гибкая. Очаровательно краснея, она так открыто, так счастливо улыбается.
В тот момент, я был уверен, что, говоря про осень, она имела в виду совсем не ее.
«Сейчас, - эта уверенность подталкивала меня, придавая решимости, - я скажу ей прямо сейчас. Пусть спонтанно. Тем лучше, пока не мучают сомнения и мысли о последствиях, пока охватывает это сладкое безумие».
- Хината, - судорожно выдохнув, - я хочу сказать тебе…
- Да? - она замерла и внимательно посмотрела на меня. Хочется утонуть в омуте этих лунных глаз…
- Молодые люди, - вдруг раздался рядом старческий голос, - вы не видели тут маленькую собачку, беленькую такую?
Я молча смотрел на подошедшего к нам незваного прохожего, изо всех сил сжимая бедные листья, подобранные с земли.
- К сожалению, нет, - вежливо ответила Хината, - извините…
- Жаль, но ничего… Она всегда убегает, а потом сама возвращается… - сказала старушка и побрела к выходу из парка.
- Ты что-то хотел сказать, Наруто-кун? – спросила меня Хината, провожая нарушительницу нашей идиллии рассеянным взглядом.
- Что? – во рту совершенно пересохло. Закинув руку за голову и перебирая волосы на затылке, я безмятежно улыбнулся и протянул ей маленький букетик из осенних листьев, который все еще держал в руке. - Это тебе!
- Спасибо… - она неуверенно взяла его и, вдруг спохватившись, добавила, - времени-то как уже много! Сакура, наверное, уже заждалась меня.
Оставшуюся часть пути до госпиталя мы шли, почти не разговаривая. «И надо было этой старушке появится в самый неподходящий момент», - с досадой думал я, глядя на серые облака, мирно плывущие по небу, которое на их фоне казалось пронзительно синим. Я почти решился. Это безумие, просто сумасшествие, но молчать больше было невозможно, просто нестерпимо. Я хочу сказать ей. Я скажу. Чего тут сложного…
- До свидания, Наруто-кун, - сказала Хината, когда мы поравнялись с дверьми госпиталя. Мне показалось, или в ее голосе слышалось сожаление?
- Пока, Хината, - просто вторя ей, обреченно проговорил я.
Она медленно поднялась по ступенькам крыльца, медленно взялась за ручку двери, медленно открыла ее, обернулась...
«Сейчас, скажи ей! - торопливо твердил голос внутри, - прямо сейчас тихонько брось ей вслед эти простые три слова!»
Хината скрылась из виду. Издав глухой звук, тяжелая дверь плотно закрылась за ней.
- Хината, - словно не громкий стон вырвался из моего пересохшего горла.
«Если она услышит, если вернется - я скажу», – с этим неожиданным решением непонятная тошнота удушливой волной подступила к горлу. Я неотрывно смотрел на закрытую дверь, отсчитывая секунды: раз, два, три… Нет, она не слышала…
Дверь отрылась.
- Ты звал меня, Наруто-кун?
Не прислушиваясь, она бы не услышала. Значит хотела, значит ждала…
- Да, я звал, - дышать трудно, будто ком застрял в горле, - я хотел сказать… Вернее, спросить. Ты придешь сегодня вечером к Сакуре? У нее день рождение…
- Конечно, приду, - она улыбается.
- Тогда, до вечера?
- До вечера.
Она не пришла. И в библиотеке она больше не появилась. Ее вообще нигде не было видно. Она не приходила на тренировки, перестала участвовать в миссиях.
В тот вечер я долго собирался с духом, выбирал подходящий момент, прежде чем спросил у Сакуры, как бы невзначай: «А почему Хината не пришла?» Может, Сакура не расслышала или не обратила внимания, но она не ответила. Конечно, она не знала, сколько времени и сил мне потребовалось, чтобы задать такой простой вопрос. И мне пришлось повторять, уже громче, более твердо. «Да что ты так настойчиво спрашиваешь про нее?» - при этих словах сердце у меня испуганно вздрогнуло. Сакура раздраженно хмурилась, ей явно было не до моих вопросов. Да, последнее время многое прошло мимо меня. Я и не заметил, что их отношения с Саске так продвинулись… «Ну, у тебя же день рождения, она не могла не придти. Вдруг случилось что?» - глупые оправдания. Будешь тут настойчиво спрашивать, раз ты с первого раза ответить не можешь. «Да, не волнуйся ты, - бросила она рассеянно, – у Хинаты все отлично. Лучше, чем у кого-либо». Так и не добившись от нее вразумительного ответа, я не стал больше спрашивать и тем самым испытывать судьбу, рискуя быть раскрытым. Я вообще больше ни у кого не решался спрашивать…
Теперь я снова и снова прихожу в парк. Так хочется сказать: «в наш парк». Но я знаю, что понятия «наш» не существует. Существуют лишь несколько ярких картин в памяти: ты кружишься в струящемся солнечном свете, снова и снова подбрасывая вверх ворох сухих желтых листьев, откидываешь назад длинные волосы, подняв лицо к небу, смеешься, закрываешь глаза и подставляешь ладошки под падающие листья. Такие короткие мгновения на фоне человеческой жизни, но при этом самые дорогие. Они безвозвратно остались в прошлом. Время продолжает идти своим чередом. Все вокруг меняется. Парк тоже, не оставив почти ничего схожего с тем днем, предательски изменился. Вместо красивого ковра, устилавшего землю, лежат пожухлые листья. На фоне унылого серого неба чернеют голые ветки деревьев, и лишь алыми капельками крови, в этой спокойной палитре горят ягоды на облетевших кустах барбариса. Парк стоит в непривычной продрогшей тишине, будто отражая мое унылое существование и почерневшую душу, на фоне которых яркими искрами снова и снова вспыхивает боль.
Тогда, я почти верил, что ты сказала мне: «Люблю». А я не смог, не смог сказать. Не ведая, что это был мой последний шанс, я твердо решил, что вечером уже точно признаюсь тебе... но ты не пришла. Тогда я был почти уверен, а теперь? Теперь все то, что давало мне надежду кажется глупыми домыслами.
Как я жил все это время? Жил, будто во сне, мечась в беспамятстве и не в силах проснуться. Тоска и сомнения когтями разрывали мне сердце, выматывали душу. Казалось, что еще немного, и они своими титаническими усилиями разрушат запреты, заставят переступить грань приличия, забыть обычаи, нарушить закон…

Неподвижно лежа на кровати, я смотрел на затянутый серыми облаками кусочек неба, который был виден через распахнутое окно. Холодный воздух сильными порывами врывался в комнату. Ветер трепал занавеску с такой силой, что казалось, она вот-вот сорвется с карниза. Это был один из редких моментов относительного покоя, когда усталость тела заставляла ненадолго отступить боль души.
- Я стучу, стучу. Ты чего не отвечаешь?
- А, Сакура-чан… Извини, не слышал…
- Почему у тебя окно открыто? Здесь холодно, как на улице. Заболеть захотел? Ты как хочешь, но окно я закрываю. Так, давай посмотрим, что у тебя тут… Запомни, Наруто, это в последний раз, когда я прихожу к тебе домой. Скажи спасибо Саске, что он попросил меня тебе помочь. Тебе бы следовало сейчас быть в госпитале. Хм, Наруто. Это же всего лишь тренировка. Зачем переходить границы и доводить себя до такого? Кстати, завтра вечером мы все встречаемся у Хинаты. Ты придешь? Ну вот, кашель. Похоже, что ты уже простудился. Так вот, у Хинаты муж надолго уехал и, чтоб она не скучала, сказал позвать друзей. Слушай, твой сухой кашель мне не нравится. Ты ведешь себя так безрассудно. Хорошо хоть теперь на миссиях Саске присматривает за тобой… Наруто? Ты даже ничего не скажешь, не возмутишься моим словам? Похоже, ты все-таки заболел. Хотя температуры у тебя нет… Ну, все, плечо я тебе забинтовала, а эти ссадины не опасны. Давай отдыхай. Завтра увидимся. Ты ведь придешь?

Не знаю, сколько времени я уже стою под дверью и прислушиваюсь к звукам доносящимся изнутри. Сейчас я постучу в дверь. Я поднимаю руку и снова опускаю ее. Четыре месяца. Я не видел Хинату четыре месяца! Сейчас я постучу, мне откроют. Как много всего изменилось за это время. Много и в то же время – ничего. Я так и не научился жить без нее. Мне откроют, я пройду внутрь. Как она будет себя вести? Смогу ли я спокойно смотреть ей в глаза? Все, хватит. Я решительно стучу в дверь.
Уютная гостиная, неяркий свет. Приятный запах домашней выпечки. Проходя через комнату к свободному месту, я смотрю прямо перед собой, не смея поднять глаз или оглядеться по сторонам. Непонятный страх сковал меня, побеждая желание просто впиться глазами в присутствующих. Не понятно, чего я боялся, как будто старался оттянуть тот момент, когда вновь увижу ее. Я жаждал этого и боялся одновременно.
- Привет, Наруто! Что так поздно? – да, я долго решал, идти мне или нет, хотя точно знал, что не смогу не пойти.
- Всем привет, - я набрал в легкие побольше воздуха, сел.
Теперь я осторожно скользил взглядом вокруг комнаты. Справа в кресле удобно расположился Шикамару. За ним на диване – Ино и Чоджи. Саске склонился над книгой, нашел время почитать. Киба, Шино, Сакура… Хинаты нет.
- Ну что ты такой тихий, сам на себя не похож?! Ты здоров? – блин, Сакура, спасибо за заботу, конечно…
- Да, что ты, Сакура-чан! О чем ты говоришь!? Я никогда не болею, ты же сама знаешь, – лучше вести себя поживее, чтобы не вызывать лишних вопросов.
- Хочешь чаю?
- Спрашиваешь! – я улыбаюсь самой беззаботной улыбкой, на которую сейчас способен.
- Попробуй печенье, очень вкусное. Хината сама пекла. Кстати, где она? Хината!
- Я здесь…
Я резко поворачиваюсь на голос, при звуке которого замерло сердце: Хината стоит в дверях гостиной с вазочкой печенья в руках.
- Здравствуй, Наруто-кун, - она спокойно смотрит мне прямо в глаза.
- Привет, Хината…
Она поставила вазочку на стол и села.
Я не спеша пью чай, держа горячую кружку обеими руками, и исподлобья сквозь длинную челку неотрывно смотрю на нее. Что-то изменилось в ней. Она в простом домашнем платье, движения ее кажутся еще более мягкими, она такая нежная, милая…
- Шикамару, ты присутствуешь на всех совещаниях с Хокаге. Расскажи, что-нибудь интересное. Какие-нибудь новости, - просит Ино со скучающим видом.
- Да, какие новости… нет ничего нового. Одна скука.
Хината. Я смотрю на тебя, пытаюсь заглянуть глубже, чем внешняя видимость, заглянуть под маску небрежного спокойствия, которую ты надела. Я не верю в эту безмятежность. Не хочу верить. Ты прячешь свои истинные чувства. Это так не похоже на тебя. Нет, тебе это не идет.
- Хотя, постойте. Я тут был…– Шикамару хитро ухмыльнулся. – В общем, есть одна вещь, которая меня удивила.
- Какая?
- Я провел некоторые исследования и пришел к выводу, что этой зимой в Конохе выпадет снег. Как ты относишься к глобальным изменениям климата? А, Наруто?
- Как отношусь? Нейтрально, - мне не до разговоров о погоде.
Непонятная злость поднимается у меня внутри. Значит, ничто тебя не смущает? Ты даже не сжала губ, даже на мгновение не отвела глаза. Этот взгляд, в котором я никак не могу разглядеть хоть какого-либо беспокойства, которое бы изобличало твою внутреннюю борьбу. Ты расслабленно сидишь в кресле и с умиротворенной улыбкой слушаешь Шикамару.
- Да брось ты, Шикамару. В Конохе еще никогда не было снега!
- Вам нужны доказательства? Извольте. Изучая результаты наблюдения за изменениями метеовеличин в зонах атмосферных фронтов, циклонов и антициклонов, мною были сделаны выводы о том, что теплый антициклон, который бы принес долгожданное потепление, отрезан от нас холодными воздушным массами…
- Ладно тебе, Шикамару и так скучно.
- А к нам движется волновой циклон, - невозмутимо продолжал он, - сместившийся с территории снежной страны. Этот циклон вызовет осадки в виде дождя и мокрого снега. Ну, как, убедительно?
- Лучше бы я молчала и ничего не спрашивала, - сердито буркнула Ино, со вздохом закатив глаза к потолку.
- Нет? Хорошо, я приведу еще доказательства.
- Не надо.
- Половина насекомых Шино впала в зимнюю спячку, а у Акамару ломит задние лапы. Киба говорит, что это к сильному похолоданию.
Ты пряталась от меня четыре месяца и тут зовешь в гости. Может, ты брала уроки актерского мастерства, а теперь решила проверить на мне свои навыки? Почему я злюсь? Какое право я вообще имею злиться? Может, тебе и вправду все равно?
Я и не предполагал, что все это время так сильно надеялся увидеть любовь в твоих грустных нежных глазах. Какое там надеялся… Мечтал об этом! И теперь горечь, разлившаяся в сердце, пыталась прикрыться злостью, изобличая мои неоправданные надежды.
Громкие голоса и смех вырвали меня из моих горестных дум, заставляя прислушаться к разговору: «Что за бред? О чем они вообще говорят?»
- По-прежнему недостаточно? – не унимается Шикамару, - Хорошо. Как давно вы видели Сая?
- Он ушел на продолжительную секретную миссию, – гордо сообщила Ино, обиженно надув губы.
- Поверьте мне, это только прикрытие. Из достоверных источников мне стало известно, что Сай был замечен прибившимся к стае перелетных птиц, которая осуществляла ежегодный перелет в теплые страны на зимовку. Учитывая откровенный костюмчик Сая, мы безошибочно можем сделать вывод, что именно сильного похолодания со снегом он и испугался. Надеюсь, теперь у вас не осталось сомнений?
- Я думаю, что, скорее всего, он сбежал от Ино, – Киба ловко уворачивается от летящей в него подушки, - смотрите, как она нервничает.
Хината, неужели, это была лишь моя неуемная фантазия, подпитанная несчастной любовью? Твое смущение, взгляды, слова ничего не значили? О, ужас! Неужели, волнение, дрожь, трепет, сожаление, которые я видел, были лишь плодом моего воображения? С этим осознанием, моя слабая надежда на взаимность оставила меня и тянущаяся противная боль, подступая к горлу, разлилась по всему моему существу. Все происходящее в комнате ушло на второй план. Все звуки, лица были будто в тумане. Громкий смех, опять раздавшийся со всех сторон, заставил меня вернуться в реальность.
- По-прежнему не убедило? – Шикамару хитро улыбается, - хорошо, тогда я вам скажу свое самое главное доказательство. Вчера я был в библиотеке и, когда отмечался в журнале регистрации посетителей читального зала, заметил, что последние двадцать листов заполнены одним человеком. Знаете кем? Наруто Узумаки. Он уже полгода ходит туда почти каждый день, просиживая в читальном зале по пять часов, а иногда и дольше. Что вы на это скажете?
Эх, Шикамару. Вот к чему ты затеял весь этот разговор: чтобы посмеяться надо мной.
Вздох удивления пронесся по комнате.
- С этого и надо было начинать...
- Несомненно: будет снег.
- Да уж, действительно…
- Ха! Теперь верите! – Нара торжествовал.
Волна легкого беспокойства скользнула по лицу Хинаты. Как будто из-за слов Шикамару, у нее что-то разладилось внутри, позволив волнению вырваться наружу. «Душа моя, ты ведь знаешь, что все это время там я ждал тебя?.. Хотя… Может, ты боишься, что Шикамару заметил в этом журнале помимо моей фамилии рядом и твое имя? Да, он вполне мог заметить, блин».
- Ну что вы на меня так смотрите? – серьезно говорю я с тяжелым вздохом. - Просто, для меня важно, чтобы мои практические навыки формировались в процессе освоения полного мировоззрения и комплексного теоретического знания о любых возможностях ниндзюцу в сочетании с пятью элементами чакры и природной энергией. Важность этого процесса также обуславливается тем, что от его должного протекания зависит построение целостного знания об окружающем мире и месте человека в нем.
На какое-то мгновение в гостиной воцарилась мертвая тишина. Нужный эффект был достигнут. Теперь можно и прервать молчание. Будто не сдержавшись, я прыснул от смеха. Через секунду уже вся гостиная тоже хохотала, держась за живот.
- Хватит вам уже, ребята, потешаться надо мной. Дайте лучше, что ли еще чаю. Можно?
Хината поспешно встала.
- Сиди, я принесу, - Сакура жестом остановила подругу и ушла на кухню.
Нет, Хината. Ты можешь, сколько хочешь напускать на себя равнодушие и невозмутимость. Ты можешь обманывать кого угодно, только не меня. Теперь я вижу.
Просто взгляд, еле заметная улыбка, даже не губами, а лишь уголками глаз, легкое напряжение скользящее в жестах, в голосе… Когда я научился различать все это? То, что раньше для меня было невидимым, теперь стало так ясно, так понятно. Ты снова стараешься не смотреть на меня, сжимаешь кружку в руках чуть сильнее необходимого, а расслабленная поза слишком неестественна для тебя…
- Вот, Наруто, - Сакура протянула мне кружку и поставила сахарницу на стол, - сахар положи себе сам сколько нужно.

ссылка на продолжение