Ты мой сенсей... Глава 10.

***
Прибирая свой рабочий стол перед уходом, Сасори невзначай бросил полный безмятежности взгляд на стопку эскизов. Еще минуту он просто созерцал их, затем стал отчаянно рыться в этой куче бумаги. Его грудь стискивало, глаза лихорадочно блестели, как у сумасшедшего, а руки искали что-то, что было так ему дорого, что было так бесценно.
Несколько листков, кружась, упали на пол, и тогда он нашел его. Уголок был слегка помят, и парень бережно его расправил. Он вглядывался в каждую черточку, в каждый штрих, и внутри него все упивалось, наслаждалось невероятным ощущением. Словно сквозь тонкую бумагу, он прикасался к ней, чувствовал ее тепло, бархатность кожи, стоило только представить…
Тоска, смятение и угнетение постепенно уходили. Бушующая, смутная погода за окном: дуэт дождя и ветра, все это меркло, исчезало, оставалось лишь приятное чувство на душе.
Вернув листок на место, он поправил стопку эскизов и аккуратно завернул их в папку. Открыл передний ящик стола, и, немного сомневаясь, положил внутрь. Схватив со спинки стула пиджак и зонтик, Акасуно вышел из кабинета.
Он шел по длинным коридорам, изредка оборачиваясь назад, словно мог бы кого-то увидеть. Поникнув головой, спустился по лестнице. Затем, услышав стук каблучков по плитке, присмотрелся. Он увидел стройный силуэт у выхода. Внутри него что-то вздрогнуло, и парень бросился вперед, но тут же, опомнившись, остановился.
«Боже, это наваждение».
Сасори обознался, обнаружив не того, кого хотел бы сейчас увидеть.
Их взгляды пересеклись. Девушка тут же повернула голову в другую сторону, сама не осознавая почему.
- Доброе утро, Конан-сан.
Его голос раздался слишком близко. Она не ожидала, что он к ней подойдет.
- Доброе…
Хаюми взглянула на его лицо, восхитилась его красотой, которую не могла раньше так тщательно разглядеть. Разве могла она подумать, что у него такие мягкие приятные черты лица: красивые карамельно-карие глаза, чувственные губы, словно созданные для поцелуев, прямой правильный нос, упрямый подбородок? Все в нем было прекрасно. И копна огненных волос, неровные пряди которых спадали на лоб. Ей так хотелось рукой убрать его челку, как ей казалось, мешающей полностью лицезреть изваяние искусства.
Она вдруг заметила, что атмосфера, которую учитель создавал вокруг себя, была необыкновенно теплая и светлая, несмотря на то, что дневной свет уже стал тусклым из-за нагроможденных серых туч.
- Вы сегодня выглядите особенно прекрасно…
Он улыбнулся краешком губ, не осознавая, насколько сильно всполошил ее. Внешне она была довольно сдержанна и холодна, а внутри у нее все ликовало от счастья.
- Просто сегодня мой день рождения, - она старалась придать голосу привычную обыденность.
- Поздравляю, - он вновь улыбнулся, поразив ее в самое сердце. - Но почему же вы не улыбаетесь? Я уверен, что улыбка сделает Вас еще краше.
- Спасибо. Но слишком много плохого и хорошего связанно с этим днем.
В ее янтарных глазах, казалось, он нашел истину.
- Забудьте же о плохом. Не вспоминайте прошлое, не терзайте себя, иначе потеряете будущее. Улыбнитесь же новому дню.
- Это сложно. Я не могу заставить себя, тем более у меня нет на это причин.
- Разве она нужна?
Девушка замолкла, и лишь спустя минуту ответила:
- Нет.
Ее губы дрогнули, сложившись в легкую полуулыбку. Это было неожиданно легко для нее.
Раньше она думала, что не способна на это. Ей казалось, что мышцы на лице застыли.
- Вы, правы. Я буду чаще улыбаться.
- Обещаете?
- Да, Сасори-сан.
- Я рад. Зачем так официально? Зовите меня просто Сасори, мы ведь ровесники.
- Тогда я - просто Конан.
- Ты не против, Конан, если мы укроемся одним зонтом?
- Я абсолютно не против, Сасори…
Они взаимно улыбнулись друг другу, и парень раскрыл зонт. Он будто почувствовал что-то и, повинуясь своим странным ощущениям, повернулся в сторону. На долю секунды ему показалось, что промелькнула копна бледно-розовых волос. Но, посчитав это очередным наваждением, он обернулся к учителю биологии, которая тут же нырнула под зонтик.

***
Сакура уже не помнила, сколько времени она просидела на холодном полу школы. Как только она смогла встать на ватные и затекшие ноги, ее желудок тут же скрутило. Болезненные ощущения в животе не прекращались, а при движении становились более острыми. Она не могла понять - связано ли это с ее душевным состоянием или же со здоровьем, но ей было больно.
Она порезалась об острые края разбитого зеркала мечты.
Девушка покинула школу, вопреки воплям охранника о том, что на улице плохая погода, что нужно переждать.
Кого это волнует?
Когда она оказалась на улице, на нее обрушился поток воды вместе с холодным порывом ветра. Она устояла на ногах. Подняла голову высоко в небо, поражаясь, как все-таки красиво падали капли дождя.
Они летели с небосклона вниз резко, быстро, бессмысленно…
Чтобы просто разбиться о какую-нибудь поверхность?
Впитаться в землю, стекать с крыш, змейкой расползаться по лицу?
Какой в них смысл?
Капли-самоубийцы.
Но все же, как красиво, когда видишь их, маленьких, прозрачных и чистейших. Когда они соприкасаются с лицом едва ощутимо.
Подставив лицо с закрытыми глазами навстречу дождю, она просто покружилась под ее ропот. И пусть ее одежда промокла насквозь, потяжелела, но она чувствовала легкость и невесомость в теле. Словно эти маленькие бисеринки влаги в единстве могли заглушить пламя терзаний и сомнений, бушующее у нее внутри.
И глаза, будто налепленные грязью, наконец, смогли ясно увидеть. В них глубоко отразилось осознание собственных ошибок, глупых мечтаний школьницы.
Все ее тело продрогло, озябло. Губы чуть посинели, волосы, с их кончиков капала вода, прилипли к лицу, так же, как мокрая одежда неприятно прилипла к телу. И прохлада снаружи остудила все внутри.

***
- Почему ты перевелся в эту школу?
Они шли, укрывшись под одним зонтом, держа дистанцию между собой, и лишь невзначай соприкасаясь рукавами. Он не придавал этому особого значения. Но эта близость будоражила ее кровь, приятно покалывая в животе, словно эффект бабочки. Она боялась, что он может заподозрить, как она трепетала рядом с ним. Но от него так сладко пахло. Она не смогла удержаться, и позволила себе тайком насладиться этим пленительным ароматом, делая вид, будто она вдыхает свежий запах мокрого асфальта. Как бы не так.
Он все время смотрел вперед, не поворачивая к ней голову, и ей это нравилось. Так он не смог бы увидеть румянец на ее щеках.
- Я хотел найти новых людей с прекрасным внутренним миром.
То, как он говорил, заставляло затаить дыхание, наблюдая за движением его чувственных губ и слегка подрагивающих ресниц. Только глядя на него в профиль, она заметила, насколько они длинные.
- Что, «старые» надоели? – Конан усмехнулась, прикрывая ладошкой лицо. Слишком смущена.
- Нет, конечно. Просто нужно двигаться дальше.
Он улыбнулся, пытаясь взглянуть на нее. Однако она скрыла свой взор завесой синих волос, приподнимая высоко воротник, чтобы глубоко зарыться. Еще никогда она не чувствовала себя так неловко. И чем больше они проводили времени вместе, тем больше она убеждалась, что может влюбиться в него. Слишком опасно.
«Никого не впускать в сердце».
- Как тебе участь классного руководителя?
- Я рад, что мне достался такой класс. У меня замечательные ребята, - искренне прошептал парень. - Их даже не смущает мой возраст!
Сасори выдавил из себя усмешку, опуская зонт чуть ниже. Дождь лил все сильнее. Вода стекала ручьем по асфальту. Капли становились крупнее. Слышался их учащенный ритм. Но под зонтом они были защищены от той суеты, что творилась в округе.
Люди, у которых не оказались с собой зонт или дождевик, прикрывая голову лишь руками, бежали со всех ног, и, как насекомые, разбивались по темным углам, по заброшенным закоулкам.
- Невелика разница… - Конан наигранно вздохнула.
Ее скованность никуда не давалась. Ей легче было самой спрашивать, чем отвечать.
- Да. А знаешь, они относятся ко мне серьезно, - с гордостью прошептал он.
- Неужели? – заинтересовано пролепетала девушка.
- Это я говорю, как тонкий психолог, - в его приятно звучащем голосе слышались искорки насмешливости. - В моей работе психология играет важную роль.
Поначалу она подумала, что он шутит, однако он говорил вполне серьезно.
- И как же это все взаимосвязано?
- Сенсей прежде всего должен быть чуток к своим ученикам, по рисунку понять, что творится внутри.
- А искусство?
- Для меня не так важно, есть ли талант или нет. Даже если рисуют коряво, лишь бы делали с душой.
- Ты такой хороший, добрый парень, - Хаюми с восхищением бросила на него взгляд.
Парень с огненно-красными волосами слегка смутился.
- Это одно из главных заблуждений людей, которые меня видели и хоть немного со мной общались, - иронично протянул Акасуно.
- Почему?
Она была так сильно удивлена, что чуть не споткнулась, но сенсей вовремя удержал ее одной рукой за талию.
- Не такой уж я хороший, - он заглянул в ее зачарованные янтарные глаза. - Я бываю эгоистичным, упрямым, самоуверенным…
- Эти черты в наше время высоко ценятся. Однако я никак не могу вообразить тебя таким.
- Просто ты меня не совсем еще знаешь, - усмешка вырвалась из его уст.
- Звучит пугающе… - она улыбнулась ему, оглядываясь по сторонам. - Тут недалеко мой дом. Спасибо, но дальше я могу пойти одна.
- Я провожу тебя. Мне не сложно, - вежливо и ненавязчиво предложил Сасори.
- Ты уверен? - с сомнением промолвила девушка.
- Да.

***
Он вошел в кабинет, поздоровался, едва обведя класс мимолетным взглядом, и направился к своему столу, напряженно оседая на стул. Сасори чувствовал усталость в теле и недосыпание, которое мучило его в течение несколько уроков этого дня.
- Кто сегодня отсутствует? – чуть ли не ежедневный вопрос, вошедший уже в привычку.
- Харуно Сакура, - отозвался чей-то голос. Сенсей внутренне напрягся, однако снаружи был безупречен. Он и бровью не повел.
- Что с ней? – Акасуна старался, чтобы голос не дрогнул, не вызывая подозрений у учеников. Ничего же страшного, если он, как классный руководитель по совместительству, заинтересуется ее отсутствием. Он отметил девушку в журнале.
- Она заболела, поэтому вернется еще не скоро, - это была Яманака Ино, подруга Сакуры.
- Ясно. И так приступим.
Он попытался унять дрожь волнения в напряженном теле, но все оказалось напрасно.