Ты мой сенсей... Глава 4. Часть 3.

Глава 4. Часть 3.
- Харуно-сан, останьтесь, - послышался позади приятный голос учителя.
Сакура замерла. Рука, тянущаяся к дверной ручке, остановилась в нерешительном жесте. Неужели ей послышалось, или он обратился к ней? Нет, она отчетливо слышала его бархатный голос, несравнимый ни с чем. Голос, который узнала бы из тысячи. В кабинете кроме них никого нет.… А значит, он обращается именно к ней. Здравый смысл еще не покинул ее. Пока что. Внутреннее ликование, восторг и эйфория волной прокатились по ее телу от макушки до кончиков пальцев ног, кружа в вихре безудержных эмоций, попеременно сменяющих друг друга, словно яркий фейерверк. Еще никогда она не была счастлива от таких простых слов. Нужно только повернуться и встретиться с ним взглядом, но это так легко и тяжело одновременно.
Как себя вести? Как унять приятную дрожь в теле? Как приглушить учащенное дыхание, утихомирить ускоренный ритм сердца? Как заставить пылающий румянец исчезнуть с лица? Настолько явными и очевидными казались все эти признаки, что только незрячий не заметил бы странных перемен в её поведении.
Натянув на лицо как можно более безмятежное выражение, скрывающее смесь смущения и радости, в один миг окутавших ее, она медленно повернулась, встречаясь с ним взглядом. Полуулыбка заиграла на его лице, и девушка засияла от этой неземной красоты. Даже если им не суждено быть вместе, его улыбка никогда не даст ей упасть в пропасть.
- Вы что-то хотели, Сасори-сенсей? – она удивилась, как его имя прозвучало из ее уст. Неужели он не замечает как нежно и трепетно она произносит его, даже с нотками восхищения? Почему не видит лихорадочный блеск в ее ярчайших, изумрудных глазах, цвет которых никогда не мутнеет? Ответ тут же всплыл сам по себе в голове. Возможно, она его не интересует как девушка, или же статус учителя не позволяет ему смотреть на неё по-другому.
- Сакура, - серьезно начал парень с огненными волосами. Она вздрогнула от строгих оттенков его голоса. - Ты уже долгое время нечем не занимаешься на уроках и не сдаешь практические задания, даже сегодня. Вынужден тебя предупредить - это приведет к негативным последствиям.
«Ах, вот оно что… Он всего лишь беспокоился о моей учебе,» - как вспышка среди ясного неба эта мысль возникла в её голове, но Сакура не была разочарована. Харуно была безмерно счастлива. Главное, что сенсей разговаривает с ней и смотрит в ее сторону, остальное уже не так важно.
Она молчала, не зная, что ответить.
- В чем проблема? – участливо спросил Сасори, вставая из-за рабочего стола.
- Я… - замямлила девушка, подбирая подходящие слова, точнее ложь, что в некотором смысле являлась правдой. - У меня ничего не получается… Я не умею рисовать.
- И все? – усомнился учитель, не совсем доверяя ей. Наверное, он сам нашел другое объяснение ее поведению.
- Да.
- Главное не то, умеешь ты рисовать или нет. Главное - делать это с душой. Показать на листе бумаги свой внутренний мир. В этом и заключается урок искусства.
- О, я не знала… - смутилась девушка, восхищенная его словами. Он так красиво говорил, что можно было заслушаться. - Но даже если и так, у меня все равно не получается. Я абсолютно бездарна в этом смысле.
- Раз ты так думаешь, остается лишь один выход… - загадочно протянул он, - Оставаться на дополнительные занятия.
- Дополнительные занятия? – тут же переспросила девушка, не веря собственным ушам и фортуне, которая улыбнулась ей. Она выглядела безумно радостной, потому что благодаря занятиям она смогла бы проводить больше времени наедине с ним. И пусть даже он не подозревает о её чувствах. Это было всего лишь проявление заботы сенсея.
- Да, я как учитель должен тебе помочь, - прошелестел он, скрещивая руки на груди. Такой заботливый, такой милый…
- Я согласна! – воскликнула Харуно, но потом пожалела об этом, так как это было слишком эмоционально.
- Тогда можем уже начать, - он улыбнулся ей своей самой красивой и лучезарной улыбкой, от которой у девушки перехватило дыхание. Так искренне и непринужденно.
Кивнув учителю, Сакура села за первую парту и вынула принадлежности из сумки. Взяв в руки карандаш, она стала по привычке кусать нижнюю губу в томительном ожидании.
- Давай лучше с красками, Сакура, - он схватил со своего стола стакан с водой и подошел к ней. Она напряглась.
- Хорошо, - согласилась зеленоглазая.
- Изобрази свою мечту, - склонившись к ней, прошептал Сасори, опаляя своим дыханием ее шею.
«Издеваетесь?» - возмутилась девушка, пытаясь скрыть свое взбудораженное состояние. От близости его тела кровь с немыслимой скоростью текла в ее жилах. Смущение все же прокралось к ее лицу, окрашивая щечки пурпурным цветом.
- Я не могу, - честно призналась девушка, отводя взгляд.
- Тогда используй цветовую гамму, - посоветовал сенсей, пристально наблюдая за ее действиями.
Девушка взяла кисточку в руки и аккуратно намочила ее в воде, стараясь, чтобы жидкость не капала с нее. В палитре она смешала некоторые цвета, и получился персиковый. Именно с этим оттенком она его ассоциировала. Как-то неуверенно она сделала первый штрих.
- Ты не правильно держишь кисточку, - заметил Акасуна и подошел к ней сзади. Он вновь склонился над ней, но в этом раз они соприкасались. Его грудь касалась ее спины. Дрожь прошлась по всему телу девушки, словно разряд током. Сасори положил свою широкую теплую ладонь поверх руки ученицы, показывая как держать.
- Вот так, - нагнувшись к ее лицу, промолвил парень. Их тела стали еще ближе. Лица находились на одном уровне. Эти легкие, словно невзначай, прикосновения сводили девушку с ума. Она не могла сосредоточиться на уроке, отвлекаясь на внешние факторы. Еще аромат его сладостного парфюма, в котором она ясно различила нотки мускуса и розовой воды. Этот дурман ее зачаровал.
Харуно отвлеклась от него и увидела, как он красиво рисовал, с любовью, плавно и нежно водил кисточкой по чистому листу бумаги, оставляя после себя причудливые узоры. Сасори смотрел вперед, увлеченный своей работой. И в этот момент она всеми фибрами души почувствовала некое единение между ними, каждой клеткой своего тела. Их руки двигались в такт, рисуя вдохновенно и невесомо. Все вокруг исчезло, поблекло, померкло, остались только он и она. Его упоительный тембр голоса зеркальным эхом звучал в ее голове, теплая нежная ладонь, накрытая поверх ее маленькой утонченной руки, его дыхание, словно бриз океана. Этот момент был самым лучшим в ее жизни, он был самым лучшим. Хотя, Сакура не была уверена, испытывает ли он тоже самое, находясь рядом с ней. Какие эмоции одолевают его в этот момент, или же он ничего не чувствует?…
- У тебя прекрасно получается, - выразительно произнес он, вполне довольный результатом.
Девушка засияла от его слов, ее щечки зарумянились. Сенсей отпустил ее руку и слегка отодвинулся от нее.
- Это все Вы… - тихий шепот сорвался из ее приоткрытых губ, когда Сакура повернулась к нему, с вселенской благодарностью глядя в его охристо-золотистые глаза. За все время, что он ей уделил, сам того не осознавая, сделал её по истине счастливой.
Сасори глядел на нее сверху вниз. Харуно была такой милой. Ее нефритовые глаза с умилением глядели на него, чего-то ожидая, требуя, прося, но при этом она сама ничего не подозревала. На лице Акасуна отразилось сомнение, словно он колебался в чем-то, выбирая более правильное решение.
В итоге учитель приблизил к ней свое прекрасное лицо так, что она не успела даже понять и, приподняв за подбородок, ласково прошептал:
- Мы продолжим в следующий раз.…

Сакура с радужным лицом покинула кабинет учителя, чуть ли не выпархивая из него. Ее глаза сияли от счастья, щеки горели, как и прежде, еще не успев остыть от того сумбура, атмосферы, укутавших ее плотной непроницаемой пеленой чувственности.
Она чувствовала во всем теле легкость, а на душе - необъятное счастье. Забыла обо всем, что существует вокруг. Только его обворожительное лицо, словно мираж, мерещилось ей. Его трогательная улыбка, от которой из груди лилась чудная мелодия ее сердца. Сакура прижала руку к груди, ту самую, которую он так ласково касался. Казалось, ее кожа до сих пор хранит его тепло. Как приятно.
Харуно встрепенулась, глядя по сторонам, надеясь, что никто не видел ее душевный порыв. Это было слишком личное, тайное, чтобы кто-то мог это знать, и уж тем более видеть. Она не могла рассказать это даже Ино, которая являлась ей лучшей и верной подругой с самого детства.
Убедившись, что рядом никого нет, она быстро зашагала прочь, оборачиваясь назад.
- Прости, - непонятно откуда донеся тонкий девичий голос. Харуно потеряла ориентир.
Впереди себя она только сейчас заметила девушку, обращающуюся именно к ней. Неужели эта незнакомка увидела все, что с ней происходило? Сакура стояла в ступоре, словно ее застукали за чем-то неприличным.
- Можно с тобой поговорить? – незнакомка сделала уверенный шаг навстречу к ней. Это оказалась новенькая. Сакура узнала ее по длинным серебристым волосам и глазам цвета фуксии, что так пристально за ней наблюдали, любопытно изучая с головы до ног.
- Со мной? – недоумевая, спросила Харуно, оглядываясь на дверь. Догадалась ли новенькая о ее чувствах к сенсею? И с чего вдруг она хочет с ней поговорить?
- Ты ведь Сакура? – без капли сомнения заявила она. Ее слова звучали как утверждение.
- Да, - вопрос о том, откуда она узнала ее имя, никак не волновал девушку, по крайней мере - сейчас. Больше всего она хотела узнать о содержании разговора.
- О чем?
- Ты ведь из класса Саске? – начала Саюри, прикусывая нижнюю губу.
К чему она клонит?
- Да, а что? – у Сакуры появился не бывалый интерес. Не уж-то новенькой понравился Учиха?
- Дело в том, что… - она замялась, прикрыв свои малиновые глаза так, что от ее густых черных ресниц легли тени. Уголки ее пухлых губ опустились, и она прижала руку к груди так же, как это делала Сакура. Но что-то в этом жесте было странное. Грустное. Саюри подняла на нее свой взор, на котором исказилась бездна боли и вины. Горькая смесь. - Из-за меня его чуть не убили.…
Последние слова девушки казались просто бредом. Чуть не убили? Саске? Что за чушь она несет? Они ведь даже не знакомы.… Однако Сакура была шокирована и испугана.
- О чем ты говоришь? - не веря ей, промолвила девушка, собираясь уйти. Странная она какая-та…
- Той ночью я шла домой от подруги, - угнетенный голосом произнесла светловолосая. Слова давались ей с трудом, словно комок застрял в ее горле. Она пыталась говорить спокойно, но ее голос дрожал, готовясь сорваться на истерику. Ее состояние можно было буквально прочувствовать на ощупь. - Ко мне стали приставать пьяные молодые люди, а вокруг не было никого, чтобы позвать на помощь. Сил отбиваться почти не осталось, и я уже отчаялась быть спасенной. Тогда появился он…
- Саске?
- Да. Он полез в драку и достойно защитил меня. Я никогда не забуду этого. Он был таким сильным и храбрым, а я ведь для него абсолютно чужой человек, - Саюри говорила об Учихе с восхищением, ее настроение менялось в лучшую сторону, словно она прогнала плохие воспоминания о той ночи прочь. Теперь в ее голосе слышались только нотки гордости и уважения.
- Его ранили, да? – догадалась Сакура, сопоставив факты. Ведь недавно она за ним ухаживала. В ее сердце, после всего услышанного, потеплело. Неужели она узнала его новые стороны? Харуно никогда не могла бы подумать, что холодный брюнет мог быть таким… Его положительных качеств стало больше на одно.
- Да. Поэтому я хочу попросить твоей помощи.
- Что мне нужно сделать? – тут же сердечно пролепетала зеленоглазая, готовая на все, чтобы помочь девушке. Она прекрасно понимала, как себя чувствовала Саюри, и ей было искренне жаль.
- Пожалуйста, помоги мне с ним поговорить! – попросила девушка с волосами цвета луны. - Он ушел, так и ничего мне не сказав, а теперь избегает меня. Я ведь доставила ему кучу неприятностей, поэтому хочу извиниться и поблагодарить его за все.
- Я постараюсь…

Сасори неспешно подошел к своему рабочему столу. Легкий творческий беспорядок на нем всегда был ему привычен. Вся эта обстановка была частью его души. Светло-кремовый кабинет, на стенах которого висели плоды его творчества. Красочные картины с глубоким смыслом. Стопка листов с эскизами и просто набросками.
Его работа – это его любимое дело. Запах белоснежной бумаги и краски казался ему лучшим запахом, знакомым с самого детства. Парень с огненными волосами всегда мечтал быть ближе к искусству.
Отдаться ему безоговорочно до последней капли.
Искусство – это его страсть.
Он рисовал очень красиво и красочно, с любовью и душой, потому что в его жизни никогда не было темных оттенков. Но он не мог рисовать без желания, без чувств и эмоций. Только вдохновившись чем-то поистине особенным, он брался за кисть…. Чувственно водил по поверхности бумаги, блаженно очерчивал контуры, представляя в голове образы. Но вдохновиться чем-то с каждым разом было всё труднее. Все становилось обыденным и однотонным. Окружающее его уже не радовало. Редко находилось что-то, что становилось усладой для его глаз и упоению души.
Глубинный закат, густые сумерки, бронзовые лучи солнца. Природа не удивляла его своим пейзажем так, как раньше. За исключением весны. Цветение великолепной сакуры с утонченным кроном, раскидистыми ветвями и лепестками от ванильного до нежно-розового цвета всегда вызывало у него восхищение, воспоминания из прошлого.
Хрупкое изящное дерево, которое пытается воспротивиться самому ветру, не сгибаясь перед ним.
Когда мир для него стал терять краски, становиться бесцветным и безжизненным, появилась она…
Кроткая и хрупкая, олицетворение нежности и невинности. По-детски наивная. С выразительными изумительными глазами цвета ярчайшего изумруда, с жизненным блеском, доказывающим, что она еще не разочаровалась в этом жестком мире, где каждый норовит сорвать самое лучшее.
Ее губы были спелыми, как ягоды, еще ни кем не тронутые. Но он успел слегка ощутить их вкус и пожалел об этом, потому что это стало наваждением. Стоит только попробовать - и уже не можешь отказаться, да и не захочешь. Ее чувственные приоткрытые уста преследовали его во сне и наяву, их сладостный вкус с каким не сравнился бы ни один десерт. Ее дыхание, словно свежесть мяты. Он почувствовал себя изысканным гурманом.
Сасори любовался ее частым смущением, когда ее бархатные щечки подрумянивались, и она становилась похожа на живую куколку с фарфоровой кожей, бледной и тонкой как пленка. Он до безумства хотел прикоснуться к ее шелковистым розовым волосам, здоровым и сияющим, почувствовать на ощупь их гладкость и просто зарыться лицом в них, вдыхая роскошный аромат, исходящих от них и ее тела. Сложная композиция из cливы мирабель, амбры и иммортеля с аккордами ванили.
Акасуно мечтал почувствовать ее тело, обнять и прижать к груди. Он уже делал это, но ему хотелось еще и уже гораздо больше, чем раньше. Хотел под своими руками ощутить стройность ее хрупкого тела, напоминающий утонченный ствол цветущей вишни, гибкий стан. Но он не мог допустить себе этого.
Когда она появилась, он вновь стал творить чудесные картины.…
Почему Сакура стала особенной для него? Почему из всех он взглядом ищет только ее и, видя, как она вспыхивает, улыбается, просто потому, что не может сдержаться? Почему он не может заставить себя забыть об этой девушке, относится к ней так же, как и ко всем остальным?
Он пытался ее игнорировать, чтобы оберечь ее саму от себя, потому что боялся, что он ее испортит. Он считал, что не заслужил такой редкий цветок.
Сасори не мог быть с ней.
И без нее быть не мог.
Это было невыносимо. В такие моменты совесть кричала ему, что он - учитель, что он не имеет права на нее даже взглянуть. Но внутреннее эго гораздо сильнее совести. Сасори не сдержался и все же взглянул. Заговорил с ней, услышал ее мелодичный голос.
Но правильно ли он сделал, что стал заниматься с ней дополнительными занятиями?
Это для ее же блага…
Кому он врет? Он просто искал повод, чтобы побыть рядом с ней.
- Черт! – выругался себе под нос парень и напряженно сел на стул. Обхватив голову руками, он соприкоснулся лбом с прохладной полированной поверхностью стола, желая остыть и мыслить в правильном направлении.

Всю ночь Сакура размышляла о Саске и Саюри. Она была до глубины души тронута поступком Учихи. Так благородно с его стороны…
Розоволосая поймала себя на мысли, что не так много знала о своем угрюмом и мрачном однокласснике, как она думала. После, ее мысли потекли в привычном русле, она вновь думала о сенсее искусства. На ее сонном лице отразилась улыбка, когда она вспомнила его нежный тембр голоса, который убаюкивал её в подсознании, и зачарованный взгляд. В итоге, утомившись, Харуно погрузилась во мглу.