Ты моя.

Золотистый песок смешивался с алой кровью. Незабываемое сочетание, необыкновенный оттенок. Боль отдавала в каждую часть тела как-то особенно остро, я не чувствовал такого никогда. Героическая смерть — это, конечно, очень круто. Жаль, что не на Родине, не в Конохе...
— Эй, там живой! Мацури, за мной! — послышался чей-то женский голос вдалеке.
А затем темнота, тишина и спокойствие. Я умер?

— Доброе утро, — донеслось до меня сквозь сон.
— Кто... Здесь... — прошептал я сухими губами.
Жутко хотелось пить, было очень жарко. Я почувствовал на себе какую-то, на данный момент, неимоверно тяжелую ткань, которую тут же попытался скинуть, но чьи-то холодные руки упорно натягивали ее обратно. Я попытался открыть глаза, что было очень сложно... Но я шиноби, не привыкший к поражениям. Несколько усилий, и здравствуй, свет! Пусть несколько мутный и слишком яркий, но такой долгожданный. Ведь это значит, что я жив...
Когда глаза немного привыкли к свету, я попытался разглядеть комнату. Уютная, достаточно просторная и очень светлая, выполненная в нежно-желтом цвете. Я немного приподнял голову и огляделся. Напротив меня висела очень странная картина.
«Мазня какая-то...» — подумал я, глядя на нее.
Глаза немного устали от напряжения, и я опустил взор, наконец заметив на простыне те самые руки, что так усердно накрывали меня. Пришлось снова постараться, чтобы узнать, кто этот человек: это была совсем юная девушка с длинными темными волосами, вероятно медик. Она с каким-то страхом смотрела в сторону окна, мне даже стало интересно, что явилось причиной этого испуга. Я медленно перевернул голову на другую сторону. Теперь пришлось бороться с более сильным потоком света, таким ярким, что глаза защипали и заслезились. И все же я разглядел ее...
Это была молодая девушка с короткими светлыми волосами. Она поливала цветы в маленьких горшочках, изредка поглядывая куда-то вдаль. Затем она вальяжно обернулась и поставила лейку на тумбу. Да, я узнал эти «королевские» повадки, этот приподнятый подбородок и уверенный взгляд.
— Сама Темари Песчаная соизволила навестить больного? — хриплым голосом усмехнулся я.
— И тебе доброе утро.
— Я в Суне? — не в силах больше разговаривать, я спросил то, что волновало меня сильнее всего другого.
— Да, — коротко ответила она, подойдя ближе ко мне, — поговорим потом. Отдыхай.
Сестра Казекаге вздохнула, оглядев меня с ног до головы, а затем перевела взгляд на девушку, сидящую рядом со мной. В этот момент ее лицо стало строже и серьезнее:
— Не отходи от него ни на шаг, — с этими словами Темари направилась к выходу, все также вальяжно и спокойно.
Мне стало хорошо... Я жив, я у союзников, значит все будет отлично. Вернусь на Родину, женюсь, стану Хокаге... О чем это я? Ах, да... Кажется, я засыпаю...

— Просыпайтесь... Просыпайтесь...
— В чем дело?.. — пробурчал я, сонно потянувшись.
Странно, но пить уже не хотелось, словно пока я спал, мне в рот заливали воду. Удивительно...
Я без особых усилий открыл глаза. Мне определенно стало лучше, я мгновенно привык к свету и все вокруг было совсем не мутным. Будила меня все та же медсестра, что сидела здесь до этого. Опять она какая-то напряженная и взволнованная... Неужели клан Собаку настолько запугивает своих подчиненных?
— Скоро придет Гаара-сама и Темари-сама. Проснитесь, пожалуйста. Вам будет о чем поговорить, — лепетала девушка, переливая воду из кувшина в стакан, — выпейте?
Я машинально взял в руку стакан и глотнул воды. Как здорово... Даже вкус ощущается какой-то особенный.
— Скоро вам принесут завтрак, а сейчас мне надо идти. С минуты на минуту придет Казекаге-сама с сестрой. До свидания, пейте воду, не вставайте сразу, — тараторила медик, удаляясь к двери.
Я изумленно отпил еще воды. Странные здесь все какие-то. Но эта комната определенно мне по душе. Здесь еще и балкон есть! Я всего несколько раз был в Суне, но могу сказать, мне здесь очень нравится. Эти пески, они какие-то величественные и... Неугомонные?
Неугомонные... Я сразу вспомнил своего напарника. Когда я отправлялся на миссию, он был болен, и я просто не мог взять его с собой. Мы никогда не расставались так надолго... Это очень неприятно. Я с трудом поднялся с кровати. Наконец, удалось разглядеть свое тело: был перебинтован торс, руки и правая нога. Похоже, на голове тоже намотан бинт. Я на всякий случай с опаской заглянул в трусы, но тут же рассмеялся над своими столь глупыми мыслями...
Поставив стакан на небольшой столик, я направился на балкон. Как прохладно для жаркой пустыни. Очень жаль, но увидеть прекрасный пейзаж с бесконечными песочными волнами не удалось, зато открылась городская картина. Люди медленно прохаживались по улицам, никуда не спеша, кланяясь друг другу, что-то бормоча.
— Совсем не Коноха, — пробубнил я, вспоминая утреннюю суматоху родной деревни.
Я услышал, как сзади с легким скрипом открылась дверь. Пришлось уйти с балкона и уделить внимание гостям... Ах, совсем забыл, кто из нас здесь гость...
— Добрый день, — усмехнулся я, присев на постель и заинтересованно осматривая вошедших.
Темари едва заметно поклонилась, а Гаара безжизненным взглядом посмотрел на меня.
— Добрый. — холодно ответил Казекаге, присаживаясь на стул.
Темари встала позади брата. Только сейчас я смог разглядеть ее как следует, сама природа призвала меня к тому. Ведь почти весь год девушки были для меня ничем иным, как шиноби, оружием деревни, которое непременно надо использовать... Как я считаю, используем мы их не по назначению.
И вот, сейчас передо мной стоял невообразимой красоты цветок. Легкое сиреневое кимоно, распущенные светлые волосы, блестящие зеленые глаза... Я стал ощущать, что просто необходимо оторвать взгляд от этой женщины и как бы невзначай, тяжело вздохнув, прикрыл глаза.
— Кто на вас напал? — все также холодно поинтересовался Казекаге.
— Отряд ниндзя. Без протекторов. Они не причисляют себя к какой-либо деревне.
— Ты узнал кого-нибудь среди них? — последовал вопрос Темари.
— Нет, никого. Когда я смогу вернуться в Коноху?
— Неизвестно. Этот инцидент случился на территории Суны, поэтому мы должны уладить некоторые проблемы. Потому ни один житель без моего указания некоторое время не сможет уйти из деревни Песка, — ответил Гаара, поднимаясь со стула, — но не волнуйся. Сама Темари будет следить за твоим лечением.
Казекаге медленными шагами направился к выходу и, остановившись рядом сестрой, тихо произнес:
— Ведь нам ни к чему конфликты с союзниками...
Девушка еле заметно кивнула. Когда Гаара, наконец, вышел из комнаты, я снова взглянул на Темари. Нет, она определенно неплоха. Не удивительно, что Шикамару за ней «хвостиком».
— И как ты планируешь меня лечить? — спросил я, нагло любуясь ее телом.
— Лекарством, — не обращая внимания на мои выходки, произнесла она.
— Есть несколько других способов, — усмехнулся я.
— Как жаль, что мне неинтересно, — пожала плечами сестра Казекаге и присела на стул рядом с кроватью.
— Действительно жаль... — вздохнул я, переведя взгляд на потолок.
— Как там... — замялась вдруг девушка.
— Что? Или кто? — я заинтересованно взглянул на Темари. Покраснела! Она смущается? Кому расскажешь, не поверят... — Шикамару?
Она безмолвно кивнула и отвела от меня взгляд.
— В порядке, — ухмыльнулся я.
— Я зайду к тебе еще вечером, — вздохнула девушка и поднялась со стула, — тебе нужен отдых. И тишина.
— Пока, — пожал плечами я, хитро улыбаясь. Эта девчонка по уши влюблена в нашего ленивого ниндзя...

— Добрый вечер.
— Очень...
— Что случилось? Зайди в комнату, ты итак болен.
Боль снова обострилась. Не знаю почему, но все стало намного хуже. Я, придерживаясь за косяк балконной двери, вошел в комнату. У прикроватного столика стояла Темари, одетая во что-то легкое и...
Я, наверно, никогда не прощу себя за то, что совершил в этот вечер. Ведь с него все, абсолютно все пошло наперекосяк. Испортил жизнь самому себе, но самое главное, еще двум любящим друг друга людям. Это ненависть к самому себе. Презрение.
Она слышала, как я подошел к ней сзади и, повернувшись, изумленно взглянула мне в глаза. Я с силой облокотился на столик так, что с него мгновенно что-то полетело, безнадежно разбиваясь о пол, таким образом придавливая ее всем телом, заставляя чувствовать мое тепло, скорее даже жар. Она только успела ахнуть, совершенно не понимая, что происходит, как я накрыл ее губы страстным поцелуем. Темари пыталась что-то сказать, кажется, даже закричать, но мои губы крепко впились в ее...
Ненадолго отстранившись, давая возможность ей и себе вдохнуть немного воздуха, я исподлобья взглянул на нее взглядом, полным вожделения. Последнее, что я отчетливо помню — это то, что она испуганно вздрогнула, взглянув на меня. Я ужасен. Я страшен. Опасен...
Я забрал ее. Забрал у того, кого безмерно уважал все эти годы. Да, черт возьми, Шикамару просто помешан на ней, а Темари так искренне любит его... Я не смел вставать между ними, но ничего не смог сделать с собой. Отдушина бешенства и ненависти охватила меня. Это неправильно! Она не моя! Но я присвоил ее себе. Дышал ароматом ее тела, чувствовал тепло ее дыхания, она идеальна... Никакая другая не смогла бы пробудить тех чувств, которые волной нахлынули меня в тот момент.
Я полюбил эту женщину, но она ни телом, ни душой не может принадлежать мне...

— Проверка, просыпайтесь! — завопил тонкий девичий голосок
— Какая еще проверка?.. — пробубнил я, потирая больную голову, а затем, вспомнив, что произошло ночью, с ужасом оглядел постель вокруг себя. Темари уже не было, но кровавый след на белой простыне заставил испуганно дернуть одеяло, накрыв его.
— Вас проверяем, — деловито заявила девушка, разминая руки, — раздевайтесь, пожалуйста.
— Что? — я не мог вымолвить ни слова.
— Гаара-сама уладил все вопросы и проблемы на удивление быстро! У нас очень талантливый Казекаге, — довольно щебетала девушка, — поэтому, если проверка покажет, что вы здоровы, вас отпустят в Коноху!
— В Коноху... — машинально повторил я, уже не замечая, как с меня стягивают рубашку и грубыми пальцами раздвигают веки, изучая зрачки...

Около ворот в Суну стояла целая толпа народа, а во главе всех — троица «царской» крови. Канкуро, устало скрестив руки, ждал, когда же наконец все закончится, и я уйду домой, Гаара, как обычно, ничего не выражающим взглядом сверлил меня, а Темари даже боялась посмотреть. Я пожал руку Казекаге, кивнул его старшему брату и отчаянно посмотрел на нее. Под изучающим взглядом Канкуро, девушка все-таки неуверенно взглянула мне в глаза и едва заметно кивнула. Я только глубоко вздохнул и улыбнулся ей в ответ.
Отходя все дальше и дальше от Суны, я окунался во все большие переживания. Чувствовал взгляды в спину: угрюмый Канкуро, неприветливый Гаара и отчаянная Темари... Я люблю тебя. Правда.

В Конохе моя жизнь действительно изменилась. Наконец, увиделся с напарником: Акамару как-то даже похудел. Я окунулся в дела, тренировки, задания, встречи с друзьями. Через пару дней после моего прибытия, случилось то, что снова вогнало меня в депрессию. Ко мне подошел Шикамару и, с несвойственным ему интересом, расспрашивал о сестре Казекаге. Я честно пытался отнекиваться, говорил банальные фразы, вроде «все в порядке, передавала привет», но в какой-то момент я жутко разозлился: она моя, какого черта!
Да, я рассказал ему, что между нами произошло. И, да, была драка. Неплохой фингал у меня и вывихнутая рука у него — это пустяки для шиноби. Разняли бы нас Наруто и Чоджи немного позже, все было бы в десятки раз хуже. Теперь он ненавидит меня, и Темари ненавидит. Какое-то апокалипсическое настроение во мне, будто все — это конец.

Дождливый день. Родителей и сестры дома нет: пошли в гости к семье Абураме, а у меня что-то нет настроения. Лежу на диване с Акамару, слушаем глухой стук падающих с крыши капель. Если честно, думаю о какой-то ерунде, хотя в моей ситуации крайне полезно подумать о серьезных вещах: о чести, совести, любви...
Внезапный стук дверь даже немного встряхнул меня. Я был бы рад сейчас с кем-нибудь поговорить по душам. Быстро поднявшись с кровати и натянув на трусы широкие шорты, я направился к двери.
— Привет, — под плоским зонтиком с цветами сакуры стояла Темари. Я застыл, не в силах что-то сказать или сделать. — Может впустишь?
— Да, конечно, — кивнул я.
— Надо поговорить, — уверенно произнесла она, отряхнув мокрое кимоно от капель.
— Давай, — я указал на диван, приглашая ее присесть.
Она села на край, потупив взгляд и перебирая в руках шелковую ткань. Я присел напротив, изучающе разглядывая объект воздыхания. Трепетного, нежного воздыхания, совсем не такого, как на смятых простынях больничной палаты. Темари вздохнула:
— Почему ты так жестоко со мной поступаешь?
— Как?
— Зачем ты рассказал обо всем Шикамару? Ты использовал меня, а он теперь и видеть не хочет.
— Я не хотел... — виновато прошептал я.
— В общем, теперь я совсем одна. Раньше Нара спасал меня от холодности моих братьев, вселял какую-то надежду на лучшую жизнь, а ты все испортил.
— Ты пришла об этом напомнить?
— Да, — неожиданно она привстала и наклонилась к моим губам, — напомнить...
Странно, но я ни о чем не жалею. Как ни прискорбно, даже о потере хорошего друга. Я, кажется, окончательно помешался на этой девчонке, но меня от нее страшно вставляет. Я жадно целовал ее губы, притягивая все ближе к себе, попутно стягивая тонкое кимоно, вороша светлые волосы...
— Мне никогда не было так хорошо, как с тобой, — прошептал я, коснувшись мочки уха Темари, — никогда...