Ты не погаснешь

Мне было 15 лет, когда врач поставил страшный диагноз. Он перевернул всю мою жизнь, и не, потому что мне осталось немного, а потому, что отношение окружающих ко мне изменилось.
Моя семья, наконец, начала проявлять ко мне чувства. Мама постоянно обнимала, сестра держала за руку. А брат поддерживал молча… в основном стоя у белой стены палаты.
С одной стороны мне это нравилось… да! Наконец я стала кому-то нужной, необходимой. Но приступы боли выталкивали из моей головы всякие мысли. В эти моменты мне хотелось лезть на стенку. Боль была невыносимой…
Сначала я терпела молча, крепко сжимая кулаки и сцепляя зубы. Я билась головой об подушку, лишь бы все это прекратилось, мне не хотелось показывать свою слабость, мне не хотелось подводить семью, терять достоинство и честь. А потом, когда боль выходила за все терпимые границы, я не могла сдерживаться… я кричала, визжала, царапала себе лицо. Было даже время, когда меня привязывали к кровати во избежание всяких не преднамеренных повреждений…
Потихоньку, от огромного количества лекарств, я перестала чувствовать боль… совсем. Мое тело атрофировалось и я благодарила за это Бога.
Моя семья приходила, чуть ли не каждый день. Мама сидела с утра и до вечера, пока врачи ее не выгоняли. Сестра бегала ко мне после школы. Брат приходил несколько раз в неделю и стоял возле моей кровати, успокаивая меня одним лишь своим присутствием. А отец… он ни разу не пришел, не позвонил, даже не прислал записки.
Наверно он все еще считает меня слабой, думает, что я позорю клан и не достойна носить имени Хината Хьюга…
Возможно, он прав. Да, скорее всего, прав, я ничтожна…
Наследница великой корпорации Хьюга – первой в Токио, да и во всей Японии. Мне предстояло стать главой. Стать великой. Но природная застенчивость и скромность, а также слишком мягкий характер препятствовал моему блестящему будущему. Мой отец постоянно напоминал мне о моих недостатках, постоянно критиковал, постоянно был недовольным мной и моими успехами. В школе я была первой. Самой лучшей ученицей. Меня отправляли на различные конкурсы, олимпиады, турниры. Я всегда побеждала и приносила славу своей школе. Но отец… Ему всегда было мало…
Не смотря на то, что я была лучшей, я все равно оставалась собой. Незначительной и незаметной. В классе меня не замечали и игнорировали, но когда кому-нибудь требовалась помощь, все прибегали именно ко мне. А когда я делала, все что они меня просили, то благополучно забывали о моем существовании…
Я их ни в чем не виню, со мной довольно таки трудно общаться, почти невозможно. Я всегда молчала, да уж… я точно не была душой компании.
И поэтому, когда я резко перестала ходить в школу, никто и не заметил моего отсутствия.
Обидно. Мне стало обидно, когда через несколько месяцев после постановления диагноза, никто из моих одноклассников меня не навестил. Даже Он. Тот, кого я больше всех любила, восхищалась, уважала. Никто…
Долгое время я плакала. Долгое время не понимала, почему именно я. Почему именно я заслужила все это. Неужели, я совершила что-то настолько ужасное, что это потребовало такого жестокого наказания?
Когда приходили родные, я смотрела на их бледные и унылые лица. Смотрела на заплаканные глаза мамы и потухшие сестры. Они пытались меня ободрить, но сами не чувствовали надежды и веры.
Я видела их попытки улучшить мое существование, видела их желание мне помочь. Но я понимала, что они не всесильны, даже имея такое большое количество денег.
Моя сестренка постоянно пыталась меня рассмешить и улучшить мое настроение. Не смотря на запрет врачей, она иногда приносила мне шоколад. Закидывала меня игрушками. Она показывала, что не бросит меня.
Когда она принесла мне 1 плитку шоколада, а потом получила нагоняй от мамы, когда та узнала, то я впервые почувствовала, что в мире все не так просто как кажется…
Я смотрела на родных и понимала только одно: уж лучше я умру, чем кто-то из моих близких… Я это понимала, но мне была так трудно это принять…
Однажды, спустя полгода моей болезни, я увидела себя в зеркале. У меня случилась истерика. Никогда… никогда на протяжении всей моей жизни у меня не было истерики, даже тогда когда меня игнорировал собственный отец, обижал брат или оскорблял кто-то из одноклассников. Никогда…
Когда я увидела себя в зеркале, я в полной мере осознала, что все…все – я не выберусь. Я умру.
Я сорвалась. Разбила зеркало, и осколками пыталась порезать себе вены.
Меня успели спасти. В тот момент я ненавидела всех. Я всех оскорбляла, визжала о своей ненависти. В особенности я ненавидела своего отца. Ведь именно он меня спас. Да…именно он.
Он впервые решил меня навестить, и когда вошел в палату, услышал звон разбитого стекла. Отец вбежал в ванную комнату, и перед его глазами предстала страшная картина - собственная дочь режет себе вены.
Он успел - вырвал осколки, не заботясь о себе. И…он… он обнял меня. Обнимал крепко, очень крепко, гладил по голове и шептал утешительные слова. Я… плакала, а он утешал. Я рыдала, а он плакал вместе со мной. Именно тогда я, наконец, поняла, что он меня любит. И я думаю, он тоже это понял. Осознал. Почувствовал.
После моего шока, меня напичкали успокоительными и я несколько дней пролежала в кровати. Я не знала, что происходит, и я ничего не чувствовала.
Я не знала, что мой отец с тех пор приходил каждый день. Он держал меня за руку и говорил, говорил, говорил.
Говорил, что любит. Что был не прав, что, наконец, понял все свои ошибки. И что он хочет исправиться, хочет, чтобы я жила. И чтобы я помогла ему стать идеальным отцом.

И я этого хотела.

Но время ушло.

Ко мне снова вернулась боль. Болело все тело. Казалось, что у меня вместо крови, по жилам течет кислота. Она сжигала меня.
Я не могла ничего есть, принимала все больше и больше таблеток, капельниц… Я понимала, что мне осталось чуть-чуть, и я так хотела провести этот остаток времени со своей семьей.
Спустя некоторое время наступило облегчение. Я перестала чувствовать боль. Начала лучше питаться, смеяться и просто начала верить…
Однажды когда я лежала на койке и смотрела на потолок, я думала о том, чего никогда не сделаю. Чего у меня никогда не будет.
Я представляла себе свою семью – мужа, детей, друзей. Представляла, как буду по утрам провожать мужа на работу, готовить детей к школе. А потом ждать их прихода и заботиться о них. О том, как они будут меня любить. Я мечтала о том, чего у меня не было
И никогда не будет.
Я услышала, как открылась дверь палаты, но не обратила на это внимания. Наверно очередная медсестра, ведь моя палата - их вечное место пребывания.
Я лежала и отрешенно смотрела на потолок. Вдруг почувствовала легкое прикосновение чьих-то пальцев к моей руке. Медленно опустила глаза и встретилась с голубыми глазами того, о ком всегда мечтала.
Он стоял на коленях возле койки и смотрел на меня. На его лице играла, как всегда, обезоруживающая улыбка. Он смотрел на меня, и в его глазах не была отвращения. Не было ЖАЛОСТИ. От которой меня тошнит, которую я ненавижу. Которую не переношу.
В его глаза отражалась нежность, понимание…и сожаление.
Я никогда не забуду наш с ним разговор:
- Почему?
- А зачем?
- Я в этом нуждаюсь.
- Чтобы перестать чувствовать вину? Это лишнее.
- Нет. Я не знал. Никто не знал.
- Вам всем было наплевать, поэтому и вы не знали.
Он положил голову на мои колени. Его плечи вздрагивали. А губы что-то шептали. Я с трудом приподнялась и облокотилась о стенку. Мои руки дрожали, когда я пыталась прикоснуться к его голове. Он прижался ко мне еще теснее, и продолжал что-то шептать. Чуть наклонившись, я разобрала его слова. «Прости… люблю… не забуду…виноват…»
Переборов страх, я гладила его голову, пышные волосы. Успокаивая его. Утешала.

Странно… утешаю его. Хотя сама в этом нуждаюсь… Чувство вины – ужасный спутник.

Он поднял голову, и я встретилась с его красными, заплаканными глазами. Он медленно протянул ладонь и почти не ощутимо провел ею по моему лицу.
Попросил подвинуться и прилег рядом со мной. Сжал мое похудевшее, болезненное тело и опустил мою голову на свое плечо.

Понимание. Сострадание. Сочувствие. Любовь.

Он предлагал мне все это.

Я расслабилась в его объятиях, и впервые с начала моей болезни, уснула спокойным и здоровым сном.

Это означало мое согласие.

Когда я проснулась, то увидела множество цветов, открыток и фотографий, размещенных и расклеенных в моей палате. Из серого, почти похоронного цвета, моя палата превратилось в нечто солнечное, радужное, будто пропитанное надеждой помещение. В палате было много людей. Мои родители и сестра с братом. Несколько одноклассников и он.
Сердце билось быстро, дыхание сокращалось, а на глазах выступали слезы…

Наконец…

Он подошел ко мне, наклонился и прошептал на ухо:

- Ты солнце. И ты не погаснешь.

… спасибо…

Я не погасну.