Ты - сердце храма моих мыслей

Я слышу. Слышу твои приближающиеся шаги. Одна лишь мысль о том, что это ты — заставляет меня пойти навстречу, крепко обнять и никогда больше не сметь отпускать. Но я продолжаю сидеть на холодном каменном полу, считая секунды, которые, как песчинки, просачиваются сквозь тонкие стены вроде бы быстро, но я устал. Ты проверяешь каждую дверь в этом проклятом месте, и если огонь внутри тебя не угаснет — откроешь и эту. Почему я так хочу тебя увидеть? Сам не знаю, наверно, я просто устал от одиночества и мне так не хватает моего имени, слетевшего с твоих уст.

Это последняя дверь. Открою, а тебя там вовсе и нет. Я боюсь разочароваться. Нет, скорее я не хочу больше лить слезы. А если просто уйду, так и не проверив — оставлю тебя в этом чуждом, для нас обоих, месте. Ну же, открой дверь, скажи, что ты рядом. Я так хочу увидеть тебя, услышать твой голос, хоть и ничего приятного ты мне в жизни не говорил. Только в тот вечер, только тогда ты удостоил меня чести и поблагодарил меня, за что? Одному черту известно, только тебе, Саске.

Ты приблизилась к двери моей комнаты, я слышу твое тяжелое дыхание, притаив свое. Не хочу тебя напугать, поэтому медленно поднимаюсь с земли и беззвучно подхожу к двери. Поверить не могу: ты по ту сторону этой чертовой преграды. Я прислоняюсь спиной к двери, слыша за ней какой-то шорох, а потом опять тишина, но ее нарушает тихий женский плач. Нет, прекрати, я не могу больше это терпеть.
— Саске, ты здесь? Саске! — слышу твои крики за дверью, странно, больше не называешь меня товарищем, кто я для тебя, Сакура?

Чертов ублюдок, тебя здесь нет. Но тогда зачем я зову тебя? Знаю же: все равно не слышишь, поэтому вдобавок к крикам я еще и плачу. Ты ушел, ты давно ушел, я вновь опоздала. Медленно прислоняюсь спиной к холодной двери и опускаюсь вниз, не в силах больше держаться на ногах. Нет, я не могу здесь оставаться, мне нужно двигаться вперед. Не смея больше задерживаться на каменном полу, я поднимаюсь, разворачиваюсь к двери и хватаюсь за ручку. Что-то мешает мне открыть ее, и это явно не мои больные мысли, а чье-то упрямство.

Держась за ручку двери, я не позволяю тебе ее открыть, этим самым делая ситуацию, в которой мы находимся, еще хуже. Ты же уйдешь... пусть, уходи, меньше проблем и тебе и мне. Но твое упрямство не позволяет мне долго держать дверь, когда ты стала такой сильной? А может, это вовсе не ты, а мой разум, который сошел с ума в окружении четырех стен. Убираю руку, и дверь не без шума открывается передо мной, пропуская в комнату тусклый свет. Тебя я еще не вижу, спряталась?
Нацепив на лицо маску безразличия, я медленно выхожу из комнаты, не поворачивая головы в твою сторону. Я все прекрасно вижу краем глаза: твои руки обессиленно опускаются вниз, как тяжелый груз, и казалось, твои большие зеленые глаза стали еще больше.

Я продолжаю тянуть дверь на себя, и та в какой-то момент поддается моим усилиям и быстро открывается в мою сторону. Боясь столкновения, я отхожу в сторону и зажмуриваю глаза. Тишина. Здесь что, всегда так тихо? Ни одной живой души и столько комнат, пригодных для жилья. Нет, здесь явно кто-то был, но, видимо, покинул свою обитель, возможно на время, поэтому мне нужно сматываться отсюда как можно скорее.
Что это? Слышу чьи-то уверенные шаги. Медленно поднимаю взгляд и вижу чуть сероватую рубашку без рукавов. Любопытство не дает мне отвернуться со спокойной душой и бежать куда глаза глядят. Я делаю пару шагов назад, теперь я могу рассмотреть этого человека. Медленно, как в замедленной киносъемке, поднимаю взгляд все выше и выше, с каждой новой секундой забывая про чудесную способность дышать. Мои сухие губы пытаются что-то сказать, но разве здесь нужны слова? Ты даже не посмотрел на меня, а твои густые волосы скрывают лицо. В один момент ты поворачиваешься ко мне спиной, черт возьми, спиной! И уходишь... Опять.

Теперь я спокоен. Я увидел ее, правда детально рассмотреть бывшую сокомандницу я не смог, но главное вновь увидел ее розовые волосы и большие зеленые глаза. В ее глазах я ожидал увидеть совсем иное, боль? Именно, но никак не радость вперемешку с удивлением. Радость мне не нужна, я хочу чувствовать, что тебе больно из-за меня, хочу видеть, что все эти годы ты страдала из-за меня. Эти садистские наклонности я перенял у своих бывших наставников, которые как сквозь землю провалились, а может, оно и к лучшему.
Не пройдя и двух шагов, я останавливаюсь и поворачиваю голову назад. Отлично, ты уже сидишь на полу и сверлишь его пустым взглядом, никаких эмоций на твоем лице, кроме разочарования, я не вижу. Думаешь, мне лучше? Я отрекся от своих друзей ради собственных целей, которые также преследует и Лист. Неужели ты забыла?

— Спасибо, — слетело с твоих сухих губ, как будто ты обращаешься к какой-то дворняжке. Мне стало не по себе, это напомнило мне нашу последнюю встречу четыре года назад. Помнишь, чертовка.

— ...ты в очередной раз убедил меня в том, что ты последний ублюдок, — я продолжаю свою речь, не задумываясь о последствиях. А мне уже все равно, знаешь? Убьешь — я тебя еще раз поблагодарю за то, что, наконец, подарил покой. Краем глаза наблюдаю, как ты поворачиваешься и идешь ко мне с гримасой злобы на лице. Мне стало страшно, но я продолжаю неподвижно сидеть на полу, изучая стены, в которых ты проводишь столько времени, после войны.

Я больше не прячусь за спиной Наруто, я иду в бой.

Ты схватил меня за локоть и не без усилий поднял на ноги. В следующую секунду произошло то, чего не ожидал никто, даже мои самые изощренные фантазии не были способны на такое... до этого момента.

В огромном желании заткнуть тебя, я впиваюсь в твои губы жестким поцелуем, не придумав другого способа. А знаешь, этот самый действенный: играть на твоих чувствах. Ощущаю солоноватый привкус твоих слез, которые хлынули с новой силой, и казалось, не знали границ своих возможностей. Сколько же ты плачешь?

Немного помяв твои губы, я отстраняюсь, прислонившись обеими руками о каменную стену позади тебя. Теперь я могу полностью изучить тебя. Твои волосы достигли лопаток, и могу честно признаться: так тебе идет куда больше. Дрожь пробегает по моей спине, подобно шторму на коже, ощутив холод лезвия куная. Каждый раз одно и то же. Неужели нельзя что-нибудь другое придумать, Сакура?

— Другого способа избавиться от меня еще не придумала?

— Придумала, — в ответ шепчешь ты и приближаешься к моим губам, выронив из рук кунай. Твои ноги обхватывают мою талию, я машинально хватаюсь за них, дабы ты не поцеловалась с полом и отвечаю на нежный поцелуй твоих неумелых губ. Хочешь нежно? Давай, я вовсе не против.

Рукой провожу по твоей нежной щеке, второй держа тебя за талию. Я всем телом прижимаю тебя к холодной стене, от чего по твоему телу пробегаются мурашки, или это реакция в ответ моим прикосновениям? Грубым, стоит отметить. Есть ли место нежности в наших столь непростых отношениях? А есть ли они вообще, отношения?

Слишком много сложных вопросов, ответ которым навсегда останется в наших мыслях, только стоит его придумать, такой, чтобы удовлетворял нас обоих.

Откинувшись на спину, я сверлю взглядом потолок, который и так почти не видно при тусклом свете из коридора. Зачем мы это сделали? Это нас только сблизило, а ведь я просто хотел оттолкнуть тебя, припугнуть, чтобы забыла, чтобы перестала любить. А любишь ли? Скорее всего, иначе, зачем ты пришла сюда? Мы бросили еще одно воспоминание в копилку мыслей, наших общих мыслей. Наверно, это воспоминание самое приятное из всех, я прав?

— Понравилось? — тихо прошептал ей на ушко, забравшись на худое тело.

— Чертов Учиха, — с жалостью проговорила ты, закрывая глаза. Это значит да? Я не сомневался, мне тоже понравилось. А что же будет потом, мы просто разойдемся? Давай пока не будем об этом думать, просто покопаемся в копилке воспоминаний.

— Ты — сердце храма моих мыслей.