Укрощение безысходности. Часть первая.

— Темари, дорогая, напомни, пожалуйста, как мы оказались в такой глубокой беспросветной жопе? — розоволосая особа в очередной раз попыталась пошевелить связанными запястьями. Лопатки больно упирались в спинку старого деревянного стула, а веревка, опоясывавшая область под грудью грозилась своим давлением сломать нахрен пару ребер.

— Напомню, голубушка, с превеликим удовольствием. Это все блядская добродетель и твое неумение держать себя в руках, — блондинка саркастически закатила глаза. За ее спиной недовольно прыснули.

— То есть смеешь утверждать, что это я еще и виновата? Насколько я помню, ты первая втащила охраннику табуреткой.

— Да замолчите обе, — молодой мужчина с собранными в высокий хвост черными волосами лениво подал недовольный возглас с дивана. — Задолбали гундеть.

— Шикамару, завались, сделай одолжение, — нелестно огрызнулась Собаку.

— Хм… — мужчина картинно почесал подбородок. — Двадцать минут назад вы были куда вежливее, прося отпустить вас.

Сакура обреченно вздохнула. Вся эта ситуация расшатывала и без того не отличающуюся особой сдержанностью нервную систему, а этот апатичный выпендрежник своими насмешками лишь подливал масло в огонь. Разум велел сохранять хладнокровие, сама же девушка просчитывала наиболее благоприятную траекторию для плевка в лицо обидчика.

— Ты все равно не отпустишь, поэтому можешь идти в жопу, — отчеканив сие будничным тоном, Харуно почувствовала себя немного удовлетворенной. Совсем чуть-чуть.

Лицо Нары приобрело выражение, именуемое «каквыменязаебали». Лишь только он открыл рот для ответной пикировки, со стороны входа послышалась чья-то тяжелая размеренная поступь.

Розоволосая сдвинула брови к переносице. Она знала эти шаги еще с детства. Их характер ничуть не изменился: уверенные, четкие, вынуждающие прислушаться и замереть в ожидании приближающегося. За минувшие десять лет их обладатель заметно вырос и нарастил себе на постоянных тренировках килограммов сорок мышечной массы, отчего походка стала глуше и увесистей. Это, пожалуй, единственное отличие.

«Какая цаца снизошла до простых смертных», — подумала Харуно, когда дверь настежь распахнулась от мощного небрежного толчка. Появившийся в дверном проеме мужчина моментально впился черными глазами в пленниц. Судя по сузившимся зрачкам и донельзя помрачневшему лицу, гостям он был не шибко рад. Не отрывая от девушек убийственного взора, он подошел к Шикамару, после чего молодые мужчины сцепили руки в приветственном рукопожатии.

Харуно фыркнула и демонстративно отвернулась к стенке. В груди мерзопакостно закололо, но девушка фривольно списала это на долбанные нервы и удушающий хомут из веревки. Однако реестр чувств начал выдавать непонятные сбои, от чего подлое сердце ускорило ритм. Нет, не посмеет этот ненавистный паскудный павлин нарушить священное спокойствие и благовейную гармонию в ее темной душонке.

— Эту, — начав без обиняков, Саске небрежно кивнул на Темари. — Доставь до дома. Только проследи, чтобы больше ни на кого не кинулась.

От возмущения блондинка начала ловить ртом воздух, старясь вымолвить хоть что-то в протест такому нерачительному обращению. С тяжелым обреченным вздохом Шикамару поднялся с насиженного места, отчего диван протяжно заскрипел, высвобождаясь от тяжести чужого тела. Потягиваясь и хрустя затекшими суставами, Нара подошел к вылупившейся на него Собаку.

— Только ядом не плеваться, — ухмыльнувшись, брюнет опустился перед синеглазой и стал распутывать узлы.

— А с колена в челюсть можно?

Нара на несколько секунд прекратил манипуляции с путами и скептически надломил бровь, исподлобья зыркнув на охамевшую мадам.

— Не приветствуется.

— Я безумно рада, что вы нашли общий язык, но, Темари, может, ты и обо мне подумаешь?! — ущемленная тем, что о ней напрочь забыли, Сакура пару раз дернулась из стороны в сторону, привлекая внимания и раскачивая и без того хлипкий стул. — Развяжите меня! И где Хината, черт возьми?

— Наруто повез ее в больницу к Неджи. С тобой у меня сейчас будет отдельный разговор.

— Наруто? Тот хмырь, который избил Неджи? Вы долбанулись все? Я никуда не пойду без Сакуры! Убери свои лапы, индюк! — освободившаяся Темари попыталась съездить рукой по физиономии Шикамару, но тот, ловко уворачиваясь, быстро словил ее запястья и тактично закрутил ей руки за спину.

— Во-первых, не избил, а честно победил на ринге, после чего Хьюга удалился и уже сам на кого-то нарвался. Во-вторых, — стоя со скрещенными на груди руками, Саске перевел взгляд с брыкающейся блондинки на Сакуру. — Харуно, угомони ее.

Сакура стиснула зубы. Обращение к ней по фамилии из его уст неприятно полоснуло, сделав прореху в самообладании. Абсурдная ситуация. Девушка проклинала все эти подпольные бои, непутевого, вечно обдолбанного братца Хинаты, себя за прирожденную тупость и сердобольность и, разумеется, Учиху, который нависал над ней и смел вот так нагло владеть ситуацией.

— Не имеете права нас тут удерживать! Вас всех посадить надо! — Собаку продолжала пронзительно верещать на зависть любой сирене. Пленитель лишь ужесточил хватку, отчего девичьи кисти нехило саднило, что только разжигало огонь холерического темперамента. Мыслей о том, чтобы просто успокоиться, тем самым перестав снабжать конечности новыми порциями болевых ощущений, во взбалмошной башке, естественно, не возникало.

— Сакура, пусть она успокоится, и тогда мы все спокойно обсудим, — тщательно сдерживая гнев, Саске вновь обратился ко все еще прикованной к стулу девушке. Та, в свою очередь, старалась смотреть на оппонента с максимально возможной ненавистью, но, к сожалению, Учихе ее потуги вообще никуда не уперлись.

Ну, окей. Затолкаем гордость куда-нибудь поглубже. До поры до времени.

— Темари, пусть тебя выведут отсюда. Сейчас Хинате нужна помощь, с ней должен быть кто-то рядом…

— Исключено. Ты хочешь, чтобы я тебя с этим имбецилом оставила? — прервав подругу, Темари кивком указала на Саске, который, к его чести сказать, и ухом не повел на оскорбление.

— Саске, зачем нам с ними нянчиться? Пусть катятся на все четыре стороны и скажут спасибо за то, что им не придется компенсировать нам почти что сорванные бои и тот погром, который эти курицы учинили.

— Тебе говорили, что ты заносчивый кретин? — в сотый безуспешный раз блондинка попыталась вывернуться.

— А тебя называли припадочной сукой?

— Шикамару, отведи ее уже домой. Харуно заберу я, — черноглазый потер переносицу. Эти вопли его доконали. Равно как и все происходящее доселе. Саске молил всех богов о том, чтобы младшая Хьюга оказалась разумней и, что самое главное, спокойней своих подруг, поверила в то, что Узумаки не избивал Неджи до такого состояния, и не скинула полумертвого брата на виновность Наруто.

«А ведь я как чувствовал, предупреждал Наруто, что нужно было отказаться от боя», — Учиха тут же отогнал эти мысли, решив, что проблемы нужно решать по мере их поступления, а посему сперва нужно разобраться с неожиданным вклиниванием во весь этот бедлам старых знакомых.

— Я никуда с этим, — нарочито четко выделив последнее слово, заявила оскорбленная Собаку. — Не пойду.

— Брось, Темари, не первый год друг друга знаем. Что как не родные?

— Что вы сделали с Неджи? — проигнорировав заданный не без ехидства вопрос, девушка вперилась в Учиху. Как-никак, но он здесь главный, а значит, спрашивать нужно с него.

— Вот Шикамару тебе все и расскажет по пути домой, — резонно ответил Саске.

Синеглазая хотела что-то возразить, тыча пальцем в позабытую всеми Харуно, но та ее прервала:

— Иди, Темари, и дозвонись до Хинаты.

Учиха подошел к связанной розоволосой и, присев перед ней на корточки, стал высвобождать ее от веревок, как недавно делал Шикамару. Собаку бросила на девушку вопрошающий взгляд и получила в ответ едва заметный утвердительный кивок. Блондинка тяжело вздохнула. Она безоговорочно верила Харуно, потому что та всегда знала, что делает. Сакура неизменно являлась эдакой точкой опоры для вспыльчивой Темари и неуверенной в себе Хинаты. Своеобразным балансирующим механизмом и тихим пристанищем для обеих. Безусловно, Сакура слыла дамой матерой, жесткой и, когда речь заходила о защите самой себя, близких или кого-то слабого, довольно-таки агрессивной. Да и вообще она до жути справедливая, правильная, целеустремленная и при этом… добрая? Может, даже милосердная? Собаку не знала точно. Но это «что-то» неизменно притягивало к Харуно людей, стоило им только узнать противоречивую розоволосую чуть лучше. Темари знала о ее истинной сущности, которая скрывается под железобетонным панцирем из сарказма, иронии, лютой прямолинейности и боевой готовности надрать задницу всякому неблагочестивому засранцу. Именно эта броня постоянно защищала свою хозяйку. Но блондинке предстоит оставить Сакуру не с кем иным, как с Учихой Саске. От таких людей черти в Аду по углам ссутся, а простые смертные при разговоре с ним невольно начинают потеть. Какой бы крутой ни была Харуно, Учихе она все-таки ощутимо уступала.

— Пошли уже, — мужская рука мягко подтолкнула блондинку в сторону выхода, попутно вырывая ее из собственных размышлений. Темари в очередной раз взглянула на подругу и встретилась с твердостью и уверенностью в ее глазах. От души немного отлегло. Но как-то незначительно. Тем не менее здравый рассудок говорил о том, что с Харуно ничего не случится, а Хинате действительно нужна помощь. Это и поставило логическую точку в алгоритме рассуждений.

Дверь за ними закрылась с противным скрежетом.

Воцарилась тишина.

Ловкие пальцы Саске распутали последний узел в области солнечного сплетения, после чего тяжелая веревка окончательно потеряла власть над Харуно, ударяясь глухим стуком о пол.

— Можно было обойтись и без этого цирка со связыванием, — недовольно пробурчав, Сакура повела донельзя затекшими плечами и поднялась со стула, не забывая буравить собеседника максимально тяжелым взором исподлобья, в который она вкладывала все силы. Учихе вновь все ее старания были побоку, а выражение его аристократической морды не потеплело ни на градус.

— Можно было обойтись и без дебоширства. А в идеале и без вашего пребывания здесь.

Лик Харуно мгновенно озарился неподдельным удивлением. Удивлением тому, насколько можно быть таким тупым.

— Учиха, ты совсем сбрендил?! Изувеченного Хьюгу госпитализировали без сознания после ваших мордобоев! Черт, а если бы мы не приехали, он бы так и остался умирать в близлежащей подворотне?!..

— Наруто никак к этому не причастен. После боя с Узумаки Неджи преспокойно ушел на своих двоих, — Учиха шагнул ближе, нависая над бывшей подругой детства. — Сколько еще раз мне нужно это повторить, чтобы до вас в итоге дошло? А сейчас, между прочим, Наруто ставит себя под удар, потому что поехал к этому наркоману в госпиталь вместе с Хинатой, дабы не бросать ее одну. Я сейчас могу только надеяться на благоразумность младшей Хьюги и на то, что она не повесит своего брата на Наруто, когда встанет вопрос об истории этого инцидента.

Решительность Сакуры подорвалась. Голос Саске был тяжелее осмия, а необъяснимая, но очень мощная исходящая от него энергетика выбивала почву из-под ног. Мелькнула мысль о том, что это крайне неправильная реакция. И выглядит Сакура бесконечно глупо.

Она всегда немного побаивалась его. Особенно в такие моменты, когда он явно прилагал усилия, чтобы держать в узде нарастающее, рвущееся наружу раздражение. Неважно, направлено это недовольство на нее или на совсем другой объект. Но ни себе, ни тем более кому-либо еще Харуно никогда в этом не признается.

Учихе же отчаянно хотелось приподнять эту стерву над землей и хорошенько приложить об стенку, чтобы все шестеренки в ее сумасбродной черепной коробке встали на место. Чтобы заработали все эти ментальные механизмы, которые стали выдавать осечки и отказались функционировать надлежащим образом еще десять лет назад. Что тогда случилось, что система дала сбой?

— Ты не хуже меня знаешь, что Узумаки никогда не переходит граней дозволенного.

Ногти Сакуры незаметно впились в не прикрытый короткими джинсовыми шортами участок кожи ноги.

Она знает?

Да, прекрасно знает.

Но признание этого будет означать поражение. Проигрыш в очередном негласном бою той войны, которую начала сама Харуно. Мерзопакостная мысль о том, что она выбрала ложный путь в своей жизни, вновь начала проникать в сознание, уподобляясь гадкому червяку, прогрызающему спелую мякоть яблока.

Так мерзко. Так некстати.

Как насчет того, чтобы прибить сомнения ложью?

— Я понятия не имею, на что способен этот идиот! — получилось как-то излишне громко. Казалось, эхо брошенных ею слов еще метается меж убогих стен этого подвального помещения, отскакивая от них, словно детский резиновый мячик, брошенный неуклюжим малышом.

Учиха молчал. Однако это безмолвие, судя по горящему блеску в его зрачках и гуляющим по скулам желвакам, не сулили девушке ни черта хорошего. Вот прям совсем.

Сакура неотрывно смотрела в бездонную черноту глаз напротив, как загипнотизированная удавом зверушка. Что-то неприятное прошивает мелкими стежками женскую спину. Тревога? Волнение? Быть может, страх?

Определиться ей не удалось. В одно мгновение мужская рука схватила ее сзади за шею и потянула к своему обладателю. Харуно инстинктивно выставила вперед руки, упираясь в чужую грудь и пытаясь отодвинуться. Паника в ее голове перемежается с паскудными истеричными нотками.

— Как ты можешь так говорить про человека, который всегда был готов встать на твою защиту даже после того, как ты отвернулась от нас? — над ухом раздается вкрадчивый шепот, больше походящий на змеиное шипение.

— Отпусти меня! — Сакура стала со всей силы отпихивать от себя Саске. Выслушивать его нотации сейчас хотелось меньше всего. Она всегда могла спокойно воспринимать любые упреки и нравоучения со стороны. Ей было откровенно наплевать на них. Но Учиха… Этот всегда бил по самому больному. Выворачивал тебя наизнанку, обнажая всю твою суть. Всегда знал, где правда, а где ложь. Видел всех насквозь, раз за разом давая окружающим повод подумать о том, что за такую проницательность он отдал душу дьяволу.

Саске убрал ладонь так же неожиданно, как и ранее обхватил девушку. Продолжая отталкиваться от него, Харуно по инерции отлетела назад, едва не врезавшись в стоявшие сзади треклятые стулья. Розоволосая начала тереть горящую шею, метая глазами молнии в стоявшего перед ней.

Больно.

Обидно.

Но почему?..

Учиха взирал на нее внимательно. Оценивал, прощупывал, анализировал. Массивные плечи расправлены и расслаблены, дыхание — ровное. Сакура же вдыхает и выдыхает так, будто пробежала пару километров.

— Когда ты успела стать такой дрянью?

Брови Харуно взмывают удивленно вверх, а склочная натура так и подмывает впечатать кулак в высокую мужскую скулу.

— Ты называешь так всех, кто тебе чем-то не угодил?

Саске усмехается одними губами, непроницаемые глаза по-прежнему излучают холод. Девушку атакует толпа мягких мурашек, побежавших от поясницы до самых плеч. Прямо не по себе стало.

— Нет, не всех. Только неблагодарных сук, которые ставят ложь в приоритет в угоду собственному самолюбию и спокойствию.

В горле что-то встало. Тугой комок, до боли мешающий дышать. Тонкие пальцы заходили ходуном, царапая кожу бедра.

— Да что ты… что ты вообще можешь знать обо мне? — Сакура не узнала собственную речь. Это был осипший растерянный шепот. Невнятный и до безобразия жалкий.

— Поверь мне на слово, Сакура. Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты предполагаешь.

Налившийся свинцом воздух прорезала трель лежавшего на накренившемся вбок столе мобильного. Ошалевший мозг Харуно не сразу понял, что это надрывался ее телефон, который у нее безапелляционно изъял Шикамару, когда они с Темари пытались вызвать полицию.

Тетя? Темари? А вдруг Хината?

— Твой задохлик тебя потерял, — Саске легонько мотнул головой в сторону звонящего гаджета, не скрывая явного презрения ни во взгляде, ни в интонации.

Сакура нахмурила брови, однако с места не сдвинулась. Учиха на дух не переносил Суйгецу и все, что с ним связано. Хозуки в долгу не оставался и, в свою очередь, плевался при любом упоминании о Саске. Любые их встречи, случись они на базе университета или где-нибудь вне его, сопровождались сухим поджатием губ, колкими фразами и убийственными взорами. Суйгецу никогда не гнушался того, чтобы поиграть на нервах у Учихи и спровоцировать его на конфликт, поэтому Харуно приходилось выполнять функцию громоотвода, дабы заносчивый парень не остался покалеченным.

— Может, наконец-то ответишь этому кретину? — линия губ мужчины скривилась в отвращении. Харуно убедилась в том, что это точно был Суйгецу: так настырно трезвонить мог только он.

Звонок оборвался.

— Я ухожу.

Сакура подошла к столу, забрала телефон, демонстративно не проверяя личность звонившего абонента, и решительной походкой направилась к выходу, но выросший пред ней Саске вынудил ее резко затормозить.

— Сказал же, что отвезу тебя домой. Или ты хочешь попробовать покинуть этот район самостоятельно? В такое время сюда даже самые жадные таксисты не суются.

Больше всего Харуно сейчас хотелось топать ногами и выть от безысходности, драть на голове волосы и лупить по всему, что попадется под руку. И все от того, что этот придурок прав. Как и всегда. Настолько прав, что у нее внутри все клокочет. Настолько прав, что аж тошнит и челюсти сводит судорогой.

Достало.

Учиха снисходительно смотрит на дымящуюся от злости и нежелания признать верность его суждений Сакуру. Слышит, как аккуратные ноздри шумно втягивают воздух. Видит, как хиленькие ладони сжимаются в кулаки. Точь-в-точь как и десять лет назад.

Уголки его губ еле заметно дрогнули.

— Прекрасно. Пошли.

Развернувшись, он двинулся наружу, в одну секунду скрывшись за дверью. В энный раз Харуно прокляла все, что только можно. Выместила скопившиеся негатив и агрессию, пнув допотопный диван, и поплелась за брюнетом.

Прекрасно? Да все просто охрененно.