Улыбка идёт тебе.

Де­ти бы­ва­ют край­не жес­то­ки друг с дру­гом, Са­кура это зна­ла, как ник­то дру­гой. К нес­частью, она ока­залась тем ти­пом лю­дей, из ко­торых час­то де­ла­ют иг­рушку для битья. И се­год­ня она дош­ла до сво­его пре­дела. Ка­залось, жизнь ре­бён­ка да­ла тре­щину, ко­торая, при воз­можном раз­ви­тии об­сто­ятель­ств, мог­ла бы оз­ло­бить её, или же сло­мать, сде­лав без­воль­ной и сла­боха­рак­терной.
Она бе­жит, что есть мо­чи, бе­жит от лю­дей, что пос­то­ян­но по­казы­ва­ют паль­цем, бе­жит и от са­мой се­бя. Ма­лень­кий по­терян­ный ре­бёнок, на пле­чи ко­торо­го тя­жёлым кам­нем лёг груз че­лове­чес­ко­го осуж­де­ния. За­бить­ся ку­да-то по­даль­ше и ос­та­вать­ся там сей­час ка­жет­ся са­мым пра­виль­ным ре­шени­ем. Ей не хо­чет­ся пла­кать, но гла­за пре­датель­ски по­щипы­ва­ет.
Пе­ресе­кая тре­ниро­воч­ную пло­щад­ку шко­лы, она дос­ти­га­ет не­боль­шо­го ле­са, где обыч­но тре­ниру­ют­ся ши­ноби пос­тарше. Ей то­же хо­телось стать ши­ноби, до­бить­ся че­го-то, но она ока­залась слиш­ком сла­бой, и сей­час единс­твен­ное же­лание — это ис­чезнуть и не по­казы­вать­ся ни­кому на гла­за.
При­валив­шись к де­реву, она на­конец вы­дох­ну­ла. Но­ги дро­жат от ус­та­лос­ти, и она тя­жело опус­ка­ет­ся на зем­лю. Слё­зы, что до это­го как-то уда­валось сдер­жи­вать, хлы­нули из глаз, и, зак­рыв ли­цо ру­ками, она на­конец раз­ре­велась. Вос­по­мина­ния, слов­но ма­лень­кие раз­ря­ды то­ка, жа­лят и без то­го ра­неную ду­шу.
Все­го нес­коль­ко ми­нут на­зад она бы­ла на лу­гу и пы­талась соб­рать цве­точ­ный бу­кет, та­кой же кра­сивый, как по­луча­ет­ся у Ино. Тог­да-то к ней и по­дош­ла груп­па дев­чо­нок, что веч­но за­дира­ет её. Их обыч­ное по­веде­ние по от­но­шению к Са­куре на этот раз бы­ло вос­при­нято ина­че — она не ста­ла мол­ча пря­тать гла­за, как это бы­ло всег­да, а, сор­вавшись, убе­жала.
Ей бы­ло стыд­но за свою нес­по­соб­ность дать дру­гим от­пор, но чувс­тво собс­твен­ной ник­чемнос­ти и нез­на­читель­нос­ти, что дав­но ук­ре­пилось внут­ри, бы­ло силь­нее.
«Я боль­ше не вер­нусь ту­да, бу­ду си­деть до­ма, не ста­ну ни­куда хо­дить.»
Пе­чаль­ные мыс­ли прер­вал глу­хой удар о де­рево чуть вы­ше её го­ловы. С ок­руглив­ши­мися от удив­ле­ния гла­зами она ог­ля­нулась, что­бы пос­мотреть, что бы­ло при­чиной это­го зву­ка. В нес­коль­ких сан­ти­мет­рах от её го­ловы в де­рево во­шёл не­боль­шой сю­рикен. Не ус­пе­ла она по­думать, что ока­залась на во­лосок от встре­чи сю­рике­на с её собс­твен­ной го­ловой, как ус­лы­шала нем­но­го встре­вожен­ный го­лос:
-Прос­ти, я не знал, что здесь кто-то есть.
Тем­но­воло­сый маль­чик её воз­раста приб­ли­зил­ся, что­бы заб­рать сю­рикен, но уви­дев её мок­рые гла­за, обес­по­ко­ен­но при­сел ря­дом.
-Я прав­да не хо­тел те­бя на­пугать, — нах­му­рил­ся он.
По­няв, что он счи­та­ет се­бя ви­нова­тым в её сле­зах, Са­кура пос­пе­шила за­верить его в об­ратном:
-Ты не при­чём, я прос­то си­дела тут и … вот …
Она вы­тер­ла слё­зы ру­кой и улыб­ну­лась. Маль­чик серь­ёз­но пос­мотрел на неё:
-Ты пла­кала. Те­бя кто-то оби­дел?
От­ве­дя гла­за, Са­кура хо­тела бы­ло ска­зать, что всё и прав­да в по­ряд­ке и её ник­то не оби­жал, но маль­чик про­из­нёс:
-Не грус­ти, улыб­ка идёт те­бе боль­ше.
Его тём­ные глу­бокие гла­за с доб­ро­той пос­мотре­ли на неё. Ко­неч­но, Са­кура и до это­го ви­дела Сас­ке, они учи­лись в од­ном клас­се, но рань­ше они ни­ког­да не об­ща­лись и поч­ти не пе­ресе­кались. Сер­дце де­воч­ки дрог­ну­ло от лёг­ко­го сму­щения, на ще­ках по­явил­ся ру­мянец. Сас­ке обя­затель­но бы за­метил это, но чей-то го­лос вда­леке поз­вал его:
-Сас­ке, где ты?
Под­нявшись на но­ги, он крик­нул в от­вет:
-Иду, брат.
Сас­ке про­тянул де­воч­ке не­понят­но от­ку­да взяв­ший­ся цве­ток.
-Всё бу­дет хо­рошо, — про­из­нёс он об­на­дёжи­ва­юще. — Мне по­ра.
Он улыб­нулся на про­щание и на­чал ухо­дить, де­воч­ка крик­ну­ла ему в спи­ну:
-Ме­ня зо­вут…
-Я знаю. Са­кура. — Обер­нулся к ней маль­чик и про­из­нёс с улыб­кой, — у те­бя кра­сивое имя, Са­кура. Ме­ня зо­вут Сас­ке…
Ру­мянец на её ще­ках стал яр­че, гу­бы тро­нула улыб­ка, де­воч­ка сму­щён­но опус­ти­ла гла­за. Те­перь он был дос­та­точ­но да­леко, что­бы ус­лы­шать её роб­кие сло­ва:
-Я знаю, Сас­ке…
Сжи­мая в ру­ке цве­ток, она смот­ре­ла ему вслед, по­ка он сов­сем не скрыл­ся за де­ревь­ями. Тог­да она не­тороп­ли­во вста­ла и, при­кос­нувшись к хо­лод­ной ста­ли, вы­тащи­ла за­бытый сю­рикен из де­рева. Она ещё дол­го сто­яла там, гля­дя на сю­рикен и вспо­миная улыб­ку маль­чи­ка, по­нимая, что что-то внут­ри неё пе­реме­нилось.
Она мед­ленно за­шага­ла об­ратно, че­рез тре­ниро­воч­ную пло­щад­ку, в сто­рону до­ма, твёр­до уве­рен­ная в двух ве­щах: в том, что что­бы су­меть пос­то­ять за се­бя, она во что бы то ни ста­ло дол­жна стать ши­ноби, и в том, что за­быть это­го маль­чи­ка ей те­перь точ­но не удас­тся.