Ускользающее счастье. Часть вторая

Идиоты. Мальчишки такие глупые. Они опять высмеяли ее, обозвав очкастой. Но это едкое замечание сразу осталось бы без внимания, если бы те дураки не перешагнули черту, назвав ее дочерью предателя и убийцы. И что по этой же причине ее отец и сегодня не пришел в академию, потому что – либо ему стыдно, либо далеко наплевать на свое чадо. В итоге, девочка так отделала тех парней, что они проведут как минимум неделю на больничной койке со множествами ожогами и ссадинами на теле.
Сарада вздохнула. Отчасти они были правы. Сколько бы она не просила и сколько бы не желала, отец так и не соизволил навестить ее хотя бы раз в академии. Более того, после окончания уроков забрать оттуда. Неизгладимая тоска прочна засела в ее маленькое сердце, глядя на то, как друзья уходят рука об руку с родителями. Даже этот идиот Боруто. Его отец хоть и Хокаге, который то и дело занят государственными делами, пришел, чтобы забрать сына. Никто и не догадывался, что девочка, спрятавшаяся за толстым деревом с ненавистным ей чувством зависти наблюдает, как Узумаки-младший прыгает от счастья и как большая ладонь главы деревни с улыбкой ерошит его желтые волосы. Сараде всегда казалось, что он чем-то похож на нее. Хотя бы тем, что он, как и она, жаждет внимания своего отца, придумывая разного рода пакости, но его родитель примчится сразу, как только узнает, что его сын снова нарушил общественное спокойствие. А отец Сарады… Он даже не будет знать, если хоть что-то приключиться с ней или она тоже решит поднять за уши всю деревню. Ибо в это время Саске будет находиться на другом конце мира.
Девочка нехотя поднялась по лестнице, и остановившись возле двери дома, встала на цыпочки, медленно потянув ручку вниз. Настроение было окончательно испорчено. Не хотелось ни с кем говорить о сегодняшнем дне. И потому, Учиха-младшая надеялась, что мама не будет давить на нее абсолютно не нужными на данный момент вопросами.
― Мама, я дома!
Переступив порог, Сарада огляделась. Непривычно-темная прихожая встретила ее с чувством некого беспокойства. Не в правилах Сакуры было хозяйничать в мраке. Или, может, она еще не пришла? Да нет же. Дверь ведь открыта была. И еще она в последние дни возвращалась рано из госпиталя, так как само ее положение требовало частого отдыха. Возможно, она, переутомившись, где-то уснула.
Сарада небрежно разула обувь, и в темноте комнаты кое-как найдя пальцами выключатель, щелкнула его. Яркий свет сразу ударил по глазам, и девочка, моргнув, немного прищурилась, привыкая к светло-освещенному помещению. Немного погодя, она шагнула в сторону кухни, где ее мама больше проводила время. И где пару раз дочка обнаружила ее спящей на столе.
Здесь тоже царила кромешная тьма. Сквозь не зашторенные, но приоткрытые окна дул прохладный ночной ветерок. Но несмотря на мириады ярко-мерцающих звезд, безлунное небо только усугубляло положение, вынуждая юную хозяйку дома нетерпеливо нажать на выключатель и с ужасом застыть. Леденящая сердце паника ураганом ворвалась в сознание, оттесняя оттуда мысли, что лежащая без каких-либо движений женщина просто погрузилась в глубокую дрему, и толкнула в спину, заставив девочку на оцепеневших ногах подбежать к Харуно.
― Мама!
Тяжело опустившись на колени и дрожащими руками перевернув куноичи на спину, Сарада еще сильнее затрепеталась, только сейчас обнаружив вязкую алую жидкость, на которой она сидела и билась в немой истерике.
― К-кровь… Э-это кровь…
Только вчера постиранная и аккуратно поглаженная серая юбка окрасилась в тошнотворно красный, а рубаха такого же цвета стала темно-багровой.
Синие искусанные губы, темные круги под глазами и бледное… маленькими пальцами осторожно, будто боясь разбудить спящую, дотронулась до щеки… холодное лицо. Сарада обернулась и хотела-была уже закричать и позвать отца, как резко замолчала, вспоминая, что в доме помимо их никого нет. Что Саске далеко отсюда и будет отсутствовать еще некоторое время.
И что она может сделать? Маленькая. Беспомощная. Одна. С едва живой мамой. Закусив губу, девочка быстро поднялась и рванулась, пока не вскрикнула и снова не села. Небольшой осколок от недавно разбитой посуды впился в мягкую кожу стопы. Совсем потерянная из-за состояния матери, она не заметила, что в кухне творился полный беспорядок. Издав протяжный вздох и всхлипнув, девочка со второй попытки кое-как выдернув глиняный кусок, шатаясь медленно встала на ноги и шмыгнула. С трудом борясь с желанием сесть и разреветься от колотящей боли, хромая направилась к выходу, оставляя на деревянном полу кровавые следы.
Нужно позвать на помощь.
Ночной ветер бил в лицо, отрезвляя, но изредка вызывая дискомфорт. Рана ныла, и приходилось немного убавить скорость, сильно стискивая зубы. Сарада все бежала и бежала по улицам. Не единожды спотыкаясь на ровной дороге, потом поднимаясь и снова устремляясь к своей цели. Свернув в переулок и выйдя оттуда, она наконец оказалась в людном месте. Прохожие оглядывались на нее, качали головой, что-то шептали и сострадательно вздыхали, но никто из них не подошел и не спросил причину ее столь ужасного состояния. А Учиха-младшая в свою очередь, вдоль измученная мыслями, что в доме мама совсем одна, некоторое время с досадой тоже озиралась на них, позабыв, зачем она сюда явилась. Но стоило ей уловить взглядом знакомую фигуру, как боль снова начала царапать нежную кожу своими извилистыми когтями.
― Тетя Ино!
Блондинистая голова остановилась, узнавая этот голос. Яманако обернулась. Только что улыбающаяся и что-то оживленно обсуждающая со своим мужем женщина поменялась в лице.
Под тускло-светящим уличным фонарем стояла темноволосая девочка, в которой куноичи с трудом узнала дочку Сакуры и Саске. Бедная малютка была вся измазана кровью. Грязная и в ссадинах. Да она даже еле стояла, хромая на одну ногу.
Ино подбежала к ней и присела на корточки, взяв маленькие, дрожащие, липкие от крови ладошки в свои.
― Сарада? Что это с тобой? Что случилось?!
Счастливая тем, что наконец смогла найти помощь, но одновременно отчаявшаяся и всячески отгоняющая мысли о том, что уже слишком поздно, девочка плюхнулась на землю и шмыгнула, грязными пальцами смахивая с мокрых глаз слезы.
― Мама… спаси мою маму…



Он не очень любил находиться в госпитале. Это место хранило слишком много неприятных воспоминаний, которые вызывали в нем лишь раздражение.
Саске не спеша шел по узким коридорам больницы под внимательными и тлеющими надеждами на взаимную симпатию восхищенными взглядами медсестер. Он редко бывал здесь, и девушки, конечно, не хотели упускать возможность понаблюдать за столь важной персоной, который отличался от других представителей сильного пола красотой и умением сдерживать эмоции.
Остановившись возле нужной двери, Учиха, недолго думая, медленно приоткрыл ее, потом зайдя внутрь, так же тихо ее закрыл.
На кровати уже добрые несколько часов, не желая ни с кем говорить и тем более видеть, сидела пациентка, которая безучастно глядела в сторону окна. Солнце мягко грело землю, а ветер нежно шевелил листья, забросив один зеленый, сочный с колючими краями кусок на подоконник. Пустой взгляд зеленых глаз обратился на незваное чудо природы.
Посетитель без особых прелюдий подошел поближе к койке, обошел и присел на ее край. Сейчас женщина больше всего хотела, чтобы этот самый гость избавил ее от своего присутствия. Его молчание угнетало, а холодное спокойствие, с которым он взирал на нее, заставило кипящий внутри огонь ярости вспыхнуть и обжигающими искрами распространится по телу, лишь на время помогая Сакуре забыть о своей боли.
Женщина замахнулась, давая мужчине смачную пощечину. Со стороны казалось, что он предвидел этот удар и просто спокойно принял его, но ответная реакция мужа за столь необдуманное поведение жены говорила об обратном: оплеуха была возвращена ей настолько стремительно и сильно, что Харуно упала обратно на кровать.
Судорожно вздохнув и почувствовав на уголке губ металлический вкус крови, куноичи фыркнула, стиснула зубы и, поднеся пальцы к горящей щеке, вздернула голову, резко взглянув на обидчика.
Он никогда не думал, что придет день и увидит в чьих-то глазах так знакомый ему с детства ненависть.