Усыпляющая обыденность. Глава восьмая.

Сильно расстроенная и разозленная, Сакура обнаружила себя стоящей на улице в домашних тапочках. Вокруг не было ни души. Понуро побрела куда глаза глядят. А каждый шаг требовал таких усилий, словно она шла не по асфальту, а по топкому болоту, которое вот-вот уйдет из-под ног.
В очередной раз она открыла свое сердце не тому человеку. Влюбилась, как глупый подсолнух, который не умеет ничего, только раскрываться, раскрываться и раскрываться, следуя за солнцем, так сильно, что начинают опадать лепестки.
Звенящую тишину нарушил звонок. В кармане завибрировал телефон.
– Даичи?
Он всегда звонил, когда ей было плохо, словно чувствуя, что с ней что-то не так. Девушка часто поражалась и испытывала страх от того, что, оказывается, вопреки всем земным убеждениям, кто-то способен проникнуть к тебе в душу и ощущать тебя даже на расстоянии.
– Где ты?
Вот так, без всяких предисловий. В этом был весь Даичи.
– Со мной все нормально… – проговорила она тихо, стараясь, чтобы дрожащий голос звучал спокойно.
– Я заеду за тобой.
– Не стоит…
– Это не обсуждается. Стой на месте и жди меня.
Бросил трубку, так и не узнав её местонахождение. Или же он уже знал, где её искать?
Над головой синело пустое холодное небо.



За столом сидит зеленоглазка, обнимая ладонями большую теплую кружку. Напротив нее Даичи помешивает ложечкой чай, задумчиво глядя в чашку.
– Меня вышв… Уволили…
– Недолго музыка играла.
Он попытался пошутить, но тут же наткнулся на испепеляюще-обиженный взгляд.
– Собственно, в этом ничего нет страшного. Как видишь, я все еще снимаю твою квартиру.
– Опять ты со мною возишься… – исподлобья глядела на него.
От внимательного брата не скрылся призрачный огонек, горящий внутри зрачков, будто что-то хочет вырваться наружу. Но Харуно молчала, упрямо поджав губы.
– Сакура, с тобой больше ничего не приключилось?
Смотрит на сестрицу, наблюдает из-под немного опущенных век за каждым её движением. Прищурившись, осматривает девушку с ног до головы. В ней что-то определенно изменилось… И ему это не нравилось.
– Ничего.
Вдруг стало неловко – под ложечкой еще кисло-сладко ныло от поцелуя. Она, поджав под себя ноги и откинув голову, тяжело вздохнула. Ей казалось, что из легких выкачали весь кислород.
– Что-то ты не договариваешь.
Даичи никогда не видел у неё такую холодную, даже мерзлую, совсем некрасивую и неживую улыбку – стал перебирать, о чём же она думает.
– Я недавно встретил своего старого знакомого. У него есть связи. Он может помочь с твоей первой публикацией…
Почувствовал, как мгновенно напряглась Сакура от этих слов, как сузились изумрудные глаза, как брови сошлись на переносице.
Произнесенные слова заставили больно сжаться девичье сердце, разбередив с таким трудом зарубцевавшуюся давнюю рану.
– Ты никогда не предлагал своей помощи в этом вопросе, потому что верил в меня. Но, похоже, что теперь даже ты потерял всякую надежду на мой успех? – ей не хотелось задавать этот вопрос, но не могла иначе, потому что не хотелось выглядеть перед ним абсолютной трусихой.
– Сакура, я хочу лишь помочь.
– Думаешь, что сама я уже не в состоянии о себе позаботиться? Я – взрослый человек и не нуждаюсь в твоей помощи…
Она знала, что этим может обидеть его, но ничего не могла поделать. Даичи выбрал не самое подходящее время для такого разговора. Расстройство и обида, появившиеся из-за выходки Итачи, развязали язык Сакуры.
Он отказывался верить в то, что услышал…
«… не нуждаюсь в твоей помощи…»
Перед ним буквально пронеслась вся жизнь: вот Сакуре два года – забавный карапуз; вот тринадцать – угловатый подросток; сейчас – хрупкая и наивная девушка – близкая по духу Гебе, нежели Артемиде. Даичи боялся, что когда-нибудь она перестанет быть такой слабой и нуждаться в нем. Еще хуже – найдется тот, кто сможет заменить его и защитить Харуно от наступающих сумерек.
Его глаза потемнели, а на скулах заходили желваки, он сжал кулак так сильно, что побелели костяшки пальцев.
– Если бы смогла, то сделала бы уже это давным-давно. Спустись с небес на землю. Возомнила себя небожителем и считаешь, что реальный мир – сказочная страна?
Атмосфера стала накаляться. Казалось, что сейчас вот-вот вспыхнет искра, из которой разгорится настоящий пожар и только черт знает, чем его нужно тушить.
– Быть может, ты дашь мне возможность спуститься на землю, а? Почему я не могу распоряжаться своей жизнью сама? Без руководства родителей, без твоей сверхопеки?
Она сглотнула, стиснула зубы, держась за стол, словно удерживаясь за него, как за единственную опору. Затем заглянула в такие же зеленые глаза – осознание того, что причинила боль дорогому человеку. Её словно обдало ушатом холодной воды. Неловко попыталась оправдать свою озлобленность:
– Мне было достаточно того, что ты поддерживаешь меня… Не требуешь от меня чего-то особенного… Я знаю, что выбрала не подходящую мне мечту. Я знаю, что мои истории никого не интересуют. Я даже не могу поговорить с родителями… Не хочу, чтобы они во мне окончательно не разочаровались… Нет, мама с папой даже и не ждут того, что я чего-то добьюсь. Я ведь всегда все делаю только наполовину, а потом бросаю…
Словно электрический разряд пронзил его тело миллионами вольт, посылая импульсы к мозгу.
«Какой же идиот…»
– Прости.
Виновато коснулся светлой макушки своей сестренки. Её ресницы мгновенно задрожали – Сакура почувствовала, что еще немного и по щеке скатится предательская слезинка. Но вместо того, чтобы лить слезы, девушка прижимается к Даичи и издает первобытный вопль. Она не думала, что способна на такой крик, на подобную ярость. Сердце словно разрывается на части, а тепло брата согревало, успокаивая и забирая часть терзающей зеленоглазку боли.



Остался один…
Он не мог позволить себе расслабиться ни на мгновение, словно поджидая подвох. Казалось, что тишина незаметно подкрадывается к нему. Итачи чувствовал. Она неслась вместе с кровью по его венам, наполняя отравляющим одиночеством и медленно поглощая его сердце.
Ненавидел себя за то, что оттолкнул Сакуру.
Руки так и чесались. Хотелось разнести все в пух и прах. А под боком, как назло, только кот.
Как же он умудрился привязаться к этой девице?
Собственный едкий смешок стал для него ответом.
Без понятия.
Это, эм, как волосы… Мы не обращаем на них внимания, но в один прекрасный день они становятся слишком длинными – тогда недоумеваем, мол, откуда взялись?
Учиха обнаружил, что привык к обществу Харуно и теперь без неё никуда. Потому что она смогла поймать, подцепить его на свой крючок и вытащить из привычной среды так, что ему только и остается хватать воздух, пропитанный приторным ароматом цветов, которые были расставлены в каждой комнате, на всех подоконниках. Он бы с большим удовольствием повыдергивал все эти цветики-семицветики.
Отчетливо слышится её карамельный голос, как будто его обладательница стоит за спиной. Итачи оборачивается, но, конечно же, никого не находит.
Ему кажется, что вот-вот Сакура вернется за забытыми вещами, и тогда он схватит её за тонкое запястье, дав понять, что никогда и никуда не отпустит.
Но знает… Этого не произойдет.
Ведь он произнес слова, которые зеленоглазка не могла истолковать иначе, нежели буквально.
«Уходи».
Она не придет – Итачи сам этого не пожелал.
Он и сейчас не хочет обрекать Сакуру на участь глупца из притчи, который пытался объяснить слепым от рождения, какого цвета небо.



– Даичи, наверное, мне стоит вернуться домой.
Руки замерзли, поэтому она спрятала их в длинные рукава шерстяной кофты.