В городе слепых дождей...

… Он был всего лишь человеком. Простым смертным с «комплексом Бога». Он всегда думал о других, никогда не думая о себе, и стремился помочь каждому чужому, забывая о каждом близком.
Она любила его и поначалу была даже горда. Она любила и боготворила. Даже по ночам она молилась не Богу, а ему. Он был ее богом, но, увы, недолго. Они прожили в браке два счастливых года, полных какой-то легкости, чувств, души, романтики, тепла… Она родила ему сына, которому еще задолго до рождения был присвоен статус ангела. Хлопоты, бытовые проблемы, бессонные ночи, мелкие ссоры, доходящие порой до крупных скандалов. Он все так же ежедневно «спасал мир», помогая каждому, решая за всех, даже не спрашивая, есть ли в этом необходимость. Он был богом и вершил этим миром лишь так, как сам того хотел.
Он все меньше уделял времени и внимания своей семье, стараясь не обделить этим вниманием никого другого. Потом она устала… попросту сменила веру. Его, казалось, все это заботило меньше всего: одна спасенная жизнь, четыре спасенных жизни, два спасенных сердца – ей просто не было места в его плотном графике.
Однажды она просто ушла, ушла, забрав их ангела с собой. Их любовь была верой. Просто однажды ей надоело молиться в одиночку. И он смирился с ее решением, снова и снова меняя мир «во благо».
Он думал, у него хватит времени, сил, могущества. Он мыслил всегда лишь глобально, забывая о мелочах. И он каждый день молился о мире, но самому себе. А она молилась о нем, но уже Богу. Но, видимо, Бог не слишком жалует своих «конкурентов».
… В тот день плакало небо. Дождь шел с самого утра, не прекращая ни на минуту свои слепые слезы. Он, как всегда, спешил. Кто-то ждал его или, может, даже не ждал, но разве его касались такие мелочи?.. Он должен был менять жизни, ведь именно в этом и заключалась его «божья воля». Он спешил, играя с судьбой и жизнью: сквозь дождь прорывался через толпы зевак и потоки машин. Он мчался на огромной скорости, почти не разбирая дороги. Слепые капли печального неба со стуком разбивались о лобовое стекло его автомобиля снова и снова…
Ее нежный, почти неуловимый «мокрый» образ, лишь на мгновение прорисовавшийся дождем на стекле, был последним, что он увидел в своей жизни. Их любовь была верой, вот только верили они, увы, в разные вещи.
… Сегодня она стоит у мраморной плиты его могилы спустя уже четыре года со дня его гибели. Их сыну всего пять, и он до сих пор ангел. И иногда по ночам она молится… ему. Молится лишь о том, чтобы однажды ангел не стал богом…