В последний раз

Знал ли я тогда, что ты целуешь меня в последний раз? Знал ли, что в последний раз вижу твои глаза живыми, а не остекленевшими? Знал ли, что твоя кожа для меня мягкая и теплая сегодня в последний раз? Знал ли, что при следующей нашей встрече ты будешь холоднее льда, что твоя кожа будет подобна мрамору? Знал ли я...
Я не знал. Но почему-то хотелось сказать, чтобы ты не шел драться с Дейдарой, хотя твоя обязанность - защищать деревню. Я готов был цепляться за твой плащ, лишь бы ты не уходил, но я...
Но я этого не сделал. Я молча смотрел, как ты собираешься, как на твоем лбу появилась морщинка - так бывает всякий раз, когда ты сердишься или сосредоточен на чем-то, смотрел, как ты поднимаешь с пола тыкву и легонько ее встряхиваешь, проверяя на наличие песка - хотя куда он мог деться? Молча смотрю и кутаюсь в одеяло: от тебя веет холодом. Не люблю тебя таким. Ты будто становишься прежней машиной для убийств. Тем мальчиком, которому я боялся сказать что-то лишнее. Не моим братом, а глупой куклой в руках Шукаку. Гаара...
Ты улыбаешься, целуешь меня в щеку, потом легонько - в губы, шепчешь мне что-то напоследок и уходишь. Всё, как обычно, но нехорошее предчувствие меня не оставило. За окном уже стемнело, и я пытаюсь уснуть, что из-за волнения у меня не выходит.
Я вспоминаю всю историю наших отношений. Помню, как Темари догадалась, что я к тебе что-то чувствую, велела признаться, но я боялся. А как ты на это среагируешь, что скажешь брату, который тебя любит совсем не как брата? И я молчал, наблюдая за тем, как сменяются девушки в твоей постели. Порой там были даже мужчины. Наблюдал и сердце рвалось от боли.
А потом не выдержал и в пылу ссоры высказал тебе всё. Ты слушал спокойно, не перебивал, а потом поцеловал, крепко и решительно, прямо в губы. И предложил стать твоим. С тех пор в твоей постели лишь я.
Ты мне никогда не говорил, что любишь, а на мои признания отвечал улыбкой и объятием. Всё же я чувствовал твою любовь, однако тебе было сложно открывать твои чувства. Я тогда мог только устало закрывать глаза, ожидая, когда же ты сможешь сказать три заветных слова.
Летели месяцы, появились слухи об Акацке, и ты стал беспокойнее. Ты искал Орочимару, я точно знал это, из-за Третьего Казекаге. Однако он, оказывается, был выгнан из организации за то, что хотел наложить лапы на тельце Итачи. Однако спокойнее ты не стал. Будто чувствовал что-то. Это сейчас я понимаю, что наверняка боялся чего-то, но не тогда. Старался отвлечь тебя, но выходило ужасно. И я смирился с твои беспокойным состоянием. Что мне еще делать было-то?

Знаешь, я жалею о том, что мы были друг с другом так мало времени. Сейчас, стоя на коленях возле открытого гроба, где лежишь ты, усыпанный белыми цветами, умиротворенный, бледный, с издевательски горящим иероглифом "любовь" на лбу, слегка улыбающийся, я тихо плачу. Ощущение, что из глаз течет кислота - так их жжет болью. Ты почему ушел?..
Нет, я понимаю, что нельзя было пережить извлечение Однохвостого, но... ты посмотри на Наруто! Он стоит с пустыми глазами, на лице шок и недоверие, он такой же бледности, как и ты... Посмотри на Темари - она обнимает Шикамару и плачет ему в плечо. Даже вечный ленивец стоит без привычного скучающего выражения на лице. Он потрясен так же, как и все, и гладит сестру по голове...
Вокруг тихо плачут. Кто теперь будет новым Казекаге? Хотя зачем я сейчас об этом думаю... Кто теперь будет мне за тебя? Тебя ведь не заменить. А ты ушел, оставив столько проблем нам всем... Я не осуждаю, но всё же... Гаара...
Я поднимаюсь и молча ухожу, не желая глядеть, как на твой гроб опустится первая горсть земли, как потом ты весь пропадешь под тонной земли, по которой когда-то ходил. Знаю, что буду приходить к твоей могиле каждый день. Буду приносить белые лилии. Говорить с тобой долго. Знаю это точно. Но знал ли я тогда, что вижу тебя живым в последний раз? Не...

Хотя...

Хотя, конечно, знал. Ведь ты тогда сказал то, чего не сказал бы просто так... То, что я слышал в первый и последний раз.

"- Я люблю тебя, Канкуро."