Весь мир - театр

- Здравствуй, мой милый Пьеро. Как тебе это платье?
- Ах, Коломбина, моя Коломбина. Ты прекрасна, словно весеннее утро Венеции, хоть я и не вижу твоего лица.
- Пьеро, ведь это карнавал. Та самая ночь, когда тайны и загадки становятся более романтичными, а чудеса – столь желанными. Пусть же и между нами останется тайна.
- Любой каприз, моя принцесса. Но смею просить тебя об одном: подари мне танец, один лишь танец в этой волшебной сказке.
Они закружились, растворяясь в свете старинных уличных фонарей. Чудесное, пышное, небесного цвета платье Коломбины уютно шуршало, а мягкая улыбка застыла на ее лице. Черные глаза Пьеро, блестевшие под маской, наблюдали за голубыми очами спутницы нежно и как-то грустно. А вокруг мелькали платья, костюмы, маски, создавая калейдоскоп шарма, блеска и таинственности. Чудные переливы сладостной музыки наполняли округу ощущением воздушности и легкости. Этот вечер, этот маскарад был действительно особенным и напоминал, наверное, сказку. Такую романтично милую сказку эпохи Ренессанса…
Вдруг на последнем аккорде погасла музыка, огромные башенные часы содрогнулись под первым ударом. Прелестная Коломбина вырвалась из рук Пьеро и помчалась, расталкивая людей, прочь, туда, где кончается свет фонарей, а бедный Пьеро так и остался стоять в толпе, наблюдая за удаляющейся фигуркой в пышном платье. Занавес упал. Раздались бурные овации.

- Ино, познакомься, это твой коллега по сцене, Сай, - ассистентка режиссера показала рукой на темноволосого парня с черными, словно ониксы, глазами.
- Приятно познакомиться, - равнодушно сказала блондинка, поглядывая на него из-под слегка опущенных ресниц.
- Взаимно, - натянуто и крайне фальшиво улыбнулся Сай.
- Кого играете, если не секрет? - осведомилась девушка.
- Пьеро.
- Надо же. А я – Коломбину.
- Как приятно будет делить сцену с таким очаровательным созданием, как вы, Ино, - Сай все еще продолжал кривить губы в одной из своих, по-видимому, самых соблазнительных и красивых улыбок.
Блондинка предпочла промолчать. Ей чем-то не нравился этот тип. Да, он был хорош собой и учтив, но ей он сразу показался несколько жалким и тонкокожим. Сай производил впечатление богатенького глупца-Буратино, готового выложить все, что имеет, хитроумной совратительнице, которая лишь помашет ручкой на прощанье нежданному спонсору.
- О, Ино, а это брат директора нашего театра, Канкуро, - снова проговорила ассистентка.
Блондинка бросила взгляд на нового знакомого и мило улыбнулась:
- Рада встречи.
- Взаимно, - холодно ответил Канкуро. Ему было не до бесед с юной леди.
Сейчас этот человек был крайне занят тем, что изучал глаза Ино. Такие глубокие, словно море в солнечный день. Но море таит в себе чудеса и загадки, а эти глаза… Нет, они определенно похожи на небо, на ясное, безоблачное небо. Никогда и ни у кого не видел он таких пустых и прекрасных глаз. Потом он осмотрел девушку с ног до головы и, видимо, остался доволен.
- …Канкуро работает кукольником. В смысле, торгует марионетками и изредка ставит спектакли для детишек.
Ино уловила последнюю фразу ассистентки, но решила размышления о ней оставить на потом. Этот человек, какой-то зловещий кукольник, как она сама его окрестила, привлекал ее. В принципе, не было в нем ничего особенного. Темно-каштановые волосы в беспорядке спадали на лоб, а кое-где и вовсе торчали в разные стороны. Мужественные, чуть грубоватые, но при этом весьма привлекательные черты лица, безразличный взгляд карих глаз и голос многое повидавшего путешественника, сильное, как у хищника, тело заставили непокорные глаза девушки задержаться на их обладателе и подарить ему невидимую искорку симпатии и нежности.
- Ино! – заорал режиссер, хотя стоял не так уж и далеко. - Иди сюда!!!
- Прошу простить, Сай, Канкуро, - Ино поочередно кивнула каждому и улыбнулась, - но мне пора откланяться. Рада нашему знакомству.
- Скоро увидимся, красавица, - заулыбался Сай.
- До встречи, - равнодушно бросил Канкуро.

Девушка бежала по каменной мостовой, подобрав подол своего голубого, пышного, с венецианскими кружевами платья. Она спотыкалась, почти падала, затем снова бежала, стуча каблучками так быстро, что прохожие, решившие в кои-то веки погулять в тишине вечерком, возмущенно оглядывались. Убирая с глаз завитые золотистые локоны, она мчалась все быстрей и быстрей, а в голове плясала лишь одна мысль: «Только бы успеть!» Девушка остановилась возле какого-то домика, прислонилась к углу, тяжело дыша, и стала смотреть на толпу людей возле небольшого ресторанчика на площади. И вдруг среди незнакомцев она увидела его, своего Канкуро. Блондинка хотела бежать к нему, но резко остановилась, заметив симпатичную шатенку, которую этот негодяй обнимал за талию и шептал что-то ей на ушко, отчего девушка беззаботно смеялась.
«Утром ведь сам позвал сюда, - грустно вздохнула красавица, прислонившись к каменной стене, - сказал, что очень хочет побыть со мной наедине. А он подумал, что у меня премьера?! В зале аншлаг, а актриса с ведущей ролью сбегает? Я не могла. А он… нашел замену. Ах, Канкуро, Канкуро, никогда ты не изменишься…», - девушка не заплакала, лишь уголки губ приподнялись в едва заметной улыбке.
Она посмотрела на толпу, а затем повернула голову назад, туда, где должен быть ее театр, и вспомнила про Сая. «Он никогда бы не предал и не обманул. Сай, ты ведь составишь пару юной Ино? - девушка сделала два шага назад и остановилась. – Но я не могу представить нашу жизнь и нашу семью! Я не из тех, кто дни напролет сидит за вышиванием и нянчит детишек, а ночью горько плачет в подушку. Ах, зачем же ты мне нужен, Сай! Что ж, тогда остается только один выход», - блондинка улыбнулась так весело, что сторонний наблюдатель удивился бы и невольно позавидовал ее счастью, а после побежала в другую сторону от площади с подлым обманщиком, подальше от театра с юным «Ромео».

Девушка усмехнулась, снова аккуратно сложила листок и небрежным движением бросила его на стол. Потом тихо покинула театр. Перед тем, как сесть в бричку, Коломбина посмотрела на город и вспомнила Пьеро и Арлекина. Надо отдать ей должное, она подобрала отличнейших актеров в ее новом спектакле. Ну а сейчас, как бы ни было грустно, ей пора на новый бал, к новым действующим лицам, а здесь… Пусть здесь вспоминают о ней, как о ненастоящей принцессе.
И снова в руках неизменная маска, и снова платье шуршит мягко и уютно, и снова вся жизнь и весь мир – театр.