Волчий дождь.

Гром долго и протяжно застонал где-то вдалеке, сопровождаемый лишь слабыми отблесками молнии. Дождь, до этого сильный, теперь же сбавил темп, медленно и размеренно роняя на мокрый лес тяжелые капли воды. В зазор между плотно стянутыми облаками робко и несмело проглянула луна, даря мрачной ночи капли своего света – призрачного, окутывающего все вокруг пеленой магии, наваждения, иллюзии.
Пробираясь сквозь хитросплетение ветвей, низко склоненных чуть ли не до земли, девушка медленно, но верно продвигалась вперед. Осторожно, с уважением, раздвигала она встающие на ее пути преграды, с почтением обходила выступающие на поверхность земли корни вековых деревьев. Иногда чуть вздрагивала, заслышав где-то на отдалении протяжный волчий вой. Слишком далекий, чтобы различить тончайшие интонации, но достаточно близкий, чтобы сдержать порыв двигаться быстрее. Она чувствовала, что находится на чужой территории, и беспрекословно подчинялась царящим здесь правилам.
Поднялся ветер, постепенно разогнавший тучи, и луна явилась в полной красе. Свет стал ярче, и еще больше украсил пейзаж нереальными, словно бы выдуманными, тенями и бликами. А дождь все шел, падая на землю и разбиваясь в миллионы капель, отражающих лунные лучи.
Откинув капюшон, девушка встряхнула головой. Светло-розовые, до плеч, волосы разлетелись в разные стороны легким облачком, посыпанным тонким слоем перламутровой пудры. Холодные капли дождя нежным поцелуем коснулись разгоряченных после нескольких часов ходьбы щек.
Она улыбнулась, оглядываясь по сторонам и замечая знакомые с прошлого раза приметы, – тропинка, резко сворачивая, уходит за могучий дуб, а сбоку от нее покоится под стать дереву огромный камень, заросший темно-зеленым мхом. Подойдя к глыбе, девушка коснулась заросшего густой зеленью бока узкой ладонью, словно приветствовала старого знакомого. А потом – потрескавшейся от непогод и ветров коры древнего дерева. И снова улыбнулась, тепло и радостно…
Неожиданно за спиной раздался треск ломающихся ветвей, и девушка в ту же секунду обернулась. Поймав лунный свет на одну из граней, холодно и неприветливо блеснул остро отточенный кунай. В ответ раздался приглушенный сдержанный рык. Широко расставив лапы, настороженно прижав острые уши и чуть приподняв верхнюю губу, обнажившую ряд сверкающих на фоне алой десны клыков, напротив Сакуры стоял волк. Огромный, по пояс рослому человеку, мощно сложенный, он был весь наполнен первобытной, инстинктивно пугающей любое разумное существо, силой. Его белоснежная, без единого пятнышка, несмотря на столь ненастную погоду, шкура таинственно блестела в скудном свете неполной луны, даруя лесному хранителю благородство и королевскую стать. В глазах его, больших и разумных, цвета солнечного янтаря, отразились другие – по-кошачьи зеленые, с расширившимися от тщательно припрятанного страха зрачками.
Сглотнув, девушка покрепче сжала ставшую мокрой ладонь на рукояти куная, чуть отступая вправо, занимая, как ей казалось, более выгодную позицию. Не оставив без внимания ее маленький маневр, волк отрывисто, на пару тонов выше, рыкнул, словно предупреждал: ”Стой на месте, это моя территория, мои приказы!”
Ситуация грозила обернуться безысходностью. В лучшем случае любительнице долгих прогулок по темному дождливому лесу грозила длинная ночь в компании настороженного, не дающего даже сменить позу, зверя. Сильного жестокого, знающего себе цену одиночки. Но помощь пришла неожиданно.
Бесшумно и быстро, словно родившийся из капель дождя, между противниками возник чей-то силуэт. Высокий и широкоплечий, так же, как и девушка, облаченный в длинный темный плащ. Вот только капюшон он и не думал одевать, и волосы его, неразличимые в абсолютной темноте, но заманчиво переливающиеся в лунном свете, все еще не желали сдаваться ласкам полуночного дождя.
Рычание прекратилось, а острые кончики ушей взмыли вверх и чуточку вперед. Большой черный нос, влажный и тускло мерцающий, зашевелился, активно вбирая новые запахи. Неожиданно пышный, недлинный хвост едва заметно качнулся в сторону, и нижняя губа умиротворенно опустилась. Чуть склонив вниз голову, все еще исподлобья глядя на третьего, волк сделал шаг вперед. Нежданный спаситель так же шагнул ему на встречу, а затем присел на корточки, вытягивая вперед руку. Человеческая ладонь, такая слабая и беззащитная без привычного закаленного железа, доверчиво смотрела в темное небо, застыв в ожидании. Низкий, чуточку хриплый мужской голос раздался в тишине:
- Широи… Здравствуй, Широи. Как твои дела, друг? – тихое рычание вновь раздалось, раскатываясь по лесу, но теперь оно утратило настороженные нотки. Может лишь на самом дне его, под явным приветствием, еще и жило недоверие, но никак не к говорившему. Волка все еще напрягала прижавшаяся к дереву девушка. Напрягала несмотря на то, что приходила она сюда почти каждый день, независимо от погоды. Но глаза ее ему нравились. Чистые, целеустремленные, сейчас они забыли о страхе, дав нежным огонькам поселиться в зеленой толще сияющих радужек.
- Широи, ты ждешь ее, верно? – голос мужчины стать теплее, и волк сделал еще маленький шажок в его сторону. Расстояние между ладонью человека и клыками зверя с каждым днем становилось все меньше. А доверие к неожиданному гостю лесной чащи, ставшего постоянным жителем этого сурового края, все больше.
- Жди, друг, она обязательно придет… - еще один шаг вперед, но в последний момент, словно передумав, волк отскочил в сторону. Готовый скрыться в темной чаще, он обернулся, одарив человека игривым блеском солнечных глаз, и растворился в непрекращающемся дожде. Тихий вздохнув, мужчина поднялся с колен, задумчиво глядя ему вслед.
- До встречи, Широи…
Но чье-то сбившееся дыхание отвлекло его от раздумий. Быстро развернувшись, он подошел к все еще сжимающей кунай девушке. Горячая ладонь легла поверх озябших тонких пальчиков, и они разжались сами по себе. Ловко перехватив падающий кунай, мужчина, не глядя, засунул его за пояс, и покрепче сжал ладонь наконец-то улыбнувшейся девушки.
- В этот раз встреча была особенно теплой, - усмехнувшись, она ответила на рукопожатие, но руку не отняла. Повинуясь едва ощутимому движению, она пошла вслед за своим спасителем, прижимаясь к его плечу, наслаждаясь силой и теплом. В зеленых глазах мелькнул озорной огонек.
- Ты так одичал, что уже разговариваешь с волком? Даже имя ему придумал? – и она легонько толкнула мужчину локтем под бок, с радостным замиранием слушая его тихую усмешку.
- Широи не просто волк, - его голос, низкий и завораживающий, ласкал ее изголодавшийся слух, и нежность, сквозившая в каждой нотке, вызывала невольную ревность. – Он – хозяин этого леса, это его территория.
- Удивительно, и как он позволил тебе жить здесь? – подшучивать над ним, каждый раз придумывая все новые и новые причины, уже входило в привычку.
- Может, потому что я не посягаю на его собственность? – тон разговора, несмотря на содержание, уже давно потерял характер приветствия. Резко остановившись, мужчина притянул девушку к себе, крепко обнимая и зарываясь лицом в шелковистые, пропитанные неуловимым ароматом, волосы. Пару раз глубоко и с наслаждением вздохнул, он оторвался от нее на миг, изучая непроницаемо-черными глазами дорогое сердцу лицо, а потом снова позволил себе маленькую слабость вкусить ее усилившийся под дождем, и потому особо взволновавший его запах. Задев чувствительную кожу шеи, он словно бы проследил течение ее горячей крови, плавно пройдясь кончиком носа вдоль пульсирующих яремных вен. Тонкие руки обвили сильную шею, а между полуприоткрытых губ на волю пробился тихий, дрожащий стон:
- Я так соскучилась, Саске!
Он не ответил ей и прижал к себе еще сильнее, последнее мгновение позволив дождю ласкать ту, что принадлежала лишь ему одному. Подняв на руки легкое тело, он понес девушку в самое сердце леса. Туда, далеко-далеко, где не властны правила, обычаи, законы. Где царит первобытная, единственно верная жизнь…

Через какое-то время путь привел их к неприметному, приютившемуся под развесистыми ветвями дубов домику. Толкнув дверь ногой, Саске зашел в него. Приветливо потрескивая, в камине горели большие сучковатые поленья. Служа единственным источником света в этом небольшом, но довольно уютном пристанище, огонь разбрасывал по низким стенам причудливые тени. Так же, ногой, подтолкнув к камину легкое плетеное кресло, парень усадил в него неохотно разжавшую объятия девушку. Отпустил свое сокровище лишь на миг, чтобы затем снова заключить ее в нежный плен. Обхватив стройные голени руками, Саске уткнулся лицом в теплые колени Сакуры, и тут же вздрогнул. Ее руки, нежные, ласковые, зарылись в его густые мокрые волосы, перебирая их, вороша во все стороны, заставляя его дрожать все сильнее и сильнее. Неосознанно желая больше, парень чуть приподнял голову, с наслаждением подставляя затылок под долгожданные ласки и закрывая глаза. Тихий смех раздался в тишине, сплетаясь с заманчивым шорохом огня и шелестом дождя.
- И ты соскучился, - она не спрашивала – уже давно разучилась. Просто утверждала, осознавая, что это правда, и никто не торопится ее опровергнуть.
- Ммм, - довольно промычал Саске, все же приоткрыв один глаз и глядя на девушку с радостью, но не без упрямства. – И откуда в тебе столько уверенности? – он поднял лицо вверх, и теперь смотрел на нее прямо, не моргая, ожидая ответа. Пожав тонкими плечами, Сакура улыбнулась, не отрывая рук от черного влажного шелка его волос и отвечая взглядом на взгляд.
- Просто догадки, да? – он чуть привстал, лаская шершавой ладонью гладкую кожу покрывшейся румянцем щеки, и медленно приближаясь к манящим пухлым губам. Но она не желала поддерживать его игры. Словно боясь упустить мгновение, прижалась горячими губами к его губам, увлекая Саске в водоворот сладостного поцелуя. И лишь на выдохе тихонько прошептала:
- Я просто знаю.
Наверное, они бы так и не нашли в себе сил оторваться друг от друга, если бы не важное дело. Вовремя вспомнив об одной из причин своих походов, Сакура, через силу вырываясь из желанных объятий, встала из кресла, непреклонным тоном приказывая Саске занять ее место. Он повиновался без видимого сопротивления, покорно разрешив девушке осмотреть его глаза, но не мог отказать себе в маленькой прихоти ловить ее быстрые пальцы губами, касаться руками нежной кожи запястий, бросать на нее не скрывающие желаний, откровенные взоры.
- Саске, пожалуйста, не мешай мне, - она пыталась говорить строго, но выходило у нее это из рук вон плохо. Потому что сердце замирало, стоило ей почувствовать его легкие, согревающие кровь прикосновения, а счастливая улыбка стирала всю наносную важность и неприступность.
- Но это ты мешаешь мне, - возражал он с невинным видом, изредка давая ей минутные передышки. Когда же осмотр, наконец, закончился, Саске даже не дал своей гостье убрать на место все приборы. Жалобно звякнув, они упали на пол, а девушка в ту же секунду оказалась в желанных объятиях, подчинившись зову крепких рук, легших на тонкую податливую талию.
Тихая радость охватила душу Сакуры, когда она, удобно устроившись на коленях Саске, согревшись в кольце сильных надежных рук, прижалась к его груди, широкой, мерно поднимающейся и опускающейся, хранившей выбивавшее неутомимый ритм сердце. Ее сердце – сильное, но истерзанное, потерявшее, но в итоге нашедшее дорогу во тьме. А она, доверив хрупкому телу столь важную миссию, хранила в себе его сердце – неутомимое, не теряющее веры, нежное и отзывчивое, горячо и бескорыстно любящее…
Они словно поменялись местами. Теперь Сакура упивалась теплом и покоем, а пальцы Саске, загрубевшие и не один раз покалеченные, ласкали спутанные розовые пряди. Его горячее дыхание вновь щекотало тонкую шею, и губы изредка касались ее, ловя тихую дрожь и не давая ей угаснуть.
Время забыло о том, что ему надобно куда-то бежать, течь, торопиться… Оно остановилось, зачарованное царящей в лесном пристанище картиной. Двое, обменявшись сердцами, вновь были вместе несмотря ни на что. Наслаждались друг другом, соприкасаясь душами, трепетали от счастья, не веря в собственную удачу.
Вырвавшись в ночной сумрак из объятий родной Конохи, Сакура почти каждую ночь приходила сюда, деля с Саске его добровольное изгнание. Каждый раз просила вернуться, начать новую жизнь там, где никто и не думал держать на него зла. Но каждый раз Саске отказывался, в глубине души все еще стыдясь своих поступков и надеясь найти ответы на многочисленные вопросы в своем тихом уединении.
Задумчиво глядя на искрящееся золотистое пламя, нежно гладя стройные плечи любимой и находя ее губы, Саске шептал:
- Я пойму тебя, если ты перестанешь ходить ко мне. Пойми же и ты меня – я не могу вернуться. По крайней мере, не могу вернуться сейчас.
Она молчала в ответ, не позволяя слезам омрачить их полные тепла и радости встречи, и просто тянулась к его губам, упиваясь неповторимостью каждого поцелуя. Но все равно каждый раз снова и снова заводила вопрос о возвращении.
- Если тебе так это надоело, то почему ты все еще продолжаешь приходить ко мне? - иногда он злился и пытался отвернуться от нее, скрываясь от проницательного взгляда зеленых глаз.
- Я не хочу, чтобы ты снова умер… - шептала Сакура в ответ, мягко обхватывая его упрямый подбородок, поворачивая лицом к себе и прижимаясь теплой щекой к его щеке.
- Ты сама додумалась до такого бреда? – говорил он, и вызов в его словах звучал все тише и тише, когда девушка тихо, но тверда заявляла:
- Конечно, - но он не унимался, и продолжал третировать ее дальше, с дрожью ожидая, что терпению Сакуры придет конец и она просто уйдет от него. И больше никогда не вернется. Но ее любовь была выше подобных мелочей, и каждый раз он сдавался, с облегчением отдаваясь в плен безумной радости.
- Кто бы мог подумать – ты научилась отстаивать свою точку зрения, - хмыкал он, и улыбка против воли рождалась на тонких губах. Она целовала его в ответ, задыхаясь от счастья, но ведя игру до последнего.
- А ты – улыбаться…
- Ты стала слишком самоуверенной рядом со мной, Сакура.
- А ты такой же самовлюбленный. Нэ, Саске?
- Уже просто, без ”само”…

- Почему Широи каждый раз встречает меня? – спросила Сакура как-то ночью, вечно дождливой и непроглядно темной. Они лежали на кровати, крепко обнявшись и переплетясь обнаженными телами в немыслимой близости. Огонь вновь горел в камине, горячие губы Саске покрывали нежными поцелуями плечи девушки, а руки скользили по ее тонкой спине, вычерчивая причудливые, хаотичные узоры на белоснежной коже.
- Он ждет подругу, - ответил парень, отрываясь от плеча любимой. – Широи никогда не пускает на свою территорию никого из волков. Но для нее он сделал исключение, - Саске всегда улыбался, когда вспоминал о своем приятеле. Но неожиданно тень омрачила его лицо.
- Саске? – Сакура испуганнее посмотрела на него, приподнимаясь на локте. Нехотя парень ответил:
- Ее не было уже очень давно… Широи волнуется и скучает. Ему плохо без нее… - девушка прижалась к Саске, неожиданно задрожав. Срывающийся голос странно прозвучал в тишине…
- Я всегда буду с тобой, Саске!
- Я знаю, - просто ответил парень, даря ей нежный, полный чувств взгляд. – Есть только ты, Сакура, все остальное… - его слова утонули в шуме дождя. Мягко увлекая девушку на постель, Саске навис над ней, неторопливо целуя все еще ноющие после недавнего безумства губы. Но выдержки хватило ненадолго. Иногда бывают моменты, когда текущий миг кажется последним, и потому нельзя его терять. Крепко сжав тонкую талию и с наслаждением поймав губами протяжный стон, сорвавшийся с девичьих губ, Саске впился в них сумасшедшим, таким необходимым сейчас им обоим, поцелуем.

Но в один из дней все навеки утратило привычный ход событий.
Разрушая цепочку давно сложившейся последовательности, Сакура шла по лесу в разгар дня. Она улыбалась, не переставая, наслаждаясь солнечным теплом, пением птиц и ароматами цветущих цветов. Но у ее непозволительно счастливого и беспечного настроения было еще целых две причины.
Первая их них заключалась в неожиданной встрече, произошедшей с Сакурой буквально с полчаса назад. Привлеченная беспорядочным громким тявканьем и поскуливанием, девушка сошла с привычного пути, позволив себе ступить на запретную для всех, кроме Саске, территорию Широи. Там, вдали от дороги, укрытых надежными стволами стражей-деревьев и округлыми махинами нянек-валунов, наслаждалось беспокойным счастьем волчье семейство. Два непоседливых, несмотря на постоянно подгибающиеся толстые ножки, волчонка, умиротворенный, преисполненный невыразимой гордости Широи, и его подруга, в равной степени счастлива и утомленная. Сакура созерцала их идиллию не больше секунды, и поспешила продолжить свой путь. Ей подумалось, что Саске будет невыразимо рад, прознав, что его друг все же не одинок. Как оказалось, более чем не одинок.
А вторая причина была еще более радостной, имевшей прямую схожесть с исчезновением подруги Широи. Сакура снова улыбнулась, несмело погладив свой еще совсем плоский живот. Ей не хотелось ставить любимого перед выбором, но выхода у нее не было. Тем более что-то ей подсказывало, что если уж Широи, замкнутый и суровый, добровольно простился со своим одиночеством и совсем не жалеет об этом, то Саске…
The end.