Восставшие (8 глава. Часть 1)

Небо изливало свои слезы на грешную Землю. Любой родившийся на ней не сможет вздохнуть спокойно до того, пока не встретится лицом к лицу со смертью. Темная Госпожа протянет свои костлявые руки и хриплым голосом пообещает лишить всех страхов, чувств, бренного человеческого тела. Больше не нужно будет гнаться за временем, страдать от неразделенной любви, прощать предателей, подавлять крики отчаяния, бороться с депрессией, удовлетворять свою похоть, увязать в обыденности, стареть, быть как все, улыбаться неприятелю, мучиться в одиночестве и… больше никогда не нужно будет умирать. Стоит только протянуть свою руку в ответ, и земные испытания останутся позади. Тогда почему же люди так боятся смерти? Но ведь, они не её опасаются, а неизвестности. То, что скрывается там за чертой жизни, может таить в себе все, что угодно.
Тьма, поглощающая сознание. Холод, окутывающий разгоряченную кожу. Дрожь, овладевшая телом. Вдох, сжигающий легкие изнутри. Сакура судорожно закашляла, открывая глаза и возвращаясь в действительность. Ледяные капли воды беспощадно били её в лицо. Ветер, не жалея своих сил, порывами бросался на куноичи. Небо разрывали на куски многочисленные молнии, от чего оно громко выло, выражая свое недовольство. Харуно интуитивно крепче обхватила что-то руками, чувствуя исходящие от неизвестного предмета тепло, уверенность, спокойствие и силу.
- Сакура, - знакомый мужской голос коснулся ушей, - мне сложно дышать.
Куноичи непонимающе заморгала, пытаясь отогнать легкую дымку перед глазами.
- Саске-кун, мне очень холодно, - девушка немного ослабила свои объятия и опустила голову вперед, зарываясь носом в мокрые волосы брюнета.
- Потерпи немного.
Сакура полностью расслабилась. Давно ей не было так спокойно. Бушующая вокруг непогода исчезла, оставив о себе лишь воспоминания. Тепло тела напарника неторопливо обволакивало девушку, отгоняя цепкие пальцы озноба. Широкие плечи Учихи вселяли ощущение безопасности. А ровное дыхание убаюкивало.
- Куда мы направляемся? – из последних сил сопротивляясь сну, поинтересовалась куноичи. Но ответа она так и не дождалась или не услышала, сдав свои позиции. – Прости, - выдохнула Сакура и провалилась в еще один тревожный сон.

POV Сакуры.
Я проигрываю самый важный бой в моей жизни. В горле застрял ком вины, который никак не удается проглотить. Сердце бешено бьется в груди, его удары громом раздаются в ушах. Хочу вздохнуть, но не могу. Легкие отказываются наполняться воздухом. Каждая мышца тела напряжена до предела. Сосредоточься, Сакура. Не отвлекайся. Ты справишься, у тебя все получится.
Моя соперница сократила расстояние на один шаг. Её движения так легки и бесшумны. Черный плащ, одетый на неё, немного колышется, хотя ветра нет. Она завораживает одним своим присутствием, а в другой момент до ужаса пугает. Так прекрасна и губительна, спокойна и стремительна, пленительна и необратима…
Еще один шаг…
Не подходи! Бой не закончен.
Неприятельница немного наклонила голову набок, из-за чего капюшон слегка приоткрыл её “лицо”. Насмехается надо мной. Её забавляет моя слабость или упрямство?
Мгновение, и нас уже разделяет только операционный стол. Я чувствую холодное дыхание соперницы. От её присутствия воздух наполнился отчаянием, которое проникло глубоко в мои легкие, а оттуда растеклось по телу.
Хватит!
В глазах начинает щипать от подступающих слез. Я делаю все, на что способна, неужели этого так мало? У меня нет ни единого шанса против неё?
Неприятельница медленно поднимает руку, и из черной мантии появляются костлявые пальцы. Они неторопливо тянутся к цели нашей борьбы.
Не трогай его!
- Сакура-сан, пульс падает.
Я растерянно смотрю на свои окровавленные руки. Сдаюсь? Мне не спасти его? Я проиграла?
- Сакура-сан, пульс упал до 40 ударов.
Кровь на моих пальцах жжет кожу, даже сквозь перчатки. Больно… От осознания того, что я так беспомощна. Больно… От того, что не могу спасти жизнь самого дорогого человека на свете. Больно… От того, что теряю его снова, но уже навсегда…
Навсегда!
Костлявые пальцы неприятельницы дрогнули и остановились. Проглотив ком вины, я усмехнулась. И это была не улыбка, а оскал загнанного зверя в ловушку. Мной овладели: безумие, заставляющее сражаться до конца, желание преодолевать все трудности, не разбирая препятствия, и необузданность, пробуждающая первобытные рефлексы.
Он мой!
Соперница опустила руку, снова скрывая её за черной мантией, но осталась стоять, наблюдая.
Похоже, кто-то чего-то не понял. Он мой!
Наши силы неравны, но если нужно, я буду сражаться за его жизнь, как дикое животное защищает своих детей. Не отдам, пока смогу дышать. Не отпущу, пока мое тело способно двигаться. Не уступлю, пока люблю…
Слышишь? Исчезни.
- Сакура-сан, пульс стабилизировался…
Мы еще встретимся с тобой. Я посмотрела на растворяющуюся в воздухе фигуру. И тогда ты придешь за мной. Ведь так? Неприятельница кивнула, после чего полностью исчезла.
На моих губах появилась умиротворенная улыбка. Да, мы еще столкнемся в одном бою. И та встреча может стать для меня фатальной. Но я не буду её остерегаться, потому что… Потому что Смерть никто не сможет избегать вечно.
А сейчас:
- С возращением, Саске-кун…
Конец POV Сакуры

Харуно судорожно вздохнула, отгоняя остатки воспоминаний. Как же ей не хватает воздуха, словно она находится под водой. Давление – неприятное явление на глубине. Из-за него закладывает уши, от чего слышится раздражающий звон. Голова наливается свинцом и становится необычайно тяжелой. Но что она делает так глубоко под водой? Сакура приоткрыла веки, пытаясь разглядеть то, что её окружает. Но белая дымка перед глазами существенно осложнила задачу. Спазм и тишину нарушил сухой кашель, раздирающий горло куноичи. Девушка схватилась за шею, концентрируя чакру в руке. Но что-то больно обожгло её предплечье и не дало исполнить задуманное. Медик вскрикнула от неожиданности и снова закашляла.
- Выпей, - кто-то присел возле неё, протягивая чашку с теплым чаем.
Сакура приняла помощь. Куноичи осторожно взяла наполненную до краев чашку. Стараясь не разлить, девушка начала пить. Боль в горле утихла, растворившись под действием тепла.
- Спасибо, - прохрипев не своим голосом, поблагодарила Харуно.
Девушка принялась складывать печать, чтоб снова попытаться использовать чакру. Но её остановили.
- Сакура, - чья-то рука накрыла её ладони, - не стоит.
Харуно заморгала, пытаясь отогнать дымку перед глазами. Этот голос ей так знаком, но где она могла его слышать? Куночи нахмурилась, пытаясь вспомнить. Разгадка, она совсем близка, еще чуть-чуть и…
- Почему? – испуганно поинтересовалась девушка, неуверенная в том, имеет ли она право задавать какие-либо вопросы.
- Браслет на твоей руке блокирует чакру, - последовал незамедлительный ответ.
У неизвестного низкий голос, насквозь пропитанный уверенностью, спокойствием и какой-то отрешенностью. Сакура виновато улыбнулась.
- Кто?.. – не успела девушка задать следующий вопрос, как сквозь белену перед глазами ей все-таки удалось разглядеть силуэт человека, сидящего подле неё, - Саске-кун?
- Хм…
Харуно моментально расслабилась. Вихри мыслей, кружившие до этого в голове, остановили свой безумный танец, давая вздохнуть с облегчением уставшему сознанию. Куноичи легла, развернувшись лицом к Учихе. Вот теперь ей не страшно, ведь он рядом. Совсем близко, что можно коснуться рукой. Сакура мысленно улыбнулась, на большее у неё не хватило сил. Значит, все-таки добрались места назначения, несмотря на бушующую непогоду. Это хорошо. Медик протянула руку вперед, боязно касаясь дрожащими пальцами ладони парня.
- Не иллюзия, - убедившись в том, что Учиха не игра её воображения, Сакура прикрыла глаза. Умиротворенность окутала слабое сознание, затягивая его в мир снов. Харуно открыла веки, пытаясь бороться с дремотой. Но больной организм слишком настырно требовал отдыха, и девушка, в конце концов, начала сдавать свои позиции. Веки становились все тяжелее, они неторопливо закрывались. Куноичи практически заснула, когда заметила какое-то движение позади напарника. Неизвестный ей мужчина бесшумно подкрадывался сзади, смотря на неё с любопытством.
- Саске-кун, - выдохнула девушка из последних сил, - за тобой…
Сознание Сакуры поглотила мгла, а в груди что-то болезненно сжалось.

Три года назад…
POV Сакуры.
Я посмотрела на свои руки, а потом на кипу документов, осторожно сложенных в высокую гору заботливой медсестрой. Вздох разочарования нарушил щемящую тишину в моем кабинете. Ничего не хочу делать, а тем более оформлять эти бумаги. Стук в двери отвлек меня от грустных размышлений. Пациент, срочный вызов или меня хочет видеть Цунаде-сама? Все что угодно, только спасите меня от этой нудной работы.
- Войдите, - натянув на лицо маску сосредоточенности, я громко оповестила своего ”гостя” о том, что готова его принять.
- Прошу прощения, что отвлекаю Вас от работы, - в дверном проеме показалась медсестра. Девушка переминалась с ноги на ноги, нервничая. Новенькая? Похоже на то. Пальчики сжали ткань белого халата. Её тоненькое личико украшала искренняя улыбка, а карие глаза смотрели на меня с восхищением. Да, определенно новенькая. Бывалые медсестры, насплетничавшись о докторах вдоволь, так на них не смотрят. Если верить всем слухам, которые они распространяют о врачах, то можно подумать, что в больнице работают не доктора с высшим образованием, а актеры драмкружка, разыгрывающие каждый день трагические сцены о взаимоотношениях с пациентами и коллегами. Стоит на кого-то не так взглянуть, как о тебе по коридорам и палатам распространяются самые нелепые слухи. – Сакура-сан…
Тихий голосок медсестры, которая так и продолжала стоять на месте, вернул меня в реальность.
- Да? – я натянула улыбку на лицо, но судя по реакции новенькой, у меня, скорее всего, получилась ухмылка. Ну вот, напугала бедную девчушку. И теперь она еще полчаса будет вспоминать, зачем пришла, - что-то случилось? – Нет у меня ни сил, ни настроения выдерживать эту драматическую паузу. Пусть скажет, что меня срочно куда-то вызывают, пожалуйста.
- Я тут вам документы для заполнения принесла.
Ох… Еще? Я скептически посмотрела на гору бумаг передо мной, а после на медсестру, которая вовсе сжалась от моего проклинающего взгляда.
Как только медсестра получила от меня разрешение, она скрылась в коридоре и через минуту уже стояла на пороге кабинета с кипой бумаг в руках.
- Куда их положить? – поморщившись от тяжести документов, поинтересовалась новенькая.
- На стол, - не подымая головы, ответила я.
- Сакура-сан, на нем больше нет места.
От последней фразы по моему телу прошла волна дрожи. Так, все, на сегодня хватит этих бумажных пыток.
- Ставь на пол, - сдерживая истерические нотки, зарождающиеся где-то в глубине, посоветовала я медсестре.
Надо отдать должное новенькой. Не теряя ни секунды, она быстро и аккуратно поставила стопку бумаг на пол возле стола и, поклонившись, исчезла, как будто её и вовсе не было. Откинувшись на стуле, я бросила куда-то ручку и закрыла глаза. Скорей бы обед, нет, скорей бы вечер. Хочу домой. Как приду, так сразу заварю себе кружку горячего чая, возьму книгу и буду читать… Мечты. Но сейчас именно они вселяют маленькую надежду на светлое будущее, не смотря на столь темные времена.
Четвертая Мировая война не окончена. Мадара исчез, но он не сломлен. А значит, развязка этого противостояния отложена на неопределенное время и еще неизвестно, чем все закончится. Понятно одно, миру больше никогда не стать прежним. Он меняется, и эти перемены происходят в геометрической прогрессии. Когда человек способен на развитие только в арифметической.
- Чужие… - Сакура прикусила нижнюю губу, - мы становимся чужими.
Тихий шепот листвы за окном успокаивал мое беспокойное сознание, убаюкивая его. Разговоры в коридоре, шаги, смех – все превратилось в единую мелодию жизни. Мы еще существуем, дышим, беспокоимся о мелочах, чувствуем... Неужели в скором времени это может исчезнуть? Навсегда!
Приближающийся топот и недовольные возгласы в коридоре привлекли мое внимание. Скольких людей я знаю в Конохе, способных бегать без причины в больницы? Правильно, только одного.
- Привет, Наруто, - сложив руки на груди, я поприветствовала гостя, который даже не удосужился постучать в двери.
- Сакура-чан, - лисёныш почесал свою светлую шевелюру, - как ты узнала?
- Ну-у… - придав своему лицу выражение недовольства, протянула я, - в Конохе не найдется более невоспитанного человека, чем ты.
- Сакура-чан, - в своей глупой манере протянул мое имя Узумаки. Что делать? Больше не могу злиться на него долго.
- Что случилось? – еще одна маленькая надежда на то, что меня спасут от этой горы бумаг, зародилась где-то глубоко в душе.
- Саске пришел в себя и…
Не дослушав Наруто, я выскочила из кабинета. В ушах продолжал звенеть голос напарника. Он сказал, что Саске-кун пришел в себя. Хочу увидеть его как можно быстрее. Черт! Почему же нужная палата находится так далеко? Поворот налево, вверх по лестнице на третий этаж, теперь поворот направо, последняя дверь в коридоре – этот путь я преодолевала множество раз за последний месяц, но никогда он не казался таким долгим.
Громкий писк аппарата, разрушающий в дребезги тишину в коридоре, заставил мое сердце сжаться. Нет, только не сейчас. Неужели? Спотыкаясь и скользя по только что вымытому полу, я ускорила свой бег, рискуя переломать конечности или, того хуже, шею.
Еще немного. Учиха, не смей умирать, слышишь? Ты хоть знаешь, скольких трудов мне стоило задержать тебя в этом грешном мире?
Не разбирая дороги, я забежала в палату. Пустая кровать и уже замолкший аппарат повергли меня в легкий ступор. Но собрав все свое самообладание в кулак, я огляделась.
- Саске-кун, - нашла. Все еще тяжело дыша после небольшого забега, я присела возле Учихи. Ложная и ненужная паника. Вот он живой и практически невредимый.
- Тц… - Учиха прикусил губу, наверняка, пытаясь сдержать стон боли. Дурак! Почему ему не лежалось на удобной кровати? А если он себе что-то повредил?
- Саске-кун, - я нежно коснулась его плечей. – Пожалуйста, не двигайся, ты можешь навредить ноге.
Похоже, он что-то задел, когда упал. Сильно болит? Не могу спросить, Учиха не любит, когда его жалеют. А заботу он обязательно перепутает с жалостью. Судя по глазам, затянутым пеленой, боль намного сильнее, чем я могу себе представить.
- Облокотись на правую, - перекинув его руку через плечо, попросила я, - весь вес направь на правую ногу.
Никакой реакции на мои слова. Думает, что делать? Саске-кун, пожалуйста, хоть раз послушай меня. Еще секунда сомнений и Учиха облокотился, пытаясь удержаться. Я напряглась, помогая исполнить задуманное. Фу-ух… А он не из легких. Злится? Пытается скрыть от меня свое недовольство, но я то вижу и понимаю каждый незаметный жест. Команда №7 сплотила нас, создав невидимую связь. Саске-кун, можешь сколько угодно отрицать её существование, но она есть.
- Больно? – ой, что же я делаю? Ведь и так знаю ответ. Зачем лишний раз раздражаю его? – сейчас вколю обезболивающее.
А для большей безопасности, еще и привязала б, чтоб не навредил себе сильнее. К счастью, с нукенинами так позволено поступать. Вот только для меня он не преступник. Шорох позади, привлек мое внимание. Приготовив шприц, я обернулась. Саске-кун зарылся лицом в подушку, сдерживая стоны. Нужно как можно быстрее вколоть обезболивающее.
- Сейчас станет легче, - судя по твоему удивлению, из-за ноги ты даже ничего не почувствовал, - отдохни.
Мои руки дрожат. Это я виновата, что он так страдает.
- Что с ногой? – разжав зубы и отпустив ткань подушки, хриплым голосом поинтересовался Учиха.
- Отдыхай, - я не готова отвечать. Прости. Мое тело само отошло на шаг от его кровати, увеличивая расстояние между нами.
- Я задал конкретный вопрос, - черные глаза недобро прищурились. Он раздражен. А я не могу произнести это вслух. Саске-кун, прости…
Не мешкая, я развернулась и быстро покинула палату. Как только мне удалось оказаться в коридоре, вздох облегчения вырвался наружу. Легкая улыбка коснулась моих дрожащих губ. Руки невольно обняли плечи. Холодно.
Как же я счастлива…
Как же я виновата…

Ветер с легкостью подкидывал шторы в моем кабинете, лучи заходящего солнца, уверенно пробирались сквозь прозрачную ткань, придавая ей мистичности. Протянув руку, я осторожно коснулась штор. Похожи на поток света, сквозь который можно пройти и очистить все грехи. Но это не так, всего лишь иллюзия. Я одернула руку, будто обжегшись. Мы видим то, во что верим. Мы видим то, что хотим лицезреть. И никак иначе. Что же скрывается за этой ширмой притворства? Хочу узнать, но боюсь… Боюсь, что не справлюсь с тяжестью правды. Хотя прекрасно осознаю, что она единственная является ключом от всех проблем, только ею откроются двери, хранящие тайны и ведущие в неизвестность.
- Я знаю, - никогда не устану повторять эти слова. Но что на самом деле я знаю? Правду? Нет. Ложь? Возможно. Мир хрупок и он разрушен. Не Мадара является виной тому, что началась война. А все, кто жил, живет и будет жить. Именно общество порождает героев, оно же воспитывает и своих палачей. Мадара – это следствие, сформировавшееся в результате цепочки ошибок. Сейчас старая система повреждена, в ней появились дырки, которые нужно заполнить. Это шанс, воспользовавшись которым, люди создадут новое общество без лжи… Кого я обманываю? Сакура, посмотри в окно или хотя бы в зеркало. Снова везде одно притворство. Закон уже давно сформировался: Правда – это нечто болезненное, тяжелое и запутанное, в то время как ложь – сладка, востребована и проста. Но так ли это? Утонувши в притворстве, мир шиноби захлебнулся тягучей, неприятно пахнущей жижей, из которой выпутаться не так просто. И те самые дырки, которые мы так усердно латаем, снова заполняются не тем, чем нужно. Мы – это мы. И исправить может все только полное уничтожение.
Мадара вернется и перечеркнет, вырвет, сожжет старые страницы истории, оставив голую книгу, незапятнанную чернилами. Хорошо ли это или плохо? Не могу судить.
Мир шиноби поднялся против иллюзии Учихи, люди не хотят жить мечтами. Но тогда возникает другой вопрос, почему же они хотят существовать во лжи? – Боюсь…
Чего?
- Правды боюсь, - соскользнув со стула, я упала на колени перед окном. Руки закрыли глаза, пряча их от внешнего мира. Я – слепа. Мои пальцы дернулись, но запястья не сдвинулись с места. И хочу оставаться такой, так проще, так легче…
Глупица.
Но если я скажу ему правду. Что он подумает обо мне? Опять не справилась? Ни на что не годна?
Ему жить с этим, а не тебе.
Вот почему во время операции она ушла, отпустив его. Никакой пощады, только больше боли. Больше страданий!
Будь благодарна.
Не могу, смотря на то, как он загнан в угол, как мучается, как ненавидит.
Тогда отпусти…
- Нет, - вскочив с места, я со всех ног побежала. Что угодно… Я сделаю, что угодно, только не отпущу.
В палате было душно. Подойдя к окну, я тихонько отворила его. Саске-кун все еще спал. Какой же он спокойный и умиротворенный. Слишком безмятежный.
Подойдя к кровати, я осторожно коснулась его лба, убирая черные пряди с бледного лица.
- Как он? – в дверном проеме стояла Цунаде-сама. Даже не заметила её прихода. Приди в себя, Сакура, перестань витать в облаках.
- Попытался встать с кровати, - кажется, мой голос дрогнул.
- С ума сошла? – Цунаде-сама просто в бешенстве. Прекрасно её понимаю. – Никаких нагрузок на ногу, я же тебе говорила.
- Меня здесь не было… - глупые отговорки.
- Никаких оправданий, - скрипнула дверь. Уходит? - Ты его лечащий врач, а не я. Внимательнее следи за своим пациентом.
- Конечно, - что-то стало прохладно. Подхватив края одеяла, я накрыла Учиху.
- Кстати, - Хокаге бросила на Саске грустный взгляд и тут же взяла себя в руки, - ты ему сказала?
- Нет, пока еще нет, - как огня боюсь момента, когда он потребует от меня пояснений.
- Не тяни время… - Цунаде-сама покачала головой, не одобряя моих действий.
- Я сделаю все возможное, - почему она не верит в меня?
- Не сомневаюсь, Сакура, ни секунды… - молчание, - а вот справится ли он? – Хокаге закрыла за собой двери.
Он сильный! Вздох. А не слишком ли много на него одного? Присев на краешек кровати, я робко коснулась руки Учихи. Хочу приободрить его. Не могу, просто не могу смотреть на Саске-куна. Волосы соскользнули с плеч, а челка скрыла глаза, как только моя голова склонилась вперед. Такое ощущение, что её наполнили сталью и теперь шея не в состояние справиться с таким весом.
- Просто… - пальцы крепче сжали мужскую ладонь, - я на этот раз не отпущу.
Губы сжались в тонкую полоску. Нужно подумать и, наконец, принять правильное решение. И стоит заметить, что оно должно быть верным не для меня, а для Саске-куна. Снова вздохнув, я подняла голову. Хочу увидеть его умиротворенное лицо. Как же прекрасны эти бездонные, черные глаза. Стоп. У меня перехватило дыхание. Не помню, чтоб Учиха умел спать с открытыми глазами. Отсюда следует вывод… А, но я же держу его…
- Саске-кун… - мое тело само вскочило с кровати, как только рука отпустила его ладонь, - когда ты проснулся?
- Давно, - судя по выражению лица бывшего напарника, он слышал все. Но где-то в глубине души все-таки теплится надежда, что ему не так много и удалось подслушать.
- Как давно? – невольно я прикусила краешек нижней губы, выдавая свое волнение.
Учиха нахмурился.
- Говори, что должна, - хм… В голосе бывшего напарника проскользнули железные нотки, не терпящие возражения.
- Саске-кун, - не могу смотреть ему в глаза. По коже пробежали неприятные волны озноба. Я обняла себя, пытаясь отогреться, - знаешь, неведенье иногда намного лучше, чем знания.
Секунда молчания. Неужели он отступил?
- Говори, - голос Учихи звучал громко и властно.
И снова под тяжестью, неизвестно откуда взявшейся, голова склонилась. Челка скрыла глаза. Мое маленькое спасение. Переминаясь с ноги на ногу, я начала тянуть время. Может сбежать? А отпустит? Если он вскочит с кровати, чтоб остановить, это добром не кончится. Ни для Учихи, ни для меня.
- Саске-кун… - как можно тише я выдохнула его имя, - когда Какаши-сенсей и Наруто принесли тебя… - не могу, еще не готова. Перед глазами замаячили воспоминания об окровавленном теле. Никогда не смогу забыть ту панику, отчаяние и страх. Так, Харуно, нужно успокоиться, взять себя в руки. Пальцы согнулись, образовывая кулачки, – ты был в ужасном состоянии, но… - соберись, Сакура, и посмотри ему в глаза. Возможно, ты не увидишь ту ненависть в ответ, которую так страшишься, - если бы мне не удалось вытащить тебя, то я б никогда больше не лечила людей, не смогла б... – опять оправдываюсь и давлю на жалость. Как же ты тряпка, Харуно, а не куноичи. Мысли, прошу, перестаньте беспорядочно кружить в голове, систематизируйтесь хоть как-то. - Тебе сильно досталось, но больше всего пострадала твоя левая нога, - вот оно, сказала. Он ненавидит меня, да? Ничего не вижу из-за челки, но, если честно, и не хочу, - прости, это все что я смогла сделать.
- Что с ней?
Неужели проговоренного не достаточно?
- Если сказать проще, - губы растянулись в горькой улыбке, - мне пришлось как мозаику собирать твои бедренную, большеберцовую и малоберцовую кости.
Учиха нахмурился, обдумывая услышанное.
- … Саске-кун, тебе придется пройти большой и трудный курс реабилитации, - хочу быть к нему как можно ближе, поэтому присела на краешек кровати.
Вижу, настоящий смысл сказанных слов так и не осознан до конца.
- Саске-кун, - я нахмурилась. Сейчас или никогда, - думаю, ты не понял меня. Медицина не всесильна и, в твоем случае, она показала все, на что способна, - опять самооправдания, можно было сделать и больше. Просто я не компетентна. - Твоя нога никогда не сможет функционировать как здоровая. Произойдет чудо, если тебе не придется волочить её…
Прости меня, прошу, прости… Глаза стали щепать от слез. Но я не заплачу, не перед ним, не сейчас.
- Стоп, - Учиха сжал кулаки, – волочить?
- Да, - мне осталось только утвердительно кивнуть, - ходить нормально ты вряд ли сможешь.
Вот оно. Напарник все понял. Мне, кажется, или он не дышит? Черные глаза окинули меня невидящим взглядом и совсем потухли, став бесцветными и неживыми.
- Саске-кун, - он еще здесь? Он слышит меня? Я наклонилась вперед, нерешительно сжимая запястье Учихи. А что, если ему противны мои прикосновения, и у Харуно Сакуры больше нет права на то, чтоб касаться его?
Молчание. Учиха не со мной. Что происходит?
-Саске-кун, - отзовись. Ну же, не молчи. Сдерживая слезы из последних сил, я сильнее сжала его руку. Лучше б ты возненавидел меня.
- Саске-кун, - мой голос начал срываться. Приди в себя, пожалуйста. Презирай меня, обзывай последними словами, запрети приближаться к тебе на расстояние полета куная, угрожай переломать все кости, все что угодно, только не молчи.
- Сакура.
Я вздрогнула от неожиданности. Он снова здесь, снова со мной.
- Я буду ходить, - твердо и уверено промолвил Учиха.
И мое сердце поверило ему. Ведь последние слова сказал не мститель, а тринадцатилетний мальчик, который когда-то открылся передо мной в команде №7.