Возлюбленная Дьявола.

Аннотации:Жить – значит существовать. У нас, у людей, нет силы, которая может противиться ему – Дьяволу. Он – искуситель, обманщик, лжец. Его слова всегда слащавы, как самый приторный мед.
Но есть и другая сторона, которая находиться в нас. Ее мы никогда не замечаем, так как вечно нас сопровождают пороки этого темного создания. Так и в этом фанфике.
В нем отражается судьба простой женщины, которая всегда к чему – то стремиться. Но, какими методами!
Она сама, себя медленно убивает. Убивает душу, которая так нужна Дьяволу. Но отдать ее полностью она не может. Ведь в ней просыпаются чувства вины, эмоции, которые так напоминают ангела. Перейти на сторону Дьявола, или испытать все трудности, но пройти их, и остаться верной своей вере, что ее ждет…

Предыстория.

« В твоих глазах я не увижу боли,
В словах твоих я не найду любви.
В сердцах людей питаешь только злобу,
И страх заложен в их груди…»
5 сентября 1886 год.
Дневник Шер.

Наше время.
Офис по расследованию тайн, загадок, историй, если быть короче, то суровое здание полиции. Сейчас там находятся два совсем разных человека, которые никак не могут определиться с чего бы начать разговор. Черная фигура, которая напоминает чем - то короля на шахматной доске, стоит возле окна и курит сигары. Напротив, сидит женщина лет шестидесяти, которая так небрежно теребит подол старого платья.
- Итак, мисс. Многие утверждают, что Вы, госпожа Шер, занимались черной магией. - Вдох, затяжка, и серый дым падает на лицо женщины. - Если вы сейчас расскажите мне все. Быть может, вас пощадят. Я слушаю.
И вот молодой человек сел на стул. Наверное, за все время их молчания только первый раз он смог сесть. Строго, но в тоже время как-то нежно Вагнер посмотрел на женщину, сидящую пред ним. Сама же Шер с трудом могла говорить. Представить свою жизнь заново и рассказать про нее, как это сделать?! Разве поймет ее он, который только и рад посадить за решетку старую беззащитную деву? Но надо, так надо.
- Я… - начала, было, Шер - Моя жизнь, моя судьба, воспоминания так ценны для вас сейчас господин Учиха. Ну что ж…
Прошло уже достаточно лет, но постоянно я вспоминаю его, того кто на всю жизнь поменял меня и мою судьбу. Если бы не появился этот добрый путник, я, наверное, заблудилась, ища выход из этой сложной ситуации, которая образовалась из-за моих эгоистичных принципов. Вам, наверное, сложно это приставить? – Шер уже давно поняла, что ее слушателю не нравиться эти предыстории. Поэтому она поспешила спросить его об этом.
- Напротив! Очень даже интересно. Продолжайте…- Слегка закинув голову назад, Учиха стал слушать рассказ, который он и так хорошо знал, да и помнил.
Немного погодя, Шер вздохнув, продолжила. – Сейчас мне шестьдесят три года, которые с трудом я ощущаю. С детства меня воспринимали люди и окружающие, как гадкого утенка, который с трудом мог дышать. Позже с поступлением в детский сад я старалась быть отдельно от других детей.
Постоянно одинокая, забитая в угол девочка с длинными рыжими волосами. До сих пор помню этот образ: косички, красное платье и маленькие узкие серые глаза. Из них каждый вечер лился поток слез, который остановить было нельзя. Вечно одна, вечно грустная юная леди, которая много рисовала у себя в блокноте.
Дождливое утро, ночная тьма и лунное отражение в воде – я вспоминаю только тогда, когда засыпаю. Сладкие мечты, любовные приключения во сне, страсти, которые разгораются каждую ночь, если вдруг тебе приснился ужас. Но нет, я их не видела. Пустая оболочка сна вторгалась ко мне, будила ее подруга бессонница, и вновь пустота.
Так шли годы, нельзя забывать, что они были у меня лучшими. Я не боялась ничего, меня не ждали пустые разочарования, старые забытые мечты. Но началось первое испытание, которое повлияло на многое…
И голос стих. И было понятно, что ей больно все это вспоминать. Саске же наоборот. Ему было интересно все это вообразить заново, сравнить, ее, ту маленькую доверчивую девочку, и сильную теперь уж женщину, которая видит этот свет совсем иначе. Ее научил именно так жить он.
Сидя на кресле, докурив, наконец, свою сигару, Учиха начал тревожно, но стрепетом смотреть в глаза своей рассказчице. Видя ее, у него вновь просыпаются чувства. Но, увы, она его забыла. Забыла того, кто дал ей новую жизнь.
- Ну что ж, продолжим…

Глава первая: Лицемер. Первая часть.

« Тебе не надо напоминать, что любая твоя боль –
это только моя утеха, моя слабость. Все, что я хочу увидеть,
это только искаженное лицо твое: от боли, от твоих страданий.
Хочу увидеть и твои глаза, которые будут пропитаны
ненавистью, горечью и состраданием к нему, к этому ангелу.
Его слова для тебя, как сладкий мед. А от меня ты получаешь только боль... Этим причиняешь мне ее в тысячу раз сильнее, чем себе»
Саске.

- Ну что ж, продолжим…- Голос стал сильнее, нежели первые его отголоски. Да, он помнил ее. Снова вслушивался в ее голос, такой родной, но в тоже время чужой. Чужой для него.
Для всех она была нежна, мила, как ландыш, распустившийся весной. Она одной своей улыбкой даровала им мир и покой, умиротворение. Но только он знал, что под этой маской счастливой жизни, скрывается – лицемер. Как бы работая на два фронта, она скрывала от всех свой внутренний мир, не давая, истинно понять ее. Но как Шер не старалась, он все видел. Каждый ее шаг, каждый вздох, каждый удар ее сердца отдавались в его разуме.
– Неужели вам, не надоело слушать болтовню старой женщины? Мой рассказ настолько грустный, что я думаю не нужно портить себе настроение. Или оно и так испорченно у вас? – Ее голос дрожал. Стало трудно дышать. Снова больно смотреть в глаза человеку, который доверился ей. Она помнила, что произошло в те дни, когда первый раз доверилась другу. Разрушив его жизнь и семью, он канул в пропасть, в сырую землю, в могилу.
– Знаете, ведь многие газеты писали, что вы недавно лечились в психиатрической больнице, не так ли? – Снова напомнил, снова причинил боль ей. Той, которую не мог забыть, ту, которую сам засадил в эту больницу.

***
Стук, удар – все это повторяется и повторяется, завершая опять свой очередной круг.
Ее сердце бьется, словно мотор, который уже нельзя остановить. Страх, гримаса боли, сильная дрожь колотит ее изнутри. Как он узнал? Как смог найти опять ее уязвимое место? Как опять смог причинить боль и расколоть маску?
Шер, и сама не понимала, почему ее отправили в этот желтый дом. Наверное, это ее проклятье, которое нужно нести до Божьего суда. Забытье. Вот грех, который навсегда поработил ее.
Шер знала, что ей больше никогда не увидеть свой дом, свою семью, если расскажет все. Вот только зачем расспрашивать, неужели нельзя просто посадить за решетку и жить спокойно. Найти себе молоденькую девочку и развлекаться с ней, пока не будешь уверен, что жизнь твоя сахар и мед.
Мысли…
Эти мысли убивают, съедают ее изнутри, как черви поедают хладный труп, как яд проникает в твое тело, и ты становишься жалким, никчемным. Твои прах и тленья разнесутся ветром и навсегда сохранятся в чаше раздумий.
– Да, Саске. - Ее голос был непоколебим, словно это уже другой человек. – Да, я лежала в «больнице», если ее можно так назвать. Вот только вопрос ваш подразумевал дальнейшую мою жизнь. Ведь я права?

***

Как всегда умна, проста и желанна. Если бы не твои желания, он бы взял тебя силой, место не имеет значения, а потом бы отпустил, только бы ты поняла, что скрыть свою душу от него тебе нельзя.
Ты, как на ладони. Он видит все, он слышит все. Твое вранье. Твоя маска рухнет, если за дело возьмется он, ведь ты была так близка с ним.
Протянув руку, ты могла дотронуться до него и понять, что это не мираж, это явь.
Играй в двойную жизнь, никто мешать не станет. Льсти этим людям, которые так ждут твоей лжи, но сердце отдай ему.

***

– Госпожа Шер, – Саске говорил очень тихо, и создавалось впечатление, что его даже здесь нет, – давайте сегодня забудем, что я – следователь, а вы, что находитесь под следствием. Давайте сыграем в игру? Представим, что я – ваш друг. Вы можете спокойно мне все рассказать, и я, наконец, пойму, что дальше делать с вами.
После того, как следователь закончил говорить, Шер посмотрела ему в глаза и тут же опустила свой взор на статуэтку, которая мирно покоилась в шкафу напротив. Ей так не хотелась осознавать того факта, что Учиха по какой - то причине симпатизирует ей и старается, почему-то побольнее уколоть. Наверное, она еще не поняла, что ее маска уже давно не действует на него, и что ей больше не нужно притворяться, называя себя чужим именем. Пора расставить все на свои места, как задумала судьба, называя ее ни Шер, а Сакурой.
– Увы, господин Учиха, но я разучилась доверять людям. Они глупы и не видят, что за них уже все решили. Кем они станут, сколько детей им уготовано, когда умрут. Все это расписано у него, у Бога. А нам только и остается гадать, что же подарит его правая рука – судьба.
Закончив свой маленький монолог, Сакура достала из дамской сумочки блокнот и стала небрежно его листать. На нем то и дело, мелькали какие-то непонятные картинки, небольшие зарисовки бытовой жизни Шер, а то и вовсе размытые стихи.
Она вертела блокнот в руках, пока Саске о чем- то думал. Наконец, когда его голову осенила мысль, он задал вопрос:
– Вы верите в Бога?