Все учтено. Глава 17.1.

_*_*_

Дома без Исами становится пусто. Саске и Сакура сидят по разные стороны стола, не смея взглянуть друг на друга. Их взор опущен на столешницу, которая натерта Сакурой до блеска.

Саске начинает разговор первым. Из него постепенно исчезает та мягкость, с которой он говорил с Исами, словно сын уносит частичку Саске с собой. Его взгляд прям и силен, в нем нет сомнений, но правду он пока не скажет - слишком большие шансы, что все пойдет не по его сценарию.

- Это оказалось не так просто, правда? - усмехается Саске, вставая у окна. Там все тот же вид: пустынная длинная улица, клубы пыли и ни намека ни жизнь. Возможно, также выглядит его душа: выжженная, сделанная из песка душонка.
- Я и не думала, что это может быть просто. Это живой человек, а не вещь какая-нибудь, Саске, - Сакура не понимает, чем говорит ее муж. Или кто он ей сейчас? Роли сыграны, маски сняты? Харуно не может говорить здраво, ей слишком страшно сейчас. Дома наверняка никого нет. Мать и отец на работе, но здесь так же. Одиноко и темно, несмотря на раннее время.

Саске все так же смотрит в окно, словно боясь взглянуть на Сакуру, а потом начинает речь, которая наполнена не то сожалением, не то радостью произошедшего.

- Я всегда думал, что быть семьянином легко. Глядя на своего отца, который, казалось, не прикладывал воли в воспитании детей, я думал, что это легко. Но только сейчас осознал, как больно было смотреть отцу на меня, на Итачи. И в то же время - как много радости мы ему принесли! Я сожалею о том, Сакура, что ты потратила свое время в этом доме, воспитывая ребенка, который не был предназначен тебе. Я говорю это слишком поздно, Сакура, но я не хочу извиняться за все это. Мне нравится, что ты у меня в доме, - он вздохнул, переводя взгляд на сидящую за столом девушку, на ее белые тонкие руки, которые в нужный момент смогли защитить его от самого себя, - а я не вправе держать тебя больше здесь, Сакура. Все закончилось, и у меня больше нет прав на тебя. Я боялся и ждал этого дня.

Тяжелая тишина повисла между двоими. Девушка подошла к нему и помотрела в самую глубину его глаз, холодных и упрямых. Он все равно возьмет то, что принадлежит ему по праву. Единственное, что он отдал по своей воле - любимого первенца, во имя страны, которую он защищает. Во имя тех павших, что не смогли справиться с риннеганом. Несколько лет подряд она живет в этом доме, и, наверное, Саске стал привычкой. Но какой! С самого детства желанной, самой ласкаемой сердцем вопреки разуму. Сколько раз она пыталсь растопить его душу, а оказалось, было просто неправильное время. И, может, это есть те самые препятствия на пути любви? И если сейчас повернуть назад, то они никогда не пройдут точку невозврата, навсегда разлучая свои пути во Вселенной, больше никогда по-настоящему не пересекаясь? Они будут оказываться в постелях друг друга в разные ночи, а поутру уходить, не говоря ни слова. Будут прятаться, чтобы украсть у самих себя право на законный поцелуй. Можно уйти сейчас, а можно остаться здесь до конца жизни, в плену этих дивных глаз, под стражей этих губ и рук...

- Мне кажется, нам нужно порознь... - начинает Сакура, но тут же оказывается прервана жетским поцелуем Саске, который буквально припечатывает ее к стене, чтобы ворваться в ее рот, жадно укусить ее губы, выпить ее до дна.

- Нет, - грубо говорит Учиха, смотря ей в глаза из-под рваной челки, - ты никуда не уйдешь. Ты - моя.

Еще несколько минут в комнате раздется только звук долгого поцелуя, пока Сакура не отталкивает Саске, словно выныривая из-под толщи воды.

- С чего ты взял, что можешь решать за меня? - она спорит не столько из-за обиды, сколько из-за прнципа. К нему нельзя привыкнуть, стоит только отвернуться, как за спиной Саске меняет ипостаси, словно перчатки.

- А с чего ты взяла, что не могу? - умехнулся Саске по-доброму, снова смеясь над ней. - Я потерял Исами, но не я потеряю тебя.

Сакура посмотрела на него. С чего она взяла, что хочет покидать это место, которое стало ее домом? Просто она любит трудности, сложные задачки, а поди-ка реши эту - Учиха Саске.

- Иди сюда, Сакура, - Учиха подает ей руку, словно какому-то зверенышу, который отбился от стаи, и теперь бьется за свободу против толпы охотников. Но внутри, что внутри? Он хочет быть приручен, - мы поможем друг другу.

_*_*_

- Хината, открой дверь! - Наруто уже двадцать минут пытался зайти в спальню. Никто не отзывался очень долгое время. Узумаки сел на корточки возле двери и тяжело вздохнул. Когда пришли люди, которые должны были забрать Минако.
Он вспомнил давний разговор, когда только-только сказал Хинате о том, что предстоит им двоим.
Вот ее хрупкий силуэт стоит перед окном, плечи сгорблены так, как будто ей предстояло заменить атланта, держащего небо. Наруто знал, что сейчас Хината не плачет. На ее глазах нет ни слезинки, ни намека на рыдания. Единственное, что выдавало ее состояние - сжатые в кулаки руки, белые костяшки напряглись, мелкая дрожь сотрясает нежные бледные руки.

Повисло тяжелое молчание. Оно длится не минуту и не две - час, даже больше. К тому времени, когда первые слова разрезают эту тишину, Хината сидит подле Наруто, склонив голову ему на плечо, словно ничего и не было.
- Почему ты мне не сказал раньше? - ее слова звучат так горько, что Наруто хочется плакать. Голос ее звучит обреченно и слабо. Ее рыдания покоятся где-то внутри, глубоко, и за этими глазами их никому не прочесть.
У Наруто в горле застрял ком. Как ему сказать, что он слишком любил ее, любил Минако, чтобы так рано разлучать их. Единственный урок, который он усвоил к этому моменту - подходящего времени никогда не бывает. В таких моментах всегда кажется слишком рано, всегда кажется, что есть запас чего-то эфемерного.
Наруто ждал какого-нибудь знака, чтобы сказать это Хинате. Чтобы она как-то дала понять, что Минако ей надоела, что ей хочется от нее отдохнуть. Крик, оговорка, повышенный тон, тяжелый вздох после того, как Хината уберет разбросанные игрушки... Но нет. Ни единого раздраженного взгляда, только покорный и кроткий взгляд Минако и вечно радостный - Хинаты.
- Я... я не знаю, Хината. Прости.