Всемирный закон тяготения или история поднявшихся с колен. Глава 3.

Когда я пришёл домой, мне показалось, что я очутился в каком-то чужом, незнакомом мне особняке, где вокруг бродят какие-то странные люди. Было такое ощущение, словно я случайно зашёл не в тот дом и вот стою в какой-то большой комнате и всё никак не могу понять, что здесь делаю и почему до сих пор не ушёл.
Я подошёл к большому белоснежному роялю, стоящему в углу комнаты и провёл по гладкой лакированной крышке ладонью. От этого прикосновения всё вдруг словно преобразовалось, и я снова вспомнил, что здесь делаю. Я сел на кресло, стоящее неподалёку и уставился немигающим взглядом на музыкальный инструмент, будто дожидаясь чего-то. Или кого-то…
Я закрыл глаза и мне показалось, что я снова слышу лёгкие шаги и шуршание длинной юбки моей матери, которая идёт к рояли, чтобы сыграть свою любимую песню, которая через некоторой время стала и моей любимой.
Вот она садится на небольшой стул без спинки, нежно касается пальцами клавиш и берёт первый аккорд…

Просто я придумала тебя,
Это я писала эти сказки,
Это мы под снегом января
Так просто верили, мечтали…

Я открыл глаза, всё ещё вспоминая мелодию и слова песни, и тут вдруг до меня дошла простая истина, о которой я даже никогда не задумывался.
Без неё исчез смысл моей жизни.
Без моей матери, той женщины, которой я искренне восхищался, мир потерял весь блеск и перестал манить меня своей тайной. С тех пор я перестал жить и понимать, зачем вообще существую. Дом перестал быть для меня домом, потому что уже никто не ждал меня там, и уют и тепло, которое она поддерживала одним своим присутствием, вдруг исчезли. Жизнь померкла, потому что перестал существовать тот человек, который всегда мог поддержать меня и вселить надежду, когда, казалось бы, уже ничто нельзя изменить. Медленно, но верно я приближался к гибели своей души, если, конечно, она до сих пор ещё не умерла. Первое время я пытался забыться в разных молодёжных развлечениях, навроде спиртного, казино, гонок или донжуанства, но и это вскоре перестало меня интересовать. Какая-то жизненно-важная частица меня умерла в тот день, вместе с ней, а я даже и не осознал этого.
Когда она умерла, просто перестал существовать тот единственный человек, который мог меня понять. Человек, который всегда направлял меня, если я сбивался с пути, который умел пожалеть и улыбнуться, давая тем самым надежду на лучшее. Она давала мне стремление к жизни, к той жизни, которую хотел я. Но теперь, когда её не стало… я просто-напросто потерял цель, к которой мог бы стремиться.
Я встал с кресла и направился в свою комнату, поражённый собственным открытием. Туман застилал мне глаза, и я видел перед собой только свою мать, такую добрую и в то же время уверенную, с её вечной улыбкой и искрящимися глазами.
Мимо меня прошёл Итачи с опущенной головой и ссутуленными плечами, но мне было сейчас всё равно. Я добрался до своей комнаты и без сил упал на свою кровать, подавленный собственным положением. Я вдруг понял, насколько серой и скучной стала моя жизнь. Радость, гнев, счастье, злость – во мне практически перестали жить эти эмоции. Я, словно тряпичная кукла, словно зомби, день ото дня делал всё то же самое. Люди, окружающие меня, потеряли передо мной весь интерес . Все, с кем я общался, были Итачи и Ино - люди, которых я презирал или к которым был равнодушен. Несколько лет прошли, словно один день. Один бесполезный, никчёмный день.
Мои веки начали постепенно закрываться, а мозг отказывался дальше переваривать и осознавать ту, вроде бы простую информацию, поступившую всего пару минут назад.

Когда я открыл глаза, вокруг было темно и тихо. Весь особняк уже давно погрузился в сон, за исключением, должно быть, меня. Я посмотрел на дисплей телефона и понял, что уже перевалило за полночь, а если быть точным, было уже четыре часа утра. Хотя, с другой стороны, было ЕЩЁ четыре часа утра. Я попытался снова уснуть, но никак не получалось. В голову роем влетали самые различные мысли и всё жужжали и жужжали у меня в мозгу, что я просто не мог без дела лежать на кровати. Я быстро оделся, сунул телефон в карман и вышел из комнаты. Вокруг было как-то непривычно тихо и пусто, а тиканье часов почему-то казалось таким громким и резким, что мне вдруг стало не по себе, поэтому я поспешил выйти наружу.
На улице было не многим громче, но всё же тихое дуновение ветра и умиротворённое шуршание листьев вселяло в моё сердце некий покой. На небе всё так же сверкал серп месяца, вот только звёзд вокруг стало намного больше, и из-за этого они образовывали разные дорожки, манящие своей загадочностью.
Я шёл по пустынной улице, сам не понимая, куда и зачем, но многочисленные мысли, заполнявшие мою голову, начали понемногу улетучиваться вместе с преследовавшим меня ветром. Периодически мимо меня проезжали автомобили с чрезмерно ярким светом фар, светившим мне в глаза, и каждый раз я щурился и подносил руку ко лбу, образовывая «козырёк». Незаметно я дошёл до небольшого парка, в котором ещё в детстве любил гулять, и сел на деревянную скамейку, стоящую под высоким деревом.
Вокруг было всё так же тихо и пустынно, рядом не было ни души и от этого становилось как-то одиноко на сердце. В такие моменты я всегда разговаривал со своей матерью, и её слова неизменно приободряли меня. Вот только кроме неё у меня сейчас не было близких людей. Кажется, что я всегда был одинок, но сейчас, немного подумав, я обнаружил, что хотя бы один близкий человек всегда находился неподалёку. Сначала это был мой брат, потом мать, после неё мой лучший друг. Они все помогали мне подняться всякий раз, как я падал. И сейчас, когда я снова оказался на дне, рядом не оказалось никого. Прискорбно, но в этот раз я должен был сам найти в себе силы снова подняться на ноги.
Я вздохнул и опустил голову.
Что же теперь я собираюсь делать? Нужно было внести в свою жизнь что-то новое, что сразу взбодрило бы меня, но что? Может, стоит наладить отношения с Итачи? Но сейчас он слишком занят работой, да и на следующей неделе он летит во Францию на встречу. Может, мне стоит поменять работу? Но я достиг немалых высот, и бросать всё вот так вот будет нелегко. Возможно, мне нужно заняться чем-то ещё, благотворительностью, к примеру, или…
Я нахмурился и поднял голову.
О чём это я? Наладить отношения с братом, поменять работу, заняться благотворительностью,… что за глупости лезут мне в голову? Что сегодня вообще со мной?
Я вздохнул и встал со скамьи.
Возможно, в последнее время у меня и вправду все дни были, как один, но я надумал себе невесть что. Что ж, в жизни бывают чёрные полосы, но разве это повод думать, будто так будет всегда? Нет, конечно. Серость дней вскоре пройдёт, и всё пойдёт своим чередом.
Так мне хотелось думать…
Я оглянулся по сторонам и вдруг увидел чью-то фигурку, стоящую недалеко от скамейки. Это была девушка, которая смотрела прямо на меня, в упор. И, кажется, стояла она здесь уже давно.
- Заметил, наконец? – сказала она, сделав шаг вперёд. – Просто не хотела отвлекать тебя. Ты так хмурился и о чём-то так сосредоточенно думал, что мне показалось, будто ты тут решаешь судьбу не одной тысячи людей.
Я молча смотрел на неё, пытаясь понять, кто передо мной, но было слишком темно, поэтому мои попытки были тщетными.
- Сакура, - произнесла она, догадавшись, что я её не узнал.
- Сакура? – удивлённо переспросил я, ожидая увидеть здесь любого, кроме неё. – Что ты здесь делаешь?
- А ты? – в свою очередь спросила она, обняв себя руками.
- Не мог уснуть, - сказал я, слегка нахмурившись.
- У меня похожая история.
Кажется, я это уже слышал…
В моей голове всё никак не укладывалось, что здесь, совсем рядом, стоит Сакура, которой тоже почему-то не спалось в эту, вроде бы, спокойную тихую ночь. Я даже не предполагал, что встречу здесь кого-нибудь из знакомых, а уже тем более её и особенно в таком месте.
- Саске, - позвала она, и я обернулся к ней.
Харуно смотрела вверх, на небо, на серебряный месяц, а в глазах её мелькала грусть. Мне показалось, что она сейчас спросит что-нибудь загадочное и чудное, навроде: «Как думаешь, вселенная бесконечна?» или «Почему люди бывают одинокими, если вокруг столько разных личностей?», но она всё молчала, а затем повернулась ко мне и взглянула мне прямо в глаза.
Я вдруг заметил, что она слегка дрожит, почти незаметно, но при этом даже не пытается согреться. Не знаю, откуда пробудилось во мне чувство джентльменства, но я быстро снял куртку и молча протянул ей. Сакура немного удивилась, но куртку взяла, накинула её себе на плечи, села на скамейку и опять посмотрела мне прямо в глаза.
- Откуда ты знаешь Ино?
Что ж, стоило ожидать такой вопрос.
- А ты? – меня, кстати, тоже одолевало любопытство.
- Ты первый ответь, - сказала девушка, негромко вздохнув.
Детский сад какой-то…
- Её мать и мой отец – коллеги, так что на одном из мероприятий нас познакомили… кхм, в надежде, что мы когда-нибудь поженимся и объединим наши компании.
Я усмехнулся.
Никогда, никогда Ино не станет даже моей девушкой, не то, что женой. Да я и вообще как-то не планировал жениться. Я скорее поцелую жабу, чем стану её мужем.
- Ты её недооцениваешь, - сказала Сакура, покачав головой. – Не понимаешь, что теряешь.
Я повернул голову к ней.
Она что, рехнулась? Недооцениваю? Согласен, с Ино иногда можно приятно провести время и порой её ненормальность забавляет, но даже если бы, к примеру, наша прошлая встреча была бы последней, и мы с ней больше никогда не увиделись бы, я бы нисколько не пожалел.
- Впрочем, вы всё равно слишком разные, - добавила она, подумав.
- Так откуда ты с ней знакома? – спросил я, решив перевести разговор несколько в иное русло.
- Мы с ней подруги детства. Точнее, были до двенадцати лет. А потом снова помирились. А сейчас наши пути немного разошлись, так что мы уже не лучшие подруги, но общение поддерживаем. Всё сложно…
- Под словами «наши пути немного разошлись» ты подразумеваешь то, что ты решила жить самостоятельно, а она осталась под родительским крылом, решив тратить своё драгоценное время только на шмотки, парней и прочее? – с сарказмом спросил я.
Она снова посмотрела на меня, и в её глазах я увидел гнев.
- Говорю ведь, ты не понимаешь её! - воскликнула она. – А ведь мог бы уже!
- Ну, раз ты её понимаешь, так почему вы не остались лучшими подругами?
- Потому что на её месте я поступила бы по-другому, - сказала Сакура, нахмурившись. – Я не разделяю её точку зрения, но я понимаю, с чем связаны её поступки. Я… я понимаю причины и понимаю, что она чувствует, но всё равно я бы сделала по-другому.
- В чём? – спросил я, не зная, о каких поступках она говорит.
- Не важно, - сказала она, вскинув голову и снова посмотрев на блестящий серп. – Не тебе её судить. Сам-то сидишь на шее отца…
Я проигнорировал её слова в связи с тем, что сейчас у меня совсем не было настроения, чтобы с кем-либо спорить. Мы оба замолчали, каждый думая о своём. Но молчание наше продолжалось недолго. Вскоре Сакура встала со скамейки, сняла мою куртку и положила на деревянное сиденье, а затем медленно направилась в сторону главной дорожки, по пути небрежно бросив мне:
- Мне пора, до встречи, - она подняла руку в знак прощания и скрылась за густой листвой деревьев.
Только под конец я понял, что одежда, за которую я принял лёгкое развевающееся платье – это простая сорочка, что несколько удивило меня. Но потом я понял, что она решила, видимо, что ночью никто не увидит её, а если и увидит, то так же, как и я, примет за платье. Вот только о чём она думала, когда решила, что не замёрзнет в ней? Или она вообще не думала?
Я просидел здесь ещё несколько минут, а затем пошёл домой, хмурясь и размышляя о самых разных вещах.