Взорвем солнце

Бесконечность превращается в секунду лишь тогда, когда ты перестаешь замечать поток времени как таковой. Он вроде бы здесь, рядом, вокруг, но ты стоишь за параллелью, в другой плоскости, да что уж там, в другом измерении. Ты ходишь, ешь, разговариваешь, но все это длится лишь одну жалкую секунду, потому что ты не осознаешь ничего в принципе. Потому что там, внутри, где ровно стучит сердце, качая кровь, нет ничего. Вакуум. Пустота. Дыра. Ничто.

Именно это состояние есть смерть, потому что, перейдя эту грань, человек перестает быть человеком, а, значит, становится мертвецом. Ходячим трупом ни больше, ни меньше.

Вот только осознание того, что ты уже давно гниешь, твою душу покрывают трупные пятна, а от тебя несет «ароматом» разложения за километры, приходит слишком поздно, а если быть точнее, то в самый неподходящий момент. Врывается, как цунами, сметая все то прежнее понимание существования, которое вдолбили в твой мозг. Действительность превращается в умело сокрытую иллюзию, за которой, в реальности, только грязь и хлам, а больше ничего.

В принципе, ты можешь понимать это с самого начала, с того момента, как тебе скажут: «Убей его или ее, или их». Но вот осознать всю тупиковость ситуации, да и всей жизни в целом – уже невозможность. Почему? Потому что ты уже труп. А трупы не мыслят, лишь механически подчиняются установленным правилам.

Реалии мира в одночасье перестают быть таковыми. Апогей неожиданно оказывается перигеем. «Духовное» жалкой карикатурой на когда-то существовавшие ценности. Мир – давно использованной кинопленкой, на которой все еще стараются что-то переписать.

Человек – мертвецом. Ничем. Пустотой. Вакуумом.

Люди – палачи. Но не для других, а для самих себя.







- Проходи, - он улыбнулся, распахивая перед ней входную дверь огромного особняка.

Слабый ветерок осторожно подтолкнул ее, будто бы разрешая переступить низкий порог. Парень немного повернул голову и улыбнулся так, как улыбался только ей… Впрочем, нет, так он улыбался еще одному человеку. Жаль, что солнце светило не только для нее.

- А Саске дома? – непроизвольно сорвалось с губ и девушка поспешила зажать рот ладошками, коря себя всеми известными ей нелестными словами.

- Нет, - ответил брюнет, закрывая за ними дверь. – У него футбольная секция, ты же помнишь.

Девушка знала Итачи с детства: сосед, друг, лучший друг, почти брат. Сакура и не заметила, как он стал ее особенным теплом, особенным светом, заключенным в одном человеке. Если бы попросили описать его одним единственным словом, она бы сказала: «Космос». Не раздумывая, не пытаясь подобрать более красочные определения или емкие слова. Космос. Не потому, что он далек или холоден; а потому, что бесконечен, поразителен и всеобъемлющ. А еще потому… что ей необходимы миллионы световых лет, чтобы добраться до него. Точнее, до его сердца.

До Солнца.

- Ну и домище, - восхитилась девушка, разглядывая высокие потолки, стены, украшенные гобеленами, картинами, даже тюлем, пол, заботливо укрытый мягким светлым ковром. А мебель… Харуно готова была поспорить, что это настоящий антиквариат.

- Если честно, в прошлом доме мне нравилось намного больше, - усмехнулся парень, бросая на пол черный рюкзак и скидывая ботинки. – Теперь мы живем далековато, - добавил он, подмигивая девушке.

- Проехать парочку станций метро не так уж и сложно, ленивая задница, - школьница показала язык своему другу и рассмеялась, хоть и немного неестественно.

Да, и правда, далековато. Теперь еще дальше, чем раньше.

Они прошли в гостиную. Итачи продолжал что-то рассказывать, несколько вяло жестикулируя и с некоторым пренебрежением указывая на особенно ценные «экспонаты» дома. Девушка же даже не вслушивалась в его нудное бормотание. Такое чувство, что она заставляет его все это описывать! Вот дурак.

- Эй, Сакура, - неожиданно остановился он у подножия винтовой лестницы, немного повернув голову, - эм… Саске недавно спрашивал у меня о тебе.

- Правда? И что же спрашивал наш мистер-ходячий-холодильник? – скривила губы девушка, неосознанно наблюдая за тем, как на лице ее друга расцветает нежная полуулыбка.

Зачем ты так?

- Передо мной можешь не притворяться, - он снова развернулся и принялся подниматься наверх. – Я же знаю, что мой братишка тебе нравится. Кажется, и он тобой заинтересовался. Быть может, у вас и выйдет что-нибудь, - подозрительно весело оповестил он Харуно.

«Ничего ты не знаешь…»

- Да-да, ты как всегда проницателен, - без энтузиазма ответила Сакура и, окинув его спину тоскливым взглядом, пошла за ним, расстроенная, что он даже ничего не сказал по поводу ее новой школьной формы.

- А, точно, - Итачи стукнул кулаком по ладошке и резко развернулся, отчего молодая особа чуть не свалилась со ступенек. – Форма старшей школы тебе идет. Ты, наконец, похожа на девушку.

«А до этого я кем была, идиот?..»

Серый город. Ему просто-напросто невозможно дать какого-либо другого определения, потому что кругом, куда бы ты ни посмотрел, царит безжизненная серость всех оттенков: почти белый, почти черный, но неизменно серый.

Многоэтажки, столпами врезаются в небо цвета грязного снега и пропадают за стальными, словно вылепленными из жидкого бетона облаками. С неба валится неиспарившаяся влага, погружая и без того мрачный город в состояние постоянной сырости.

Несмотря на отвратную погоду, которая поселяет в тебе лишь одно единственно верное решение – спрятаться в квартире под теплым одеялом и никогда оттуда не вылезать, по улицам снуют люди в одинаково тусклой одежде. Жителям этого последнего города на Земле уже давным-давно плевать, как они выглядят, а самое важное – что их ждет завтра.

- Все чисто.

Прижимаясь к стене, три человека в одинаковой одежде темно-зеленого цвета продвигались вперед по широким коридорам давно заброшенного здания. Сейчас они находились в одном из тех мест, которые должны «зачистить». Если из-за этих идиотов вспыхнет восстание, тогда помрет и та жалкая горстка людей, которая хоть как-то может жить в городе под защитным куполом.

Парень, навскидку лет двадцати пяти, сделал знак рукой, указывая на обломки бетона и кучу балок, за которыми расположился пробитый неизвестно чем небольшой проем в стене. Две девушки кивнули и медленно приблизились к своеобразной двери, держа наготове заряженное оружие. Стоило им только подойти на пару шагов, как слух уловил звук голосов.

- Действуем как всегда, - шепнул блондин и бросил в проем дымовую шашку.

Помещение в мгновение ока заволокло серым дымом, послышались крики, ругательства, какой-то грохот – обычная в таких случаях возня. Брюнетка, прикусив губу и натянув на глаза специальные очки, кувырком очутилась по ту сторону стены. Рев автоматной очереди прокатился по пустым помещениям здания и также быстро прекратился, оставив после себя сгустки пыли и несколько трупов. Вторая девушка последовала вслед за первой. Благодаря очкам она прекрасно видела и сквозь плотный заслон дыма, поэтому жертв искать долго не пришлось. Раз. Шмякающий звук перерезанной глотки и брызги алой крови, особенно различимой в безликом пространстве серости. Два. Пробирающий хруст свернутой шеи и глухой отзвук упавшего тела. Три. Свист пули, рассекающей на части пыльный воздух, и ее мягкий путь прямо в лоб какому-то молодому парнишке.

- Эх, опять какая-то малышня, - протянул блондин, вытирая охотничий нож о рубашку убитой девушки.

- Уходим, еще секунда здесь - и блевану, - кашлянула брюнетка, вешая любимый автомат на плечо и кивая в сторону выхода.

Она первая скрылась за бетонными стенами.

- Совсем еще дети, - тихо выдохнула девушка в черной шапочке и стянула ее с головы, позволяя копне нежно-розовых волос волной скатиться по спине и покатым плечам. – Жара… - скривилась она, оттягивая ворот темно-зеленой водолазки, а затем принялась расстегивать черный, весь в пыли бронежилет.

- Для тебя до сих пор есть разница кого убивать, Сакура? – парень помахал перед лицом ладонью в кожаной перчатке, избавляясь от лезущей в рот, нос и глаза пыли.

- Уже нет, - отрезала Харуно и, зажав бронежилет под мышкой, вышла из помещения.

- И для меня...


- Красивое сегодня небо…

Они сидели на прохладном полу, облокотившись о спины друг друга. В окне ярким небесным телом полыхала красавица-Луна, одаривая ночь своим особенным холодным светом. Вокруг россыпью драгоценных камней плясали звезды, подмигивая людям с высоты.

- Да…

Ей было сложно сдержать себя и не заплакать, особенно сейчас, когда тепло его тела соприкасалось с ее. Особенно сейчас, когда они оставались наедине, только вдвоем. И лишь Луна была безмолвным свидетелем их неожиданной близости, или, быть может, наоборот закономерной.

Кто мы друг для друга?..

- Как думаешь, это правда? О конце Света в смысле, - тихо поинтересовалась Сакура, облизывая пересохшие губы и прикрывая зеленые, блестящие от подступающих слез глаза.

Что за тупая тема для разговора?!

- Меня это не особо волнует, - пожал плечами парень, вперившись взглядом в ровную поверхность белой стены, словно искал там подсказки и ответы на безмолвный вопрос, вертевшийся в голове: «Что будет дальше?».

- Знаешь, - девушка распахнула глаза и вытянула руку, растопыривая пальцы и сквозь них разглядывая ночное небо за оконным стеклом, - я рассталась с Саске.

Итачи непроизвольно вздрогнул, пальцы сжали ткань брюк.

- Почему? – слишком глухо, почти хрипло прозвучал его голос в комнатной тишине, предназначенной только для двоих.

- Он не солнце.

- Что? – Учиха немного повернул голову, но не увидел ничего кроме розовых волос подруги.

- Я люблю солнце.

Снова повисла тишина. Сакура опустила руку и облокотилась ею о пол, чувствуя, как прохлада скользит по ее пальчикам, позволяя немного успокоиться и собраться с мыслями. Он должна рассказать…

- Ты всегда был для меня солнцем, - еле слышно начала она, низко опуская голову и скрывая покрасневшее лицо за короткими волосами.

- Почему? – напрягся Итачи.

- Оно далеко. Оно теплое. Яркое, но такое далекое…

- Нет.

- А? – девушка резко вздернула голову.

- Я не солнце, Сакура. Потому что я здесь, - его пальцы мягко опустились на тыльную сторону ее ладони, согревая своим теплом. – Давай, взорвем солнце, а для тебя буду светить только я.

Девушка опустилась на кровать, закрывая глаза и расслабляясь всем телом. Она не понимала, для чего и зачем все это делает, позволяя так нагло манипулировать собой. Когда ее верной спутницей стала слабость?

Девять лет прошло с того дня, как на Землю обрушились сотни метеоритов, как по всей поверхности воды и суши пробежало радиационное заражение, как ровно сто пятьдесят огромных космических кораблей унесли людей туда, куда ей уже никогда не попасть.

Оказалась не в то время не в том месте? Возможно. Такова судьба? Можно даже не спрашивать.

Правильно ли это? Убивать тех, кто хочет восстать против правительства, которое оставило их здесь без надежды на будущее? Правильно ли слушать тех, кто находится в тысячах километрах от Земли, отдавая приказы с кораблей, рассекающих бесконечность космического пространства? Правильно ли продолжать глупо надеяться, что они встретятся еще раз?..

- Я умерла девять лет назад… - прошептала Сакура, словно в свое оправдание, и повернулась на бок.

Сейчас нельзя думать, или сойдешь с ума. Нельзя мечтать, или сгниешь в пучине отчаянья. Нельзя вспоминать… Нельзя.

Ударив себя по щекам, Сакура резко встала с кровати и направилась в душ смывать пыль и горечь прошлого, которое она пыталась затолкать поглубже, подальше, а лучше и вовсе уничтожить. Жаль, что это было безнадежно, как и вся ее жизнь. Без надежды…



- Ты не собираешься возвращаться домой? – голос Саске эхом пролетел по полупустой комнате, заставленной коробками и пакетами с мусором. Еще в ней находились стол и разложенный футон со скомканным одеялом.

- У меня работа, - Итачи сбросил пепел в пепельницу и снова затянулся, с наслаждением выпуская дым из легких и разглядывая городской пейзаж за окном. – Я все равно здесь практически не появляюсь.

Громкий женский механический голос из уличных динамиков оповестил жителей ЛК-84 о дожде, запланированном на шесть часов вечера.

- Возвращайся, Саске, - затушив сигарету, Учиха развернулся и, не удостоив младшего брата взглядом, взял белый халат со спинки деревянного стула.

- Это все из-за нее, нии-сан? – вздохнул брюнет, отходя на шаг, чтобы пропустить мужчину к выходу.

Итачи горько усмехнулся, сминая в руках ткань халата:

- Мы живем здесь в достатке. Космос стал нашим домом, а раньше представлялся чем-то холодным и неизведанным. Люди, кажется, стали счастливее, чем на Земле, уже позабыв о той катастрофе. А что до Земли?.. – он прикрыл глаза, будто пытался найти в себе силы, чтобы произнести свою цель, даже мечту, вслух. – Я заберу ее оттуда, во что бы то ни стало.



Гремят взрывы. Огонь безжалостно пожирает окружающее пространство, уничтожает Землю, поедает ее, не щадя никого и ничего. Ветер вьюгой воет где-то вверху, разнося пламя, будто помогая ему исполнить свое предназначение.

Повсюду раздаются крики боли и ужаса. Все куда-то бегут, взывают к позабывшим о них богам и плачут. Каждый плачет, размазывая по щекам слезы, надрывая голос над трупом своего любимого, своей матери, своих детей.

- Жители Токио, немедленно проследуйте на ближайший к вам аэропорт, там вас будут ждать корабли. Повторяю, жите…

- Черт! – рыкнув и заглушив тем самым голос, доносящийся из уличных динамиков, девушка отбросила бесполезный телефон, который теперь ненужным металлом валялся среди полуразрушенной комнаты.

«Взорвем солнце…»

- Итачи…

Покачав головой, она схватила собранный впопыхах рюкзак и ринулась к выходу, молясь, чтобы с родителями, которые только вчера улетели в Люксембург, все было в порядке. И с Итачи…

Перепрыгивая через несколько ступенек сразу, Сакура мчалась вниз. Сейчас нельзя поддаваться панике и страху. На это найдется время после, когда ей удастся добраться до корабля и увидеть живого и невредимого Итачи. А сейчас… сейчас нужно бежать.

Перед глазами мелькали обрушенные здания, обломки магазинов и расплющенные автомобили. Люди в ужасе неслись в ту же сторону, что и она, не обращая внимания на молящих о помощи, на раненных, даже на тех, кто попросту бежал слишком медленно. Все вокруг превращалось в ад. Пылающий оранжевым светом город умирал с каждой секундой, и виной тому были вовсе не бесчисленные метеориты, подобно дождю спускающиеся с небес, а люди, ставшие в одночасье животными.

- Сестренка… - тоненький детский голосок заставил Сакуру резко затормозить и оглядеться.

По правую сторону от нее валялся покореженный грузовик с пробитым кузовом.

- Сестренка… - снова донеслось оттуда.

Не думая, Сакура подбежала к машине, заглядывая в кабину. На переднем сиденье лежала маленькая девочка, быть может, лет десяти. По ее грязному личику текли ручейки слез, скатываясь по худой шее и утопая в вороте розовой водолазки.

- Вылезти сможешь? – поинтересовалась Харуно, беглым взглядом окидывая тело малышки.

«О, нет…»

По ноге девочки скользкой змеей ползла кровь: руль безжалостно прижал ее к сиденью, надавливая на коленную чашечку. Кажется, сломана.

Прикусив губу, Харуно вытащила голову из окна автомобиля и осмотрела кабину: как ее так скрутило? Бедную малышку практически расплющило внутри, слава богам, пострадала только нога.

- Подожди немного, я позову кого-нибудь на помощь, - натянуто улыбнулась Сакура и сорвалась с места, стараясь разглядеть в толпе бегущих мужчин.

Сколько бы она ни звала и ни просила, все пробегали мимо, словно девушка была просто призраком, которого никто не замечает. В ее адрес летели мерзкие обрывки фраз: «мешаешь», «с дороги», «совсем больная?!».

«Может, это судьба? – невольно задумалась Сакура, вскидывая голову к небу, на котором зажигались меридианы звезд. – Может, людям пора умереть? – где-то в вышине огнем запылала необычайно ярка звезда, с каждым мгновением увеличивающаяся в размере. – Может, и мне прекратить бежать?..»

- Еще один?!

- Бежим! Скорее!

- Он летит прямо сюда!

- Что встала на дороге?! Сдохнуть хочешь? – кто-то толкнул ее плечом, заставляя отступить и очнуться.

Прямо на них летел метеорит. Не помня себя от страха, Сакура кинулась к грузовику, в котором все еще находилось невинное существо, ставшее жертвой человеческого эгоизма и жестокости. Она не виновата.

- Сейчас будет немного больно, но ты потерпи, - задыхаясь, заговорила Харуно, хватая малышку за руки и пытаясь вытянуть из-под руля.

Тщетно. Кровь только сильнее брызнула из раненой ноги, окрашивая белую кожу ребенка в свой особенный, гадкий цвет. В голове Харуно все смешалось, словно кто-то включил миксер, шумом убивая ее способность думать. Страх липким насекомым забрался в самое сердце и принялся с аппетитом грызть его, уничтожая все то доброе, что когда-то было там.

- Я вытащу тебя! Вытащу. Вытащу, - в безумии шептала Сакура, пытаясь то вытянуть девочку, то отодвинуть руль. По щекам уже текли горькие слезы…

- Убегай, сестренка, - всхлипнула малышка, ручками отодвигая от себя Сакуру и старясь улыбнуться. – Спасибо за помощь. Убегай…

Глаза Харуно в ужасе расширились, зрачки заполнили практически всю радужку, а в горле комом встал истошный крик. Нет… Нет…

- Беги же!

Прижав ладошки ко рту, Сакура начала пятиться назад, спотыкаясь о металлические балки, различную утварь и вещи, которые теперь всего лишь ненужный мусор.

И последнее, что она видела, был объятый пламенем грузовик и придавленная огромным камнем кабина.

Сакура с нежностью провела пальчиками по бетонным обломкам дома, в котором когда-то жила ее любовь. Ее персональный космос.

В вышине огнем полыхал солнечный диск, погружая Землю в состояние невероятно адской жары.

Вытерев пот, капельками стекающий по лбу, Харуно присела на чудом уцелевшее крыльцо и улыбнулась, возводя глаза к небу.

- Твои слова сбываются, Итачи.

Несколько часов назад сообщили о сильной солнечной активности и возможности взрыва небесного тела, точнее, о неизбежности этого взрыва. Сакура, будто зная, уже давно ждала этого момента, как наказания свыше.

В голове одно за другим всплывали счастливые воспоминания, кружась разноцветным калейдоскопом и принося с собой лишь благодарность за то, что это было. Жаль, что она не успела сказать ему «спасибо».

- За улыбку…

Солнце все неистовее разгоралось, безустанно увеличивая радиус своей власти. Обжигающие лучи яростно впивались в кожу, словно желали расплавить ее здесь и сейчас.

- За радость…

Вокруг царила ласковая тишина, обнимающая со всей нежностью. Солнце слепило. Прикрыв глаза, девушка вытянула вперед руку и растопырила пальцы, а затем принялась снова смотреть на утопающее в пожаре небо сквозь них.

- За любовь…

Что-то неслось к Земле. Что-то оранжевое. Что-то красное. Что-то жаркое. Воздух превратился в сгусток расплавленных веществ, напоминая лаву.

- За свет…

Все вокруг заволокло ослепительно-белым светом. Волна разрушений понеслась по Земле, сметая, убивая, уничтожая все на своем пути.