За чертой здравого смысла. Эпилог

There's always time to change your mind
Oh love, can you hear me
Oh let it drift away

Никогда не поздно одуматься,
Любимая, ты слышишь?
Развей свои печали по ветру.

Imagine Dragons – Shots

За окном только занимался рассвет. Тёплое майское утро начинало захватывать владения ночи, но одна семейная пара уже не спала, разбуженная детским плачем. Хината медленно поднялась с постели, усмехаясь притворству своего супруга: со своим слухом он ведь прекрасно слышит, как надрывается их малыш, но принципиально не встает с кровати. «У меня всё равно нет того, что ему нужно», – обычно разводит руками нерадивый муженёк и отправляет свою жёнушку кормить младенца. Вот и в этот ранний час Наруто не шелохнулся в сторону своего сына.

Узумаки наспех накинула халат и приблизилась к кроватке мальчика, стоящей в некотором отдалении от ложа молодых родителей. Дитя, заметив её, тут же затихло, стало с интересом разглядывать пальчик, которым девушка дотронулась до кончика крохотного носика, и постаралось поскорее ухватиться маленькой ручкой за частичку мамы, чтобы ощутить её успокоительное тепло. Брюнетка с умилением рассматривала эти проникновенные голубые глазки, изучающие свою маму в ответ. Боруто, а именно так чета назвала своего ребёнка, был удивительно похож на своего отца. Те же волосы, те же глазки, те же черты лица… А ведь это личное счастье Хинаты могло и не появиться на свет.

Беременность в одиночестве была слишком мучительной, болезненной и долгой, но Узумаки крепко держалась за свою спасительную соломинку, за родную кровиночку Наруто: она не могла потерять то последнее, что от него осталось. Именно когда сероглазая окончательно смирилась, приготовилась вести жизнь матери-одиночки, судьба преподнесла ей новое потрясение. Со звонком в дверь к ней домой вернулся её муж, которого девушка изначально приняла за приведение, схватившись за внушительных размеров живот и скорчившись от внезапной боли, вызванной на нервной почве. К счастью, всё обошлось, потому что Наруто вовремя доставил свою жену в больницу. Вот только объясняться блондину потом пришлось очень долго, хотя Хината не могла долго злиться на супруга. Она была счастлива увидеть его вновь и подарить ему малыша.

Когда на глазах брюнетки проступили слёзы, сзади её обвили крепкие мужские руки, прижимая спину к твёрдой и широкой груди. Узумаки вздрогнула от неожиданности, дёрнув пальчиком в ручке Боруто. Мальчику это понравилось, и он сам теперь принялся махать ручкой из стороны в сторону, играясь с пальчиком мамы, пока его папа положил подбородок на плечо Хинаты и осмотрел сынишку. Малыш улыбнулся своему отцу.

– Он такой сладенький! – чуть ли не промурлыкал Наруто, прижимаясь плотнее к жене и выдыхая аромат её волос. – Так и съел бы! – весело продолжил парень.

Как бы не было уютно сероглазой в объятиях своего супруга, но на такие шуточки невозможно было бы не отреагировать.

– Не смей больше так шутить! – тихо, чтобы не напугать Боруто, изрекла девушка, отодвигаясь подальше от детской кроватки и напрягая мышцы лица, выказывая этим своё раздражение.

– Ого! Да у тебя, в состоянии злости, вены вокруг глаз выпирают так же, как у меня, когда я голоден, – по-доброму усмехнулся блондин.

– Наруто! – не выдержав, вскрикнула Хината на молодого человека.

Боруто это явно не понравилось, и он вернулся к своему недавнему занятию. Спальню вновь залил детский плач, а молодая мама, разъярённо косясь на почёсывающего затылок и лыбящегося супруга, отправилась кормить грудничка.

***

Учиха заметно напрягся, что было видно по его приподнятым плечам, и устало откинулся на спинку кресла. Слишком много дел он просмотрел за сегодня, и куча фактов смешалась в его голове в одно сплошное месиво. Какаши очень быстро ушёл в отставку и переложил принятие всех отчётов за месяц на Саске, толком не объяснив обстановку. Не стоило вообще во всё это ввязываться…

Да и брюнет не подумал бы, что когда-либо окажется в этих стенах. От Шикамару можно было ожидать, что тот найдёт подходящее время, чтобы попросить старого друга вернуться в полицию, занять место, принадлежащее черноглазому по праву и по крови. Но темноволосый не хотел соглашаться, если бы не Сакура. Откуда парню было знать, что Нара со своей девушкой сначала пришли к Харуно? И убедили же как-то её постараться склонить бледноликого к правильному решению, заверив, что не раскроют их секрет никому.

Да и для Учихи не было новостью, что Шикамару знал о вампирской сущности своего старого друга. Саске ведь не такой дебил, чтобы не заметить камеры, развешенные по всем периметрам мест пребывания молодого человека. Брюнет специально иногда демонстрировал перед этими записывающими устройствами свои способности, чтобы испугать работников полиции и отвадить их от себя. Но Нара решил наоборот. И поэтому черноглазый просиживает свою задницу в этом долбанном кресле, изучая раскрытые дела.

Словно чувствуя внутренние препирательства бледноликого, Сакура обошла кресло, остановившись за спиной парня, и принялась массировать умелыми и привыкшими пальчиками черноволосую голову. За эти месяцы зеленоглазая крепко запомнила, что это отлично работает. И мурлыкающий, обмякший Учиха был отличным тому доказательством.

– Всё так плохо? – осторожно спросила розоволосая.

– Слишком много всего, – буркнул темноволосый, опуская голову, чтобы девичьи пальчики прошлись по затылку, а затем кладя её на правое плечо, чтобы Харуно почесала за левым ушком – ну, вылитый довольный кот!

– Оставь на завтра, ведь ты сегодня и так отлично поработал, – предложила она.

– Как дела в больнице? – перевёл тему черноглазый.

Коготки почти впились в голову брюнета, но Сакура вовремя опомнилась. Саске всегда бесил её тем, что не хотел обсуждать свою работу. Что ж, придётся придержать своё любопытство.

А в больнице дела были плохо. Не в самой больнице, конечно, а у зеленоглазой. Желание стать первоклассным врачом так и оставалось её мечтой, от которой девушка не желала отказываться. Не успев толком привыкнуть к обществу людей, она понеслась к Цунаде, чтобы договориться об услуге. И теперь розоволосой позволяли приходить в перевязочную, оказывать первую помощь. Коллектив недоумевал: почему такой способный медик избегает контакта с сильно травмированными? А Сакура мужественно держала себя в руках при виде и запахе крови. Вот только долгими такие тренировки быть не могли, ведь самообладание у неё не вечное.

– Надеюсь, что скоро я смогу задерживаться подольше, – слабо улыбнулась она. – Пойдём домой?

Ох уж эта фраза «пойдём домой». Для темноволосого она теперь означала не простое прибытие в особняк, а прогулку между елей с вычитыванием его прежних поступков и взыванию к его совести. Зато как хитро розоволосая сдерживала гнев Учихи, а потом позволила выплёскивать его, сговорившись с Шикамару и приобщив черноглазого к поиску преступников, к различным погоням и допросам. Ещё не конец, и вспышки ярости иногда затуманивают рассудок брюнета, но на этот случай теперь у него есть Сакура.

– Может, давай лучше на квартиру сегодня? – с надеждой поинтересовался он.

– Нет, хватит оттягивать твоё выздоровление! – решительно заявила Харуно, подходя к двери и побуждая Саске следовать за ней.

Бледноликий моментально подлетел к своей спутнице, зажимая её между своим телом и дверью, чем немало напугал медика. Он всмотрелся в малахитовые глаза, терзая себя лишь одной мыслью: откуда в этой хрупкой девушке находятся силы нянчиться с ним и всё ему прощать? Только за всё её старания Учиха обязан сделать эту девушку счастливой и обогреть своей любовью, как она растопила его сердце своей спасительной настойчивостью.

Легонько поцеловав Сакуру в лоб, прямо в лиловый ромбик, Саске взял её за руку и потянул за дверь. Это была не просто дверь из кабинета – это была дверь в их безмятежную и блаженную вечность.