За гранью. В поисках истины. Глава III. Часть I.

Наруто шел молча, спрятав руки в карманы и недовольно щурясь от нежного весеннего солнца, которое успело ему уже изрядно надоесть за время, проведенное на тренировке. Он лишь изредка оглядывался по сторонам, полностью погруженный в свои мысли. Вокруг стоял запах жимолости и сирени, создавая приятный, смешанный аромат, царивший в этом районе. С закинутым через плечо рюкзаком, в серых, помятых джинсах и рубашке, он иногда улыбался, словно перед ним пробегали приятные воспоминания.
«Хорошо сыграли!» — окликнул его знакомый голос: по ту сторону улицы шли его знакомые. Узумаки улыбнулся, отмахнувшись в ответ. Сейчас его мало что волновало, перед его глазами стоял образ Сакуры Харуно, которая впервые за все время их совместной учебы обратила на него внимание. Нет, они и раньше общались, но сегодня был какой-то особенный день, когда она, сидя на истории, украдкой наблюдала за ним, покусывая карандаш, а затем быстро переводила взгляд на учителя. Ее легкая улыбка, большие зеленые глаза, в которых сверкал неподдельный интерес, — он замечал это и раньше, но тогда она казалась более холодной и пустой, напоминая ему одну из многочисленных, накрашенных «куриц».
Сакура была самой красивой девушкой в школе, а он лишь неплохим игроком в футбол. Правда, ходили слухи, что его хотят сделать капитаном, но в это ему верилось с трудом, как и в симпатию, проявленную Харуно. Жизнь приучила его не верить в чудеса.
Вокруг стояла блаженная тишина, в воздухе витали серебристые пылинки, искрясь в лучах солнца. Иногда проезжали машины, нарушая иллюзию изолированности этой сказочной утопии от всего мира. И играющие на проезжей части дети недовольно расходились, чтобы пропустить нарушителя. Пару раз мимо Наруто пробегали школьники, которые загулялись после уроков, и он вяло улыбался им вслед. Их ждали дома, ждали их мамы и папы. Эти моменты навевали плохие воспоминания: у этих детей есть детство, они могут позволить себе быть веселыми и безответственными. А он?
Узумаки свернул к своему дому и начал шарить в кармане в поисках ключа. Дом был небольшой, одноэтажный, с поблеклой после зимы фанерой и серой крышей, на которой скопилось множество листьев. Низкие четырехугольные окна с жалюзями, дверь с облупившейся краской. По соседству с ним жил его одноклассник, который сейчас был увлечен натиранием до блеска капота своего новенького мустанга. Он приветливо помахал Узумаки, когда тот подошел к двери, и снова принялся за любимое занятие. Наруто лишь беспомощно вздохнул и всунул ключ в замок. К его удивлению дверь медленно отворилась, хотя он точно помнил, что закрыл ее утром. В душу сразу закралось болезненное подозрение, в котором он не пожелал себе признаться. Слегка приотворив дверь, он бесшумно пробрался в коридор, тихо положил рюкзак и взял биту, спрятанную за дверью в гардеробе. Осмотрев залу слева, он уж было расслабился, пока его не привлек шум на кухне. В квартире стоял неприятный запах гари и чьих-то дешевых духов. Вряд ли бы вор решил приготовить себе обед, да еще и так преотвратно. Он уже догадывался, что ждет его по ту сторону, но до сих пор не хотел в это поверить. Держа биту наготове, он зашел на кухню.
— Мама? — только и слетело с его уст. — Что ты здесь делаешь? — единственное, что пришло ему в голову после столь неприятного сюрприза.
Женщина у плиты испуганно выронила лопатку и замерла в ожидании. В комнате воцарилась гнетущая тишина, которую лишь изредка нарушало потрескивание обеда на сковородке. Наконец женщина пошевелилась, выключила газ и уперлась руками в плиту, как бы собираясь с мыслями. С минуту помешкав, она резко повернулась к сыну и с добродушной улыбкой актрисы попыталась начать разговор:
— Я рассчитывала на более радушный прием, — спокойно произнесла непрошеная гостья.
Женщина была в возрасте, лишь некоторые черты ее лица говорили о давно увядшей красоте. Некогда еще свежие лепестки губ, своей сочностью напоминающие молодые бутоны роз, увяли и потрескались: с годами на них оставил свой неприятный отпечаток никотин. Под глазами пролегли «мешки» и морщины, волосы поредели и утратили былой огненный окрас. Кушина уныло улыбнулась, так как от Наруто не последовало никакой реакции, и уселась за стол.
Миниатюрный стол у стены и стулья сбоку почти полностью занимали необычайно маленькую кухню. Вокруг стоял неприятный запах гари, который здесь был еще более невыносим. Усевшись поудобнее, женщина сняла передник, небрежно бросила его возле плиты и закурила. Узумаки все так же не двигался, не сводя с матери внимательного взгляда.
— Ты так и собираешься простоять там весь день? — с иронией спросила она. Последовала затяжка, женщина нервно струсила пепел в тарелку, приготовленную для обеда. Юноша присел.
— Так как обед накрылся, я думаю, она нам не понадобится, — постаралась нарушить тишину Кушина, но юноша промолчал. — Будем играть в молчанки? — наконец не выдержала она. Наруто вздохнул и недовольно поежился на стуле.
— А что ты хочешь, чтобы я сказал? Что ты ожидала, когда ехала сюда? По-моему, последний раз ты пообещала, что больше не обрадуешь меня своим появлением,— холодно произнес Узумаки. Женщина недовольно облизала губы и сделала пару затяжек, что-то обдумывая.
— Как-никак, я твоя мать! Я волновалась о тебе! И ты не имеешь права так со мной разговаривать!
— Не говори, что я не имею на это права! — неожиданно вспылил Наруто, ударив по столу, который недовольно заскрипел. Кушина вздрогнула, но постаралась не подать виду, только дрожащая рука с сигаретой выдала ее испуг. В комнате вновь воцарилась тишина. Юноша, весь кипя от злости, откинулся на спинку стула и отвернулся.
— Я... — начала она.
— Не надо, — более спокойно произнес сын, — пожалуйста. Я думал, что тогда вижу тебя в последний раз. Я надеялся, но ты... — Он вздохнул и посмотрел на женщину. В его глазах было столько боли. — Ты появилась снова. Снова, когда у меня все только начало налаживаться. Готовишь обед? — пренебрежительно кинул он. — Чего ты хочешь? Неужели тебе нравится издеваться надо мной?
— Как ты можешь такое говорить! — еле слышно произнесла Кушина. — Ты мой сын, я люблю тебя!
— Прекрати, — процедил он сквозь зубы. — Последний раз, когда ты попыталась быть матерью, я лишился сестры. Ты знаешь, где она теперь? — его голос дрожал, он с трудом сдерживал гнев, переполняющий его. Женщина промолчала и сделала очередную нервную затяжку. — Вот именно! Тебе наплевать на всех, кроме своих бойфрендов, которые выкидывают тебя после очередного секса! Когда-то ты сделала свой выбор, поэтому не пытайся снова все испортить!
Кушина попыталась что-то сказать, но Наруто резко перебил ее:
— Не вздумай! Я знаю, что ты хочешь сказать. У меня есть жизнь, моя жизнь! — он вскочил и оперся руками на маленький столик, который затрещал под его весом. Он навис над ней, в его глазах блестели слезы. — Моя, — с отчаянием произнес парень, указывая на себя, — чертова жалкая жизнь, которую я пытаюсь устроить. Я учусь, работаю, чтобы оплатить эти проклятые счета. Один! И меня это устраивает, — издал нервный смешок Наруто, — я не хочу опять потерять работу из-за тебя. Это единственное, что у меня осталось. В свое последнее появление ты уже забрала у меня сестру, хотя я всячески пытался спасти ее от этой жизни. — Последнее слово сопровождал удар в стену. — Я не жалуюсь, что у меня никогда не было нормальных, любящих родителей. Я не предъявляю тебе претензий. — Он так сильно сжал ладони, что захрустели костяшки пальцев. — Я не жалуюсь на этот чертов дом и на отсутствие теплого завтрака по утрам. Мне все равно, что у моего одноклассника новенький мустанг, который подарил ему отец... — Наруто запнулся. — Я лишь прошу тебя: оставь меня, дай мне шанс не испортить свою собственную жизнь, — он замолчал.
Он не хотел смотреть на мать, нервно покуривающую у стола, не хотел видеть этот дом. Сейчас он чувствовал себя просто ужасно, словно его закрыли в карцере и он не знает, как оттуда выбраться. А как все начиналось! Отличная тренировка, внимание Сакуры. Глупые надежды. Судьба быстро поставила его на место. Он повернулся, чтобы выйти. Эта маленькая комната, запах просто убивали.
— Мне больше некуда идти, — тихо произнесла Кушина, медленно раздавив сигарету в тарелке. — Между мной и Хиданом все кончено, поэтому он меня выгнал, — постаралась безразлично сказать женщина.
Узумаки замер в проходе. Несмотря на все, это была его мать. Родная мать, которая по-своему, но любила его. Даже после всего, что она сделала, он не мог просто взять и бросить ее. Он не мог возненавидеть ее... Не сказав ни слова, юноша вышел.

Удар! Очередное бревно разлетелось и издало глухой стук о сырую землю. Наруто молча поставил следующую «жертву» и приготовился. Узумаки нашел себе неплохое место недалеко от берега. Вокруг его окружала густая растительность джунглей, скрывая от посторонних глаз и незваных гостей, которые, к сожалению, уже нашли сюда дорогу. Деревья располагались очень удобно: они росли кругом, образуя свободную для передвижения маленькую поляну, которая была устлана густой молодой травой, а сверху надежно защищена широкой листвой деревьев. Это было его уединенное место, где он мог убежать от своих проблем, от того, что с ним произошло, и от лишних глупых вопросов: когда же их все-таки спасут? После стольких дней, проведенных здесь, почему-то все смотрели на него с надеждой, как будто это в его силах спасти всех с этого острова. Но Узумаки не мог позволить кому-то на него рассчитывать, во всяком случае, до тех пор, пока он не разобрался в себе. И этот остров пугал его, что-то в нем было не так... Наруто не только мучили вопросы, как он сюда попал, но и почему еще никто не нашел их? Куда подевалась вся фауна? И почему здесь долгими бессонными ночами у него все чаще и чаще оживают воспоминания, которые он хотел бы спрятать куда подальше? А еще эти братья Учиха со своими странностями, Ино, доканывающая вопросами, не говоря уже о Какаши, который до сих пор был без сознания и так и не пролил света на произошедшее. От этих постоянных потоков мыслей ему было не по себе, и, если бы не это тихое укрытие, он наверняка сошел бы с ума.
Он расколол очередное полено и уселся в тени деревьев, чтобы передохнуть, где соорудил себе подобие раскладушки из натянутых лиан и мягких листьев. После бури погода изменилась к лучшему, хотя с какой стороны посмотреть: сильных ливней и шквального ветра больше не наблюдалось, зато солнце теперь круглые сутки нависало над их головами, заставляя всех изнывать от неимоверной жары. Благо Саске с Нагато нашли небольшой источник, к которому теперь мотались, как проклятые, чтобы напоить весь лагерь выживших. Спасение от беспощадного зноя приходило только ночью, и то лишь на пару часов, когда земля чуть остыла, а на горизонте уже вырисовался нежно-розовый рассвет. Когда же все наконец поняли, что спасатели не торопятся, было решено распределить работу между собой. Саске до последнего не оставлял надежды поохотиться, но, как оказалось позже, остров не спешил раскрывать всех своих тайн, в том числе и отсутствие какой-либо живности на нем. Поэтому пришлось довольствоваться фруктами, которых здесь было в избытке. Занятия также распределили между собой. Девушки занялись собирательством, а парни более тяжелой работой: Нагато и Саске доставляли воду, Наруто рубил поленья для вечернего и сигнального костра, а Итачи пытался освоить рыбалку, только пока все его попытки были совершенно безуспешны. Также приходилось ухаживать за Какаши, на удивление за это взялась Ино, которая буквально сразу вызвалась следить за его состоянием, чем произвела впечатление на остальную часть выживших, привыкших к ее многочисленным капризам и нытью.
Но не это сильно беспокоило Узумаки, он боялся прихода ночи, когда всевозможные дела сделаны и воспоминания постепенно начинают разъедать его здоровый сон, ввергая в очередную бессонницу и бесконечные размышления. Возможно, в этом было виновато это место — одиночество, отсутствие повседневных проблем и благ в виде телевизора и интернета. Где ты задумывался над правильностью своих поступков, над чистотой своей души, глядя на тысячи звезд, рассыпанных по небосводу, наблюдающих за тобой откуда-то издалека. Место, где твой социальный статус не имел значения, а прошлое было покрыто туманом. Здесь о тебе говорили только твои поступки и воля к жизни. Его тяжелые размышления внезапно прервала возня среди зарослей.
— Ауч! — послышался женский тонкий голосок, и из кустов, чуть ли не падая, появилась Сакура.
— Вот те на! А я уж думала, что никогда тебя не найду, — широко улыбнулась она, отряхиваясь и очищая волосы от листьев и сучков. Наруто промолчал, это был последний человек на острове, с которым он желал бы поговорить. Он отвернулся и сделал вид, что заинтересовался местными достопримечательностями. Девушка немного растерялась от столь холодного приема и нерешительно, осматривая убежище, направилась к Узумаки.
— А у тебя тут очень уютно, теперь понятно, почему ты редко бываешь на побережье, — начала Харуно, игнорируя его равнодушие. Юноша не выдержал и внимательно посмотрел на непрошеную гостью.
— Ты что-то хотела? — сдержанно спросил парень.
— Неужели я должна что-то хотеть, чтобы навестить своего друга, — располагающе улыбнулась она.
— Ну да, конечно, — Наруто изобразил подобие улыбки, — видно, я тебя спутал с другой Сакурой.
Девушка беспомощно вздохнула.
— Да брось, мы же не маленькие, чтобы обижаться по таким пустякам, тем более я думала...
— Пустякам? — хмыкнул парень. — Интересно, что тогда для тебя не пустяки?
— Что ты воспринял это достаточно спокойно, — еле слышно договорила Сакура. — А потом...
— Ты как всегда не слышишь никого кроме себя! Я даже не хочу пытаться с тобой говорить. Зачем ты пришла? Тебе стало скучно, и ты решила вспомнить о Наруто? — изобразил притворное озарение юноша. — Ох, все так плохо! Но у меня есть Наруто, которому можно испортить жизнь, и тогда все станет на свои места, — съязвил он.
Сакура замолчала, она откровенно не ожидала такого поворота событий. С некоторых пор иные выражения начали больно задевать ее, и это было не так уж и приятно. Чувствовать боль, хотеть что-то исправить, но не быть в состоянии, так как собственный лимит доверия уже исчерпан. Она остановилась и уставилась в траву, пытаясь найти подходящие слова. Харуно никогда не начинала какие-либо отношения с бывшими парнями, поэтому для нее это было непривычно. Она не замечала, как в Наруто постепенно накипает злоба, не свойственная его характеру. Она привыкла видеть в нем, надежное плечо, человека, понимающего ее, готового пожертвовать чем-то. С добрым сильным взглядом полным любви и понимания, а сейчас это холодное равнодушие, злоба и какой-то странный блеск.
— Я понимаю, что я тебе больше не нравлюсь, — пробубнила Сакура.
— Не нравишься, — поднялся Наруто, взявшись за голову и пренебрежительно сморщившись.
— И я пойму, но...
— О чем ты вообще говоришь? Если ты пытаешься извиниться, то это выходит ужасно, — не выдержал он.
Девушка замолчала, продолжая наблюдать за помятой травой. Она и вправду не могла найти слов, чтобы выразить, что она чувствует. Она растерялась, все смешалось в голове. И выходило совершенно обратное, но она уже не могла остановиться в силу своего характера или немого шока.
— Я... — начала она, заикаясь, — конечно понимаю, что разбила тебе сердце, — ее голос дрожал, она пыталась изобразить притворную небрежность, сделать эти слова пустыми, но все вышло более чем глупо. Это походило на выступление ужасной актрисы.
— Нет, прекрати! Я не хочу это слушать, — постарался остановить ее Наруто, но Сакура продолжала, просто понизив тон, словно маленькая девочка перед учителем, тараторя глупые оправдания еле слышно под нос.
— О боже, не надо! Меня убивает твоя пустота, что даже после всего ты не поняла, что я не хочу видеть тебя. Я не люблю тебя, — настойчиво повторил Наруто. Эти слова заставили ее замолчать, напоминая гром среди ясного неба. Между ними настала неловкая тишина. — Я любил тебя! Да, я не отрицаю, — неожиданно юноша начал расхаживать по поляне, — но любил до того мгновения, пока не понял, какая ты на самом деле. Я думал, что между нами было что-то настоящее, хоть что-то, — беспомощно развел он руками, — но, как оказалось, это я витал в облаках. Я был просто, — он сделал паузу, — был просто влюблен, — растерянно произнес Узумаки, остановившись, — а ты просто, просто искала очередную игрушку. Хотела доказать что-то, хотела удовлетворить свою гордость или что у тебя там. Я понял это, когда ты сразу кинулась к Учихе, даже не узнав его! — он придал этим словам больше чувств, чем хотел.
— Для тебя это было просто нечто вроде трофея. И тогда я прозрел. Вспомнил парня, с которым ты порвала, и сразу же начала встречаться со мной. На второй день! Я не задумывался об этом, я не хотел верить в это, потому что я был влюблен. Я все еще не мог поверить, что ты моя, — он затих, сжимая кулаки и сдерживая эмоции, которые в нем кипели. — Когда то ты была другой....
Этот разговор помог ему освободиться от груза, от гнетущих размышлений, от всего. Теперь он мог высказаться, сказать все, что думает, иначе эти мысли просто раздавили бы его сознание.
— Я... — прошептала девушка. Внутри нее все пылало, каждое движение, мысль отзывались жуткой, сосущей, безнадежной болью в груди.
— Ты ... — помедлил Наруто, сжав челюсть, — просто избалованная сука! — выпалил он и тут же замолчал.
Он не хотел этого говорить, слова сами вырвались. Злоба, желчь, которые скопились в нем, вышли наружу. Ему нужно было отыграться на ком-то, за жизнь, какой его наградила судьба. Он никогда не мог ни с кем поделиться своей болью, никогда не мог найти дружеского плеча. Он был дамбой, которая удерживала на себе тонны воды, а теперь дала трещину. Замолчав, он попытался рассеянно извиниться за сказанное, но стоило ему увидеть слезы, заблестевшие в глазах Сакуры, как он мгновенно растерялся. А она, не сказав ни слова, ели сдерживая подступившие обиду и горечь, кинулась в джунгли. Нет. Девушка не злилась на него, она злилась на себя. От чего ей становилось только больней.

Было уже темно, когда Наруто расстался с Сакурой и направился к дому. После их первой встречи у него все еще приятно горела щека, от нежного, неуверенного поцелуя девушки. Он не мог не улыбаться, так как воспоминания после столь сказочной ночи были слишком яркими и неправдоподобными, поэтому он боялся потерять их, старался не упустить каждую деталь. Продолжая воскрешать перед глазами все еще яркие образы, Узумаки также ясно чувствовал приятный аромат ее тела. Ладонь, которой он коснулся ее нежно-бледной руки, до сих пор пахла фиалками. Ее блестящие зеленые глаза, неидеальный, немного мальчишеский изгиб губ, но, несмотря на это, не менее чувственный.
Он подошел к двери, которая к его удивлению была закрыта, отчего он уже порядком отвык из-за пребывания вместе с ним матери. Нащупав ключи, он тихо отворил дверь и зашел в дом. Свет был только на кухне, окна которой выходили на задний двор. В зале послышалась какая-то возня. Решив, что Кушина на кухне, Наруто включил свет. Мелькнула обнаженная спина. В комнате раздались недовольный мужской грудной голос и вскрик женщины, которая быстро сползла со своего приятеля и накрылась одеялом.
— Мама, о господи! — опешил парень и поспешил отвернуться.
— Наруто! — воскликнула испуганно женщина.
Опять послышалась возня, кто-то быстро сполз. Раздался скрип дивана. Узумаки было жутко неловко, поэтому он, не сказав ни слова, поспешил на кухню, неоднократно чертыхаясь по дороге.
Налив себе воды и усевшись за стол, он немного успокоился. Кто бы мог подумать, что что-то было способно огорчить его в этот день. Теперь перед его глазами стояла не слишком пристойная сцена, которую он предпочел как можно скорее забыть.
Опять возня и шепот. Наруто старался не вникать в разговор, его это совершенно не интересовало, зато в нем вновь поселилось беспокойство, что мать опять взялась за старое.
Из прихожей раздался стук двери, и в коридоре показалась Кушина, как всегда в темном шелковом халате, немного растрепанная, с сигаретой в руке и с легким оттенком безразличия к окружающему.
«Видно, она немного выпившая» — подумал Узумаки, поэтому сразу потерял надежду на какой-либо «трезвый» диалог. Женщина встала в проеме и иронично посмотрела в ответ на укоризненный взгляд сына, делая глубокую затяжку и медленно выпуская дым.
— Да брось, прям ты никогда не видел, как взрослые люди занимаются сексом, — равнодушно кинула она.
— Спасибо, мама, именно этих слов я и ждал от тебя, — пробубнил юноша, опустошив стакан воды.
Кушина закатила глаза и села напротив него.
— Да брось. Я не специально, просто я думала, ты придешь позже, и ...
— Не надо, мама. Просто ничего не изменилось. Я думал, что, может быть, ты исправилась. Точнее, я надеялся, но, как оказалось, я ошибся, — холодно отчеканил Узумаки.
— Это вышло случайно, да и у меня есть свои природные позывы и нужды. Мы же взрослые люди. Что здесь такого? — оживленно заговорила женщина.
— Вот именно, мама. Я взрослый, а ты нет! Ты все еще летаешь в облаках и до сих пор не понимаешь, что вот этим всем, — он указал на нее, — ты изуродовала себе жизнь. И не только себе, — еле слышно прошептал он.— Посмотри, в кого ты превратилась! — растерянно произнес он. — Разве я могу представить тебя кому—то, не краснея после за твои поступки? Нет! — он отрицательно покачал головой и налил себе еще воды. — Ты не понимаешь, как мне иногда хочется верить, хочется знать, что я могу положиться на кого-то, что у меня есть мать, — тихо заговорил он, глядя в пустоту. — А вся моя жизнь лишь кошмар, от которого я рано или поздно проснусь и увижу тебя, — его взгляд неожиданно потеплел, — вновь прежнюю, напевающую мне колыбельную!
Он вздохнул и залпом опустошил стакан, обратив свой еще теплый взгляд на мать. В это мгновение ей стало нестерпимо больно. Черты ее лица неожиданно смягчились, она хотела бы все вернуть, но уже было поздно. Ей так хотелось, чтобы он всегда смотрел на нее также. Видел в ней что-то большее, чем падшую женщину, но этот момент уже прошел. Его взгляд опустел, краски поблекли, все стало прежним. Она попыталась взять его за руку, но он неожиданно убрал ее. Покрутив стакан в руке, он молча поставил его на стол и резко встал. Не глядя на нее, он тихо произнес:
— Но, к сожалению, ты не знаешь, что такое быть матерью...