За гранью. В поисках истины. Глава III. Часть II.

Наруто медленно пробирался сквозь джунгли. Он потерял надежду догнать Сакуру, которая молнией вылетела из его убежища, поэтому шел не спеша, полностью погруженный в себя. Он жалел, что наговорил ей все это. Жалел, но ничего не мог поделать. Она просто попалась под горячую руку, когда его бремя и проблемы пересилили и он не смог сдержаться. Дал волю чувствам. Выговорился. Он обвинил не ту женщину.
Джунгли стали редеть, высокие деревья начали сменять более низкие пальмы и заросли папоротника, доходящие практически до пояса. Вскоре показался голубоватый горизонт, и послышался приятный «напев» побережья. Узумаки немного постоял среди высоких растений, собрался с силами. Попытался придумать извинения, но все, что приходило в голову, звучало или глупо, или слишком неправдоподобно. Сдавшись, он направился к побережью. Сейчас оно пустовало и казалось совершенно безлюдным, если бы не одинокая фигура Итачи, гуляющего вдоль берега босиком и закатав джинсы. Он по-детски шлепал по мокрому песку, который приятно оседал под ногами после очередного прилива. Наруто облегченно вздохнул при виде знакомой фигуры и направился к нему. Пожалуй, это был единственный человек, с которым он был бы не прочь поговорить. С самого начала между ними возникла какая-то немая дружба, что-то вроде взаимного уважения или внутренней связи. С моря дул порывистый бриз, обдавая Наруто приятной прохладной после душных джунглей. У него даже приподнялось настроение, если бы не внезапно появившаяся Конан, которая решительно зашагала по направлению к нему. Очевидно, она скрывалась в тени деревьев, ожидая свою «жертву». А то, что он был жертвой, можно было предположить по ее уверенному и немного нервозному шагу.
— Привет, Конан! — натянуто улыбнулся парень, но не успел он договорить, как получил звонкую пощечину.
Даже для него, достаточно плотного и жилистого подростка, этот удар был болезненным. Глухой шлепок эхом разнесся по всему побережью. Итачи остановился в немом удивлении. Чего уж, он был более чем удивлен столь «теплому» приему Конан. На щеке Узумаки теперь красовался багровый отпечаток, который неприятно покалывал и горел.
— Это еще за что? — выдавил изумленный парень.
— За то, что обидел Сакуру! — ответила Конан. — Думаешь, если мы на острове, то можешь распускать руки? Или ты еще не понял, что между вами все кончено? Попробуй хоть пальцем до нее дотронуться! — Она замолчала на секунду, а затем угрожающе продолжила: — Иначе в следующий раз я возьму что-то потяжелее. — Девушка зло сузила глаза.
Наруто, еще туго соображая, уставился на нее непонимающим взглядом, поглаживая рукой пострадавшее место.
— Да о чем ты? Я ее пальцем не трогал! — неестественно громко заговорил он: видно, в ухе еще звенело.
— Расскажешь это кому-нибудь другому. Я видела, какая она прибежала, — холодно ответила она. — Второй раз я предупреждать не буду! — Конан пренебрежительно дернула плечом и направилась обратно в тень.
Наруто, все еще не понимая столь бурной реакции, как-то подавленно сжался и, забыв, куда он шел, направился просто вперед. Он испуганно дернулся, когда к нему на плечо легла чья-то рука.
— Спокойнее, это я.
Юноша обернулся и увидел Итачи, который слегка улыбался и смотрел на него сочувствующим взглядом. Узумаки промолчал и направился вдоль побережья. Лишь бы подальше от Конан и ее выводов.
— Не знаю, что у вас там произошло, но, думаю, все утрясется. — Учиха ободряюще похлопал его по плечу.
— Ну да, — сдавленно заговорил парень, — я наговорил много лишнего, слишком много.
— Никогда не поздно сказать прости. А больше и не надо.
— После всего, что я сказал? Этого будет мало. — В его голосе послышались нотки сарказма, он ускорил шаг, словно пытаясь сбежать от разговора, а затем внезапно остановился и зашагал медленнее. — Хотя я совершенно так не считаю, я не хотел все это говорить. Просто это место, моя жизнь... — вздохнул он.
— Ну так скажи ей, — настоял Итачи. — Я уверен: она поймет, — улыбнулся он.
Наруто перевел на него растерянный взгляд и вновь уткнулся в песок. Они шли медленно, и каждый на мгновение задумался о своем.
— Знаешь, сначала я думал, что это место ужасно, что все, что с нами произошло, несправедливо, — мечтательно заговорил Итачи. — Но знаешь, теперь я вижу в этом волю проведения. Вдали от всего я смог раскопать себя прежнего, смог вспомнить, кто я и что для меня важно в жизни. Сейчас я вижу, что это же происходит с тобой, поэтому постарайся все не испортить. У всех у нас есть внутренний демон, наш темный попутчик, но это не значит, что ты не можешь с этим жить, просто прими его, сделай правильный выбор! — Учиха кивком указал в сторону, и Наруто увидел Сакуру.
Он даже и не заметил, как они дошли сюда, разговор пролетел как-то быстро и был похож на вспышки, иногда возникающие в его сознании. Слова Итачи эхом раздавались в его голове. В чем-то он был прав. Только при одном взгляде на нее он почувствовал некий трепет, эйфорию, которая теплыми волнами разбежалась по его телу, а затем его неожиданно сдавила боль, страшная, сосущая. Он рефлекторно сморщился и готов был утопиться сию же секунду только от одной мысли, что он наговорил ей столько гадостей. Девушка сидела в тени дерева, напоминающего плакучую иву, чьи длинные лианы, с множеством лепестков и большими розовыми бутонами, практически закрывали ее. Эта ива росла у самого края полосы джунглей, даже склонилась немного вперед, словно сгорбившись, пытаясь защитить своими необычными лепестками и скрыть от любопытных глаз какое-то сокровище.



На улице было пасмурно, шел мелкий дождь, и завывал монотонно ветер. Наруто брел, как—то сжавшись и сгорбившись, с капюшоном на голове и промокшим портфелем через плечо. Он двигался достаточно быстро и выглядел вполне воодушевленным, несмотря на мерзкую погоду. Многократно отругав себя за отсутствие зонта, парень быстро перебежал дорогу и направился к небольшой автомастерской, чья блеклая красная вывеска сверкала среди сгустившегося тумана. Свет призрачным нимбом разливался над буквами, создавая над ней некое загробное свечение.
Он не сильно любил эту работу, иногда он хотел отдохнуть после тренировки, прогуляться с Сакурой, которая теперь занимала большую часть его жизни, но другого выбора у него не было: чтобы прокормить себя и оплатить счета он был вынужден работать, а теперь вернулась еще и мать. Только при одной мысли о ней ему казалось, что проблем у него становится все больше и больше и на его плечи падает непосильное бремя, но затем в нем возникала некая гордость за то, что он содержит ее и может прокормить их обоих.
Узумаки непроизвольно улыбнулся и зашел в гараж. Сейчас большие железные ворота были открыты. В гараже стояло невзрачное «шевроле». Очевидно, проходило техосмотр. Вокруг были разбросаны инструменты, да и вообще царил творческий бардак: хозяин, видно, решил начать без него. Не успел Наруто скинуть капюшон, как из кабинета — нечто вроде стеклянной будки, только больше — вышел мужчина, высокий, с хорошо выраженными скулами и глубоко посаженными глазами. Он был небрит, на руке красовалась татуировка в виде черного волка. В темных густых волосах уже блестели редкие седые волосинки. Остановившись, он удивленно поднял брови, заметив Наруто, а затем неожиданно посуровел, на мгновение замер, прекратил потирать стакан, и, монотонно пожевывая жвачку, что—то пробурчал под нос.
— Что ты здесь делаешь? — равнодушно поинтересовался он.
— Вообще—то сегодня моя смена, — удивился парень, снимая промокшую кофту.
— Нет, сегодня не твоя смена, — холодно произнес он, облокотившись на машину.
— Так среда всегда была моим днем, — недоумевая, растерялся Наруто.
— Теперь нет! Я думал, что твоя мамаша тебя просветит, — злобно улыбнулся мужчина.
— Вы о чем? — похолодел парень.
— Не прикидывайся, что не знаешь. Я и не таких обламывал. Лучше верните то, что взяли. И тогда я еще подумаю: оставлять тебя на работе или нет, — он фыркнул и привстал.
— Что вернуть? Вы вообще о чем? И откуда вы знаете мою мать? — неуверенно, но грубее заговорил юноша.
— Так! — громко произнес мужчина. — Не надо здесь строить из себя непонятливого! Твоя мамаша или кто она тебе взяла у меня бумажник, а там была вся выручка за выходные! — он встал и направился к застывшему Наруто. — И если она не вернет мне деньги, я разберусь по—своему и с тобой, и с твоей шлюхой.
Мужчина навис над парнем. Узумаки чувствовал его ментоловое дыхание, смешанное со зловоньем желудка. Парень с трудом осознавал, что делает: все было, как в бреду. Он взял с багажника машины аптечку и что есть сил врезал ей по лицу мужчины. Затем он быстро схватил его за голову и ударил о крышу машины, размозжив ему лоб. Мужчина был гораздо крупнее его, но со столь резкой и агрессивной атакой ничего не смог сделать. Наруто быстро повернул хозяина к себе и начал с остервенением бить по лицу, он бил до тех пор, пока оно не превратилось в кровавое месиво. Сделав еще пару ударов, парень внезапно остановился и, перепуганный, отошел от обмякшего хозяина, который медленно сполз по дверце машины. Ошеломленный, весь в крови он кинулся домой, до сих пор не отдавая отчета в случившемся. Дождь усилился, по серой кофте растеклись багровые пятна крови. К счастью, пока он бежал к дому, он не встретил ни одного прохожего и впервые не жалел о пасмурной погоде.
Наруто вбежал в дом, даже не заметив удивленное лицо Кушины, и кинулся в ванную, лихорадочно смывая с рук кровь. Женщина, озабоченная столь резким появлением сына, направилась к нему и стала у двери, пытаясь рассмотреть, чем он там занимается.
— Что—то произошло? — поинтересовалась она взволнованно. Наруто молчал, продолжая лихорадочно отирать кровь.
— Да что с тобой? Ответь! — попыталась повернуть его к себе Кушина.
— Что со мной?! — оттолкнул ее плечом Наруто и, остановившись, вцепился в умывальник. Женщина испуганно отпрянула и непонимающе уставилась на него.
— Да что происходит? — как—то тихо, по—детски заговорила она.
— Не прикидывайся, что не знаешь! — заорал Наруто и что есть сил ударил по зеркалу. На руке появились порезы, из которых заструилась кровь. Мелкие осколки зеркала попадали в умывальник.
— Что ты творишь! — очнулась Кушина, вцепившись в его окровавленную руку. Он вновь оттолкнул ее и направился в комнату, схватил сумку и молча начал запихивать туда вещи.
— Ты! Ты! — повернулся он к женщине, едва сдерживая злость. — Я доверился тебе! Я поверил тебе! — Его голос срывался, он чуть ли не плакал. Слезы отчаяния подступили к его глазам. Он сдерживал дрожь в руках и утирал каждый раз слезы, быстро собирая одежду. Ошеломленная женщина стояла в гостиной и не знала, что сказать: она впервые видела его в таком состоянии. — Ты обманула меня! Обманула как всегда! — продолжил он. — Сначала ты забрала Хинату, а теперь ты лишила меня и работы! Как я буду жить? — он резко развернулся к Кушине и посмотрел ей прямо в глаза. По ее лицу побежали слезы, но почему—то это еще больше разозлило Узумаки. — Не надо этого, иначе я вышвырну тебя прямо сейчас. Ты довольна? Ты забрала у меня все, — спокойнее произнес он, — ничего не осталось... Только эта чертова жизнь, мать твою! Лучше бы ты меня сразу убила! — заорал он, застегивая сумку.
Но заевшая змейка все никак не желала сдвинуться с места. Перестав ее лихорадочно дергать, он не выдержал и бросил сумку прямиком под ноги матери. Женщина растерянно посмотрела на него, не понимая, что происходит.
— Да что же случилось? — заговорила она сквозь слезы. Его разбитый вид, эта ситуация убивали ее: она готова была разрыдаться только от одного взгляда на Наруто. — Что же я сделала? — всхлипывая, продолжила она. Но юноша не мог ее слушать, он чувствовал легкое головокружение, вместо злости им овладело равнодушие.
— Пожалуйста, убирайся и больше никогда не возвращайся, — тихо произнес он, вытирая ладонью лицо и не заметив даже, как перепачкал его кровью.
В комнате настала тишина, мертвая, зловещая, когда все, что уже можно было сказать, было сказано. Женщина молча, словно зомби, как по приказу, покинула дом, осторожно прикрыв за собой дверь. Она не взяла ни сумку, ничего другого, молча отправившись на улицу под проливной дождь. Узумаки тоже молчал, он даже не мог пошевелиться. Наконец, опомнившись, он пошел на кухню и налил себе стакан воды.
— За что! — неожиданно заорал он и швырнул стакан прямиком в стену, отчего тот с треском разлетелся на несколько крупных осколков. — Ненавижу... — прохрипел Наруто, скинув тарелки и остальные принадлежности со стола и плиты одним большим рывком. На кухне стоял грохот, который словно намеренно заглушил гром, эхом прокатившийся над городом. А затем он просто повалился возле плиты и разрыдался, пытаясь утереть рукой нахлынувшие слезы. После рыдание сменило оцепенение. Он сидел среди разбитой посуды, крови, уставившись невидящим взглядом в потолок. Он не знал, сколько прошло времени, все было как в бреду. Из ступора его вывел телефонный звонок. Сначала он казался далеким, а затем все ближе и ближе. Громкость нарастала, мир постепенно начинал приобретать тона, реальность теперь была не столь туманной. За окном барабанил дождь, в комнате царила полутьма. Иногда мигала лампочка из—за резких перепадов напряжения. Сейчас, после всего произошедшего, он был равнодушен ко всему. Внутри него поселилась какая—то пугающая пустота. Он встал и на автомате побрел к телефону.
— Да... — неестественно спокойно ответил он: чей—то мужской голос что—то продолжал говорить ему в трубку. — Без понятия, — после некоторого молчания продолжил он. — Хорошо, я понимаю, буду.
Он положил трубку, направился в ванную, перевязал руку, накинул кофту и вышел на улицу — все это он сделал на автомате. Наруто с трудом осознавал, где он, что происходит. Ему казалось, что он спит и все это лишь плохой сон. Узумаки ни о чем не думал, его не волновал ни дождь, ни молния, сверкающая над головой. Он двигался машинально по сказанному адресу, даже не понимая, почему он туда идет и что происходит. Парень был необычайно бледен: под глазами пролегли черные круги, лицо как—то вытянулось и потеряло былой жизнерадостный окрас, светлые волосы слиплись, лицо украшали запекшиеся струи крови, которые он так и не смыл. Что—то начало оживать в нем, когда он оказался на указанной улице, — какие—то смутные подозрения, образы, которое рисовало его подсознание. Только теперь его чувства проснулись и начали фиксировать все с необычайной жадностью. Вот скорая помощь, возле которой суетятся доктора и пытаются успокоить мужчину в черном смокинге. Мелькают красно—синие огни сирены. В тумане неутихающего ливня, чуть дальше стояла машина, которую вынесло на обочину. Мерседес с выбитым лобовым стеклом, на котором виднелся отчетливый багровый след. Густые капли крови медленно капали в салон, некоторые стекали быстрыми струйками с дождевой водой. Рядом стояли две патрульных машины. Один из полицейских, увидев его, подошел и что—то спросил, его голос для него был каким—то далеким. Он что—то невнятно ответил и последовал за ним, тот провел его за патрульную машину. Наруто неуверенно последовал за ним и мгновенно остолбенел.
Перед ним лежал труп, укрытый полотном. Он не мог пошевелиться, сейчас это смутное подозрение, словно гангрена, расползлась по всему телу. Он замер, его начал бить озноб. Полицейский опять что—то сказал и снял плотно. Под женщиной растеклось багровое пятно крови. Промокшая, бледная, с опухшим от слез и залитым кровью лицом, огненный окрас волос... Наруто узнал ее. Он узнал, но боялся себе в этом признаться. Он не знал, можно ли было чувствовать себя хуже после случившегося. Видно, можно. Узумаки попятился назад и, обессиленный, облокотился на патрульную машину.
— Вы ее знаете? — поинтересовался полицейский, хотя по его выражению лица это было и так понятно.
— Она же пошла пройтись, просто пройтись, она не могла, — бессвязно заговорил Наруто.
— Соболезную, я думаю, вам лучше присесть, — мужчина попытался увести Узумаки, но тот не двигался, продолжая что—то бессвязно говорить.
— Это я виноват, это моя вина, — он попытался подбежать, но еще один полицейский вовремя перехватил его.
—Уведите его, у него шок, — вмешался доктор.
— Это должен был быть я! Это должен был быть я! — хрипло заорал юноша, порываясь к мертвой матери. — Это должен был быть я! — Раздался нечеловеческий крик, казалось, даже полицейские на мгновение замерли, пытаясь сдержать обезумевшего парня.



Сакура сидела, тихо всхлипывая, в тени необычного дерева. Здесь ей было спокойнее, вдали от всех, вдали от Наруто, который наконец показал ей ее истинное лицо. Она злилась на него, но не меньше она злилась и на саму себя. Ведь она и вправду такая. Она ведь даже не узнала Учиху, а сразу кинулась к нему. И почему? Она не любила его, просто что—то внутри, какой—то ненасытный зверь, рана, которая требовала еще и еще, чтобы затянуться, хотела этого. Она сидела, обхватив коленки и спрятав лицо, словно пыталась найти путь обратно в свой фарфоровый мавзолей. Так как теперь ей приходилось испытывать боль, страшную, давно незнакомую ей, от которой она когда—то давно спряталась и теперь не могла найти путь обратно.
Узумаки появился неслышно, осторожно раздвинув листья с большими розовыми бутонами, которые неестественно быстро прятались в свои раковины, когда до них дотрагивались. Он неуверенно подошел до нее, она, казалось, не замечала его, присев рядом. Она перестала плакать и подняла голову. Ее глаза немного покраснели и опухли, красивые волнистые волосы растрепались, а один непослушный локон, промокший от слез, прилип ко лбу. Она посмотрела на него, не зная, что сказать. Ругаться или извиняться, злиться или нет?! Она все еще не могла разобрать в себе, но его полные сожаления большие голубые глаза, мгновенно пробудили в ней всю ту теплоту, что она чувствовала к нему прежде. Он вздохнул и осторожно убрал с ее лица локон, затем нежно взял за подбородок и по—отцовски вытер слезы, растекшиеся по лицу. Сакура не противилась, даже после ссоры, даже после всего, что он сказал. Его прикосновения, взгляд полный боли, ей не надо было объяснений, его действия говорили красноречивее любых слов. Она спокойно положила голову ему на плечо, наблюдая, как через свисающие ветки дерева проникают редкие лучи, уходящего солнца. Горизонт уже начинал окрашиваться в оранжевые тона, приятная прохлада вечера незвучно подкралась к паре и ласкала обнаженные плечи девушки. Сакура даже немного продрогла, пока Наруто не обнял ее, чтобы согреть.
— Я не хотел всего этого, на самом деле ты была самым светлым воспоминанием в моей жизни. Я всегда боялся тебя потерять и когда этот момент настал, я понял, что я не знаю как жить дальше, — тихо произнес Узумаки, — я побоялся дать тебе второй шанс, как когда—то другому человеку. Я был просто трусом, и я понимаю, почему ты ушла.
— Но теперь, — он внимательно посмотрел на девушку, — мне плевать, что было до этого! Мне плевать на всех твоих бывших парней и демонов. Я люблю тебя такой, какая ты есть, и готов мириться со всем, лишь бы быть рядом с тобой. И сегодня на поляне, я впервые увидел, какая ты внутри и возненавидел себя еще больше, — запнулся он. — Я всегда думал, что был брошен жизнью на растерзание волкам, но когда ты появилась в моей жизни, я впервые не пожалел об этом. И я готов стерпеть любой укус лишь бы быть с тобой, — еле слышно закончил он, как бы обращаясь к себе.
Девушка прижалась к нему еще сильнее. Впервые Наруто поделился с ней своей болью, впервые они видели друг друга. " И как я могла бросить его, как я могла позволить себе, так поступить с ним" — думала Сакура, сдерживая слезы.
Так они и остались сидеть, до тех пор, пока солнце не пропало за горизонтом и небосвод не окрасился в черный, не появились звезды и шум моря не превратился в тихую колыбельную, а луна в молчаливого свидетеля, украдкой наблюдающего за парой.