Завещание. Глава 11

Учиха самодовольно улыбнулся, на то он и Учиха. Тихо прошептал мне на ухо: "Ты же знаешь, что мне этого будет мало". Наглым образом, прижав к себе, поцеловал. Чувствуя себя куклой в его руках, становилось немного обидно. Но, я не зацыкливывалась на этом ощущении, получая удовольствие от поцелуя, который не был как всегда страстным, нет... В этот раз он был каким-то нежным, будто жених пытался вложить в него что-то. Оторвавшись от моих губ, он глухо произнес: "Завтра тренировка, поэтому тебе лучше выспаться".
***
Всю дорогу до дома родителей своего лже-жениха, Карин бросала злобные взгляды на него же, изредка обдумывая план убийства молодого человека. А Ходзуки все видел. И чем больше он видел, тем больнее ему становилось. Он не мог лгать самому себе, ведь это не входила в ряд его привычек, поэтому сразу мысленно отметил, что девушка и правда ему понравилась. А тут выпал такой случай сблизиться. Но мама...

Сердце матери - неиссякаемый источник чудес, это
бездна, в глубине которой всегда найдется прощение.

Но, он не хотел ей врать. Он чувствовал себя последней сволочью на свете. Он не виделся со своими родителями уже четыре года, но почти каждый вечер ему приходило письмо от любимой матери. Слова, выведенные красивым почерком, всегда цепляли за живое, всегда вселяли веру во что-то лучшее. Каждое письмо она заканчивала строками: "Я уже не дождусь того момента, когда ты приедешь к нам, но не один, а с девушкой, которая принесет мир и покой в твою душу..."
И вот он приехал, приехал вместе с девушкой. Но она не была его невестой, да и не стала бы, как ему казалось. При каждом взгляде на сияющие радостью и нежностью глаза женщины, парень понимал, что правда всплывет. Не сейчас, нет. Позже, но для нее это будет огромным ударом, поэтому Сугейтсу ругал себя так, как не делал этого никогда.
Его называли жутким эгоистом, грубым, хамоватым молодым человеком, который ради достижения своих целей на многое готов, но при родителях он был другим. Настоящим. Он снимал все те маски, которые годами его жизни в Токио, лишь сменяли одна другую, не пропуская его настоящее "я" наружу.
Из раздумий его вывела Карин, схватившая молодого человека за руку и пытавшаяся развернуть его к себе лицом, но, увидев, что все зря, она лишь приподнялась на цыпочках и прошептала ему в самое ухо: "Чего ты этим добиваешься? Что это вообще за цирк такой, у тебя совесть есть? Да? Тогда как ты можешь ей врать?!" - укоризненна шептала она. Ходзуки выслушал её, а за тем резко развернулся, беря её руки в свои. Родители уже зашли в дом, поэтому не знали, о чем разговаривают их сын и невестка.
- Послушай, я и сам понимаю, что натворил, когда не сказал им, что ты не моя невеста... Но я не хочу расстраивать их. Ты видела глаза моей мамы? Да? Пожалуйста, прошу тебя, подыграй мне... Только последующие семь дней, а потом мы разойдемся в разные стороны, и ты сможешь забыть все это, как обычный страшный сон. Молю, - будто в бреду шептал прямо в губы Карин Сугейтсу.
А она стояла и все больше поражалась ему настоящему. Да, это был человек, с которым она определенно могла бы прожить всю свою жизнь. Рыжеволосая вспоминала своих родителей. Своего отца, который так удивительно был похож на Ходзуки. Девушка, сама того не осознавая, легко прикоснулась к губам парня, повинуясь внезапному порыву.
- Хорошо, - прошептала она, разрывая столь нежный поцелуй.
Блондин грустно улыбнулся, легонько целуя девушку в лоб, будто благодаря.
А в это время возле окна стояла в обнимку уже пожилая пара, которая с улыбкой на устах наблюдала за своими детьми, так нежно держащих друг друга за руки и глядящих в глаза своей "половинке".
- Акихито, он нашел достойную девушку, - со слезами на глазах пропела женщина, глядя своему мужу в глаза.
- Да, Тисито, мы можем гордиться нашим сыном, - также улыбаясь, ответил ей супруг.
Эти люди прожили сорок лет вместе. Столько воспоминаний, столько взлетов и падений, столько радостных моментов и просто мгновений, когда они сидели, держась за руки, и просто плакали.
Глядя на это, Сугейтсу уже с детства знал, что женится он не на той, с которой сможет прожить всю жизнь, а на той, без которой он жить просто не сможет.
Может быть, он сейчас не понимает, что эта девушка именно та, без которой он не проживет на этом свете. Понимание приходит не сразу, а с годами. И можно только надеяться, что им не придется так долго ждать.
***
Ночь в этом ветхом домике выдалась довольно холодной, даже не смотря на то, что камин был растоплен. С верхнего этажа все эти часы раздавался громкий храп нашего с Саске спасителя. Хвала Ками, хоть не было грозы...
Учиха же, в отличие от меня, спал всю ночь, словно убитый. Его руки были закинуты за Глову, а одна нога полностью торчала из-под одеяла, которое нам любезно предложил старик. Я же, лежа на диванчике, постоянно ворочалась, куталась в эти остатки одеяла.
"Ками-сама, и как же ему не холодно вот так лежать?!" - было единственной мыслью в моей голове.
Устав ворочаться, я поднялась с дивана, накинув на плечи одеяло, и прошествовала на кухню, немного прихрамывая. Войдя в помещение, я принялась выискивать остатки свечи, которая, по идее, должна была стоять на столе. В непроглядной темноте я натыкалась то на стулья, то на зачахшие растения в вазах. Кое-как добравшись до стола, я начала шарить рукой по столешнице. Бинго! Пальцы левой руки аккуратно прошлись по старому медному подсвечнику, а правая рука нащупала на поверхности зажигалку, невесть откуда там взявшуюся.
Зажечь свечу это просто? Теперь мне так не кажется. Тусклый свет озарил небольшую кухоньку, делая её ещё уютней, нежели днём. Подойдя к подвесному шкафу, я открыла дверцу. В поле моего зрения попала мука, неожиданно обнаруженная мною днем.
"А если сделать маленький тортик?" - пронеслась мысль в моей полу сонной голове.
Несколько часов я была увлечена готовкой и параллельно уборкой кухни. Не замечая времени и собственной усталости, я бегала по помещению то в поисках другой кастрюли, то остатков маргарина.
Наручные часы показывали уже четыре часа утра. Наконец-то я опустилась на стул, гипнотизируя духовку, в которой сейчас находилось мое чудо кулинарии. Приятный запах корицы и свежей выпечки разнесся уже по всему дому. Вела себя я предельно тихо, поэтому надеялась, что никого не разбужу.
Уже через некоторое время мне нужно было вынимать торт. Дверца духовки тихонечко скрипнула, нарушая всеобщую тишину в домике. Из большой круглой кастрюли на меня "глядел" действительно шедевр - высокий шоколадный тортик, отдающий корицей и ванилью.
Дело оставалось за малым - приготовить себе чай. С этим я, несомненно, справилась довольно быстро, поэтому, отрезав себе кусочек торта и подхватив со стола кружку, я пошла в гостиную, где должны были спать я и Учиха.
Оный за несколько часов, даже позы не поменял, сладко посапывая во сне. На его устах играла улыбка Чеширского кота.
Кончики губ приподнялись в легкой улыбке. Пройдя через всю комнату на цыпочках, я села в кресло, стоящее возле камина. Подмяв ноги под себя, я укрылась одеялом по пояс. Вдыхая аромат черного чая с мятой, я даже и не услышала, как кто-то сзади зашевелился и тихо встал на ноги. Будто загипнотизированная, сидела и смотрела на огонь, наслаждаясь букетом этих чудных ароматов.
- Милая, не порти себе аппетит перед завтраком, - прошептал до боли знакомый голос в самое ухо, от чего я дернулась, чуть не разлив полную чашку чая на половицы.
- Не смей меня так пугать, - облегченно выдохнула я.
Подтащив какой-то стул поближе к камину, Саске сел. Я старалась не обращать никакого внимания на его взгляды, но это было чертовски сложно.
Только я хотела попробовать своё блюдо на вкус, как кто-то одним резким движением выхватил из моей руки вилку. Отправив кусочек тортика в рот, Учиха удовлетворенно прикрыл глаза, но ненадолго. Следующим его ходом оказалось отбирание всей тарелки с моей порцией.
- Спасибо, Сакура, - поблагодарила я себя, намекая моему жениху, что лучше было бы, если бы он проявил хоть каплю благодарности.
А он продолжил наслаждаться десертом, издав лишь скупое "угу". Я укоризненно вздохнула и поднялась из кресла, чтоб взять себе ещё одну тарелку.
- Ты несносен, - тихо произнесла я, в надежде, что Учиха не услышит.
- И я тебя люблю, дорогая, - ухмыльнулся он, глядя на догорающий огонь в камине.
***
Подходя к крыльцу дома, блондин все же решился спросить у своей спутницы, что же значил тот поцелуй. Надежда переполняла его, молодой человек уже представлял, как они будут проводить всё свободное время вместе, что она не уйдет от него, как это делали все девушки до него.
- Эм, слушай, а что это было, - парень пытался быть безразличным, будто ничего и не произошло, но что-то у него это очень плохо получалось.
- Твои родители смотрели на нас, так что не надумывай себе чего-то нереального. Когда весь этот цирк закончится, я уеду, и клянусь, мы больше никогда не увидимся.
"Идиот... На что я надеялся? На взаимность? Глупый мечтатель. Ты не достоин такой, и прекрасно об этом знаешь" - грустно улыбнулся Сугейтсу, отпуская её руку, чтобы открыть дверь отцовского дома. Зайдя, Ходзуки помог Карин снять куртку. Грустная улыбка озарила его лицо, когда их руки соприкоснулись. Из гостиной не спеша, вышла Тисито, с улыбкой глядя на своих "детей". Заметив выражение лица своего сына и растерянное лицо невестки, женщина нахмурилась и спросила:
- Сын, у вас что-то случилось?
- Нет, мам. Я пошел... Мне нужно подумать кое о чем, - тихо сказал парень, разворачиваясь и подходя к двери. Карин не хотела отпускать его одного в поздний час, поэтому уже хотела направиться за ним. - Наедине, - тихо добавил молодой человек.
"Ками-сама, какая же я дура. Что я наделала? Кто меня вообще за язык тянул?" - расстроилась рыжеволосая.
- Пойдем, дорогая, я покажу тебе твою комнату, - улыбнулась госпожа Ходзуки, направляясь к лестнице на второй этаж.
Уютная комната, обставленная дубовой мебелью. На полу лежал мягкий ворсистый ковер кофейного оттенка, на окнах висели белые красивые занавески с интересным узором и шторы в тон ковру. Большая двуспальная кровать была застелена очень аккуратно. Мягкие коричневые подушки и покрывало гармонировали со всем, что находилось в этом помещении.
- Спасибо, Тисито-сан, - вежливо ответила Карин, слегка кланяясь.
- Ой, давай без всяких там приставок? Просто мама, - ответила женщина, ласково улыбаясь своей невестке. Девушка улыбнулась в ответ, утвердительно кивая.
Сугейтсу бродил по набережной городка Саката, погрузившись в размышления. Несомненно, на улицах города уже никого не было, ведь поздний час, как-никак, а завтра рабочий день.
"На что я рассчитывал, когда вез её сюда? Чем я вообще думал?" - парень уже спустился к пляжу, на ходу разуваясь. Разгоряченные ступни и холодный песок. Прохладный ветер сдувал с лица светлые пряди, которые при свете луны смотрелись серебряными.
Он не знал, зачем он сюда пришел, что хотел здесь увидеть? Просто бежал... Подальше от всего: родителей, лжи, неё.
Он уселся на холодный песок, иногда бросая камешки, лежащие вокруг, в воду. Вспомнилось детство. Его первое свидание, первый поцелуй, первая ссора с любимой. Первое в жизни расставание.
"Соберись, тряпка. Не так тебя родители воспитывали, не того они хотели!" - кричал внутренний голос. Эту фразу часто повторял Саске, его лучший друг, не желая, чтобы "чужаки" видели проявление эмоций блондина. Это была, своего рода, защита. От нападок, неудач, разочарований.
Почему же сейчас она не помогала?
Просидев ещё некоторое время на пляже, молодой человек неохотно поднялся с песка, который за время его пребывания здесь, уже не казался таким холодным. Сугейтсу обулся и неспешно побрел в сторону своего дома.
Впервые в своей жизни он боялся возвращения в отчий дом. Странно, не правда ли? Подойдя к оградке, парень окинул взглядом двухэтажное здание, в окнах которого уже не горел свет. Молодой человек тихо открыл дверь ключом, входя внутрь. Снял пальто и обувь, повесил шарф на стойку. Ходзуки почти беззвучно поднялся наверх, открывая дверь в свою комнату.
Не заметив девушку, сидящую на подоконнике, Сугейтсу упал на кровать, сжимая в руке покрывало.
- Ну и где же тебя носило? Мы с твоими родителями переживали, - послышался безразличный тихий шепот.
- Тебе не все равно? - жестко ответил блондин, поднимаясь с кровати. - Все равно же после этих дней мы больше не встретимся.
Карин поняла, на что он намекает, из-за чего он ушел на весь вечер тем самым, заставив её с "мамой" поволноваться.
- Ложись спать, женщина, - безразлично изрек Ходзуки, выходя из комнаты и тихо закрывая за собой дверь.
Рыжеволосая подорвалась с подоконника и стремительно пошла следом за блондином.
- А как же ты? - наигранно безразлично спросила она.
- За меня не переживай, - ухмыльнулся парень, - да и я не имею привычки спать в одной постели с "чужими" для меня людьми, - бросил он, срываясь во мраке длинного коридора.
- Какая же я дура, - прошептала девушка, опираясь спиной на дверь спальни. Она даже и не надеялась, что он услышит, а он услышал.
- Если бы все было иначе, - обреченно прошептала Карин, скрываясь за дверью.

Осторожней с желаниями, девочка, они имеют свойство сбываться.