Зазеркалье

Зеркало. Сколько легенд и мифов связано с ним. Оно завораживает, притягивает взгляд, не отпускает, медленно сводит с ума. Зеркало всегда будет одним из главных элементов колдовства и ворожбы. Будь ты король или шут, палач или жертва – не важно. Все мы подвластны ему. В нем отражается наша земная оболочка: красивая или не очень - не важно. Плоть - наше тело, одно лишь тело, оболочка, не несущая в себе духа. А где же дух? Дух там, где мы не сможем его увидеть, потрогать, почувствовать. Он не отражается в зеркале. Но где-то же точно должен! Нет, не так, просто обязан! Он в зазеркалье. Там, где легко и свободно, там, где все гармонично и симметрично, там… Зазеркалье – сказка про Алису, перенесенная в жизнь, написанная под вечер, прочитанная в детстве. Но у них один мир. А у нас другой. Мир, в котором тяжело и трудно, когда падая, разбиваешь руки в кровь, но молчишь, настоящая изнанка счастья. Счастье, которое отображается в зеркале, никогда не отобразится в зазеркалье. Никогда… Прекратите смотреть в зеркало - на тело! Оно всего лишь тело! Окунитесь в душу, и тогда зазеркалье из мира Алисы перенесется в наш мир, даря тепло, радость, звонкий смех любимых людей.
Мы - эгоисты. Кто бы что ни говорил, так и есть. Любим себя, забывая о других. Переживаем эмоции для себя. Других не слушаем, потому как не зачем. Глупо… В самом деле глупо… Так, конечно, легче, проще и как-то спокойней. Стоит ли задумываться над чужой жизнью, если в своей разобраться не можем? А вот советы давать мы любим, но это наш бич. То, чего не должно быть в нашей душе… В нашем зазеркалье… Страдание – одно из наших любимейших чувств, это ведь так здорово - страдать. Плачешь – тебя успокаивают, поддерживают. Не нужно этого. Если человек плачет, хватит касания, одного лишь касания… И будто живительное тепло распространяется по всему телу, заполняя каждую клеточку твоего организма, охватывает, уносит. Так хорошо. Улыбка. Настоящая, искренняя, солнечная спасет наш мир от нас самих. От нас тех, которые втаптывают жизненные ценности в грязь, мешая их с аморальным поведением, которое вошло в норму человеческого понимания. И когда кажется, что сил нет – кричите… Кричите о том, что чувствуете. Самое главное – не молчать…
***
Снег окутал своим белоснежным покрывалом весь город. Серебряные снежинки кружились в воздухе бесконечным вальсом, а иней, будто художник, легкой и непринужденной кистью рисовал узоры на окнах домов и витринах магазинов. Яркие красочные огни украшали городские улицы, освящая их, даря тепло и надежду на что-то хорошее. Волшебное рождество легкой поступью приближалось все ближе и ближе: тысячи разноцветных оберток, подарков, елочек глядели на меня с витрин. Манили, завораживали. Я улыбнулся радостной палитре вечера. Последнее время я очень часто улыбаюсь, просто так, без особой причины. Хотя, разве может быть причина для улыбки? Я думаю, что нет. Непрекращающейся поток прохожих обходил меня стороной, не замечая. Все бежали по своим делам. Предпраздничный вечер, по-другому просто и быть не может. Праздник… Он ощущался повсюду: в словах, запахах, звуках… Звуках? Я прислушался. Где-то недалеко от меня тихо, пронизывающей душу музыкой, играла скрипка. То приподнимаясь в тональности, то затихая. Она будто прикасалась до сердца невидимыми нитями, окутывая. Чувствую, как в сердце начинает щемить, а в ушах шумит кровь. Медленно иду на звук, который с каждым шагом становится все громче.
Посередине оживленной улицы стоит девушка. Смычок легко касается скрипки, создавая чарующие звуки. Я заворожено наблюдаю за ее движениями. Лицо расслабленно, нет ни одной лишней мысли. Глаза полузакрыты, такое чувство, что она полностью отдалась музыке, вкладывая частичку своей души, поэтому получается так красиво. Одета она просто: синий пуховик, перестиранный множество раз, свидетельствует о том, что денег у нее немного, коричневые ботиночки, не смотря на многочисленные трещинки, почищены до блеска. Светлые длинные волосы собраны в хвост. Пальцы рук, не прикрытые перчатками, покраснели от холода. Рядом с ней на заснеженной земле стоит жестяная банка из-под кофе, заполненная ровно наполовину. Мысленно ругая себя, я подхожу к ней, достаю бумажник и оставляю почти все деньги в банке. Девушка, видимо услышав меня, остановилась и распахнула глаза. Сказать, что я обомлел, значит, ничего не сказать. Голубые глаза блондинки, затянули меня в бесконечный водоворот. Я чувствую, как начинаю краснеть. Как глупо… Что же это? Надо что-то сказать, спросить, думай – думай!
- Прекрасный вечер, не находите? - произношу я несусветную чушь, просто не зная, что сказать.
Девушка щурит глаза и не смотрит на меня. А смотрит на мои губы. Губы? Зачем ей это?
- Вечер, говорю, хороший, - чуть громче произношу я.
Лицо девушки, выражавшее в этот момент тревогу, расслабилось.
- Да, действительно, прекрасный. – Отвечает она, почему-то растягивая слова.
Всю свою жизнь я искал девушку из книги. Алису. Я не знал, как она должна выглядеть, чем увлекаться. И вообще, должна ли она существовать. Перебирая различные варианты, я приходил к выводу, что это не моя Алиса… А сейчас, когда я смотрю на девушку рядом со мной, убеждаю себя, что наконец нашел ее.
- Как Вас зовут? - Спрашиваю я, вглядываясь в мимику блондинки, запоминая черты лица.
Снова ее взгляд падает на мои губы.
- Ино. Яманако Ино. А Вас, - голос становится тверже, но он все так, же певуч.
- Акимичи Чоджи, - с улыбкой отвечаю я.
На нас медленно падает снег. Вечер пасует перед ночью. Фонарь, который до этого ярко освещал часть этой улицы, гаснет, свет становится совсем тусклым, и я уже не могу рассматривать черты ее лица, а лишь силуэт.
- Может, если, конечно, ты не против, ничего, что я на ты? Пойдем, посидим где-нибудь? А то, я вижу, ты замерзла, - слишком быстро произношу я, боясь, что она меня неправильно поймет.
Девушка безуспешно пытается вглядеться в мое лицо.
- Прости, я не слышу, - говорит Ино.
Я с усиленной скоростью и громкостью повторяю текст снова и снова.
Девушка лишь усиленно качает головой.
- Ты не понимаешь, я тебя совсем не слышу. – Тихонько говорит она.
Я взрываюсь, да как она смеет издеваться надо мной? Не слышит она! До этого прекрасно слышала, а теперь нет! Я кричу на нее. На что блондинка, лишь улыбается. Это становится последней каплей и я, развернувшись, ухожу. Ино растерянно смотрит на мою удаляющуюся спину, что-то кричит мне, но я уже не слышу ее.
В парке совсем мало людей, не то, что днем. Ближе к вечеру люди начинают расходиться по домам, таща на себе многочисленные коробки и свертки. Сочельник. Время, которое я ненавижу, начиная с сегодняшнего! И почему я только мог подумать, что она пойдет со мной? Такая красивая, словно ангел, спустившийся на землю, согревающий все живое вокруг. Алиса… Моя Алиса… Улыбчивая девочка из выцветших страниц книги. Сознание нарисовало силуэт Ино, играющей на скрипке. Сердце сжалось. И зачем я убежал?
- В нашей жизни всегда так, мы бежим от тех, кто по-настоящему дорог нам. – Услышал я голос рядом с собой.
Парень в смешной шапке эльфа держит в руках зонтик и улыбается во весь рот. Зеленая куртка, джинсы и остроносые ботинки. Из-под шапки выбиваются светлые волосы, а голубые глаза, будто бы светятся. Светятся? Я потряс головой. Наваждение, кажется, исчезло.
- Я сказал это вслух? - злобно зыркнув, обратился я к парню.
Голубоглазый хихикнул и раскрыл зонтик, прикрывая себя от бесконечного снегопада, который так и не прекращался.
- Может да, а может, нет, – подпрыгнул он, - не понимаю вас, лично я люблю рождество.
Какой-то он чокнутый, ну, точно, видимо сегодня санитары напились, и случился массовый побег душевнобольных. Нужно позвонить им и поинтересоваться: не теряли ли они его. Я потянулся к мобильнику, на что эльфийская шапка покачала головой.
- Он отключен, не тревожь его.
Я вздрогнул и достал телефон. Экран, злорадно пропищав, погас.
- Я ж говорил, - покачал головой блондин. – А ты не верил, а еще сказки читает! Просто не верится., что такой, как ты читает их.
- Кто ты такой?! – спросил я, чувствуя, как суеверный ужас начинает пробираться по моему телу.
- Не думаю что это важно, - голубоглазый улыбнулся, - важно то, что ты смотрел в зеркало, а не в душу… И что можно увидеть в теле? В нем же нет ничего интересного! А вот душа… Мир за зеркалом… Зазеркалье…
- Ничего не понимаю. Причем здесь сказки, тело, душа, зазеркалье… - начал перечислять я и застыл. Алиса… Он говорит про Ино?
- И почему мы никогда не слушаем других, а предпочитаем слушать лишь себя? – парень внимательно посмотрел на меня.
- Ты знаешь Ино? – спросил я.
Глаза парня почему-то погрустнели, огонек, плескавшийся в них до этого, погас. Он аккуратно закрыл свой зонт, отбив его от снега об скамейку.
- Девушка со скрипкой? Да знаю, она сегодня умрет. – С серьезным лицом произнес голубоглазый.
- Что?! – мои зрачки в ужасе расширились.
- Сегодня она последний раз играла на скрипке. Ждала того, кто подойдет к ней. Дала себе обещание, что будет жить ради того, кто обратит на нее внимание, а если никого не будет, она сбросится с моста и разобьется об лед. Год назад она попала в аварию, в результате которой потеряла слух. Вечером был один, который подошел к ней, вселил в нее надежду на счастье и любовь, заставил сердце учащенно биться. Но убежал, узнав, что она глухая… Посмотрел всего лишь в зеркало…
- Помоги, - схватил я его за капюшон куртки, - не допусти этого, ведь ты волшебник, или кто ты там…
Блондин, шаркнув ножкой, освободился из-под моего захвата. И укоризненно посмотрел на меня.
- Я не волшебник, но могу дать тебе совет. Беги! Спасай ее, себя, вашу будущую жизнь, счастье, любовь! Беги, Чоджи, беги и кричи изо всех сил! Кричи о любви. У тебя только час… Что же ты стоишь и смотришь на меня? У нас один мост в городе. Беги же… - Эльфийская шапка в тон своему обладателю громко звякнула.
А я бежал… Бежал к ней, не к Алисе… К Ино!
***
В этом году сочельник выдался таким, будто его и не было в помине. Конечно, наш офис пестрел разноцветными огнями, мишурой, лентами, но все это было, как-то вычурно, не так, как раньше. Еще одно скучное серое рождество, в которое я снова останусь одна. Коллеги собирались отмечать все вместе, а я как обычно решила отклониться от коллектива. Собрав всю свою волю в кулак, я скрепила бумаги и отложила их в сторону. Сегодня мне не удастся поработать: все пойдут домой раньше, а охранник будет смотреть на меня с болью в глазах, думая, что меня загрузили работой в такой светлый праздник. Я распустила волосы и посмотрела на себя в зеркало. Розовые пряди нежной волной спускались до плеч. В Зеленых глаза отражалась боль и разочарование. Очередной вечер очередного дня. На улице совсем не холодно, снег бесконечным фейерверком сыпал на прохожих, оставляя следы на их куртках и пальто. Я глубоко вдохнула, почувствовав, как легкие наполняются холодными кристаллами воздуха. Закашлялась. Улыбнулась своей беспечности. Проспект украшен многочисленными гирляндами. А вот и любимое кафе. В нем вкусно пахнет выпечкой и кофе. Нежный аромат согревающей волной распространяется по залу. Все места заняты парами. Не удивительно – рождество. Хотя нет, в самом дальнем углу сидит человек. Я медленно подхожу к столику, боясь, что меня прогонят из любимого теплого места.
- Простите, - запинаясь, произношу я, - здесь свободно?
Парень оборачивается на мой голос. Сердце делает кульбит, из-за чего мои ноги подкашиваются, и я падаю на соседний стул.
- Итачи? Ты жив? – прикрывая рот ладонью, спрашиваю я.
Темноволосый парень улыбается мне. Он совсем не изменился. Все такой же красивый, статный, с вечной живой искоркой в глазах.
- Сакура? – продолжает улыбаться Учиха. – Я не знал, что снова, когда-нибудь встречу тебя.
Мне становится душно, я медленно стягиваю шарф. На противоположной стене тикают часы, но слышно лишь их звук, а ход будто остановился. Мне показалось, что я попала в старинный черно-белый фильм, где главная героиня несусветная дура.
- Прости, что не писал тебе, думаю, так было лучше для нас обоих.
Он думает, а я будто не думала этот год! Его забрали на войну, когда мы только начали встречаться. Врач. Он должен, обязан спасать чужие жизни. Уехал, не писал долгое время, а я каждый день подходила к почтовому ящику. Ждала. И дождалась. В один из тех мучительных дней пришло письмо. Учиха Итачи подорвался на мине. Я умерла вместе с ним в тот же день. Долгое время не могла прийти в себя. И когда, наконец, все забылось, он смеет восстать из пепла, который я так старательно пыталась развеять?
- Да как ты смеешь мне сейчас это говорить?! Да разве ты знаешь, что я пережила? Как жила все эти месяцы, думая, что ты мертв. – Резко встала я, опрокинув стул.
- Да я не знаю… Но… Прошу, выслушай меня! – Учиха попытался схватить меня за руку.
- Нет, - закричала я, - не трогай меня. Я не желаю видеть тебя. – Уже на бегу проговорила я, резко хлопнув дверью.
Сидя на скамейке, я медленно дышала, восстанавливая нервы и сбившееся дыхание. Снег крупными хлопьями склеивал ресницы, тая, смешивался с соленым привкусом слез.
- Война – одно из самых страшных явлений человеческого мира. Она ломает жизни, рушит мечты и надежды, она убивает… - произнес тихий мелодичный голос.
Я подняла взгляд. Рядом со мной сидела темноволосая девушка в странной эльфийской шапке и не менее странных ботинках. Бесцветного цвета глаза, чарующая улыбка. В руках она держала зонтик, которым время от времени постукивала по скамейке.
- Еще как убивает, - горестно вздыхаю я.
- Почему ты его не выслушала? – спросила темноволосая.
Я вздрогнула. Откуда она знает?
- Тогда на войне, его жизнь могла оборваться в любую секунду. Страшная гангрена развивалась на его ноге. Сначала ампутировали пару пальцев, когда уже хотели ампутировать всю ногу, он попросил, чтобы тебе написали письмо, в котором бы говорилось, что он погиб. Итачи не хотел, чтобы ты переживала. Или того хуже - утешала из жалости калеку. – Девушка раскрыла зонт, заслонив меня от снега.
- Почему… почему…. Он ничего не сказал мне? – не спрашивая, откуда все это знает темноволосая.
- Ты не захотела слушать. Смотрела в зеркало, забыв о зазеркалье. Все прошло хорошо. Развитие болезни приостановили в последний момент. Он вернулся в свой город, с болью в сердце и страхом, что ты дано уже любишь другого и вышла замуж.
- Глупый… - всхлипывая, проговариваю я.
- Возможно, но именно сейчас, в этот самый момент он собирается улетать. Навсегда. Остановить его можешь только ты. И мне странно, что ты еще здесь или забыла, где аэропорт? У тебя есть ровно час! Беги, беги Сакура, спасай свою любовь. Спасай свое рождество! – закричала мне вдогонку девушка с зонтиком.
А я бежала… Бежала… К нему.
***
Мост ярко освещен. Я бегу по нему, чувствуя, как меня охватывает страх. Ино… Ино, где же ты?
Она стоит и смотрит в низ. В покрасневших руках чехол от скрипки. Лицо бледное и испуганное.
- Ино, нет, не делай этого, я… Я люблю тебя! – кричу я, прижимая ее к себе.
- Я не слышу тебя, - произносит она, в ее глазах проступают слезы.
- Знаю, но я люблю тебя и больше никуда не отпущу. – Произношу я, как можно медленней, давая возможность прочитать по губам.
Сначала она щурится и дрожит. Но потом расплывается в улыбке, прижимаясь ко мне.
- Я люблю тебя, Чоджи…
Мы стоим и боимся отпустить друг друга. Это самое лучшее и волшебное рождество в моей жизни. Нет, в нашей жизни, теперь навсегда…
***
В аэропорте слишком многолюдно, я бегу, постоянно спотыкаясь об сумки и натыкаясь на пассажиров. Где ты? Ну, где же ты?
- Сакура! – слышу я знакомый голос.
- Итачи, - проговариваю я, обнимая его. – Прошу прости меня, я все знаю, прости… Не улетай. Иначе я точно умру на этот раз.
- Не улечу. Больше не оставлю тебя одну. Никогда. Обещаю. Я люблю тебя, - шепчет он, прижимая меня к себе.
Я плачу, плачу уже не от страха и одиночества, а от счастья.
- Я тебя люблю. – Произношу заветные слова, о которых раньше боялась даже думать.
И почему я не любила рождество? Это же самый прекрасный и добрый праздник в мире. Наш праздник. Навсегда…
***
- Отличная работа, ребята! – Санта улыбнулся во все свои, пусть и не тридцать два, но все же зуба…
- Мы же рождественские духи, это наша работа. – Закивал блондин.
- Да, но не будем отвлекаться. Кто там следующий в списке? – спросила брюнетка, заглянув в длинный свиток.