Зазеркалье. Часть II

Слушаем песню «Вельвет – Продавец кукол» ( http://prostopleer.com/tracks/4532587n1Za )

Упрямо следуя вперед, стараясь не обращать внимания на ноющую боль у лодыжки и острую в боку, Сакура пыталась не отставать от Сасори, проклиная собственную наивную доверчивость. Почему она согласилась? Неужели ее настолько загипнотизировал его голос? Или, может, мудрый не по возрасту взгляд? Немыслимо – поверить неизвестному существу, которое, похоже, и человеком-то не являлось.

А разве у нее был выбор?

Харуно вздохнула, пнула небольшой камешек под ногами и резко вскрикнула, оседая на землю. Боль в голове взорвалась мириадами искр, а в глазах поплыли красные круги и множество того же цвета размытых точек. Сакура стиснула зубы и взглянула на ранение в боку. Снова началось кровотечение.

― Почему ты не вылечила себя? ― подойдя и присев на корточки перед девушкой, ровно произнес Сасори, поднося горящие зеленым светом руки к животу Харуно. Сакура с удивлением смотрела на тонкие, светящиеся зеленым пламенем пальцы и не могла понять, почему считает, что то, что делает это существо, правильно. Он же мог причинить ей вред, так почему же она подсознательно доверялась ему?

Витая в собственных мыслях и ища ответы на странные, но закономерные вопросы, девушка не сразу поняла, что выжидающий взгляд карих глаз требовал ответа.

― Э, что?

― Я спросил, почему ты не вылечила себя? ― кончики пальцев Сасори легко переместились к лодыжке, и Сакура ошарашено заметила, что бок больше не болит. Она ощупала себя и обомлела. Раны не было. Ни царапины.

― А я так умею? ― недоверчиво спросила Сакура, все еще не веря своим глазам и ощущениям.

― Умела, ― Сасори поднялся на ноги, отряхнул колени и кивком головы указал направление. ― Такими темпами мы и через пару дней недалеко уйдем. Следует отдохнуть, а тебе вымыться. Кажется, неподалеку речка.

Харуно подозрительно окинула взглядом в парня, не торопясь вставать и собираясь озвучить вертевшийся на языке вопрос.

― Ты уже бывал здесь раньше?

― Нет, ― последовал лаконичный ответ, и Сасори двинулся дальше, не пытаясь, похоже, дожидаться девушку. Сакура вскочила на ноги, прихватила слетевшую с пояса сумку и бегом кинулась за ним, возмущенно хмурясь. Он что, за дуру её принимал? Она же тут все кусты облазила, пряталась от странного проклятия, как она окрестила этот пространственный парадокс про себя. И точно знала, что в той стороне находилась речка. Более того – небольшой берег, скрытый зарослями тугаи, идеально подходящий не только для дневного лагеря, но и для ночлега, а также небольшое каменное углубление в виде пещеры.

― Как же ты определил, что в той стороне находится речка, если никогда раньше здесь не бывал? ― непринужденно спросила Харуно, стараясь казаться незаинтересованной и скрывая паническую дрожь в руках. Сасори искоса посмотрел на девушку, отвернулся и ровно, как ни в чем не бывало, ответил:

― Услышал.

Девушка закашлялась, ошарашено смотря вслед парню, пытаясь по широкой гордо прямой спине определить, врет он или говорит правду. Это же шутка, правда? Какой человек смог бы с такого расстояния расслышать шум хоть и горной, но совсем не бурной реки между ущельями?

Сакура ускорила шаг, подстраиваясь под Сасори, стараясь думать только о том, что существо, ведущее ее, обещало разорвать круг проклятия. Так становилось немного легче.

Ветер едва шелестел темно-зелеными листьями с деревьев и светлыми с кустарников, легонько поглаживал сочную зеленую траву. Особенно сильные, но редкие порывы заставляли пыль с дорог взмывать в небольших вихрах, забиваясь в нос, залетая в глаза. Небо насыщенно голубого цвета без малейшего облачка казалось вечным, слишком далеким и бескрайним настолько, что дух захватывало. Впереди уже виднелись колючие заросли тугаи, скрывающие узкую тропинку, ведущую к берегу реки, которую было видно только когда к ней подойдешь вплотную. Солнце нещадно палило, прожаривая Сакуру с головы до ног. Девушка чувствовала себя ощипанной курицей, политой потом как маслом, коптящейся на раскаленной сковороде.

Не самое приятное ощущение после выбивающих из колеи кошмаров и нескольких дней беспрерывного бодрствования.

Сасори остановился, предоставляя девушке вести их маленький отряд дальше самой.

― Как ты узнал, что это место мне знакомо? ― поинтересовалась Сакура, обходя заросли колючих кустарников с левой стороны, найдя нужную незаметную тропинку и прищелкнув пальцами.

― Догадался, ― скупо ответил Сасори и начал ловко спускаться по извилистой горной тропке. Харуно последовала за ним, отмечая, что слишком много странного вокруг этого существа. И что-то он явно не договаривает.

Спустившись, девушка огляделась, вновь наблюдая удивительно красивую картину, но до сих пор также сильно восхищаясь ей. Нависающие с обеих сторон отвесные скалы казались настолько высокими и далекими, как и голубая лента неба, видневшаяся в проеме между ними. Горная, обманчиво спокойная река была девственно чистой и, по-видимому, достаточно прохладной. Редкая зеленая растительность только дополняла этот светло-коричневый пейзаж новыми красками, а высокая гора вдали высилась над всем этим великолепием, напоминая древнего каменного титана.

― Небезопасно, но на одну ночь вполне приемлемо, ― произнес Сасори и направился к маленькой каменной пещере-навесу, которую Сакура заприметила еще в прошлый раз.

― Почему небезопасно? ― спросила девушка, проследовав за парнем.

― Если у склона пройдет дождь, эта спокойная река превратится в стихию, сносящую все на своем пути. И два человека, хоть и неплохо владеющих ниндзюцу и тайдзюцу, не будут ей помехой.

― Подожди, ― Харуно схватила Сасори за локоть, отметив, что рука была мягкой, как у человека*. Так он не был куклой? ― Ты меня знал?

― Да, знал. Мы... сражались, ― немного помедлив, ответил парень, осторожно освободился и кинул вглубь пещерки плащ с красными облаками.

― Сражались вместе? Так мы были товарищами? Солдатами? ― обрадовалась девушка, засыпав Акасуну порцией вопросов. Сасори помедлил, повернулся лицом к Сакуре и уже хотел ответить, как где-то в нескольких километрах к югу грянул оглушающий по силе взрыв**. Кажется, даже горы вокруг зашатались, сбрасывая с себя небольшие камешки и камни. Сасори и Сакура спрятались в пещере.

― Что это было?

― Взрыв, ― Сакура вздохнула. Похоже, ее новоприобретенный товарищ всегда был немногословен, стоило к этому в дальнейшем привыкать. По крайней мере, на время, что они будут вместе.

― Подожди... Так ты... человек? ― осторожно спросила Сакура, взволнованно вглядываясь в карие отрешенные глаза. Кажется, в них скользнуло удивление.

― Забавно, ― хоть Сасори и сказал это, но на его лице не дрогнул ни один мускул. ― Ты пошла со мной, даже не уверенная в том, человек ли я?

Харуно отчаянно покраснела и стыдливо отвернулась, присев на корточки, теребя сумку в руках и делая вид, что ищет там что-то важное. Вздохнула. Убрала сумку от греха подальше. Попыталась успокоиться и унять предательский румянец. Встав, повернулась к парню лицом, упрямо посмотрела в карие насмешливые глаза и ткнула ему пальцем в грудь.

― А ты разве похож на человека? Бледная фарфоровая кожа, пробка вместо сердца и неподвижность вкупе с немногословностью. Это, знаешь ли, морально неподготовленных людей немного, хм... ― тут Сакура покривила душой, ― ... пугает и сбивает с толку.

Девушка закусила губу, почему-то подсознательно страшась озвучивать два последних вопроса, вертевшихся на языке. Что это было вообще? Там, в пещере? Какого черта он вел себя так странно? Мысленно Сакура кричала, требуя ответа, но вслух... Боялась слишком сильно, чтобы спросить. Это был какой-то внутренний подсознательный ужас, из-за которого голос отнимался, а тело покрывалось мурашками.

Харуно сглотнула.

― В мире шиноби ты еще и не такое увидишь, ― Сасори отвел руку девушки, скинул с себя сумку размером чуть больше, чем у Сакуры, и направился вдоль берега против течения ручья собирать хворост.

Сакура еще долго смотрела ему вслед, нахмурившись. Это было странное ощущение, но почему-то доверяя этому человеку, Харуно продолжала его бояться. Что-то внутри нее постоянно вступало в противоречие, и Сакура никак не могла определить, что именно. Что-то на уровне подсознания. Может, в прошлом у них были разногласия? Вздохнула, постояла на месте пару секунд и двинулась в противоположную сторону, смыть с себя грязь пути и кровоподтеки.

Пробираясь сквозь колючие заросли кустарника, костеря игольчатую природу на чем свет стоит, девушка получила множество новых царапин по всему телу. Буквально вывалившись из зарослей, Сакура чуть было не упала, зацепившись ногой за бревно, но устояла на месте.

Харуно огляделась. Точно такой же небольшой берег, окутанный низкими деревцами со всех сторон, разве что удобного навеса не было.

Быстро скинув с себя одежду, аккуратно сложила вещи поближе к скале и, пытаясь не обращать внимания на прохладную воду, проворно зашла в речку, нырнув с головой. После полученных в бою с кустарниками царапин ощущения были приятными и бодрящими, ранки слегка покалывали, а прохладная чистая вода смывала пот, кровь и грязь с тела. Сакура вынырнула.

Мысли текли умиротворяюще и размеренно, а голова была легкой, словно пушинка. Горная вода очищала сознание от грязных ощущений. Сквозь её холодную толщу все страхи и кошмары казались наигранными, далекими и совсем ненастоящими. И почему она настолько сильно испугалась, что одна лишь мысль об этом вызывала дрожь и мурашки по всему телу? Теперь Сакура не знала.

Вновь вынырнув, Харуно проплыла вдоль берега, чувствуя, что мышцы расслабляются и каждую клеточку тела оставляет напряжение. Сакура уже хотела выходить, как почувствовала прикосновение к своей ноге. Огляделась.

― Наверное, рыба проплыла, ― задумчиво произнесла она, плывя к берегу, стараясь поскорее выбраться на песок. Или хотя бы встать на каменное дно, чтобы хоть немного унять нарастающую панику в грудной клетке.

Упершись ногами, Сакура облегченно вздохнула. И неожиданно вскрикнула, уходя под воду, чувствуя, как что-то потянуло ее на дно, держа за щиколотку. Оно тянуло ее все дальше и дальше от берега на середину реки с огромной силой, чтобы, по-видимому, утопить или утянуть в собственное логово.

Харуно, набрав в легкие побольше воздуха, брыкалась, как могла, держала голову над водой столько, сколько позволяла глубина, захлебывалась криками о помощи, пыталась лягнуть неведомое существо, но все равно каждый раз промахивалась. И с ужасом чувствовала, как вода вместо расслабляющего умиротворяющего средства легла на плечи непосильным грузом. Она замедляла действия, отчего Харуно все никак не могла заехать чудовищу в пасть (или что там у него было?), и медленно, секунду за секундой, вытягивала из нее все оставшиеся соки. Через пару минут бесплотной борьбы Сакура уже начала задыхаться, набирая в рот все больше пресной воды, чувствуя, как сильно жжет легкие.

Выбиваясь из последних сил, она попыталась закричать, но отчаянная мольба прервалась, захлебываясь вместе с Сакурой. Неведомое существо дернуло Харуно за ногу, опуская ее ближе ко дну, встречаясь с ней лицом к лицу.

Время словно остановилось. Сакура с ужасом вглядывалась в искаженные водой, но такие знакомые ядовитые зеленые глаза и розовые волосы, сшитое проволокой тело и ряд острых акульих зубов прямо у нее перед носом. Это не могло быть правдой, этого не могло произойти, это ведь был всего лишь кошмар, ничего больше. Реальный, пугающий, но кошмар.

Желудок от страха скрутило в тугой комок. От неожиданности Сакура выдохнула, выпуская весь воздух из легких, словно ей ударили под дых. Девушка в панике отчаянно забултыхалась в воде, вложив оставшиеся силы и врезав копии в челюсть, пытаясь поскорее выбраться на воздух.

Она так сильно и отчаянно хотела жить. Она так сильно хотела узнать, кто она. Она так сильно хотела узнать, кто такой Сасори и какой спектр эмоций могут выражать его глаза. И улыбался ли он когда-нибудь? Она так сильно хотела жить, что, выбиваясь из последних сил, уворачиваясь от акульих зубов, пыталась спастись, в душе уже давно потеряв надежду.

Сакура уже задыхалась от нехватки воздуха, чувствуя, что еще несколько минут, и она упадет в обморок и утонет. Вода забивалась в нос, рот, глаза и уши и давила на плечи. Совершая последний рывок, Харуно ударила чудовищу под дых настолько сильно, насколько могла, и монстра, попавшего в струю подводного течения, унесло куда-то вниз по реке по направлению к подземному озеру.

Девушка, чувствуя, как в глазах уже двоится и плывут красные круги, а легкие пронзает острая боль и жжение, вяло передвигая руками, позволила воде самой вытолкнуть себя на воздух. Оказавшись на поверхности, Харуно отчаянно хватала ртом воздух. Она никогда не думала, что дышать – это настолько приятно. Выбравшись на песок и доковыляв на четвереньках от воды как можно дальше, забившись под отвесную скалу и не обращая внимания даже на возможную опасность оползней, Сакура расплакалась.

Она плакала долго, надрывно, уставившись в одну точку, скрючившись на земле в позе эмбриона, перемежая плач с безумным смехом, болтая сама с собой, слыша порой в собственном голосе визгливые нотки и оттого смеясь еще безумнее и громче, отчаянно раздирая ногтями кожу на груди. Это были последствия пережитого ужаса настолько сильного и реального, что он завис в вязкой напряженной атмосфере вокруг свихнувшейся девушки. И уже никакая «система защиты» больше не могла ей помочь.

― Сакура? ― девушка посмотрела на Акасуну и кривовато, немного безумно улыбнулась. Сасори дернулся.

Харуно захохотала еще громче, попеременно икая и захлебываясь слезами. Неожиданно затихла. Она внимательно вгляделась в карие глаза и вновь захохотала, словно бы от души. Сочувствия, соучастия и взволнованности поведением товарища в карих глазах не было, лишь здоровое любопытство. Смех стих, но девушка все также улыбалась, повернувшись на спину и смотря в бескрайнее небо. Почему-то мысль, что за ней пришло еще одно чудовище, приносила странную радость. Монстр, но уже в человеческом обличье.

Сасори огляделся, накинул на оголенные плечи девушки черный плащ с красными облаками и поднял ее на руки.

― Куда ты меня несешь?! ― испуганно вскрикнула Сакура, кусаясь, брыкаясь, пытаясь заехать ему пяткой в глаз. ― Нет! Нет! Я не хочу умирать, я не хочу умирать!! Отпусти меня, пожалуйста, отпусти!

― Тсс, тише, Сакура, теперь все хорошо, ты в безопасности, ― успокаивающе произнес он, силой удерживая девушку и легонько гладя по голове.

― Нет, неправда, ты тоже монстр!

Акасуна ничего не ответил, лишь стиснув Харуно сильнее. Последняя вырывалась всего пару минут, потом затихла и разрыдалась вновь. «Я так сильно не хочу умирать», ― постоянно шептала она, прижимаясь всем телом, в отчаянии хватаясь за кукольника, как утопающий за спасательный круг. Сасори же терпеливо ждал, когда истерика закончится, поглаживая девушку по голове.

― Это было снова оно, чудовище из кошмара. Оно хотело меня съесть, ― уже успокоившись и теперь только всхлипывая, надрывно произнесла Сакура, вглядываясь в карие глаза. ― Я думала, это был всего лишь жуткий кошмар, хоть он и казался реальным. А сейчас...

― Это была всего лишь галлюцинация, Сакура. Не было никакого чудовища. Все позади. Ты получила тепловой удар, захлебнулась, чуть не утонула. А теперь все хорошо.

Наверное, это действительно была правда. Наверное, она действительно получила тепловой удар, и все это была лишь игра ее воображения. Не могла же кошмарная фантазия выйти из сна? «Это абсурд», ― решила Харуно, прикрыла глаза и уютно устроилась в объятиях Сасори, уткнувшись носом ему в грудь, чувствуя, как истерика понемногу отступает. В кольце мужских рук было неожиданно спокойно. А еще Сакура поняла, почему подсознательно доверяла этому странному парню. Его фигура, его твердость и не по-юношески мудрые глаза внушали уверенность в завтрашнем дне. А еще за ним она чувствовала себя, как за каменной стеной.





Еле заметные огненные искры с острым, пронзающим тишину треском, отскакивая от костра, бросались в разные стороны куда-то в темноту. Они тихонько растворялись в воздухе, сливаясь с ночной мглой. Девушка заворожено следила за колышущимся от малейшего дуновения ветра пламенем, вглядываясь в особенно яркие алые всплески.

Ночь была неожиданно прохладной, и только редкие порывы южного ветерка несли в себе удушающую влажность. Небо было темно-синего цвета, и переливающиеся золотом звездочки на нем резко контрастировали с небосводом. Молодая луна по сравнению со своими братьями меньшими совсем не выделялась, бледно повиснув над горизонтом.

Сакура сидела около костра, подогнув под себя ноги и периодически подбрасывая в огонь хворост, попивая горячий чай, сваренный на травах, и искоса наблюдая за Сасори. Кукольник находился в паре метров от нее, откинувшись спиной на ствол дуба и умиротворенно прикрыв глаза, размышляя о чем-то своем. Девушка знала, что он не спит, потому что видела, как он задумчиво вертит в руках небольшую монету.

Харуно отвернулась, вздохнула и сделала глоток. Несколько дней, проведенных с Сасори, казались чередой нереальных событий, от которых становилось немного страшно. До потери памяти она, оказывается, была достаточно неплохим ниндзя с идеальным контролем чакры, хорошим медиком, состоящим в преступной организации вместе с Акасуной, воюющей за правое дело освобождения мира от власти биджуу. Сасори рассказал ей о том, что на самом деле родом она была из скрытого селения Конохи, где до сих пор жили ее безразличные к судьбе ребенка родители и весь прогнивший насквозь клан. Прожила она там все детство, но четыре года назад сбежала из-за того, что ее насильно хотели выдать замуж за главу одной из дружественных семей, за дряхлого, но очень уважаемого в деревне старика. После этих событий, скитаясь по стране Ветра, она и встретила Сасори с Дейдарой, став ученицей кукольника.

Сакура еще раз тяжело вздохнула, столько шокирующей информации едва ли умещалось у нее в голове. И не потому, что ее было слишком много, а потому, что во все это было сложно поверить. Нет, Харуно не ставила под сомнение слова своего мастера, но если бы только она могла вспомнить хотя бы один-единственный эпизод из собственной жизни... Рассказанная же Сасори история казалась ей совершенно чужой.

Девушка устало потерла виски и улеглась на спальный мешок, вглядываясь в особенно яркую звезду. За последние дни вернуть память стало навязчивой идеей, преследовавшей ее даже во снах. Только ответы на вопросы все не приходили, а прокручивание почти пустой памяти приносило жгучую головную боль и тошноту. Дело все не двигалось с места. Сасори говорил, что это лишь вопрос времени, когда она обретет память вновь. Медицина знала мало случаев, когда люди не обретали память вовсе, до конца жизни находясь в поисках. Или обретали, но частично.

Сакура вылила остатки чая в траву, поставила чашку сбоку от спального мешка и перевернулась на бок, рисуя указательным пальцем на земле одной ей ведомые узоры. Спать совсем не хотелось. Мысли, хорошие и не очень, так и лезли в голову.

Прикрыв глаза и представив отпечатавшуюся в мозгу до малейших деталей картинку, девушка заерзала, перевернулась на другой бок и из-под полуопущенных ресниц вгляделась в Акасуну, пытаясь запомнить каждую черточку его лица. Почему-то ей постоянно казалось, что это очень важно, запомнить его таким умиротворенным и близким.

― Сасори... ― неуверенно произнесла Харуно, взволнованно выщипывая зеленые травинки под рукой. ― Я все хотела спросить, а где сейчас Дейдара?

― Мы разминулись, сражаясь с твоими бывшими друзьями из Конохи. Не думаю, что он заблудится по дороге в убежище.

― С ним же ничего не могло произойти? ― спросила девушка, озадаченная безразличием Акасуны.

― Сомневаюсь.

Наверное, она восхищалась человеком, который сидел напротив нее. Порой он ей казался слишком странным или слишком загадочным, постоянно был немногословным настолько, что приходилось буквально выуживать из него информацию. Если только разговоры не касались искусства. Постоянно был лишен человеческих эмоций, только в редкие минуты глаза выдавали его настроение. А иногда, в исключительные моменты проблеска безумия он даже терял свою необъяснимую безэмоциональность. И такие мгновения больше всего пугали Сакуру.

Но, без сомнения, она им восхищалась как превосходным учителем и достаточно сильным шиноби. Сасори вновь умело учил ее всему, что она когда-то знала, сначала основывая обучение на одних инстинктах, когда до автоматизма отработанные движения просто всплывали в голове, а мышцы сами реагировали на выпады. Сакура удивлялась, радовалась подтверждению слов Акасуны и продолжала усердно учиться. Кукольник натаскивал ее в теории, которую она напрочь забыла, в контроле чакры, что получалась у нее с легкостью, в сражениях, когда телом владели больше инстинкты, чем рассудок, и в медицинских дзюцу, где неусыпный контроль эмоций был в равной степени важен контролю чакры. Девушка чувствовала, что с каждым днем она становилась все сильнее и сильнее.

И за это Харуно была ему благодарна. Она никогда не говорила об этом, никогда не называла Сасори «мастером» (хотя мысленно всегда обращалась подобным образом к нему), но всегда чувствовала к нему безмерную признательность, восхищение и необъяснимую привязанность, желание постоянно быть рядом.

Единственная вещь, которая постоянно нервировала и о которой они никогда не разговаривали – о том, что происходило в каменном гроте и о том, что случилось на берегу реки. Эта тема была своеобразным табу, которого каждый из них придерживался. Сасори не считал нужным начинать разговор, а Сакура чувствовала безотчетный панический ужас где-то в подсознании, боясь услышать ответ.

Подобные кошмары преследовали Харуно каждую ночь, каждое утро она просыпалась от собственного крика ужаса и натыкалась на внимательный взгляд мастера. Каждый вечер боялась засыпать, изнуряя себя не только физически, но и духовно. Еще одна ночь – еще одна борьба с самой собой, сон под восходящие лучи солнца и жуткие картинки на грани реальности вновь и вновь.

Порой Сакуре казалось, что она сходит с ума, а иногда она в это даже верила.

Чудовище из реки больше не появлялось, и девушка не знала, чего боится больше: увидеть его во сне, встретиться с ним наяву, увериться в его реальном существовании? Не знала, но понимала одну простую вещь: еще одна встреча, и Сасори повторно не сможет так легко успокоить ученицу, как у него получилось в прошлый раз. Потому что уже сейчас Сакура находилась на пределе между нормальностью и сумасшествием, и она не питала никаких иллюзий, осознавая, что все дальше скатывается по наклонной в бездну безумия.

― Сасори, ― помедлив, неуверенно позвала Харуно, на четвереньках подползла поближе к собеседнику, устало привалилась к дереву, запрокинула голову и на ощупь выдернула сбоку пару травинок, неистово их кромсая. Она чувствовала неясную тревогу и не могла найти ей объяснение, хоть и пыталась списать на панический страх перед очередным кошмаром.

― Сасори, что произошло с твоим телом? ― без обиняков поинтересовалась она, стараясь хоть немного сосредоточиться на разговоре. Ей уже давно было любопытно, но раньше спросить мешало чувство такта. Сейчас же Сакура старалась отвлечься от гнетущих мыслей любым способом, не задумываясь о последствиях.

― Тебе настолько интересно узнать? А руки у тебя, видимо, трясутся от нетерпения? ― тихонько хмыкнув, поинтересовался Сасори, на что Харуно не нашлась, что ответить, лишь изумленно распахнула глаза и повернулась к мастеру. Ей показалось, или в его тоне действительно сквозила насмешка? Карие глаза немигающе уставились на девушку, в отблесках пламени они словно горели красным огнем.

― Это секретная техника клана Акасуна, усовершенствованная мной, ― вздохнув и не дав Сакуре и рта раскрыть, произнес Сасори, медленно отвернувшись и устало смежив глаза. ― Это не следы принудительных экспериментов и не техника, спасшая мне жизнь. Этот выбор я сделал осознанно, во имя вечного искусства. И, предупреждая твой вопрос, нет, я не расскажу тебе об этой технике. Если ты узнаешь, в чем она заключается, мне придется тебя убить, ― серьезно добавил Сасори, на что Сакура озадаченно вгляделась в лицо мастера и поняла, что если понадобится, он именно так и поступит.

Вот только страха по этому поводу она не ощущала. И не потому, что сомневалась, что Акасуна воплотит слова в жизнь, а потому, что ее монстр был близок и понятен. И теперь, узнав его немного лучше, девушка поняла, каких поступков можно от него ожидать.

― Вот как, ― задумчиво протянула Сакура, пальцем выводя на земле одной ей понятные узоры. ― Не жалеешь?

Вопрос тягуче застыл в воздухе, безмолвно взрываясь снопами искр от кострища. Харуно недоуменно покосилась на мастера и застыла, боясь пошевелиться и даже вздохнуть. Была уже глубокая ночь, пламя всего на пару метров разрывало темноту, но Сакура могла поклясться, что Сасори улыбался уголками губ. Не привиделось же ей это?

― Кто знает, ― помедлив, ответил Акасуна, открыл глаза и покосился на ученицу. ― Сегодня первым дежурю я.

Харуно, вздрогнув, рассеянно осмотрела окружающий пейзаж и неосознанно сломала небольшую ветку, неизвестно как появившуюся у нее в руках. От неожиданно раздавшегося треска Сакура дернулась и чуть ли не повалилась на мастера, Сасори еле успел удержать девушку в горизонтальном положении. Харуно растерянно посмотрела на кукольника и уткнулась носом ему в грудь. Ее плечи тихонько вздрагивали, все тело трясло, словно в припадке. Акасуна же с любопытством следил за Сакурой, не совершая попыток унять необоснованную истерику.

― Я боюсь, я так сильно боюсь, ― словно в бреду, шептала Сакура, стискивая в руках черный плащ с красными облаками. ― Я так боюсь, что, кажется, еще немного и сойду с ума. Я боюсь снова увидеть ее, а еще больше боюсь, что сон превратится в реальность. Что она окажется реальностью. Я так боюсь, Сасори...

Харуно всхлипнула, приникая к мужской груди, ища в нем защиты и утешения. Акасуна легонько погладил девушку по голове и уложил голову Сакуры к себе на колени, редко перебирая розовые пряди.

― Успокойся, я с тобой. Можешь спать спокойно.



Иссиня-черная мгла заставляла чувствовать себя слепым котенком, беспорядочно тыкающимся в миску с молоком. Было немного страшно, но девушка продолжала идти вперед, чуть ли не падая, хаотично хватая руками воздух, не видя ни зги вокруг, чувствуя, как под ногами ломалось что-то обманчиво хрупкое. Это место вызывало в Сакуре острое ощущение дежа вю, но она отказывалась верить.

Липкие щупальца страха обвивались вокруг горла, заставляя дышать прерывисто, со свистом выдыхая воздух. Безмолвная пустота с особым наслаждением ощутимо задевала натянутые струны нервов, заставляя дрожать то ли от трепета, то ли от предвкушения. Каждый шаг давался с трудом, словно ноги погрязли в вязкой трясине, но медик упрямо шла вперед, пытаясь отрешиться от эмоций. И отчасти ей это удавалось.

Неожиданно Сакура остановилась, инстинктивно ощущая тревогу, ноющую под ложечкой. Что-то было не так. Глаза никак не хотели привыкать к темноте, будто она ослепла, и это сильно нервировало – чувствовала опасность, но понятия не имела, от кого или от чего она исходила.

Харуно подняла руки в попытке нащупать впереди хоть что-нибудь, но неожиданно вспышка яркого света ослепила ее, заставляя щуриться, а глаза слезиться. Сакура рукавом прикрыла лицо и после нескольких секунд затишья убрала руку. И ужаснулась.

В нескольких сантиметрах от нее находилось зеркало. Настолько высокое, что Сакура не могла охватить его взглядом, не видно было, где оно заканчивалось. Освещенное тысячами красных светлячков, беспорядочно летающих вокруг. Со знакомым чудовищем по ту сторону.

Испуганно пискнув, сделав бессознательный шаг назад, девушка потеряла равновесие, больно ударившись копчиком о землю, отбив обо что-то ладони. Повернувшись, Харуно чуть ли не визгливо закричала, успев руками прикрыть рот и стиснуть зубы.

Земля была усеяна костьми. Тысячами обглоданными человеческими и звериными костями.

― Нет... нет-нет-нет, это все неправда, ― совсем тихо себе под нос пробормотала Сакура, не веря собственным глазам. Разве Сасори не говорил, что все это ее галлюцинации? Разве не говорил, что это всего лишь подсознательное воплощение ее страхов? Разве не говорил, что все эти сны ей снились от усталости, ран или простого теплового удара? Разве могут быть простые галлюцинации настолько реальными?

Все тело девушки охватила паника. Настолько, что она не могла пошевелиться. Голова была тяжелой и ватной, а внутренности стягивало в тугой комок. Боялась даже дышать. Все, чему Сакура училась, все, что так долго вспоминала, вылетело из головы перед надвигающейся истерикой.

Харуно подняла взгляд и посмотрела на монстра, находящегося по ту сторону зеркальной поверхности. Копия жадно вглядывалась в сжавшуюся фигурку девушки и довольно улыбалась. От подобной улыбки по спине Сакуры пробежался холодок.

Неожиданно откуда-то сзади, совсем близко, послышалось утробное яростное рычание. Девушка сглотнула и медленно с опаской повернулась, боясь увидеть ответ на невысказанный вопрос. В паре метрах от Харуно стоял, приготовившись к прыжку и предвкушающе скалясь, показывая ряд гнилых желтых клыков, невероятных размеров волк. Тот самый, из первого сна. Из его пасти стекала красного цвета слюна, а глаза полыхали алым цветом бешенства.

Сакура побледнела настолько, что даже губы стали тусклого оттенка. Кошмар оказался гораздо страшнее, чем она могла представить. Несчетное количество зеркал вокруг - и у каждого стояли чудовищные, безумно смеющиеся копии по другую сторону. Более того, пространство оказалось своеобразной клеткой, ограниченной зеркалами. С человеческими костями под ногами и озверевшим хищником напротив. Ловушка в стиле ужасов.

Харуно смотрела в красные пугающие глаза и понимала, что это конец. Ее просто разорвут на части, и ее обглоданные кости будут лежать тут до скончания времен, как лежат кости тысячи других таких же дурачков, как она сама. И никакие приобретенные за последние дни умения ей не помогут избежать смерти от пасти громадного черного волка и острых акульих зубок одной из тысяч копий.

Сакура спрятала лицо в ладонях и расплакалась.



Тишину в этом богом забытом месте было ощутить не так легко. Природа вокруг освещенного костром клочка земли дышала свежестью и ветром, что неторопливо подталкивал палые листья и слегка клонил траву ближе к земле. Наполненная ленивой и душной летней жизнью ночь увязала в патоке неестественной тишины, что пряталась за серым камнем. Она таилась в черноте колышущихся теней и в искрах угасающего пламени.

Сасори, сидящему у костра, было не до тишины. Сасори с глубоко затаенной нежностью смотрел на девушку, что лежала у него на коленях, невесомо гладил ее волосы и тихонько напевал зловещую колыбельную себе под нос. Мелодичный глубокий голос лишь дополнял и преумножал противоестественную тишину, от замерших в расслабленных позах людей она тянулась щупальцами в разные стороны, разрастаясь, словно плесень.

Девушка с розовыми волосами, что лежала у кукольника на коленях, была неестественно бледной, ее трясло в лихорадке. Капельки пота стекали по ее лицу и шее, она что-то шептала в бреду, перемежая проклятия с призывами о помощи. Это был момент истины, ведь она боролась с собственным безумием и страхами, которые почти воплотились в кошмарной реальности.

Бессознательный жуткий крик разрезал тишину, казалось такую бездонную и безбрежную, заполнив полупустой освещенный оранжевым светом сосуд морем отчаяния.

Сасори тихо рассмеялся и с силой заткнул Сакуре рот, заставляя захлебнуться собственным криком.

Словно разрушив хрупкое равновесие этого места, ветер ворвался на небольшую поляну и разметал искры костра, отчего сухие кусты и засохшие клочки травы ярко полыхнули. Кусок леса окрасился ярко-красным заревом.

Перестав смеяться, Сасори наклонился к девушке, все еще удерживая ладонь у ее рта, и аккуратно слизнул дорожку из слез на бледной щеке.

Это была замечательная ночь. Сегодня наступил момент его триумфа. Его совершенное творение, кропотливо взлелеянное и оберегаемое столько дней. Она должна была стать его лучшей работой, ведь из людей на пороге смерти получались невероятные произведения искусства!

― Спи спокойно, Сакура, ― Сасори легко и непринужденно рассмеялся как будто бы удачной шутке. ― Насладись безумием и обрывками былых воспоминаний и выживи ради своего мастера. Выживи, ведь это последний сон куклы.



Прим. автора:
* – мне всегда казалось, что идея Кишимото на счет Сасори в теле куклы не совсем интересна. Ведь можно сделать куклу, походящую на человека и обтянуть ее, например, кожей и тканями? Человеческой кожей и тканями, естественно. А на месте сердца соорудить механизм. Ведь Сасори – кукольник. И он должен уметь создавать различные механизмы. Конечно, в реальной жизни это не получилось бы, но у нас мир Наруто, где чакра, ниндзя, техники, биджуу. Считайте, что Акасуна открыл эликсир вечной молодости, философский камень. Надеюсь, вы простите мне эту небольшую вольность.
** – вы же помните, дорогие читатели, что в это время где-то неподалеку сражались Дейдара и Какаши? Когда Дейдара сбежал от Какаши, он встретил команду Гая и инсценировал собственную смерть взрывом. Это – именно тот взрыв.

От автора: огромное спасибо моей бете Neline, она мне очень сильно помогла, и, кажется, без нее я бы точно не справилась ♥ Также хочу заметить, что в тексте используется стихотворение Linn_Assalair «Медиумово».