Живи, только живи....

Вечер. Обычный дом, обычная ничем примечательная комната на втором этаже. Белые обои, деревянный стол, окно в деревянной раме. Кресло - качалка, около нее стоит маленький чайный столик, на нем мирно покоится включенное бра. В доме заскрипела лестница, это означало, что по ней поднимались и направлялись именно в эту комнату, ведь на этаже она одна, крохотная, но входящие в нее люди всегда искали тут уединения. Еще секунду и на пороге появляется девушка. Красивая и молодая. Ее рыжие, волнистые волосы были распушены и в мизерном освещении комнаты казались жидким золотом, у нее был симпатичный вздернутый нос, красивые скулы, лицо в веснушках, но это ей шло. Гранатовые, чуть пухлые губы. Глаза... Глаза чисто-зеленого цвета, в них не было оттенка болотного, серого или других цветов пигмента, они были чисто зеленые, словно спелые яблочки, только в них затаилась непонятная грусть. Правильная осанка, на ней сейчас было белое кимоно и накинутая на плечи шаль. Но самое главное - в ней текла новая жизнь. Она приложила бледную, холодную ладонь к довольно большому округлившемуся животику, и сейчас ее лицо озарила улыбка - улыбка мам, которые скоро готовятся увидеть своего малыша. Она проходит по комнате, пол под тяжестью тела поскрипывает, но она этого не замечает и просто садится в кресло. Ее глаза метнулись к окну. Там текла спокойная размерная жизнь. Вон мать ругает сына, за то, что он порвал шортики; молодая пара прогуливается, парень что-то нежное шепчет своей спутнице, это видно по ее улыбке. Но Кушина все ровно не хочет этого замечать! Хотя в другое бы время она порадовалась, если у кого-нибудь случился радостный момент.
Через несколько дней должен родиться ее сын, но в сердце так и появляется страх: она не знает откуда он взялся, может, материнское сердце подсказывает, что с его рождением ее жизнь и жизнь ее сына должна круто изменится и, к сожалению, не в лучшую сторону. Она боится, боится что не сможет увидеть своего сына.
Она встает, но ей трудно. Оперевшись об стену, она все-таки приподнимается и направляется к столику. На нем лежали бумага и чернильница. Её лицо охватывает решимость. Она чуть наклоняется и берет в руки перо и бумагу, начиная что-то на ней выводить. Так продолжается несколько минут, потом она кладет листок с текстом и подходит к окну. Улица пуста. На глаза наворачиваются слезы, она обхватывает живот руками, слезы капают на ее живот.
- Живи, только живи, слышишь, ты должен жить, - глухо шепчет она. И так продолжается достаточно долго.
Пока где-то внизу не хлопает входная дверь.
- Кушина!- Весело кричит молодой голос.
Еще мгновение и дверь в комнатку распахивается.
Она не успевает вытереть слезы.
- Куши... - Голос парня обрывается на полу слове.
Парень, вошедший в комнату, был красив. Блондин, волосы ежиком, яркие голубые глаза, будто кристально-чистое озеро, тонки бледные губы, высокие скулы, чистая кожа. Лоб закрывает повязка "Деревни скрытого листа" .Накаченная фигура укрывается под плащом Хокаге.
Еще секунду он соображает, что случилось, а потом вмиг оказывается около жены и нежно обнимает, гладит по голове и просит не плакать, говорит, что все будет хорошо, она ведь сильная.
И начинает гладить ее густые волосы. Они так и стояли около окна, она плакала, а он ее успокаивал и в тот момент он не понимал, что происходит с его любимой, но он поймет потом...Когда будет уже поздно. Он поймет, над чем она плакала, но будет поздно, а в тот последний момент его жизни он будет сожалеть, что не смог попросить у нее прощения за то, что не смог понять...
***
- Эй, извращенный отшельник, что мы делаем в этом старом доме? - Пробурчал, входя в дверной проем, молодой парень — блондин, на вид ему было лет шестнадцать. Голубые глаза, заостренные волосы ежиком, нормальная подростковая фигура, тонкие губы, сейчас глаза его сузились от не понимания. А его проводник - мужчина в возрасте - лишь усмехнулся. Высокий, беловолосый, с двумя полосами на лице и бородавкой на носу. Неплохо сохранился для своих лет. Был в одежде болотного цвета с красной безрукавкой. Человек корнистого телосложения.
- Нет, извращенный отшельник, не смей меня игнорировать! - Кричал парнишка.
- Успокойся, Наруто, я привел тебя не просто так.
- А? Зачем? - Вмиг успокоился Узумаки и уставился на своего учителя.
- Я хочу отдать тебе письмо твоей матери, она его дала мне и просила тебе передать его...
Парень больше не произнес ни слова, а лишь прошел по той скрипучей лестнице и зашел в ту маленькую комнату. В ней ничего не изменилось абсолютно.
Джирайя рукой указал на столик, Наруто подошел к нему, на столике лежал конверт. Там было написано, что письмо предназначалось ему.
Он быстро вскрыл конверт, в письме были лишь три слова.
«Живи, только живи...»
Парень растеряно смотрит на пожелтевший от времени листок.
- Я буду жить! - Решительно сказал он. Лицо Наруто было сейчас сосредоточено.
- Меньшего я от тебя и не ожидал... - Все так же ухмыляясь, сказал Джирайя.