Сильный порыв ветра ворвался в кабинет, заставив раму жалобно заскрипеть. Хицугая повернулся к окну и увидел горсть желтых листьев на полу – их занес ветер.
- А-а, - протянул Тоширо недовольно и встал.
Осень в этом году выдалась самая что ни на есть золотая – деревья демонстрировали ярко-желтое убранство, не тронутое дождями. Однако ветры свирепствовали почти каждый день; приходили с гор и пустырей, неся с собой пыль и пронзительный холод.
Закрывая окно, Хицугая глянул на небо: оно было пронзительного голубого цвета. Похоже, дожди не спешат в Сейрейтей.
- Капитан Хицугая. К вам седьмой офицер первого отряда Курода Эйджи. Разрешите войти?
Тоширо вернулся к своему столу.
- Входите, - окликнул он.
Дверь распахнулась, и гонец появился на пороге.
- К вам с приказом от главнокомандующего Ямамото.
- Что же требуется капитану?
Гонец почтительно протянул документ и поклонился, когда Тоширо взял его.
Хицугая начал читать. Наконец он смял листок в руке и посмотрел на офицера.
- Что это значит?!
Губы Тоширо были белыми, а глаза метали молнии. Курода инстинктивно сделал шаг назад.
- Мои глубочайшие извинения, капитан Хицугая… Я просто передаю приказ.
- Что значит «казнь на месте»? – прорычал Тоширо.
- Капитан Хицугая… я… - заикаясь, офицер стал отступать к двери.
- Убирайся!
Гонец не замедлил воспользоваться приказом и выскочил за дверь.
Тоширо ударил кулаком, в котором был зажат злополучный листок, по столу. Его трясло от гнева.
- Хинамори, - сквозь зубы прошептал он.
Он подозревал, что Ямамото примет меры в отношении Хинамори, но не думал, что они будут настолько решительными.
Какая это была невероятная глупость с ее стороны броситься за Айзеном именно после окончания войны, да еще и наделать столько шума при этом! После поражения повелителю Уэко Мундо требовалось время, чтобы восстановить власть, за ним велась охота специальных сил Сейрейтея. Находиться рядом с Айзеном было слишком опасно! Если сам экс-капитан не прикончит Хинамори, то она обязательно попадет под удар воинов Готея, когда они отыщут логово Айзена!
Хицугая очень рассчитывал, что Сейрейтей склонится к версии того, что Хинамори была под гипнозом. Но это просто смешно. Все говорили о том, что у лейтенанта пятого отряда помутился разум после побега капитана. Никто даже не сомневался в том, что она действовала по своей воле.
Негромкий голос вырвал Хицугаю из мрачных раздумий:
- Капитан.
Тоширо вздрогнул, выпрямился и попытался придать лицу невозмутимое выражение.
- Мацумото? – не поворачиваясь обронил он.
- Да.
- Давно ты здесь?
Рангику помолчала, а потом спокойно сказала:
- Нет. Только пришла.
- Ясно.
Пристально посмотрев на напряженную спину своего капитана, Мацумото уверенно произнесла:
- Все к лучшему. То, что это задание поручили нам, а не кому-то другому, - очень хорошо.
Хицугая не ответил.
- Если вы хотите, я сама отдам распоряжения бойцам в отряде на время нашего отсутствия.
- Нет, все в порядке.
Рангику поколебалась, а потом подошла к Тоширо и осторожно положила руку на его плечо. Прошло мгновенье, и ее пальцы накрыла ладонь Хицугаи.
Мацумото вошла в свою комнату, зажгла лампу и свечи и со вздохом опустилась на татами. Ее глаза закрылись сами собой. Какая тяжелая миссия им предстоит. Арестовать вчерашнего друга – как решиться на подобное?
«Простите, капитан Айзен… Кажется, меня взяли в плен…»
Рангику вздрогнула и открыла глаза.
Сквозняк, стелющийся по полу, колебал пламя свечей, только фитиль в лампе горел ровно. На стенах танцевали серые и черные тени. Рангику подтянула колени к груди, глядя перед собой.
- Отпусти меня, Гин.
- Что с тобой?
- Просто отпусти.
- Странно… Раньше ты не возражала.
- Раньше мне казалось, что я тебя понимаю.
- Разве это изменилось? Рангику, ну кто знает меня лучше тебя?
- Я больше не хочу тебя видеть.
Сколько лет прошло с того их разговора? Ее и Ичимару вдруг разделила трещина непонимания, со временем она превратилась в пропасть. Рангику казалось, что однажды он не пощадит даже ее.
- Это то, Мацумото-сан, - шептал пьяный Кира. – То, что я никогда не смогу вам простить…
- Кира, протрезвей.
- Нет, вы ведь тоже понимаете, да? Он переступит через каждого. Он использовал меня, играя на моих чувствах к Хинамори-кун. Но вас он боялся впутывать во все это. Вас он стремился оградить. Наверно, ему нужно продолжать цепляться за свою связь с вами, чтобы не все казалось потерянным для его черной душонки… Я вас за это ненавижу, Мацумото-сан!
Утешать пьяных плачущих мужчин было не по ее части. К тому же, она не чувствовала себя виноватой.
Изуру попросту переживал ломку своих идеалов, и это было для него непросто. К тому же, он продолжал себя терзать за свое невольное предательство. И он не мог посмотреть на отношение Ичимару к Рангику глазами самой Рангику.
«Знаешь, Кира, для каждого из нас - особый яд… Это тонкие игры, нам с тобой не понять. Ты сейчас плачешь, потому что он ушел, нарушив каждое данное тебе слово… Потому что ты был уверен, что тебе попросту снится кошмар, а оказалось, что это правда… Ты ненавидишь меня поскольку считаешь, что Гин не хотел меня ранить… Он хотел. Ему нравится смотреть, как ломается твоя гордость… А когда он смотрит на меня, ему нравится видеть, как я страдаю из-за него…»
Рангику зажмурилась. Кира смог оправиться быстрее чем она; когда Ичимару ушел, Изуру попросту вернулся к старым моральным установкам. Мацумото казалось, что она совершила ошибку.
Она дала уйти Гину от ее меча дважды.
- Что-то мне подсказывает, Рангику, - проговорил Ичимару, вкладывая Занпакто в ножны, – что ты никогда не сможешь меня убить.
Ее лицо исказило негодование. Гин посмотрел на нее вполоборота.
- Что такое? Я же признаю, что тоже не могу тебя убить.
Рангику уронила руки, сжимающие меч, словно ее клинок принял с десяток ударов Вабиске. Ей отчаянно не хватало душевных сил в тот момент.
- Паршиво, - прошептала она, глядя, как ветер вздымает подол его хаори.
- А. Мне кажется, пройдет еще немало времени, прежде чем мы примем это.
Рангику медленно опустила ресницы.
- Почему ты не пошла за мной? – тихий голос Гина заставил ее вздернуть голову.
Он сделал шаг и исчез в шунпо. Рангику почувствовала, как по ее щекам катятся слезы. Жизнь сделала ее слишком осторожной. Гин никогда не говорил ей ничего прямо. А она не умела читать его мысли.
Это был последний раз, когда она видела Ичимару.
После падения Айзена следы Гина и Тоуссена затерялись. Впрочем, второй отряд продолжал их искать.
Рангику уронила лицо на сложенные на коленях руки. Где-то в своей комнате не мог уснуть ее капитан.
Осень выдалась очень холодной в этом году.
Но на другой день природа не выдержала и закатила грозу. Как ни странно, многим стало легче, когда загрохотал раскатистый гром, и вода хлынула с неба. В тот же день Тоширо и Рангику отправились в Генсей.
- А-а, - протянул Тоширо недовольно и встал.
Осень в этом году выдалась самая что ни на есть золотая – деревья демонстрировали ярко-желтое убранство, не тронутое дождями. Однако ветры свирепствовали почти каждый день; приходили с гор и пустырей, неся с собой пыль и пронзительный холод.
Закрывая окно, Хицугая глянул на небо: оно было пронзительного голубого цвета. Похоже, дожди не спешат в Сейрейтей.
- Капитан Хицугая. К вам седьмой офицер первого отряда Курода Эйджи. Разрешите войти?
Тоширо вернулся к своему столу.
- Входите, - окликнул он.
Дверь распахнулась, и гонец появился на пороге.
- К вам с приказом от главнокомандующего Ямамото.
- Что же требуется капитану?
Гонец почтительно протянул документ и поклонился, когда Тоширо взял его.
Хицугая начал читать. Наконец он смял листок в руке и посмотрел на офицера.
- Что это значит?!
Губы Тоширо были белыми, а глаза метали молнии. Курода инстинктивно сделал шаг назад.
- Мои глубочайшие извинения, капитан Хицугая… Я просто передаю приказ.
- Что значит «казнь на месте»? – прорычал Тоширо.
- Капитан Хицугая… я… - заикаясь, офицер стал отступать к двери.
- Убирайся!
Гонец не замедлил воспользоваться приказом и выскочил за дверь.
Тоширо ударил кулаком, в котором был зажат злополучный листок, по столу. Его трясло от гнева.
- Хинамори, - сквозь зубы прошептал он.
Он подозревал, что Ямамото примет меры в отношении Хинамори, но не думал, что они будут настолько решительными.
Какая это была невероятная глупость с ее стороны броситься за Айзеном именно после окончания войны, да еще и наделать столько шума при этом! После поражения повелителю Уэко Мундо требовалось время, чтобы восстановить власть, за ним велась охота специальных сил Сейрейтея. Находиться рядом с Айзеном было слишком опасно! Если сам экс-капитан не прикончит Хинамори, то она обязательно попадет под удар воинов Готея, когда они отыщут логово Айзена!
Хицугая очень рассчитывал, что Сейрейтей склонится к версии того, что Хинамори была под гипнозом. Но это просто смешно. Все говорили о том, что у лейтенанта пятого отряда помутился разум после побега капитана. Никто даже не сомневался в том, что она действовала по своей воле.
Негромкий голос вырвал Хицугаю из мрачных раздумий:
- Капитан.
Тоширо вздрогнул, выпрямился и попытался придать лицу невозмутимое выражение.
- Мацумото? – не поворачиваясь обронил он.
- Да.
- Давно ты здесь?
Рангику помолчала, а потом спокойно сказала:
- Нет. Только пришла.
- Ясно.
Пристально посмотрев на напряженную спину своего капитана, Мацумото уверенно произнесла:
- Все к лучшему. То, что это задание поручили нам, а не кому-то другому, - очень хорошо.
Хицугая не ответил.
- Если вы хотите, я сама отдам распоряжения бойцам в отряде на время нашего отсутствия.
- Нет, все в порядке.
Рангику поколебалась, а потом подошла к Тоширо и осторожно положила руку на его плечо. Прошло мгновенье, и ее пальцы накрыла ладонь Хицугаи.
Мацумото вошла в свою комнату, зажгла лампу и свечи и со вздохом опустилась на татами. Ее глаза закрылись сами собой. Какая тяжелая миссия им предстоит. Арестовать вчерашнего друга – как решиться на подобное?
«Простите, капитан Айзен… Кажется, меня взяли в плен…»
Рангику вздрогнула и открыла глаза.
Сквозняк, стелющийся по полу, колебал пламя свечей, только фитиль в лампе горел ровно. На стенах танцевали серые и черные тени. Рангику подтянула колени к груди, глядя перед собой.
- Отпусти меня, Гин.
- Что с тобой?
- Просто отпусти.
- Странно… Раньше ты не возражала.
- Раньше мне казалось, что я тебя понимаю.
- Разве это изменилось? Рангику, ну кто знает меня лучше тебя?
- Я больше не хочу тебя видеть.
Сколько лет прошло с того их разговора? Ее и Ичимару вдруг разделила трещина непонимания, со временем она превратилась в пропасть. Рангику казалось, что однажды он не пощадит даже ее.
- Это то, Мацумото-сан, - шептал пьяный Кира. – То, что я никогда не смогу вам простить…
- Кира, протрезвей.
- Нет, вы ведь тоже понимаете, да? Он переступит через каждого. Он использовал меня, играя на моих чувствах к Хинамори-кун. Но вас он боялся впутывать во все это. Вас он стремился оградить. Наверно, ему нужно продолжать цепляться за свою связь с вами, чтобы не все казалось потерянным для его черной душонки… Я вас за это ненавижу, Мацумото-сан!
Утешать пьяных плачущих мужчин было не по ее части. К тому же, она не чувствовала себя виноватой.
Изуру попросту переживал ломку своих идеалов, и это было для него непросто. К тому же, он продолжал себя терзать за свое невольное предательство. И он не мог посмотреть на отношение Ичимару к Рангику глазами самой Рангику.
«Знаешь, Кира, для каждого из нас - особый яд… Это тонкие игры, нам с тобой не понять. Ты сейчас плачешь, потому что он ушел, нарушив каждое данное тебе слово… Потому что ты был уверен, что тебе попросту снится кошмар, а оказалось, что это правда… Ты ненавидишь меня поскольку считаешь, что Гин не хотел меня ранить… Он хотел. Ему нравится смотреть, как ломается твоя гордость… А когда он смотрит на меня, ему нравится видеть, как я страдаю из-за него…»
Рангику зажмурилась. Кира смог оправиться быстрее чем она; когда Ичимару ушел, Изуру попросту вернулся к старым моральным установкам. Мацумото казалось, что она совершила ошибку.
Она дала уйти Гину от ее меча дважды.
- Что-то мне подсказывает, Рангику, - проговорил Ичимару, вкладывая Занпакто в ножны, – что ты никогда не сможешь меня убить.
Ее лицо исказило негодование. Гин посмотрел на нее вполоборота.
- Что такое? Я же признаю, что тоже не могу тебя убить.
Рангику уронила руки, сжимающие меч, словно ее клинок принял с десяток ударов Вабиске. Ей отчаянно не хватало душевных сил в тот момент.
- Паршиво, - прошептала она, глядя, как ветер вздымает подол его хаори.
- А. Мне кажется, пройдет еще немало времени, прежде чем мы примем это.
Рангику медленно опустила ресницы.
- Почему ты не пошла за мной? – тихий голос Гина заставил ее вздернуть голову.
Он сделал шаг и исчез в шунпо. Рангику почувствовала, как по ее щекам катятся слезы. Жизнь сделала ее слишком осторожной. Гин никогда не говорил ей ничего прямо. А она не умела читать его мысли.
Это был последний раз, когда она видела Ичимару.
После падения Айзена следы Гина и Тоуссена затерялись. Впрочем, второй отряд продолжал их искать.
Рангику уронила лицо на сложенные на коленях руки. Где-то в своей комнате не мог уснуть ее капитан.
Осень выдалась очень холодной в этом году.
Но на другой день природа не выдержала и закатила грозу. Как ни странно, многим стало легче, когда загрохотал раскатистый гром, и вода хлынула с неба. В тот же день Тоширо и Рангику отправились в Генсей.
