Солнце уже давно скрылось за горизонтом. Приподняв воротник пальто и покрепче сжав ручку старенького чемодана, девушка свернула за угол. Впереди показались огни центрального вокзала.
Стремясь поскорее скрыться от пронизывающих до костей порывов злого январского ветра Мацумото прибавила шаг, не заметив прямо перед собой слегка припорошенную снегом обледеневшую лужу. Поскользнувшись, девушка выронила чемодан, из которого тут же вывалились несколько туго забитых вакуумных пакетов - при попытке сложить вещи без них, крышка никак не желала подчиняться Рангику и наотрез отказывалась закрываться. Чуть поодаль от девушки, пролетев пару метров, приземлилась старая, немного потрепанная с углов фотография. С которой весело глядели восемнадцатилетний Ичимару и семнадцатилетняя Мацумото, с ног до головы усыпанные снегом.
— Гин, — шепчет Рангику, останавливая взгляд на весело смеющемся парне, запечатленном на непонятно как здесь оказавшейся фотографии трехлетней давности.
«Наверное, забилась под подкладку и теперь вылетела от удара», — подумала поглощенная волной воспоминаний девушка...
Три года назад
— Ран! Да стой же ты, наконец! — окликнул девушку начавший задыхаться от быстрого бега Ичимару. Шли их первые совместные рождественские каникулы. Уже почти целый год пролетел с тех пор, как Гин и Рангику начали встречаться. Они надеялись провести Рождество вдвоем, но Мацумото неожиданно пришлось отправиться на конкурс, так что в этом году планам осуществиться было не суждено. — Ну хватит носиться, стой уже! — снова окликнул Ичимару, вдруг согнувшись пополам, как будто от боли, и сильно закашлявшись.
— Эй, с тобой все нормально? Не заболел? — девушка резко остановилась, подошла к Гину и потянулась к его лицу, чтобы проверить температуру.
— Все отлично, не переживай! — немного отдышавшись улыбнулся он, поймав руку девушки на полпути, — Дураки не болеют, ты же знаешь, — глаза Гина сияют, на щеках полыхают яркие пятна румянца и очарованная Рангику начинает понемногу успокаиваться, полагая, что больной человек просто не может так великолепно выглядеть.
Ичимару делает шаг вперед, резко сокращая расстояние между ними, протягивает руку и опрокидывает девушку прямиком в сугроб, тут же приземляясь рядом с ней. Он слегка приоткрывает вечно прищуренные глаза и Мацумото тут же тонет в их лазурной синеве. Никогда еще, ни у единого человека, она не видела таких глаз... Рангику нежно проводит кончиками окоченевших пальцев по мягким волосам Гина, серебристо сверкающим в лучах зимнего солнца. Ловит несколько бирюзовых, окрашенных под цвет глаз, прядей и ласково прижимается к ним щекой. Ичимару придвигается еще немного ближе, берет ее замерзшие руки в свои, тоже абсолютно ледяные, подносит к губам и начинает согревать своим дыханием.
— Я люблю тебя, — еле слышно шепчет он, прижимая ее руки к своей груди. Даже сквозь плотную шерсть пальто девушка чувствует, как быстро бьется его сердце. — Я люблю тебя, Рангику, — уже громче произносит он, нежно касаясь ее губ, — Прошу тебя, не забывай об этом, что бы ни случилось...
— Я тоже тебя люблю, — шепчет в ответ она, — Не пугай меня, Гин! Что может случиться?
— Ничего. Ничего, Ран, все будет хорошо, — Ичимару отводит взгляд и прижимается к девушке холодной щекой, — Ничего не случится, — поцелуй трепещет на их губах, словно невесомые крылья бабочки...
Наши дни
— Ненавижу тебя, придурок! — думает девушка, поднимаясь с земли. Отряхивает пальто и яростно заталкивает фотографию назад в чемодан. Однако рвать ее она не собирается.
Сомнения все еще одолевают Мацумото, когда она переступает порог купе в поезде. Она совсем не уверена, что поступает верно, возвращаясь в город, наполненный таким количеством противоречивых воспоминаний.
Стремясь поскорее скрыться от пронизывающих до костей порывов злого январского ветра Мацумото прибавила шаг, не заметив прямо перед собой слегка припорошенную снегом обледеневшую лужу. Поскользнувшись, девушка выронила чемодан, из которого тут же вывалились несколько туго забитых вакуумных пакетов - при попытке сложить вещи без них, крышка никак не желала подчиняться Рангику и наотрез отказывалась закрываться. Чуть поодаль от девушки, пролетев пару метров, приземлилась старая, немного потрепанная с углов фотография. С которой весело глядели восемнадцатилетний Ичимару и семнадцатилетняя Мацумото, с ног до головы усыпанные снегом.
— Гин, — шепчет Рангику, останавливая взгляд на весело смеющемся парне, запечатленном на непонятно как здесь оказавшейся фотографии трехлетней давности.
«Наверное, забилась под подкладку и теперь вылетела от удара», — подумала поглощенная волной воспоминаний девушка...
Три года назад
— Ран! Да стой же ты, наконец! — окликнул девушку начавший задыхаться от быстрого бега Ичимару. Шли их первые совместные рождественские каникулы. Уже почти целый год пролетел с тех пор, как Гин и Рангику начали встречаться. Они надеялись провести Рождество вдвоем, но Мацумото неожиданно пришлось отправиться на конкурс, так что в этом году планам осуществиться было не суждено. — Ну хватит носиться, стой уже! — снова окликнул Ичимару, вдруг согнувшись пополам, как будто от боли, и сильно закашлявшись.
— Эй, с тобой все нормально? Не заболел? — девушка резко остановилась, подошла к Гину и потянулась к его лицу, чтобы проверить температуру.
— Все отлично, не переживай! — немного отдышавшись улыбнулся он, поймав руку девушки на полпути, — Дураки не болеют, ты же знаешь, — глаза Гина сияют, на щеках полыхают яркие пятна румянца и очарованная Рангику начинает понемногу успокаиваться, полагая, что больной человек просто не может так великолепно выглядеть.
Ичимару делает шаг вперед, резко сокращая расстояние между ними, протягивает руку и опрокидывает девушку прямиком в сугроб, тут же приземляясь рядом с ней. Он слегка приоткрывает вечно прищуренные глаза и Мацумото тут же тонет в их лазурной синеве. Никогда еще, ни у единого человека, она не видела таких глаз... Рангику нежно проводит кончиками окоченевших пальцев по мягким волосам Гина, серебристо сверкающим в лучах зимнего солнца. Ловит несколько бирюзовых, окрашенных под цвет глаз, прядей и ласково прижимается к ним щекой. Ичимару придвигается еще немного ближе, берет ее замерзшие руки в свои, тоже абсолютно ледяные, подносит к губам и начинает согревать своим дыханием.
— Я люблю тебя, — еле слышно шепчет он, прижимая ее руки к своей груди. Даже сквозь плотную шерсть пальто девушка чувствует, как быстро бьется его сердце. — Я люблю тебя, Рангику, — уже громче произносит он, нежно касаясь ее губ, — Прошу тебя, не забывай об этом, что бы ни случилось...
— Я тоже тебя люблю, — шепчет в ответ она, — Не пугай меня, Гин! Что может случиться?
— Ничего. Ничего, Ран, все будет хорошо, — Ичимару отводит взгляд и прижимается к девушке холодной щекой, — Ничего не случится, — поцелуй трепещет на их губах, словно невесомые крылья бабочки...
Наши дни
— Ненавижу тебя, придурок! — думает девушка, поднимаясь с земли. Отряхивает пальто и яростно заталкивает фотографию назад в чемодан. Однако рвать ее она не собирается.
Сомнения все еще одолевают Мацумото, когда она переступает порог купе в поезде. Она совсем не уверена, что поступает верно, возвращаясь в город, наполненный таким количеством противоречивых воспоминаний.
