Глава 11. Слезы, наполнившие бокал души

Девушка сжала в объятьях мягкую, потрепанную куклу и тяжко вздохнула. Покалывание дров нарушало ночную тишину, а тусклый свет огня освещал её белокурые волосы. Анамоса опрокинулась назад на свою постель и уставилась в потолок своего вигвама. Душе было больно, тяжело и одиноко. Внутренние демоны вырывались наружу, но она всеми силами пыталась их сдержать. Из головы не исчезали мысли о предыдущем разговоре с Йоханом, который навестил её не так давно и попытался облагоразумить девушку, отговорить её от сближения с Хао. Услышав ужасающую историю Йохана о его миссии остановить Хао и о том, кем на самом деле являлся её возлюбленный Асакура – шокировали. Она не хотела верить в это, ведь он казался таким мягким, человечным. Как такие добрые глаза могут смотреть на мир так холодно?
Анамоса перевернулась на бок и прижала к груди куклу. Что ей теперь делать? Уже было поздно отступать, ведь она так сильно полюбила этого юношу и не желала от него отворачиваться. И не смотря на его теплые слова о любви, он все же предупредил её, что слова Йохана были правдой, и что никто его не сможет остановить. Анамоса все равно промолчала и никому не рассказала о том, что знает будущие планы Хао о краже Духа Огня у Патчей. Она поклялась себе, что будет на его стороне до последнего, как бы тяжело это не было. И он это знал. И молча смотрел на неё с благодарностью за преданность.
Анамоса с нежностью улыбалась, когда чувствовала его ребенка у себя под сердцем. Возможно, это маленькое чудо переменит его? Зародит в нем новую цель? Однако… в глазах Патча было слишком много боли, которую не так легко отпустить.
Девушка закрыла глаза и сглотнула ком в горле. Слезы наворачивались на глаза, но она всеми силами их сдерживала. Никто не должен знать о том, как ей больно. Только её няня поддерживала девушку – Харума всегда была рядом и понимала Анамосу. И девушка была благодарна этой женщине за то, что та оказывает такую поддержку.

«Огонек погаснет со временем, и перестанет обжигать, дитя мое. В конце концов, он согреет».

Анна открыла глаза и резко вздохнула. Что это было? Почему она видела такой странный сон? Или же это было воспоминание? Киояма уселась на постели и сглотнула. Это происходило с ней впервые – никогда раньше она не видела сны об Аннаише или Анамосе. Что послужило такой перемене?
- Харума… - прошептала итако, качая головой. Эта женщина все больше казалась загадочной. Её имя упоминалось в дневнике Аннаиши, и даже во сне с Анамосой. Кем являлась эта женщина? Почему она знает об Анне так много? – когда же она вернется…
Анна выглянула за занавес своего вигвама, а точнее вигвама Хао и глубоко вздохнула. Дождь не переставал наполнять озера и реки, проливаясь по земле уже третий день. Третий день, как его нет… Асакура так и не вернулся в лагерь, исчезнув без следа. Он следит за ней? Не возвращается, пока она не уйдет?
И почему она не уходит сама? Что её теперь тут держит? Анна была теперь свободна и могла возвращаться обратно домой, к… Йо. Но почему сердце не позволяло ногам двигаться с места?

- Эх, плохо дело, - вздохнула Канна, закуривая сигарету, - его уже третий день нет. Небось вновь психанул.
- Да уж… - протянула скучно Матльда, ковыряя веткой землю, - скучно без господина.
- Ничего, попсихует и вернется, - кивнул Синдзи, помешивая суп из кабанины, - не впервые сбегает.
- Такое уже случалось? – ровно спросила Анна, удивив всех свои присутствием. Не обращая внимания на заинтересованные взгляды, девушка уселась под подолом палатки и поежилась от холода, протягивая руки к костру.
- Да, бывало пару раз, - кивнул Синдзи, - господин, не смотря на свое спокойствие бывает довольно вспыльчивым. В прошлый раз он пропал на неделю.
- Ох, да! Ха-ха – усмехнулась Канна, - это было зрелищно.
- Из-за чего? – удивилась Анна, - что его так вывело?
- Хм, - хихикнула Канна, - да было дело. По вашей вине, кстати, Анна-сан.
- Что? – спросила Анна, взглянув на Канну.
- Как раз после того, как вы ему пощечину врезали. Люциус слегка пошутил на этот счет, и господин исчез на неделю, - усмехнулась Канна, - правда, сначала весь раскраснелся, а потом выругался на Люциуса за его сарказм.
- Чувствительный, однако… - прошептала Анна шокировано.
- Господин всегда был чувствительным, – пробубнила Опачо, вырисовывая иероглифы, - когда умер один из его котиков, хозяин очень расстроился. Он пару дней ни с кем не разговаривал и смотрел в небо.
- Мм… - протянула Анна, подняв брови и пытаясь не усмехнуться таким новостям. Оказывается, Асакура поистине был ребенком в душе. Это забавляло.

- Ты часто теребишь этот кулон, - раздался голос Асанохи, появившейся в палатке у Анны.
- Да, - кивнула Анна, прикасаясь к своей монетке на шее, - он у меня с детства. Кажется, от матери достался. Он меня успокаивает.
- Помнится, у Аннаиши-сан был такой же, - улыбнулась Асаноха, удивив этими словами Анну.
- Что?
- Ну да, - кивнула женщина, - она всегда молилась на такой кулон, и дотрагивалась до него каждый раз, как демон одолевал её душу.
- Анамоса тоже такой имела… - прошептала Анна, все больше убеждаясь, что у неё сильная связь с прошлым. Что бы это значило?
- Ты скучаешь? – ненароком спросила Асаноха, улыбнувшись тепло.
- По дому? – удивилась Анна, посмотрев на женщину, но легкая усмешка той заставила Анну задуматься. Что она имела ввиду? Скучала ли Анна по Хао?
Не успев спросить женщину о чем-либо, Анна уже осталась в палатке одна. Что она имела ввиду? Почему итако должна скучать по этому вспыльчивому барану? Ещё чего!
Но, тогда почему же она уже третью ночь спала в его постели? Она ждала его возвращения? Желала его присутствия? Это неправильно. Это невозможно. Анна не могла любить Асакуру Хао. Он был слишком сложным человеком, слишком холодным и далеким… и все же таким близким.
Сердце громко стукнуло.
Дыхание слегка перехватило, а в животе заиграли бабочки. Голова отказывалась думать, и Анна попыталась отвлечься от своих мыслей. Нет, не бывать этому. Она любила Йо всю свою жизнь, и… почему она вспомнила о Йо только сейчас? Она ведь так и не подумала о нем с тех пор, как оставила его в музее?
Вновь громкий стук сердца.
Да что же это такое? Что это за ощущение, возрастающее внутри неё? Почему хотелось вскочить с места и выбежать наружу, чтобы промочить голову под холодным дождем?
- Нет, нет… - Анна помотала головой и схватилась за волосы, - это не правда. Нет…
Голова наполнилась воспоминаниями из недавнего сна, и сердце забилось с новым ритмом. Да что же это такое? Почему все так перемешано? Нужно успокоится, забыть… просто жить дальше. Он ничего не значит, ничего… ничего.
Девушка резко повернула голову в сторону открытого занавеса своего вигвама. Ей показалось, что она услышала знакомый звук. Будто тихая мелодия раздавалась из леса. Почему она так манила? Почему…
- Туда… - прошептала она, вскочив и почувствовав, что сердце вот-вот вырвется из груди. Ноги сами вывели её из лагеря и заставили идти в сторону леса, ускоряя шаг, пока итако не начала, наконец, бежать со всех ног. Дождь омывал лицо и охлаждал разгоряченную кожу, но Киояма бежала в неизвестном направлении, лишь желая, чтобы источник мелодии нашелся. Звук становился громче, а воздух прохладнее. Она выбегала из леса и видела перед собой раскрытую поляну, заросшую колосьями и сухой травой. Впереди раскрывался горизонт, такой далекий и недосягаемый – прямо за обрывом. А на самом краю, словно одинокий отшельник, сидел юноша, играя знакомую мелодию на самодельной деревянной флейте.
Хруст ветвей заставил его остановиться и медленно повернуться, нахмурившись смотря на неожиданную гостью.
- Что ты тут делаешь? – холодно спросил он, отвернувшись вновь, - кажется, я сказал тебе проваливать отсюда.
- Возвращайся, - с отдышкой произнесла Анна, чувствуя мокрую траву своими босыми ногами и не обращая внимания на промокшее кимоно, - возвращайся домой.
- Домой? – усмехнулся он, – ты называешь то место своим домом?
- А это не так? – тихо произнесла она, заставив шамана медленно повернуться, встать с травы и молча на неё посмотреть, - разве ты не этого добивался? Чтобы я привыкла. К такой жизни, к твоим людям, к… тебе.
- Я не хочу, чтобы ты ко мне… «привыкала», - ответил он, посмотрев в сторону и вздохнув.
- А чего ты хочешь? – прохрипела она, чувствуя дрожь в теле, - чего ты добиваешься всем этим, Хао? Чего ты хочешь от меня? Ты приближаешься ко мне, потом резко отталкиваешь. Ты путаешь все мои мысли и заставляешь меня сходить с ума.
- Ну так иди, - прошептал он, посмотрев на неё искрящимися глазами, - я тебя не держу. Я устал.
- Устал? – удивилась она, - устал играть со мной? Я тебе надоела?
- Да.
- Что же мне делать, - усмехнулась Анна, посмотрев в землю, - моя душа себе места не находит. Я ненавижу твои повадки и твои привычки. Ты отвратителен в своем поведении. Гордый, наглый, похотливый. Ты делаешь все так, как тебе хочется. Играешь с чувствами людей, заставляешь их сомневаться в себе. И все же…
- Анна, - перебил он её, делая шаг вперед и медленно проходя мимо неё, заставляя девушку замереть на месте, - иди домой. Я ужасен, и ты прекрасно дала мне это понять. И ты не первая. Однако, я это знаю и ничего нового ты мне не скажешь. Ты отпираешься от меня, не доверяешь мне. Для тебя я нечто ужасное и страшное, не достойное твоего великого внимания. Ну так иди, я же сказал. Мне надоело влезать в твою душу. Ты считаешь, что я хочу тебя сломать, однако ты не понимаешь того, что я пытаюсь сделать тебя сильнее, раскрыть твою истинную сущность, которая заперта в тебе. Уходи и не говори того, что я могу понять неправильно. Твои слова сейчас звучат очень двояко, и я не хочу верить в ложную надежду. Не говори так, словно ты влюбилась в меня.
- Да… - прошептала она одними губами, чувствуя горячие слезы на своих щеках. Повисло молчание, и она почувствовала необъяснимое напряжение со стороны Хао. Он стоял к ней спиной, как и она, и о чем-то думал.
- Что? – он развернулся, нахмурившись и озлобленно на неё смотря.
- Я влюбилась, - чуть громче сказала она, продолжая смотреть вниз, - как идиотка. Я все это время отгоняла от себя эти мысли, но они так и преследуют меня. Я ненавижу это чувство. Я не хочу этого чувствовать. Я привыкла ненавидеть тебя… так удобнее. Так легче. Я всю жизнь верила, что люблю Йо всем своим сердцем, однако только сейчас я поняла, как эгоистична, ведь я даже не вспомнила о нем разок за все это время. Я видела его недавно в городе, но даже не обратила на него внимания. Вся моя голова забита тобой, словно я проклята. Я вижу тебя в снах, я думаю о тебе. Я ненавижу себя за это.
- Анна! – шаман резко схватил итако за руку и развернул к себе, удивленно смотря в её полные слез глаза.
- Я ненавижу тебя за это! – воскликнула девушка, – ты зародил во мне это непонятное чувство, и я хочу провалиться сквозь землю! Это неправильно! Я не хочу оказаться на том же месте, что Аннаиша или Анамоса! Я не хочу жить в страхе и страдании, любя тебя!
- Анна… - тише ответил Хао, ослабив хватку.
- Я бы осталась! – усмехнулась она плача, - и правда осталась! Но я не хочу повторять их судьбу! Я не хочу бороться за тебя всю свою жизнь! Ведь я знаю, что ты не будешь бороться за меня! Ты привык избавляться от проблемы, нежели решать её! Ты готов уничтожить мир из-за своей злобы, вместо того, чтобы бороться за него, как за тебя боролись они! Они верили, поддерживали… а ты слепо следовал своему пути. Я не они, Хао! Я не Аннаиша! Я не Анамоса! Я не буду приносить себя в жертву для тебя! Я не хочу… это неправильно. Я бы осталась… правда осталась. Если бы была надежда.

Асакура молча глядел на то, как эта девушка выплескивает все свои эмоции наружу. Он впервые видел её такой. Такой настоящей – живой. Она не отпиралась, не грубила. Она просто говорила ему обо всем, о чем думала. Его сердце бешено стучало, и он все ещё пытался понять – ослышался ли он? Она любила его? Его? Ему удалось достучаться до её холодного сердца и зажечь в нем огонь? К себе?
Она была готова остаться… та, о которой он и не надеялся мечтать. Он был уверен, что она была уже на пути домой, что она возвращается в руки к Йо. Но она сейчас стояла здесь, перед ним, босая и мокрая. Она дрожала от холода и нервов, краснея от смущения и злости. Слова выплескивались из неё вместе с всхлипами, и Асакура был готов поклясться, что сейчас видел настоящую Анну Киояму, которую не видел никто. Даже сам Йо…
Она ждала его все это время.
Она хотела остаться.
Но как же мир? Как же месть? Как же… она? И вновь слова матери всплыли в его голове – кого он готов выбрать? Мир без Анны, или же Анну – которая могла стать целым миром для него?
Киояма была права – Аннаиша боролась за него, как и Анамоса. А что сделал он? За это ли они боролись? За то, чтобы он слепо уничтожал все кругом? Истина в том, что они… они сражались за его свободу. Хао так долго говорил о свободе с Анной, учил её жить для себя. А сам? Сам он был ли свободен? Или же он просто перестал ощущать тяжкие цепи своей ненависти?
- Я бы осталась, - немного успокоившись ответила Анна, опустив руки и сжав кулаки.
- Так оставайся…

Киояма замерла и проглотила очередной ком. Остаться? Он просит её остаться?
Подняв на него глаза, Анна открыла рот, но так и не нашла слов. Что это означало? Ей уже было наплевать на то, что она дала такую волю чувствам и выглядела перед ним совсем расслабленной и растрепанной. Сейчас её больше волновало значение его слов. Что он подразумевает? Он просит остаться, но…
- Останься, - тихо ответил он, смотря в её серые глаза, - я хочу, чтобы ты осталась. Я не стану этого скрывать. Я безумно в тебя влюблен и не стану отрицать этого. Я долго об этом думал и мой предыдущий опыт заставляет меня сомневаться. Я не говорю, что полностью откажусь от своей цели, но…
- Но что? – прошептала девушка, сглотнув.
- Но я постараюсь от неё отказаться. За меня слишком долго боролись те, кто был мне важен. И я всех их потерял. Я не хочу терять и тебя, и, если я все ещё могу ухватиться за эту возможность, я попытаюсь принести свои цели в жертву, если это того стоит. Но скажи мне лишь одно, Анна…
- Что? – тихо ответила она, опуская взгляд и чувствуя краснеющие щеки. Сознание медленно возвращалось, и девушка начинала понимать, что сейчас происходило.
- Ты уверена в том, что говоришь? – еле слышно произнес он, приподняв её лицо за подбородок, - беги сейчас, пока можешь. Иначе я клянусь, я в жизни тебя не отпущу… ни живой, ни мертвой.
- Я уверена, - прошептала она, сглотнув и изо всех сил выдерживая его пронзительный взгляд, - я уверена, что… люблю тебя, Асакура Хао.

Анна на секунду замерла, почувствовав прохладный лоб юноши на своем лице. Он прижимался к её лбу с закрытыми глазами, сжимая ладони итако в своих руках. Сердце эхом раздавалось в ушах, Киояма зажмурилась, пытаясь угомонить его. Сглотнув, девушка почувствовала как лицо шамана стало ближе, приближаясь к Киояме все сильнее. Секунда, и её губы накрывает горячий поцелуй, теплые руки обхватывают её лицо и итако растворяется в этом потоке нежности.
Даже не пытаясь справиться с потоком желания и страсти, Асакура прижал девушку сильнее, опуская свои руки ей под сарафан и схватывая её бедра так, что глухой стон растворяется на его губах.

Дождь беспощадно хлестал по материи палатки, но тепло горящих свечей и двух тел согревали настолько сильно, что внутри было очень жарко. Внезапное перемещение из прохладного леса в теплую постель вскружило голову… или же это его горячие губы, которые отказывались отстраняться от неё? Возможно, это его обжигающее дыхание или теплые руки? А может это щекочущее ощущение его шелковых волос на её коже?
Все это было не важно в данную секунду, потому что голова отказывалась думать, и лишь тело поддавалось инстинкту и ликовало от получения желаемого. И даже те сны казались такими ненастоящими по сравнению с тем, что они испытывали в этот момент. Казалось, нарастающее чувство желания никогда бы не покинуло душу, но сейчас оно взрывалось фейерверком по всему телу.
Итако распрощалась с последними остатками одежды, представая перед шаман абсолютно обнаженной, с мокрыми волосами и горячим румянцем на лице. Но это его лишь разогревало, заставляя приблизиться к Киояме и пододвинуть её к себе, безпардонно проникая в неё и вызывая томный крик блаженства. Его горячая рука обжигала низ её живота, заставляя потоки энергии растворять нарастающую боль проникновения. Шаман не мог позволить этой хрупкой бабочке сломать свои крылья.
Стон, второй, и разгаряченные тела набирали скорость, руки блуждали по спине и бедрам, губы панически искали покоя.
Легкий хрип шамана будоражил воображение итако,отчего она только сильнее придвигалась ягодицами к нему, заставляя шамана ликовать и томно наслаждаться долгожданной победой.

Анна приняла решение.
Она сделала выводы и перестала обманывать себя.
Гордость вздрогнула на секунду, но тут же возвысилась после того, как его взгляд разлился теплой волной по её венам. Она не проиграла.
Киояма выиграла.
Она осталась.
И она не сломалась под его напором.
Она стала сильнее.
Ведь она приняла себя такой, какая она есть.
А Хао принял мир таким, как он есть.
И кажется, в душе загорелась новая цель…

- Ты это видел? – спросил Рен, смотря на своего друга.
- Да, - задумчиво ответил Йо, смотря на свой мобильный оракул.
- Что будем делать? – вздохнул Тао.
- Выбора нет, - Асакура откинул оракул в сторону, - нужно собираться и идти к его лагерю…