Лабиринт Памяти. Глава 2

Глава 2

Soundtrack – Nelly Furtado «All Good Things»

— Что, опять «срочный вызов»? – скучающим тоном поинтересовался Рон, лениво листая журнал «Квиддич сегодня».
В ответ ему из соседней комнаты послышался голос Гермионы:
— Да, нарушение статьи семьдесят пять точка один. Мерлин, где же эта чёртова книга?
Было воскресное утро, за окном стоял чудесный июльский денёк. Солнце, казалось, проникло в каждый укромный уголок дома, явно намереваясь не оставить живого места от темноты и мрака. Именно в такие дни дом Уизли наиболее точно передавал атмосферу, царившую в этой дружной семье. Небольшой, многоэтажный, с виду нелепый дом словно лучился уютом и тёплым светом. Каждая деталь, каждый предмет интерьера говорили сами за себя: это и повидавшая виды мебель, источающая лёгкий древесный аромат; и разноцветные ковры, связанные самой миссис Уизли; и слегка неровные глиняные горшки ручной работы, оберегающие разного вида волшебные растения; и чудесные часы, показывающие местонахождение каждого члена семьи в любой момент времени; и скрип половиц, моментально обнаруживающий чьи-либо шаги; а также весёлый гам голосов, который, казалось, не смолкал ни на секунду. Любой, кто хоть раз бывал в Норе, хотел прийти сюда ещё раз. И, как правило, приходил: двери для гостей всегда были открыты.
— Какой статьи? — переспросил Рон, но услышав, вместо ответа, возню в соседней комнате, добавил: — И вообще, что ты ищешь?
— Уже всё, нашла! – появилась девушка в дверях с толстой книгой в руке и, с лёгким раздражением, объяснила: – Статья семьдесят пять точка один – «Нарушение закона об ограничении употребления волшебства по отношению к магловским электроприборам в присутствии лиц, угрожающих конфиденциальности Волшебного Мира».
— Ты что, весь этот, как его, кодекс выучила? – не сводя глаз со здоровенной книги, ошеломлённо спросил рыжеволосый.
Гермиона посмотрела на него убийственным взглядом и сухо ответила:
— «Весь этот», Рон, называется Уголовный Кодекс Волшебного Мира.
— Да какая разница! – отмахнулся Уизли. — Нужен он мне больно.
Девушка укоризненно покачала головой, но развивать тему не стала. Вместо этого она вышла в прихожую, где столкнулась с Гарри, который, судя по виду, недавно проснулся.
— Доброе утро! – сквозь зевок сказал Поттер, но, окинув Гермиону взглядом, добавил: — Куда ты так рано собралась? Только девять часов утра!
— Срочный вызов из Министерства, — ответила девушка, надевая туфли. – Кто-то подбросил заколдованный фен в семью маглов.
— И что, они не могут без тебя справиться?! – округлил глаза парень. – Брось, Гермиона! Ты и так пашешь за троих, да ещё и без выходных!
— Я всего лишь выполняю свою работу, — казалось, уже в сотый раз объяснила девушка и открыла входную дверь. – Всё, я ушла! Скоро вернусь.
Дверь за ней закрылась, и послышался глухой хлопок, извещавший о том, что Гермиона аппарировала.
— Ага, всегда она так говорит, а сама возвращается чуть ли не ночью, — недовольно произнёс Рон, всё так же листая журнал. – Сколько живу, всё больше убеждаюсь – люди не меняются.
— Можно подумать, тебе сто лет, — усмехнувшись, заметил Гарри, войдя в гостиную.
— Вполне возможно! Знаешь, я где-то слышал, что психологический возраст человека порой сильно отличается от биологического, — с умным видом произнёс Рон.
— Согласна лишь в том случае, если окажется, что твой психологический возраст не больше тринадцати, — послышался голос Джинни, спускавшейся с лестницы. Девушка ловко увернулась от запущенной в неё Роном диванной подушки, подошла к Гарри и чмокнула его.
— И тебе доброе утро, сестрёнка, — съязвил Рон, на что Джинни состроила ему рожицу.
— Вообще, если честно, я беспокоюсь за Гермиону, — плюхнулся на диван Гарри, привлекая невесту к себе. – Она стала несколько раздражительной в последнее время. — Не то слово, — нахмурившись, подтвердил Рон. Ему здорово доставалось от Гермионы в последнее время.
Конечно, он и сам был виноват во многих ситуациях, но раньше гриффиндорка была куда терпимее.
— По-моему, это неудивительно: Гермиона за все четыре года работы в Министерстве не брала отпуск ни разу, — констатировала Джинни, обняв Гарри. – А в последнее время так и вовсе пашет без выходных. Любой станет раздражительным после такого, даже если это Гермиона Грейнджер с её нечеловеческой трудоспособностью.
— Отдохнуть ей не мешало бы, — буркнул рыжеволосый. – Может тогда подобреет.
На какое-то время, призадумавшись, все замолчали. Тишину нарушил Гарри, который выглядел так, словно его осенила гениальная мысль.
— Отдых, точно! – хлопнул он себя по лбу. – Я совсем забыл вам рассказать! У меня есть отличная новость!
От воодушевления Поттер даже вскочил с дивана и повернулся лицом к друзьям:
— Помните, четыре года назад, как только война закончилась, Министерство на каждом углу трещало о том, что «Гарри Поттер и его отважные друзья обязательно получат вознаграждение за спасение Волшебного Мира» и всё такое в этом духе?
— Ну да, что-то вроде этого припоминаю, — задумавшись, произнёс Рон, после чего стукнул кулаком по столу: – Вот ведь балаболы! Понаобещали нам тогда с три короба, а в итоге не исполнили ничего!
— Не кипятись, Рон, дай Гарри договорить, — раздраженно обратилась к брату Джинни, отчего тот моментально замолк, кинув на неё хмурый взгляд.
— Так вот, — проигнорировав замечание друга, продолжил Гарри. – Вчера, когда я был в Министерстве, меня вызвал к себе в кабинет Стивиус Колман и, угадайте, что он сказал?
— Боюсь предположить, — неприязненно фыркнула Джинни, которой совсем не нравился новый Министр Магии. На её взгляд, он слишком много говорил, и слишком мало делал. В общем-то, Стивиус Колман был неплохим человеком, но, к сожалению, не обладал достаточными способностями к руководству. Джинни часто говорила, что лучше, чем Кингсли Бруствер, Министра не найти, и друзья были с ней полностью согласны. Они нередко предпринимали общие попытки уговорить Кингсли принять пост Министра, который ему неоднократно предлагали в самом Министерстве Магии, но тот лишь отмахивался, туманно приговаривая, что "сейчас ещё не время". Однако, ходили слухи, что вот-вот Стивиус Колман освободит свое место, уступив его никому иному, как Кингсли Брустверу, и друзья ждали этого момента с нетерпением.
— Колман попросил прощения за столь длительное неисполнение обещания по поводу вознаграждения и сказал, что надеется, я приму, для начала, в подарок от Министерства четыре путёвки в Италию на — как он сказал — «лучший курорт Волшебного Мира». М-м-м…Как там его…Ля Миа... Миа Магнолия… Ля белла …
Гарри сморщил лоб, пытаясь вспомнить название, но, увидев странную реакцию друзей, спросил:
— Что-то случилось?
Рон с Джинни выглядели ошеломлённо.
— Случайно не «Ля миа белла магнолия»? – тихо спросила младшая Уизли.
— О, точно! «Ля миа белла магнолия»! Придумали же названьице! – воскликнул Гарри, но, помрачнев, добавил: — Я сказал Колману, что подумаю, хотя сначала хотел отказаться. После войны, в которой мы могли рассчитывать лишь на собственные силы, не получая практически никакой поддержки от Министерства, принимать какие-то подачки от правительства, мягко говоря, не хотелось бы. Тем не менее, я понимаю, что в случае отказа будет ещё хуже: в покое они меня не оставят, о чем Колман мягко и намекнул сегодня. Он, видите ли, чувствует острую необходимость хоть как-то компенсировать «причиненный моральный ущерб за столь длительную задержку исполнения обещания». Вот, как он выразился.
— А компенсировать недостаток мозгов он не хочет? — недовольно бросила Джинни, скрестив руки на груди. — Даже четыре путевки на лучший курорт Волшебного Мира ничто по сравнению с тем, что всем нам пришлось пережить "благодаря" близорукости Министерства.
— Ты, Джинни, конечно, права, но с другой стороны почему бы не воспользоваться возможностью? — быстро отреагировал Рон, пытаясь переубедить её. — Гарри все равно ничего не потеряет от того, что примет эти путевки. Он же сам сказал, что Министерство в любом случае от него не отстанет, так зачем же провоцировать ненужный конфликт? Я правильно рассуждаю, Гарри?
Рон с надеждой посмотрел на друга, ища одобрения. Гарри ничего не ответил и на секунду закрыл глаза, словно стараясь сосредоточиться, но вскоре медленно проговорил уже совсем другим тоном:
— Да, Рон, я думаю ты в чем-то прав: если в любом случае моё согласие будет лучшим выходом из этой ситуации, то было бы глупо не вопользоваться возможностью.
Услышав слова друга, Рон щелкнул пальцами в зннак согласия и одобрительно закивал, чуть подавшись вперед. Гарри же, не заметив этого, снова на миг призадумался и продолжил рассуждать дальше с легкой улыбкой на губах:
— А представьте, как было бы здорово нам четверым сорваться куда-нибудь на две недели от рутинных забот и отдохнуть, как следует! Тем более, что мы так давно это планировали, и к тому же у всех скоро отпуск...
Казалось, Поттер мысленно унесся в сказочный тропический мир, но вскоре будничная реальность заставила его трезво посмотреть на ситуацию. С его лица моментально исчезла мечтательная улыбка, а во взгляде появился болезненный вопрос. Гарри снял очки и устало потер глаза.
— В общем, что я хочу сказать, решайте сами, — наконец, произнес Гарри. — Если бы не вы, то я бы никогда не победил Волдеморта, а соответсвенно, мне бы никто и не предложил эти путевки. Так что можно сказать, их судьба, по праву, в ваших руках. Я по-прежнему сомневаюсь, стоит ли принимать такой подарок от Министерства. Так что скажите, что вы думаете по этому поводу?
Поттер взглянул на Рона с Джинни и на миг испугался, что сказал что-то не то. Они смотрели на него как на внезапно заговорившего кальмара.
— Ты ещё спрашиваешь, что мы думаем по этому поводу?! – наконец вымолвил Рон. – Гарри, ты дурак?
— Прекрати, Рон, — пресекла его сестра. – Гарри, очевидно, никогда не слышал о Магнолии и вообще, его мысли по поводу Министерства и их подачек вполне разумны.
— Джинни, да у него проблем больше будет, если он откажется от предложения Колмана, чем если возьмёт эти путёвки! К тому же мысли Гарри об отдыхе, который мы так давно планировали, тоже «вполне разумны», — передразнил Рон сестру.
Поттер опустился на диван и поправил слегка съехавшие очки:
— Погодите минуточку, что я должен был слышать про этот курорт, и как это относится к предложению Колмана?
Джинни обняла жениха и, нежно поцеловав его в лоб, мягко начала: — Дорогой, если говорить совсем на чистоту, эти путёвки не просто хороший подарок от Министерства, это великолепный подарок! Мы знаем, что ничто и никогда не сможет возместить нам всё утраченное в военные годы, но эта поездка действительно могла бы быть нам очень полезна.
— La mia bella magnolia* считается лучшим курортом в волшебном мире, многие мечтают там побывать хотя бы раз в жизни! – восторженно продолжил Рон, с итальянским акцентом проговорив название курорта, и с лёгкой досадой добавил: – Но не всем удаётся осуществить свою мечту, так как это невероятно дорого. Гарри, я даже и мечтать не мог об отдыхе там, понимаешь?
— Да, пусть это и дорого, но оно того стоит: я слышала много историй о том, как тяжело больные волшебники выздоравливали, купаясь в море, на берегу которого как раз и располагается Магнолия, — с жаром перебила Рона Джинни. — Или про то, что оказавшись в этом месте, многие впервые почувствовали себя по-настоящему счастливыми. Но это всего лишь слухи, в действительности, Магнолия — сплошная тайна. Никто точно не может сказать, что происходит на этом курорте. Кстати, про него существует немало легенд…
— В общем, Гарри, это действительно шанс, который выпадает раз в жизни. Соглашайся, дружище! — не дав сестре договорить, нетерпеливо схватил Гарри за руку Рон.
Поттер был обескуражен. Эти двое даже не дали ему вставить хоть одно слово. Да что же это за место такое, раз даже Джинни склоняется к тому, чтобы принять подарок Колмана?
На какое-то время в комнате повисла напряжённая тишина: пока Гарри раздумывал над словами друзей, те ожидали его вердикта. Наконец, он заговорил:
— Что ж, я подумал и решил, что завтра же пойду к Министру и заберу эти путёвки! А в августе мы все вместе поедем отдыхать в эту, как там её, Ля Миа Беллу Магнолию!
— Отличное решение, парень! – радостно рассёк кулаком воздух Рон и, резво подскочив с дивана, по-братски обнял друга. Гарри не сомневался в том, что Рон это одобрит. Но в данный момент времени его больше интересовало, что скажет Джинни. Она не была так сильно уверена в правильности таких действий.
— Джинни, милая, как на счет твоего мнения? Последнее слово остается за тобой, — осторожно спросил Гарри, склонив голову набок. Младшая Уизли выглядела растерянно и взволнованно кусала губу.
— Гарри, это слишком дорогой подарок… Всё-таки путёвки — твоя награда, может, ты хотел бы распорядиться ими иначе?
Парень облегченно выдохнул и тихо рассмеялся. Если только дело в этом, то... Гарри взял её за подбородок и пристально посмотрел ей в глаза:
— Джинни, министр посоветовал мне разделить свой «заслуженный отдых» с близкими людьми. Знаю, ты считаешь его болваном, но в этом я с ним абсолютно согласен. Ближе тебя, Рона и Гермионы у меня никого нет. И если уж проводить отпуск на этом курорте, но только вместе с вами. Но если ты совершенно не согласна туда ехать — я тебя пойму и скорее всего откажусь от этих путевок: всё-таки ты моя невеста, которую я безумно люблю и чьим мнением дорожу.
После этих слов Поттер притянул девушку к себе и нежно поцеловал. За всё время их отношений не прошло и дня, чтобы Гарри не поблагодарил судьбу за то, что она послала ему Джинни. Рядом с ней он забывал ужас прошлого, а глубокие раны, оставленные войной, казалось, затягивались быстрее. Она была и подругой, и матерью, и любимой девушкой одновременно. Эта её способность перевоплощаться всегда восхищала Гарри, как восхищало и то, что она чувствовала его, как никто другой, угадывала все его желания и знала, что сказать в определённую минуту. И каждый их поцелуй был словно первый, вот и сейчас совершенно не хотелось отрываться от её мягких губ, но недовольный кашель Рона все же заставил это сделать.
— Я, конечно, всё понимаю, но у нас остался один нерешённый вопрос, — скрестив руки на груди, сказал рыжеволосый.
— Рон, ты как всегда: в своём репертуаре, — недовольно произнесла Джинни, нехотя отстраняясь от Гарри. Она ещё на четвертом курсе заметила удивительную способность Рона вмешиваться в самый неподходящий момент.
— Удивительно, но на этот раз я соглашусь с Роном, — с лёгкой улыбкой сказал Поттер, пристально вглядываясь в лицо Джинни. – У нас действительно не решён вопрос, и всё зависит только от тебя.
Джинни с подозрительным видом перевела взгляд с Гарри на Рона, который умоляюще смотрел на неё, после чего, выдохнув, сказала:
— Ладно, я согласна! Не успели парни проявить восторг, как девушка добавила: — Только есть одно «но».
Ребята непонимающе переглянулись, и в этот момент раздался звонкий голос из прихожей: — Ну вот я и вернулась! Быстро, как и обещала! Могу поспорить, вы не ожидали моего возвращения так скоро.
И именно тогда они поняли, что имела в виду Джинни.
— Гермиона… — в унисон сказали все трое.

* * *
25.07.2002

Лондон зарядил дождями. Эл говорит — я опять впал в меланхолию, и «надо срочно что-то с этим делать». Её попытки вытащить меня из этого состояния всегда были забавными, хотя редко действенными до конца. Но надо отдать ей должное: этой безумной итальянке всё же удавалось меня отвлечь. Надеюсь, в этот раз она придумает что-то менее экзотичное, чем катание на разъярённых драконах. Теперь я понимаю, каково было Поттеру и прочим идиотам, соревновавшимся за хренов Кубок огня под носом у безумной огнедышащей твари.
Мы с Эл уже два месяца как в моём родном особняке. Мать от Эл без ума, чего и стоило ожидать. Даже перестала пить. Всё чаще намекает на свадьбу, детей и прочую розовую чушь, которая мне пока совсем ни к чему. Что думает Эл по этому поводу? Не знаю. Мне всегда в ней нравилось то, что она никогда не давила на меня, никогда не просила относиться к ней как-то по-особенному и не намекала на «серьёзность наших отношений», как это часто делала Паркинсон в период нашей глупой полудетской «любви». Милая Эл. И как только она меня терпит?
Мать поговаривает о возвращении Люциуса из Азкабана, говорит, ему почти удалось всё уладить. О, Мерлин, как часто я слышал эти поганые слова – «ему ПОЧТИ удалось всё уладить». Чёртов Люциус. Вечно он был готов «всё уладить», а в итоге нашу семью просто в очередной раз втаптывали в грязь.

— Драко, ты опять пишешь в свой дневник что-то из того, что мне никогда не будет суждено прочитать?
Драко вздрогнул от неожиданности и оторвал взгляд от пожелтевших страниц. В дверях стояла та самая Эл, Элиса Каррера, которая так стремительно изменила течение его жизни. Драко окинул её оценивающим взглядом и ухмыльнулся. За время их отношений длиною в год она заметно похорошела, вновь приобрела некогда утраченный лоск. Утончённая, с аккуратно уложенными короткими чёрными волосами, босая, в тёмно-синем платье, она выглядела великолепно. Перед Драко стояла уже совсем не та отчаянная девчонка, которую он встретил год назад в дешёвом итальянском пабе. От косой чёлки не осталось и следа, потёртая мантия давно была заменена на самые дорогие одежды из эксклюзивной ткани, которые могли купить далеко не все даже самые состоятельные волшебники. Однако, Малфой мог себе позволить очень многое, а уж на цацки для Эл он никогда не был скуп. И вот в итоге, перед ним стояла роскошная женщина, которая совершенно точно знала, чего она стоит и чего заслуживает.
Драко отложил дневник, пробормотав защищающее заклятие, чтобы никто не мог его открыть, и поднялся с кресла. Элиса наблюдала за ним, слегка улыбаясь самыми уголками губ. Она в первую же ночь знакомства узнала, что Малфой имеет привычку записывать в дневник чуть ли не каждый момент своей жизни. Во всяком случае, ей так казалось. Драко никогда не говорил почему, зачем и что именно он записывает в этот старый дневник, но для него это было чертовски важно.
— Совершенно верно, дорогая, — медленно проговорил Драко, не спеша сокращая расстояние до Элисы. — К сожалению, ты никогда не сможешь прочитать и строчки из этого дневника, если только я сам этого, конечно, не захочу.
— Mio caro Draco **, мне достаточно «читать» тебя, — промурлыкала с итальянским акцентом Эл. Малфой ухмыльнулся и мягко притянул Элису к себе.
— Наверное, это чертовски сложно, — прошептал он ей на ухо, отчего по телу девушки побежали мурашки.
— Не представляешь насколько, — выдохнула Элиса и утонула в страстном поцелуе с самым странным человеком в мире из всех, кого она когда-либо встречала, но к которому её влекло, как ни к кому другому.

*La mia bella magnolia (Ля миа белла магнолия) –итал. «Моя прекрасная магнолия»;
** Mio caro Draco – итал. Мой дорогой Драко;