Лабиринт Памяти. Глава 3

Глава 3

Soundtrack – Eros Ramazzotti «Un Cuore Con Le Ali»

— У меня есть для тебя новость.
Драко был слишком расслаблен для того, чтобы слушать новости. Они лежали в огромной роскошной кровати, совершенно обнажённые, едва прикрытые простынями. В комнате было душно, но даже на то, чтобы открыть окно, не было сил. Малфой постепенно погружался в дремоту. Но не тут-то было – Элиса требовательно толкнула его в спину:
— Драко, это важная новость.
С разочарованным стоном Драко повернулся к ней лицом. Элиса уже сидела на кровати, обмотавшись простынёй наподобие греческой тоги. В руке у неё было… Письмо? Драко облокотился на локоть.
— Что это?
— А на что похоже? – нервно ответила Эл. – Оно от брата отца, Лоренцо. Драко, это какое-то сумасшествие.
Малфой непонимающе уставился на неё. Эл рассказывала ему о своей семье: о матери, которую потеряла в детстве, об отце, который был чистокровным знатным волшебником в Италии, но умер загадочной смертью два года назад, оставив Эл разбираться с его долгами без какой-либо поддержки. Но про Лоренцо Драко слышал впервые.
Увидев замешательство Малфоя, Элиса продолжила:
— Это мой дядя. Десять лет назад он уехал, не сказав никому ни слова, куда именно направляется. Мы думали, он погиб.
Она говорила нервно, рвано, словно каждое слово являлось пыткой для неё. Драко сел на кровати. От дремоты не осталось и следа.
— …регулярно присылал нам письма о том, что всё в порядке, но откуда писал Лоренцо – неизвестно: совы возвращались с нашими письмами обратно, видимо, так и не добравшись до адресата.
Её голос, казалось, совсем затих:
-Он не приехал даже на похороны отца.
Драко резко поднял голову. Он давно не видел Эл такой взволнованной и подавленной одновременно. Обычно, Элиса любую неприятность могла обратить на пользу себе и при этом искренне отвлечься от проблемы, но письмо этого Лоренцо было явно не тем случаем, когда можно было на всё махнуть рукой и, улыбаясь сквозь слёзы, пойти играть в плюй-камни. Это гораздо серьёзнее, и Драко, чёрт возьми, задевало, что Элиса никогда ему не рассказывала про эту часть своей семейной истории, в то время, как о нём за всё время их знакомства она узнала максимум из того, что ей следует знать, по мнению Драко. На то он и Малфой, что не может до конца раскрыть свою душу – это у него в крови. Люциус часто повторял сыну, что Малфои испокон веков славились своей немногословностью, говорили ровно столько, сколько нужно. Это самое умение не раз спасало жизнь Люциусу, да и всей его семье. Драко мрачно ухмыльнулся – всё равно от судьбы не убежишь, даже хвалёный талант отца выходить сухим из любого дерьма подвёл его. От мыслей об отце Драко отвлёк шорох справа – Эл начала теребить письмо. Она нервно кусала губу, и в её глазах читалось сметение.
— Он пишет, что хочет видеть нас. В «La mia bella magnolia», – выдохнулаЭл.
Драко от удивления даже слегка приоткрыл рот. Такого поворота в рассказе Эл он не ожидал. Но, вместе с тем, общая картина происходящего моментально начала принимать всё более тёмный окрас в голове Драко, что тут же отразилось на его лице. Элиса знала этот взгляд, эту кривую горькую усмешку, не предвещяющую ничего хорошего, поэтому заранее невольно съёжилась, ожидая слов Драко, как приговор.
— Неплохое место для встречи после долгой разлуки со своей разорённой племянницей, Эл, – пугающе беззаботным тоном произнёс Драко и поднялся с кровати. Его взгляд притянула полупустая бутылка коллекционного огневиски особой выдержки: он любил пригубить стаканчик, когда был в особом настроении. Видимо момент «особого настроения» настал. Эл невольно сглотнула.
– Ммм... Кажется, я это уже проходил, – Драко небрежно плеснул огневиски в стакан и демонстративно уставился вдаль. – Дай-ка угадаю, Эл. Твой милый дядюшка как-то сидел в заброшенном пабе на краю белого света, допивал шестой по счёту стакан огневиски, когда услышал от одного из пьянчуг, что его давно покинутая и разорённая племянница Элиса Каррера обзавелась богатым дружком, да не кем-то, а самим Драко Малфоем, наследником огромнейшего состояния. И что Лоренцо? Он ведь явно не дурак, если сумел так долго скрывать своё местонахождение, водя всех вас за нос. Он предугадал, что очевидно, мальчишка Малфой готов помочь в этой сложной ситуации не только любимой племяннице, но и, по доброте душевной, всей её семье, а так как из семьи в живых остался один только дядя, то логично предположить, что и ему достанется большой кусок от пирога! Лоренцо подумал, а почему бы не сгонять в Магнолию, пока есть возможность подоить Драко Малфоя? Ему-то, небось, пара-тройка тысяч галеонов по карману не ударят, а Лоренцо, под видом счастливого воссоединения семейства, можно будет попробовать эксклюзивные чешуйчатые канапе под тыквенным соусом, наслаждаясь массажем удивительно привлекательной колдуньи с обложки «Волшебные шалости»!
Драко отхлебнул из стакана и резко перевёл взгляд на Эл. Она выглядела так, словно хотела уничтожить его самым изощрённым способом, и он не мог винить её за это. Да и чего, в сущности, она хотела — неужели рассчитывала на его тонкую душевную организацию, которой просто не существует? Вряд ли. Эл знала его настоящим, таким, каким сделала его война: мрачным и замкнутым, циничным и эгоистичным. Малфой был жестоким и, одновременно, до боли правдивым. Эти качества в себе он, обобщая, называл одним простым словом: реализм.
Драко горько усмехнулся: кажется, у него сейчас задымится лицо от её жгучего взгляда. Не смотри так на меня, детка, ты знаешь, я всегда говорю только то, что думаю.
Драко ожидал, что она ударит его, закричит, затопает ногами, пошлёт в него проклятье, и даже не мог винить её в этом, но вместо всех этих экзекуций, она просто громко выдохнула и как-то обмякла. Драко с удивлением посмотрел на неё. А он-то действительно думал, что раскусил её, думал, что сможет предугадать каждый её поступок, но не тут-то было. Вот уж, во истину Мерлин, вечер открытий.
Элиса обессиленно села на кровать и уставилась в одну точку. Драко почти бесшумно поставил стакан и сделал шаг в её сторону, но тут её рука резко взметнулась вверх, преграждая ему путь. Так она и сидела какое-то время неподвижно, с вытянутой рукой. Драко показалось, что на миг он даже разучился дышать, боясь пропустить момент развязки. В воздухе сильно пахло напряжением. И тут:
— А ты думаешь, что как всегда прав, да, Драко?
Она вскинула вверх голову и с вызовом посмотрела на Малфоя. Взгляд её был вымученным, но при этом сосредоточенным, словно она знала нечто такое, что способна была понять лишь она сама.
— Я лишь предполагаю, — расслабленно ответил Драко. – И, в конце концов, ты прекрасно помнишь ту историю с Паркинсон и её неожиданно «заболевшем» кузене. Это всего лишь опыт, Эл, не более.
Драко понимал, что, может, и перегнул палку, но брать свои слова назад не хотел. И уж тем более ему было сейчас не до выяснений отношений с Эл. Откровенно говоря, он вообще не любил спорить и ссориться с женщинами. Это доставляло жуткую головную боль.
— Да ни черта ты не знаешь, Драко Малфой. Видимо твой талант прорицателя умер в тебе в ту самую минуту, когда ты попытался воссоздать истинную картину произошедшего с Лоренцо, — устало сказала Эл с лёгким презрением в голосе.
Малфой лишь усмехнулся.
— Упаси Мерлин мне обладать таким талантом, Эл. Хотя я где-то слышал, что после второй бутылки хереса он вполне может проявится даже у меня.
Драко почти заулыбался, вспомнив очкастую стрекозу Трелони, которая частенько выдавала эти прекрасные слуху смертельные предсказания Поттеру и его золотой шайке. Особенно, она была в ударе как-раз-таки тогда, когда вместе с её срывающейся пьяной речью по классу разносился стойкий запах хереса, пригубленного, по всей видимости, Севилой накануне.
— Зря улыбаешься, Драко, — с каким-то мрачным торжеством сказала Элиса. – Ты оказался настолько не прав, что возможно это заставит тебя, наконец, немного переосмыслить своё отношение к людям. К несчастью для тебя, не все вокруг такие корыстные ублюдки, желающие нажиться за твой счёт.
Эл резко поднялась и нетерпеливо начала собирать свои вещи с пола, попутно натягивая их на себя. Драко с интересом наблюдал за ней. Он ждал истину с нетерпением, а поведение Эл его немного забавляло. Должно быть, она думает, что задела его — уж слишком самодовольной она сейчас выглядит, но, всё же, видно, что её терзают сомнения. В этот момент Эл чем-то напомнила ему Грейнджер, когда та думала, что поставила его, Драко Малфоя, на место. Тупая грязнокровка. Если кто и мог поставить его на место, так это отец и Тёмный Лорд, и то, с помощью запрещённых заклятий.
Наконец, Элиса выпрямилась в полный рост, оправила платье и выдохнула:
— Он владеет Магнолией и все эти десять лет был там, на курорте. Вот почему совы возвращались обратно – до сих пор никто наверняка не знает, где она находится и как туда добраться. Магнолии нет ни на одной карте. Я только слышала слухи, что это где-то неподалёку от Италии. И, тем не менее, всё держится в строжайшем секрете, хотя, оно и немудрено – второго такого места в мире не сыщешь.
Малфой был ошарашен, хотя внешне выглядел вполне невозмутимо всё с той же лёгкой ухмылкой на лице. Похвально, Эл, ты достала козырь из колоды. Конечно же, он слышал о Магнолии, и не раз – друзья его отца частенько наведывались на этот курорт, но Люциус предпочитал отдыху работу, если так можно было назвать его отвратительные попытки отмыть деньги и заработать на всём, к чему бы он ни прикоснулся. Драко знал, что владелец Магнолии – богатейший маг волшебного мира, но кто он – для всех оставалось загадкой. Помнится, ходили слухи, что Люциус и был тем самым волшебником, на что тот лишь отмалчивался. Он всегда так реагировал на слухи, которые могли пойти на руку его репутации.
— Но ты же говорила, что вся твоя семья разорилась и погрязла в долгах, а на деле оказывается, что твой дядюшка жив-здоров, попивает кокосовый сок на берегу моря, да к тому же, является одним из самых богатых волшебников всего мира?! – презрительно спросил Драко. – Пф! Он бросил тебя, твою семью в самое сложное время, а теперь пишет письма и просит приехать к нему расслабиться?! Это слишком даже для меня, Эл!
Она какое-то время всматривалась в глаза Драко, словно искала в них что-то, что было так важно для неё увидеть именно в эту минуту, но… Но вместо этого увидела лишь своё отражение в его холодном взгляде. Эл с горечью отвернулась и подошла к окну. За всё время их знакомства она так ни разу и не увидела в его глазах тепло. Да, он смеялся, улыбался ей, но взгляд оставался холодным, словно в них навсегда осел пепел печали.
Драко наблюдал за её неподвижным силуэтом, видел, как неспокойно она дышит, едва справляясь с эмоциями. Он никогда наверняка не знал, чего стоит ожидать от Элисы. У неё был своеобразный характер. Порой она была чересчур эмоциональна, как истинная итальянка, но, иногда, даже он мог позавидовать её ледяной невозмутимости. Как, например, тогда, когда они сидели за столиком этого старого, полуразвалившегося паба, и она с ледяным спокойствием поведала ему свою историю о нелёгкой судьбе.
Элиса была родом из очень древней чистокровной династии. Их семья считалась одной из самых богатейших и знатных в Италии. Мать Эл была аристократкой, родом из Англии, отец же – чистокровный итальянец. Они были совсем не похожи друг на друга, но, всё-таки, полюбили друг друга и поженились. Это был идеальный союз двух чистокровных семей. И всё было бы прекрасно, если бы не скоропостижная смерть матери Эл. Оказалось, она была тяжело больна с раннего детства, и в Италии болезнь начала прогрессировать. Самые лучшие врачи волшебного мира боролись за её жизнь, но так и не смогли ей помочь. После её смерти, жизнь семьи Карреры пошла под откос. Отец словно сошёл с ума, ввязался в какую-то опасную авантюру, завязанную на крови и деньгах, что, в конце концов, привело к тому, что его подставили. Сначала семья Карреры разорились, а после этого, отец таинственным образом исчез, словно испарился вникуда. Элиса, которая привыкла жить в роскоши и богатстве, была брошена на произвол судьбы, совершенно не подготовленная к такой жизни. Вскоре отца нашли мёртвым неподалеку от их поместья. На теле не было никаких повреждений, и экспертиза так и не смогла установить, как и почему он умер. На похоронах была лишь она одна, да пару верных друзей, который верили отцу до последнего. Но тот человек, которого она так жаждала увидеть в этот момент, так и не появился. И этим человеком был Лоренцо.
Элиса шмыгнула носом. Драко подозревал, что сейчас они думают об одном и том же: о разрушившихся надеждах, о крахе семьи и абсолютной потере уважения. Они оба это испытали, да и судьбы их были слишком похожи. Драко подошёл к Элисе и легонько коснулся ей плеча. Она порывисто вздохнула и повернулась к нему. В её глазах стояли слёзы, но чувствовалась упрямая решительность.
— Я знаю, ты не сможешь это понять, Драко! Но я уверена, что была причина. Всему этому была чёртова причина! И я не отступлю, пока не узнаю, что тогда произошло с Лоренцо, что случилось с моим отцом. Драко, я знаю, что должна туда поехать! Должна, понимаешь? Я чувствую, что только так смогу многое прояснить! — Эл наспех вытерла слёзы тыльной стороной руки. — Ты веришь мне, Драко? Доверяешь? Если да, то постарайся просто принять это!
Драко смотрел в её заплаканное лицо, не в силах вымолвить и слово. Он знал, что на этот раз спорить бессмысленно. Он поедет в Магнолию, раз это так для неё важно. Но это противное чувство не даёт покоя: Драко был уверен, что поездка не пройдёт так гладко, как того хотелось бы. Он чувствовал всеми фибрами своей души, что что-то произойдёт, что-то перевернёт привычный порядок вещей с ног на голову. Похожее чувство он испытывал тогда, когда встретил Эл, но в этот раз, по ощущениям, всё будет совсем иначе. Малфой поморщился, стараясь отогнать тревожные мысли.
А за окном царила ночь. Сегодня луна светила особенно ярко. Только свет её был обманчив, так как он не дарил и частичку тепла. Драко мрачно усмехнулся: такой и была его собственная жизнь.

* * *
Они прибыли в Кобхэм ровно к семи утра, как и было сказано в официальном письме с символикой «La mia bella magnolia». На месте их уже ожидал провожатый — смуглый паренёк лет девятнадцати, говорящий на прекрасном английском с лёгким акцентом. Одет он был безукоризненно: белые выглаженные брюки и рубашка, а поверх них лёгкая форменная мантия с вышитым цветком магнолии на груди. Весь его лик источал благородство и какую-то непоколебимую, почти осязаемую внутреннюю силу. Девушки невольно восхитилась его красотой, что, очевидно, отразилось на их лицах, так как Рон презрительно фыркнул и демонстративно отвернулся. Гермиона с Джинни переглянулись и укоризненно покачали головами: очевидно, люди с возрастом не меняются.
На улице стояла жара, был третий день августа 2002 года. Парень, который представился как Матео, повёл их в сторону небольшого парка, мимо воскресного рынка и торговых рядов. Маглы совершенно не обращали на них внимания, что было достаточно странно, учитывая такой внешний вид их провожатого. В руках у него была старинная трость, с вырезанной магнолией на конце, и Гермиона догадалась, что это, скорее всего, портал.
Казалось, рынок никогда не закончится, и чем дальше друзья шли, тем всё больше приходили к выводу, что такой жары в Англии ещё никогда не было. Наконец, они вышли к прекрасному безлюдному парку с небольшим прудом. Друзья направились внутрь, но Матео остановил их и попросил приготовить документы. В то время, как Гермиона с Джинни копались в своих маленьких с виду сумочках, итальянец накладывал чары на окружающую местность, объяснив это необходимыми мерами безопасности.
Наконец, документы были найдены, и Матео стал тщательно их проверять, бормоча себе под нос неведомые даже Гермионе заклинания. Всем стало немного не по себе, как только он начал с помощью этой сложной магии осматривать каждого из присутствующих. По телу бегали мурашки, не смотря на аномальную жару, и никто не мог сказать точно, что было тому причиной: то ли ледяной пар, который обволакивал каждого белой дымкой из-за особой магии Матео, то ли его сильный, неземной голос, полностью передающий мощную энерегетику обладателя.
Прошло около получаса, как друзьям, наконец, было велено стать кругом и коснуться пальцем трости. Матео оглядел всех пристальным взором, после чего улыбнулся и властно произнёс:
— Чтож, benvenuti nella La Mia bella magnolia!*
И в ту же секунду они оторвались от земли и в круговороте понеслись неизвестно куда. Наконец, ноги врезались в землю, и, не удержав равновесия, все дружно упали на мягкий, как пушистый ковёр, гравий. Один Матео приземлился с грацией кошки, словно проделывал такие путешествия через портал каждый день. Рон подскочил первый, и, недобро глянув на итальянца, подал руку Гермионе. Сухо поблагодарив, та поднялась, отряхнула колени и, наконец, посмотрела прямо перед собой.
Она даже не стала одёргивать Рона, когда тот смачно выругался. По правде сказать, она была не в силах вымолвить и слова: настолько её поразило увиденное.
— О, Мерлин, это рай, не иначе, — восторженно выдохнула Джинни, и Гермиона с ней беззвучно согласилась.
Над ними возвышалось истинное шедевральное великолепие дворца архитектуры эпохи возрождения, увенчанное расписным сферическим куполом прямо по центру. Огромный отель, выполненный в едином стиле, поражал воображение своей красотой и роскошью. Нельзя было однозначно сказать, какая именно цветовая гамма была ему присуща, так как в нём постоянно присутствовала игра цветов: здесь были блики бирюзового, розового, золотого, коралового, бордового и многих других оттенков. Возможно, причиной тому был солнечный свет, отражавшийся в разноцветных орнаментных стеклах окон с богатыми карнизами, поддерживаемыми пилястрами, а может и особая магия. Друзья жадно рассматривали каждую деталь этого удивительного строения. На входе во дворец расположились изящные витые колоны, рядом с которыми кружили создания неземной красоты, что было заметно даже с такого расстояния: одни из них играли прекрасную музыку на арфах, другие же радостно приветствовали волшебников и что-то рассказывали им.
— Вейлы! – воскликнул Рон, всматриваясь в прекрасные мерцающие силуэты красавиц. – Джинни, ты была права: мы попали в рай!
— Смотри не сойди с ума от их красоты, братец, совсем не хочется навещать тебя в больнице Святого Мунго вместо незабываемого отдыха, — ехидно заметила Джинни.
Однако Рон её не слушал: он, как и все остальные, был оглушён окружавшей его красотой.
Прямо перед отелем трёхуровневым ниспадающим каскадом раскинулся величественный водопад, окружённый таким количеством зелени и цветов самого различного сорта, что порой начинало рябить в глазах от их изобилия. На каждом уровне водопада возносились вверх струи фонтанов, выполненных в виде прекраснейших цветков магнолии. Вода, под стать дворцу, переливалась всеми цветами радуги, попеременно преображаясь в самые различные фигуры, какие только могло представить человеческое воображение. Гермиона увидела танцующую пару, через несколько секунд огромный букет цветов, а следом фигуру льва, как будто ступающего навстречу только что прибывшим гостям. По обе стороны от водопада раскинулись широкие лестницы, выполненные полностью из муранского стекла, которые вели прямо к подножию прекраснейшего отеля волшебного мира.
Матео терпеливо ждал, пока гости придут в себя: он уже давно привык к тому, какое впечатление производит Магнолия на всех, кто её видит в первый раз. Её красота парализовывала, не давала дышать. Нередко люди падали в обморок от столь сильных эмоций, вызываемых этим великолепием. Матео работал здесь с детства, но до сих пор не мог окончательно привыкнуть к шикарному месту, именуемому как «La Mia bella magnolia».
— Я надеюсь, Вам нравится наша милая Магнолия! – не без гордости сказал Матео. Он ещё ни разу не встречал ни одного волшебника, которого бы она не впечатлила.
— Это самое прекрасное место на земле, — прошептала Гермиона, не в силах оторвать взгляд от раскинувшегося перед ней великолепия.
— О, bella, самое прекрасное вас ждёт ещё впереди! – лучезарно улыбнулся ей итальянец и так проникновенно на неё посмотрел, что щёки Гермионы немного зарумянились. Она была наслышана о страстной эмоциональности итальянцев, и в Матео это качество определённо чувствовалось.
В эту самую минуту с глухим хлопком прямо перед носом друзей появился домовой эльф, одетый в белую тогу всё с тем же символом Магнолии на груди.
— Вызывали, мистер Матео? – с преданным благоговением промолвил эльф, глядя в глаза итальянцу.
— Да, Бруно, отнеси, пожалуйста, вещи гостей в их аппартаменты, — распорядился Матео, но в ту же секунду обеспокоенно посмотрел на Гермиону. – Что-то не так, синьорина?
— Нет, всё хорошо, только отнести свои вещи я могу и сама, — осторожно ответила она, и с жалостью посмотрела на эльфа. Гермиона по-прежнему отстаивала свою позицию относительно несправедливого отношения к домовым эльфам. Устроившись работать в Министерство Магии, она неоднократно писала письма Министру с просьбой дать ей возможность заниматься делами о правах эльфов и прочих существ волшебного мира, но тот отвечал молчанием. Может, он попросту и не читал их: у Колмана было не так-то много времени, чтобы заниматься глупыми причудами своих работников. Во всяком случае, так думала Гермиона.
— Простите, Донна, но это исключено: в контракте, который вы подписывали, оговорено, что вы предоставляете нам полное право заботиться о вас и ваших вещах, даже если посчитаете это излишним. А ваш личный, на время отпуска, домовой эльф Бруно будет с радостью вам помогать в течение всего отдыха. Достаточно просто позвать его.
Гермиона хотела что-то возразить, но Матео спокойно продолжил:
— К тому же, нам предстоит небольшая прогулка по окрестностям отеля и оформление документов. Поверьте, Донна, вам будет крайне некомфортно даже с такой маленькой на вид сумочкой.
Гарри с Роном переглянулись и едва подавили смех: они прекрасно знали, что Гермиона и в этот раз использовала свои навыки изобретательности и магии, чтобы вместить все вещи четверых друзей в два маленьких клатча.
— Поэтому, Донна, возьмите, пожалуйста, с собой только самое необходимое и следуйте за мной, — в конце концов, мягко попросил Матео Гермиону, стараясь подавить улыбку. Эта девушка казалась ему забавной.
Гермиона с сожалением посмотрела на свою сумочку, и, достав из неё документы, отдала Бруно. Её примеру последовала и Джинни, после чего эльф, горячо поблагодарив девушек, исчез.
— Ну что, пойдём? – Гарри обнял Джинни, и тронулся с места следом за Матео, который уже был на метр впереди от гостей.
Они шли прямо по направлению к шикарной стеклянной лестнице. Гермиона с Роном молча шагали позади всех. Было неловко чувствовать себя рядом друг с другом, когда вся атмосфера этого прекрасного места словно призывала к любви, да и к тому же впереди маячила счастливая влюблённая пара. Чтобы как-то скрасить неловкое молчание, Рон спросил:
— Ну что, Гермиона, не жалеешь, что наконец-то взяла отпуск и приехала сюда?
Гермиона облегчённо вздохнула: хорошо, что этот неловкий момент позади.
— Откуда я могу это знать, Рон. Мы только приехали, но я очень надеюсь, что моё решение оказалось правильным.
Рон широко улыбнулся:
— Вот она, истинная Гермиона Грейнджер: беспокоится о правильности решений, даже когда отдыхает на самом шикарном курорте волшебного мира. Ты когда-нибудь делала что-то совсем безрассудное, Гермиона?
— Думаю, дружбу с вами вполне можно считать самым безрассудным поступком в моей жизни, — усмехнулась она, и чуть было не наткнулась на Джинни, которая внезапно остановилась.
Они уже были у подножия прекрасной лестницы. Матео поднялся на несколько ступенек вверх и повернулся к друзьям:
— Дорогие гости, прежде чем вы ступите на порог «Моей прекрасной магнолии», мне бы хотелось вам рассказать несколько вещей. Итак, для начала, на территории Магнолии нельзя трансгрессировать, если только вы не домовой эльф или не сотрудник рабочего персонала. Поэтому, на один месяц постарайтесь привыкнуть к пешим прогулкам. Но теперь самая важная информация, которую вы должны знать и помнить ещё с момента подписания контракта. Как вам наверняка уже известно,La Mia bella magnolia одно из самых загадочных и удивительных мест на свете. Здесь больные выздоравливают, души волшебников находят покой и гармонию, проблемы удивительным образом решаются, а истинные желания и мечты становятся явью. Поэтому, подписав контракт с нами, вы обязаны принимать нашу помощь, какой бы странной она вам ни казалась, и участвовать во всех событиях, о которых вы будете узнавать из писем каждый день. Вполне возможно, что каждый из вас будет обязан присутствовать на разных мероприятиях по отдельности, в зависимости от текущей потребности вашей души. Так что назад пути нет. Как только увидите рядом письмо, знайте, что вы должны безоговорочно следовать инструкциям, указанным в нём. И помните, всё, что здесь будет происходить с вами, даже самое невероятное и непредсказуемое, в конечном счёте, окажет благотворное воздействие на вашу жизнь, даже если поначалу вам самим не будет так казаться.
Друзья смотрели на Матео с огромным потрясением. Они не ожидали, что всё будет настолько… Серьёзно? Итальянец же пристально вглядывался в их лица, с таинственной улыбкой на лице. Первой взяла себя в руки Гермиона.
— Простите, Сеньор, я правильно поняла: мы обязаны делать всё, что нам скажут и предлагают в этом отеле, даже если нам этого не хочется? – настороженно поинтересовалась она, надеясь, что её опасения не оправдаются.
— Совершенно верно, Синьорина, — бодро ответил Матео, но, увидев ужас на лице Гермионы, которая, очевидно, представила себе далеко не самые приятные в жизни картины, с широкой улыбкой добавил. – Не волнуйтесь, Bella, мы стараемся, чтобы нашим гостям было комфортно, поэтому вы не будете делать ничего предосудительного, если сами этого не захотите.
Итальянец многозначительно посмотрел на девушку, отчего та фыркнула и отвела взгляд. Вот ещё глупости! Гермиона была возмущена таким поворотом событий, ведь ей даже не дали толком прочитать контракт, который она практически наспех подписала, подгоняемая Джинни. Может эта рыжеволосая бестия специально не дала ей прочитать эти заветные слова, боясь, что Гермиона может передумать? Но та, похоже, была озадачена не меньше Гермионы, и сейчас слегка хмурилась, скрестив руки на груди.
— Но в большинстве своём люди не знают, чего хотят, — наконец, продолжил Матео, внезапно став задумчиво серьёзным. — И только здесь они могут, наконец, понять себя и встретиться лицом к лицу со своими истинными желаниями. А это не всегда проходит бесследно, и, уж тем более, для этого требуется большая смелость. Готовы ли вы к этому, мы узнаем прямо сейчас.
— Только не говорите, что надо встретиться с богартами: они имеют привычку превращаться в жутких пауков, — поёжившись, сказал Рон. По правде говоря, он не совсем понял слова Матео про отель, судьбу и обязательства, но надеялся, что многого от него требовать не будут.
— Нет, богарта вы здесь не увидите, если только не принесли его с собой в одной из этих прелестных сумочек, — ухмыльнулся итальянец. – Всё, что от вас требуется, это всего лишь пройти по этой лестнице. Вы будете испытывать немного странные ощущения, но не пугайтесь: это особая магия Магнолии. Она абсолютно безопасна для здоровья человека и при этом помогает выяснить, сможете ли вы отдыхать в Прекрасной Магнолии и выдержать всё, что она для вас приготовила. Так что, следуйте за мной и... Buona fortuna!**
С этими словами Матео стремительно развернулся и зашагал вверх. Друзья какое-то время стояли в нерешительности, поражённые только что услышанным. Они были настолько увлечены и возбуждены своим предстоящим отпуском в таком шикарном месте, что, даже не глядя, подписали бумаги, которые, очевидно, обрекли их не на простой лежачий отдых на берегу моря.
— Я с самого начала сомневался, — с оправданием в голосе произнес Гарри. – Наверное, это была не самая лучшая идея, принять эти путёвки. Простите меня.
— Ну не знаю, Гарри, сможем ли мы простить тебе такую оплошность, — задумчиво начала Джинни. – Ведь это так ужасно плохо, что ты дал нам возможность отдохнуть на самом лучшем курорте волшебного мира, который, к тому же, сулит, столько приключений и новых впечатлений!
Джинни радостно бросилась к Гарри на шею.
— Спасибо тебе, милый! Это самый лучший подарок на свете!
Тот неловко её обнял, и, с неуверенной улыбкой посмотрел на Рона с Гермионой.
— Простите, я не знал, что здесь всё на таких странных условиях.
— Всё в порядке, Гарри, старина! – добродушно улыбнулся Рон. – Ради такого отдыха не грех и потерпеть причуды этого места. К тому же мы сами виноваты, что не изучили договор как следует. Правда, Гермиона?
Рон выразительно посмотрел на неё, молясь про себя, как бы она ни сказала чего лишнего. Ведь стоит Гарри хоть одним словом дать понять, что он втянул их в очередную историю, как тот начнёт корить себя. Он до сих пор не может до конца пережить то, что его самые близкие люди вынуждены были страдать из-за него, просто от того, что их друга зовут Гарри Поттер. Рон знал, как тяжело Гарри переживал смерть своих близких друзей: Сириуса, Фреда, Люпина и Тонкс, а так же всех тех, кто умер в этой жестокой битве. Он был уверен, что это он во всём виноват, и только Рон с Гермионой и Джинни невероятными усилиями заставили Гарри выкинуть эти мрачные мысли из головы. Но на самом деле, они понимали, что война оставила огромную рану в сердце Гарри, которая никогда не затянется до конца, даже если боль со временем уменьшится. Так может это место способно помочь ему?
Хотелось бы в это верить.
Гермиона глубоко вздохнула, и, наконец, сказала:
— Спасибо, Гарри. Я уверена, это будет наш лучший отдых за всю жизнь!
Она мягко улыбалась ему, хотя её душа была неспокойна. Всё казалось пока что слишком непонятным и каким-то нереальным.
— Не бойтесь, это совсем не страшно! Просто поднимитесь по ступенькам! — внезапно послышался голос Матео, и друзья вскинули головы – он уже был на самом верху лестницы.
— Разве кто-то здесь боится?— зычным голосом поинтересовалась Джинни. – Ну, тогда я первая, трусихи!
С этими словами она, на ходу перепрыгивая через несколько ступенек, помчалась вверх.
— А вот и нет! – Гарри побежал следом.
Рон обернулся к Гермионе:
— Ну что, идём?
— Да, идём, — утвердительно ответила Гермиона и осторожно шагнула на первую ступеньку. Её пробрал лёгкий озноб, но других ощущений она не почувствовала. Осмелев, Гермиона уже уверенным шагом начала подниматься по лестнице. Рон смотрел ей вслед. Её фигура была окружена ореолом солнечного света, навстречу которому она поднималась. В то время, как Гермиона отдалялась от него, боль в сердце Рона становилась всё сильнее – невыносимо было видеть, как она снова уходит. Поэтому он, не желая чувствовать это, пошёл следом, совершенно не подозревая, что именно придётся пережить им, двоим, во время этого отпуска.

* * *
— Теперь ваша очередь, Донна, следуйте за мной.
Гермиона шла за итальянцем по мощёной тропинке, окружённой всё тем же изобилием цветов и растений. Она была впечатлена великолепием этого прекрасного места, и теперь с нетерпением ждала, когда сможет увидеть свой номер в отеле. Гарри с Джинни и Рону уже показали их номера: к приятному удивлению друзей, это были с виду небольшие, аккуратные бунгало, которые располагались совсем рядом с морем и основным зданием отеля. Как объяснил Матео, все гости Магнолии живут в бунгало, но каждое бунгало уникально. Гермиона была поражена, узнав, что практически весь огромный дворец, который их встретил своей роскошью в самом начале, оказался административным зданием, где располагались всевозможные комнаты для развлечения волшебников, начиная от библиотеки и заканчивая залом с самым настоящим квидичным полем внутри. Помимо этого, во Дворце находились комнаты для персонала, постоянно работающего в Магнолии, однако номеров для гостей здесь не было.
Внезапно Матео остановился, и повернулся к Гермионе.
— Вот Ваше бунгало, синьорина.
Гермиона подошла ближе к итальянцу и посмотрела направо.
Её бунгало, к которому вела небольшая стеклянная лестница, стояло на возвышенности, но в целом с виду было таким же, как и у друзей. Гермиона почувствовала трепет: ей было жутко интересно, что же там внутри.
— Ваши вещи уже на месте. Если вам что-то понадобится, только скажите вслух – тут же появится домовой эльф, которого вы видели по прибытии в Магнолию.
Гермиона слегка нахмурилась: ей вовсе не хотелось эксплуатировать бедного эльфа. Матео подметил её выражение лица, и скорее утвердительно сказал, чем спросил:
— Вы так переживаете из-за эльфов, донна? У вас доброе сердце, но поверьте, Бруно с радостью будет вам служить! Эта работа ему по душе.
Гермиона вздохнула и покачала головой.
— Вам не понять, синьор. Эльфы, как люди: порой сами не знают, чего хотят.
— Но этот эльф – я уверяю вас, Донна, — знает, чего он хочет. Он же находится вLa Mia bella magnolia, а здесь все осознают свои истинные желания, — итальянец загадочно улыбнулся. – И пожалуйста, зовите меня просто Матео.
Гермиона сложила руки на груди и какое-то время просто вглядывалась в его лицо.
— В таком случае, и вы зовите меня просто Гермиона, — наконец, с лёгкой улыбкой ответила она, но, тут же, добавила: — Скажите, син… Матео, что будет, если я откажусь участвовать в том или ином мероприятии, например, ввиду плохого самочувствия?
Матео внимательно посмотрел на девушку:
— Вы отправитесь домой немедленно, Гермиона, и путь в Магнолию для вас навсегда будет закрыт. Понимаете, здесь действует очень древняя магия, это место словно чувствует вас, буквально считывает вашу судьбу и ваши истинные желания. Поэтому если что-то будет угрожать вашей жизни или будет нести потенциальную угрозу, вам попросту не придёт письмо с приглашением на то или иное мероприятие, и вы можете делать всё, что захотите. Но если письмо всё-таки пришло… — Матео сделал многозначительную паузу. — …То вы просто обязаны быть в нужное время в нужном месте! А теперь, с вашего позволения, я пойду встречать новых гостей. Удачного отдыха, Bella!
С этими словами итальянец трансгрессировал. Гермиона была сбита с толку. Истинные желания, письма, мероприятия, древняя магия… Всего этого было слишком много для первого дня прибывания на курорте, пусть даже и такого живописного. Гермиона решила обдумать всё позднее, а сейчас уже поднималась по стеклянным порожкам к своему бунгало. Наконец, она остановилась в сантиметрах от двери и неожиданно отметила, что у неё даже не ключа. Гермиона дернула ручку двери – закрыто. Тогда она достала палочку и попробовала открыть дверь с помощью заклинаний – безполезно. Это обстоятельство порядком действовало на нервы. Она уже собиралась идти обратно, искать Матео, как внезапно услышала мелодичный женский голос. Было чувство, словно с ней говорит эхо:
— Здесь живёт Гермиона Грейнджер. Если ты Гермиона Грейнджер, то обязана знать, какое блюдо ты любила больше всего на свете в детстве.
Гермиона вздрогнула и начала оглядываться в поисках источника звука, но попытка оказалась тщетной. Она была обескуражена тем, что совсем ничего не знает про Магнолию. Ни в одной книге не было написано ничего кроме совсем общей информации об этом удивительном месте. И уж тем более она не знала, как открываются двери в номерах отеля. Тогда она вздохнула, и наугад ответила в пустоту:
— Я — Гермиона Грейнджер, и в детстве моим самым любимым блюдом была яблочная шарлотка.
— Ответ верный. Добро пожаловать домой, Гермиона Грейнджер, — ровно ответил голос, и дверь отворилась.
Гермиона неуверенно зашла внутрь и замерла на месте. Её сердце учащённо забилось: она оказалась в небольшой, уютной комнате, с огромным окном на всю стену и это, несомненно, была комната её мечты. Выполненная в белом цвете с яркими акцентами в интерьере зелёного, жёлтого и красного, она словно излучала позитивную энергию. Гермиона поспешно скинула босоножки и ступила голыми ступнями на тёплое дерево паркета. Она сразу отметила про себя, что с виду бунгало было явно меньше, чем эта комната: очевидно, здесь не обошлось без увеличения пространства. Вокруг всё было залито солнечным цветом, благодаря огромному окну, с видом на маленький зелёный садик с цветами, в середине которого располагались деревянная белая беседка с чайным столиком посередине. В самой комнате справа и слева располагались ещё несколько дверей – по всей видимости, Гермиона находилась в гостиной. Так куда же ведут остальные? Узнать это она решила лишь после того, как окончательно осмотрит эту комнату. Посередине стоял уютный белый диванчик с красочными яркими подушками, прямо перед ним лежал пушистый ковёр, в котором так и хотелось утонуть. По обе стороны комнаты располагались большие книжные стеллажи, сплошь заставленные книгами. Гермиона бросилась к одному из них и восторженно начала читать названия таких уже милых сердцу фолиантов: практически все книги были на её родном языке, что не могло ни радовать. Да к тому же, большинство из них она уже давно собиралась прочитать! Но больше всего восторга в Гермионе вызвал старый фолиант в кожаном белом переплёте под названием «ИсторияLa Mia bella magnolia». Она не любила чего-то не знать, а Магнолия оставалась для неё пока что одной большой загадкой. Поэтому Гермиона с трепетом взяла книгу с полки и плюхнулась на мягкий диван – ей не терпелось начать читать.
Казалось, прошло совсем немного времени, как в дверь постучали. Гермиона вздрогнула от неожиданного звука и, отложив фолиант в сторону, поспешила открыть дверь прибывшему к ней гостю. На пороге стояла жизнерадостная Джинни.
— Гермиона, это потрясающе, — без лишних церемоний она влетела в комнату и замерла, словно сбившись с мысли. – Ух ты! Да у тебя гораздо лучше, чем в бунгало у Рона! У него всё слишком оранжевое.
— Каждый просто получил то, что хотел, — закрыла за подругой дверь Гермиона, которая уже привыкла к торнадо по имени Джинни Уизли. – Так о чём же таком потрясающем ты мне хотела сообщить с самого порога?
Джинни, которая с восторгом осматривала комнату, словно одёрнула себя и быстро повернулась к подруге:
— Всё, Гермиона! Здесь всё потрясающее! Похоже, в этом месте действительно работает особая магия, превращающая нашу жизнь в сказку! У нас в номере с Гарри такая кровать, такая – ты не поверишь! Практически вся спальня – это одна большая кровать! А как удобно на ней…
— Джинни, прекрати, мне необязательно слушать очередную историю о вашем умопомрачительном сексе с Гарри, — поспешно остановила подругу Гермиона. Она до сих пор дико смущалась в те моменты, когда Джинни так откровенно говорила с ней на интимные темы.
— Как скажешь, дорогая, — нарочито спокойным тоном сказала Джинни, блеснув глазами, но тут же воскликнула. – Но секс был потрясающим!
Гермиона легко толкнула Джинни локтём, от чего та захохотала. Нет, эта девчонка никогда не изменится!
— Ладно, мисс недотрога, давай-ка осмотрим твоё пристанище! Рассказывай, где у тебя тут что находится.
Джинни нетерпеливо смотрела на Гермиону, от чего та слегка замялась.
— По правде говоря, я так увлеклась «Историей Магнолии», что даже ещё не успела всё как следует осмотреть, — растерянно ответила она и, увидев реакцию подруги, тут же добавила. – И не надо так на меня смотреть!
— О, Мерлин, ты как всегда, Гермиона! Давай-ка восполним твои пробелы в этом вопросе после обеда.
— А когда обед? – с облегчением сменила тему Гермиона, ставя книгу на место.
— Прямо сейчас, — невозмутимо ответила Джинни.
Гермиона на миг замерла. Она даже не успела принять душ, разложить вещи, и уже обед?! Она прекрасно помнила, что когда вошла в номер, в её распоряжение было целых три часа. Неужели Гермиона так много времени провела за чтением книги? Словно в ответ на её вопрос, Джинни сказала:
— Порой мне кажется, Гермиона, твоя жизнь пройдёт быстрее, чем ты успеешь дочитать очередную, «обязательную к прочтению», книгу.
— Но они все были обязательны к прочтению! А «История Моей Прекрасной Магнолии» — тем более, — ощетинилась Гермиона.– К тому же, теперь я хоть немного начала понимать всё происходящее здесь.
— Ну, то, что наши номера устроены а-ля «выручай-комната», я поняла и без твоей книги, — усмехнулась Джинни и тут же добавила. – Ладно, даю тебе пятнадцать минут, чтобы собраться, а сама пока найду наших оболтусов – кажется, они что-то говорили про поле для Квиддича. Как будешь готова, приходи в Большой зал – мы там будем тебя ждать.
— Я быстро! – пообещала Гермиона, которая была немного раздосадована тем, что в первый же день проявила не пунктуальность. Даже на отдыхе она не могла позволить себе до конца расслабиться: привычка быть ответственной прочно въелась в её сознание.
Джинни кивнула, и танцующей походкой выпорхнула из бунгало. Гермиона вздохнула: ей бы быть такой лёгкой на подъём. Что касается работы, то да, она была готова сорваться с места в любую минуту, максимально отдаваясь своим обязанностям, но вне работы у неё часто складывалось впечатление, что жизнь проходит мимо. Гермиона была жутким трудоголиком, и вытащить её куда-либо развеяться была практически невыполнимая задача. Джинни наверняка сама не понимает, как она была чертовски права. Но хуже всего было то, что Гермиона и сама это осознавала.

* * *
В наскоро надетом первом попавшемся сарафане, с недосушенными после душа волосами, Гермиона буквально влетела в Большой зал. По дороге она несколько раз умудрилась зайти не туда, куда надо, что заставило её опоздать ещё на пятнадцать минут. И сейчас она лихорадочно шарила взглядом по залу, пытаясь найти знакомые лица.
Наконец, она увидела Матео, неподалёку от себя.
— Добрый день, Матео! Не могли бы вы… — буквально подлетела к итальянцу девушка, но тот рукой показал ей помолчать.
— Мы, кажется, договорились с тобой, Bella, что я буду просто Матео, а ты – просто Гермионой. Разве не так? – широко улыбнулся ей итальянец.
Гермиона нервно тряхнула головой:
— Да, прости, просто никак не могу перестроиться. Я ищу своих друзей – можешь подсказать, где они?
— Конечно, синьорина, следуй за мной, — ответил Матео и, изящно повернувшись, зашагал вдоль зала. Наконец, Гермиона перевела дух и смогла спокойно осмотреть помещение, в котором находилась.
Как и всё на этом курорте, Большой зал Магнолии был великолепен. Чем-то он напоминал Большой зал в Хогвартсе, только был гораздо больше и светлее, а вместо четырёх длинных столов здесь распологались сотни маленьких столиков, вокруг которых порхали служащие отеля в форменных мантиях с магнолией на груди. Все они были как на подбор очень красивы, дружелюбны и вежливы. Гермиона была абсолютно уврена, что у многих из них в роду были вейлы. Столики окружали большую сцену, на которой, в данный момент, играла какая-то волшебная группа – Гермиона, кажется, видела их в одном из журналов Джинни. По залу разносились ненавязчивые латиноамериканские ритмы, и кое-кто даже приплясывал в такт мелодии. Гермиона с удовольствием отметила, что все волшебники, находящиеся в большом зале, выглядели счастливыми и доброжелательными, хотя большинство из них были, однозначно, одними из самых богатых магов волшебного мира. К приятному удивлению Гермионы, у них не было ни капли внешней надменности и высокомерия, которые она так привыкла видеть в Хогвартсе со стороны слизеринцев, выходцев богатых и знатных чистокровных семей. Да, те любили подчеркнуть высокое положение своих родителей в обществе, и просто обожали «указывать истинное место» таким, как она. Воображение сразу подсунуло Гермионе образ Драко Малфоя – вот кто больше всех отравлял ей жизнь в Хогвартсе. Она передёрнулась: даже вспоминать не хотелось те унижения, которые ей пришлось испытать от этого гнусного слизеринца со своей верной шайкой. Гермиона поблагодарила Мерлина за то, что уже как четыре года она не видела его надменной физиономии и искренне надеялась, что не увидит больше никогда.
После окончания войны, Гермиона с Джинни вернулись в Хогвартс, чтобы всё же получить аттестаты об окончании школы. На удивление, последовать их примеру решило слишком мало семикурсников, поэтому вместе с ними на Гриффиндоре учились только Невил и Дин. На остальных факультетах, народу было и того меньше. И к высочайшему изумлению Гермионы, в школу вернулись слизеринцы Драко Малфой вместе с Блейзом Забини, хотя их появление было подобно снегу летом. Но, к счастью, они вели себя вполне сносно для слизеринцев и, к тому же, особо не привлекали к себе внимания, а потому для Гермионы их присутсвие в Хогвартсе осталось практически незамеченным, за исключением редких перепалок на переменах.
Гермиона заставила себя выкинуть мрачные воспоминания из головы, и как раз в этот момент увидела машущую ей Джинни. Гермиона помахала в ответ и повернулась к Матео.
— Большое спасибо за помощь, — искренне поблагодарила она итальянца.
— Mille grazie, Гермиона, — слегка поклонилася Матео. – Buon appetito! А теперь я вынужден вернуться к своим обязанностям.
Парень развернулся на каблуках и зашагал прочь. Гермиона улыбнулась ему вслед, а затем спешно зашагала в сторону друзей. Они сидели у большого окна за витым белым столиком, на котором стояли ваза с душистыми свежими магнолиями, бутылка изысканного белого вина и четыре наполненных бокала.
— Ну наконец-то! Мне уже казалось, ты не придёшь, – недовольно пробурчал Рон, провожая взглядом Матео. – Теперь ясно, на что ты потратила столько времени, вернее, на кого.
— О, заткнись, Рон, — закатила глаза Джинни. – Мы не успели приехать, а ты её уже ревнуешь к каждому столбу!
— Не твоё дело, что я делаю, а что нет, — огрызнулся Рон, слегка зарумянившись.
— Прекратите оба! – строго сказала Гермиона, подсаживаясь к ним за столик, но потом уже мягче добавила. – И простите за опоздание — я совсем потерялась во времени.
— Всё в порядке, Гермиона, мы сами только недавно пришли, — улыбнулся ей Гарри, расслабленно облокотившись на спинку стула. – Здесь на пятом этаже есть просто потрясающее поле для квиддича! Мы с Роном решили его немного опробовать в действии.
— Да, и это «немного» затянулось на добрых полчаса, — констатировала Джинни. – А, впрочем, это уже неважно! Предлагаю поднять тост за наш первый день самого удивительного и сногшибательного отдыха за всю жизнь!
С этими словами она подняла свой бокал, и остальные с готовностью последовали её примеру. Вообще-то Гермиона не пила спиртного, но в редких случаях, могла позволить себе выпить бокал хорошего вина. Это был как-раз-таки тот самый случай.
— И спасибо тебе, Гарри, что предоставил нам такую прекрасную возможность! – торжественно добавила Джинни. – За тебя и за отдых!
Друзья стукнулись бокалами и сделали по глотку вина.
— Ммм, изумительно! – констатировал Рон. – Надеюсь, нам будут подавать вино на обед каждый день.
— Итальянцы традиционно пьют вино за едой, — заметила Гермиона. — А Прекрасная Магнолия была основана как раз-таки итальянцами. Мы и находимся где-то недалеко от Италии, поэтому большинство традиций, которые здесь соблюдают, присущи итальянскому народу.
— А ведь не такие плохие эти итальянцы, — осушив бокал до дна, расслабленно произнёс Рон. – За редким исключением, конечно.
Гермиона переглянулась с Джинни и решила лишний раз не спорить. Рон до сих пор относился к ней, как к своей девушке, не смотря на то, что они не встречались уже полгода. Но это не мешало ему ревновать её так, как будто бы они всё ещё были вместе.
И в этот момент где-то совсем близко неожиданно раздался звонкий женский голос, с лёгким итальянским акцентом:
— О Мерлин, Джинни, Джинни Уизли, это ты?
Гермиона резко обернулась и увидела красивую черноволосую ведьму, с восторженным удивлением смотрящую на Джинни. У той была аналогичная реакция.
— Да, но, Во истину Мерлин, Эл, неужели это ты?! – Джинни от удивления даже приподнялась со стула.
— Вот чёрт, — пробурчал Рон, стараясь прикрыть рукой своё лицо, но не тут-то было. Девушка перевела взгляд на него и ещё больше пришла в восторг:
— Джинни, Ронни тоже здесь!
От этих слов Рон покраснел до самых кончиков ушей, и с лёгким негодованием в голосе произнёс:
— И мне приятно тебя видеть, Эл.
В этот момент Джинни бросилась к Элисе на шею.
— Невероятно! Как же здорово, что мы снова встретились! – радостно воскликнула она, тиская Эл в объятиях. — Сколько лет прошло, Элиса! Я уж думала, с тобой что-то случилось!
— Много всего случилось, Джинни, — мягко отстранив её, печально сказала Эл, но, словно отогнав мрачные мысли, вмиг снова повеселела. – Это непостижимо, мы второй раз встречаемся на курорте! Наверное, это судьба!
— Да, уж, ту встречу забыть невозможно, — мрачно усмехнулся Рон.
Он прекрасно помнил эту оторву, которая жила со своим отцом в вилле неподалёку от их собственного небольшого домика в Египте, где семье Уизли посчастливилось отдохнуть перед началом третьего курса Рона. Элиса была ровестницей Джинни и отлично говорила по-английски, хотя сама с рождения жила в Италии. У её отца были какие-то общие дела с Биллом, поэтому детям нередко доводилось проводить время вместе. И всё было бы хорошо, если бы Эл не обожала подшучивать над Роном вместе с Фредом и Джорджем. Она сразу пришлась им по душе, со своей активностью и живостью, а потому те нередко просили её посодействовать им в их очередном розыгрыше. И та всегда соглашалась. Элисе легко удавалось водить Рона за нос, особенно вначале отпуска, когда она ему даже немного нравилась. Именно поэтому, обнаружив это, Фред с Джорджем так часто подшучивали над братом.
Что касается Джинни, то они с Эл и вовсе стали не разлей вода. У них были идентичные характеры, и девочки понимали друг друга с полуслова. Единственным их различием было происхождение из семей разного социального класса, но это практически никогда не чувствовалось при общении.
— Элиса, позволь тебе представить моего жениха, Гарри Поттера и нашу очаровательную подругу Гермиону Грейнджер, — с некоторой официозностью сказала Джинни.
— Очень приятно с вами познакомится, — протянул ей руку немного обескураженный Поттер.
— Мне тоже, Гарри, — восторженно пожала ему руку Эл.
Конечно, она была наслышана о великом Гарри Поттере, но то, что он является женихом Джинни Уизли, она не знала.
Следующая протянула руку Гермиона:
— Рада с вами познакомился, Элиса.
— Конечно, и я тоже! – воскликнула итальянка и пожала ей руку. Гермиона невольно восхитилась красотой Элисы: красивый контраст чёрных коротких, но густых волос, уложенных в аккуратную причёску, с бледной, словно светящейся кожей, явно выделял её из толпы. У неё были очень красивые, характерные для итальянцев, черты лица: высокие скулы, чувственные губы, аккуратный нос с небольшой горбинкой и выразительные глаза. Она была выше и изящнее Гермионы: худоба Элисы была даже немного нездоровой, но ей, определенно, шла. Во всём её облике чувствовалось благородное происхождение. Каждое движение, каждый жест этой девушки были настолько естественно изящными и аристократичными, что не возникало сомнений – она родилась в именитой чистокровной семье.
— Акцио стул! – произнесла Джинни, направив палочку к противоположному, пока что незанятому столу. – Присаживайся, Эл!
— Благодарю, — улыбнулась она и присела на самый краешек стула. – На самом деле я жду кое-кого, поэтому я с вами ненадолго.
— Интересно, кого же ты ждёшь? – с хитринкой в глазах спросила Джинни, накодовав ещё один бокал и наливая туда вино.
— Ну, если интересно, то могу сказать: это мой возлюбленный, — широко улыбнулась Эл. – Не терпится вас с ним познакомить! Хотя, вы, наверное, его знаете – он тоже учился в Хогвартсе.
— Правда? И как его зовут? – слегка нахмурившись, спросила Джинни, ставя бутылку на место.
Но вдруг Элиса просияла и энергично начала махать рукой, посмотрев куда-то поверх головы Гермионы.
— А вот же и он! – радостно воскликнула итальянка.
Гермиона словно в замедленной съёмке наблюдала, как радостные лица её друзей медленно покидает улыбка. Рон недовольно скривил рот, Гарри чуть склонил голову и нахмурился, а Джинни просто поражённо смотрела в ту же сторону, что и Элиса. Она же первой и отреагировала, прошептав:
— Вот чёрт.
— Лучше не оборачивайся, Гермиона, — мрачно предупредил её Рон, но та, стараясь не верить в свои наихудшие опасения, всё же медленно повернулась и застыла.
Буквально в метре от неё стоял Драко Малфой.

* Benvenuti nella La Mia bella magnolia(итал.)— Добро Пожаловать в «Мою прекрасную магнолию»!
** Buona fortuna (итал.)— Удачи!