Платина и шоколад. Глава 14. Часть 2

— Мама, скажи мне, что происходит?

— Ничего, дорогой. Всё хорошо. Просто засыпай.

— Я не буду спать. Я не слепой. Кто эти люди?

— Тш-ш! Тише, милый. Пожалуйста.

— Я не…

— Ты не должен говорить о них здесь. Ты не должен обращать внимания.

— Почему ты шепчешь? Нас подслушивают?

— Мне пора, Драко.

Она проводит рукой по его волосам. Таким красивым, в точности, как у неё. Мягкие и послушные. Имеющие цвет белого золота. Серые глаза смотрят почти со страхом.

За окном падает снег. Нарцисса улыбается.

Сглатывает горькие слёзы и на несколько секунд крепко обнимает сына. А потом встаёт и торопится к выходу из комнаты, оставляя его одного сидеть на постели. Смотреть вслед. Хмурить лоб.

Прежде чем закрыть дверь, она снова заставляет себя растянуть губы в улыбке. Сыну всегда было проще улыбаться, чем мужу.

— С Рождеством, мой хороший.

Молчит. Не отрывает от лица матери вопрошающего взгляда, а женщина уже шепчет непослушными губами запирающие заклинания, от которых дверь в комнату тут же захлопывается с тихим, почти невесомым звуком.

А потом — торопливые шаги. Лестницы. Страх. Укоризненные лица с портретов.

Они всё знают. Они осуждают тебя. Ты — убийца.

По спине пробегают мурашки, а губы начинают дрожать оттого, что голоса, эти вечные, оглушающие голоса, они правы.

Ты убийца.

Ты позволяешь мужу делать это.

И даже здесь, напротив двери в гостиную, когда до темниц ещё далеко, ей кажется, что нос чувствует металлический запах крови. А уши слышат крики. Женские, мужские, смешанные в один сплошной, отчаянный, убийственный звук.

Всхлип срывается с губ, и Нарцисса на трясущихся ногах спускается на нижние этажи, сворачивая в первую дверь, дрожащим взглядом окидывая тёмные коридоры. Портреты с лицами.

Эти лица повсюду.

Следят своими живыми глазами из старых рам. Статные, достойные, чистокровные. Ступающие когда-то своей величественной походкой по этому поместью. Не опускающиеся до такой низости, как самобичевание. Жалость к себе. Слёзы.

Они всё делали правильно — именно так говорили надменные взгляды. Каждый из них был лучше Нарциссы. Каждый был Малфоем. И фамилию эту возносили когда-то до королевских высот.

Женщина зажмурилась, толкая тяжёлую дверь.

В лицо тут же ударила холодная затхлость подземелий.

Мерлин, помоги.

И она плотно прикрывает за собой створку, прячась от сверлящих взглядов, что принесло толику облегчения.

Почему это всегда происходит ночью?

Ночь ассоциировалась у неё со стонами — отнюдь не наслаждения.

Ужас. Боль.

Будто внутри неё самой. Вот и сейчас. Она спускалась по ступеням, слегка влажным от сырости. Как на улице — так и в Мэноре. Замирая при каждом ударе капель о каменные плиты пола.

Ниже, ниже, ниже...

Женщина достигла темниц, остановившись, чувствуя, что сегодня у неё просто нет сил сделать шаг вперёд. В эту комнату. К этому человеку. К этим людям.

Она вознесла безмолвную молитву Мерлину: пусть сегодня там будет Логан. Пусть это будет он. Хоть он и был уже дважды на этой неделе — столько раз подряд ей везти не может.

Приоткрытая массивная дверь позволяла дрожащему свету падать на пол и на противоположную стену — широкой полосой, перебиваемой иногда движением людей в комнате. До неё оставалось всего шагов десять, но женщина стояла, прислонившись спиной к ледяному камню и прислушивалась к ударам своего сердца, не отрывая взгляда от факела, подмигивающего из мрака в конце коридора.

Мерлин, дай сил.

Дай сил.

Тихий голос, змейкой скользнувший по холодным стенам, принёс с собой такое море облегчения, что ноги едва не подогнулись. Голос Логана. Слава богам.

— Всё готово, Люциус. С этими мы закончили.

Это придало уверенности. Мерлин услышал её молитвы.

Женщина сжала руки в кулаки и уверенной походкой заскользила по коридору, невольно поджимая пальцы на ногах от холода — мягкие домашние туфли не защищали от остывшего камня. По самому полу змейкой скользил сквозняк. Нарциссе казалось, что она по щиколотку в могиле — такой мёртвый здесь воздух.

В комнате было шесть человек.

Люциус стоял спиной ко входу, и его длинные волосы мягкой волной спускались до середины спины. Он шептал какие-то заклинания, протянув руку с палочкой к телу девушки, лежащей на небольшом возвышении в нескольких шагах от него. Вокруг бездыханной на коленях стояли четыре человека в капюшонах, заунывно вторящие словам Люциуса.

Женщина быстро отвела глаза, не глядя на истерзанное тело. Целью ритуала было выкачать из жертвы как можно больше крови, пока она ещё жива, и Нарцисса каждый раз шептала благодарность Богу, что ей позволяли не присутствовать при этом действии. А свечи, не зажжённые здесь, позволяли полутьме скрывать зрелище от впечатлительных глаз.

Она ненавидела эту комнату.

Огромную, с низким потолком, выставляющую напоказ неприкрытый щербатый камень, торчащий из стен. Железная решётка камина была такой толстой и плотной, что практически не пропускала в темницу свет. Один лишь яркий факел пылал у алтаря в центре комнаты, на котором были выставлены склянки, полные чего-то густого. Бордового. Застывающе-мёртвого. Волна тошноты поднялась к гортани.

Нет.

Она никогда не привыкнет к этому. Она никогда не сможет содействовать мужу. Она обещала следовать за ним всегда. Но не сейчас. Не здесь. Ей было страшно. Холод по-прежнему окутывал ноги ледяной лентой.

Внезапно знакомые прохладные руки скользнули по открытым плечам. Это движение едва не заставило её вскрикнуть, обернувшись через плечо и вперившись взглядом в карие глаза.

— Логан… Ты напугал меня, — выдохнула она, всматриваясь в скуластое лицо с каким-то отчаянным желанием разглядеть что-то.

Тонкие губы растянулись в улыбке. Руки задержались на тёплой коже немного дольше положенного, и что-то внутри сжалось, словно в кокон. Впитывая в себя тепло прикосновения. Сохраняя, чтобы лелеять потом, когда придётся… снова отключать свои эмоции. В следующий раз. Когда это будет не он. А сейчас Нарцисса была почти счастлива, хоть мужчина пока не произнёс ни единого слова.

Но обычно ему хватало одного лишь взгляда.

— Ты опоздала.

Ладони тут же покинули плечи женщины.

Люциус теперь стоял вполоборота, наблюдая за женой краем глаза. Она волчком обернулась к нему.

— Я заходила к Драко, — сдержанно произнесла она, тщательно пряча страх, который теперь всё чаще прорезался в голосе, стоило мужу заговорить с ней.

— Он получает слишком много твоего внимания, — со спокойным холодом в голосе сообщил Малфой, не отводя глаз от лица женщины.

— Он приехал на две недели, мы и так не видели его…

— Я сказал, чтобы ты уделяла ему меньше внимания.

Нарцисса чувствовала, как напрягается за спиной Логан. По позвонку пробежала дрожь, будто кто-то провёл по коже холодными и мокрыми пальцами.

Спорить было бессмысленно, поэтому она лишь покорно опустила глаза. Люциус одобрительно кивнул и снова отвернулся.

— Логан, ты можешь взять её.

Господи, как она ненавидела эти слова.

Вот так просто он бросал их любому из своих ведущих приспешников.

“Ты можешь взять её”.

И продолжал заниматься окончанием ритуала под нестройный гул голосов людей в капюшонах. Слава Мерлину, что сегодня это Логан. Слава Мерлину.

— Благодарю за твою щедрость, Люциус.

Брюнет привычно поклонился, и взгляд Нарциссы упал на волосы на его висках с редкой проседью. Седина красила его ещё с молодых лет. Уже в двадцать семь у него появились первые обесцвеченные ниточки в шевелюре.

— На сегодня ты свободен. А я задержусь.

И тонкие губы снова начали произносить какие-то длинные слова на латыни, значения которых Нарцисса не знала.

Они с Логаном пересекли холл в молчании. Поднялись по ступеням на третий этаж и прошли по длинному коридору, изрезанному проёмами дверей, до самой северной части Малфой-Мэнора.

Привычная уже комната приняла их в свои тёплые объятья — ярко горел камин, освещая мягкими бликами даже самые мрачные уголки старой спальни для гостей.

Широкая кровать под пологом, тяжёлые шторы, гобелены на стенах, столик и кресло. Небольшой шкаф у самой двери.

Когда-то эта комната казалась необжитой и непривлекательной.

Теперь же она служила единственным местом, где Нарцисса могла почувствовать эфемерную иллюзию покоя. Получить свой заслуженный кусочек того, что люди звали счастьем.

— Ты приказала эльфам разжечь камин? Знала, что я приду?

Женщина молча ступила вглубь спальни, опускаясь в кресло у огня и протягивая к теплу дрожащие руки. Тихий голос обволакивал её, Нарцисса знала, что Логан стоит в проёме двери и прохладно усмехается. Сейчас шагнёт за нею, закроет створку, задёрнет шторы.

И каждый раз этот вопрос.

Как будто он не знал.

Не знал, что она каждый день приказывала разжигать чёртов камин в этой комнате. Каждый день ждала его. Прохладного прикосновения к плечам.

Он всегда приветствовал её этим прикосновением.

Он был таким постоянным.

И это было так необходимо.

Это стойкое постоянство, воплощённое в красивом, жёстком и сильном мужчине. Она жила им. И существовала рядом со своим окончательно слетевшим с катушек мужем.

Логан тоже был жесток, но он был в своём уме. Это подкупало. В особенности после того как пришлось столько времени жить слишком близко с ненормальным человеком.

Делить с ним дом. Обеденный стол. И постель.

Но вместо всего этого внутреннего монолога она лишь кивнула головой, не отрывая взгляда от огня за витой решёткой. А в следующий миг дверь с тихим щелчком закрылась. Губы произнесли заглушающее заклинание, и по стенам пробежала едва заметная рябь в подтверждение того, что оно сработало. Прохладные пальцы обхватили женщину, привлекая к спинке кресла, сдержанно касаясь виском тёплой щеки.

Пародия на объятье. Как-то горячо и слишком крепко. Ладони Логана всегда нагревались очень быстро. И так же быстро остывали. Обычно он был строг и спокоен, поэтому сегодня эта порывистость немого пугала.

— Я не смогу приходить всю следующую неделю.

Сердце Нарциссы остановилось, когда она услышала эти слова.

— Что?..

— Министерство открыло новое дело, меня завалили кучей работы, и я не смогу здесь появляться.

Она по-прежнему смотрела в камин. А сердце, кажется, вовсе не стучало. Холодок бежал по венам.

Вот оно что. Значит, его не будет.

Несложно теперь было догадаться, что за выражение скрывали сегодня отстранённые тёмные глаза. Несмотря на свои предубеждения — он беспокоился.

— Томпсон прикрывал меня как мог, хотя в идеале это должен был делать Ральфус. Я сказал, что Курт болен и мне нужно проводить с ним много времени, но из-за нового расследования он не сможет заменять меня на следующей неделе, — прохладный голос был спокойным. Будто то, что говорил Логан, не жалило внутренности смертельным ядом, вселяя страх. — Я мог бы попросить его ещё раз, но не думаю, что это хорошая идея. Оливар совсем крышей двинулся, у них в отделе сейчас похлеще, чем в больнице святого Мунго. А если они догадаются о чём-то — я не собираюсь терять работу.

Нарцисса не могла заставить себя произнести ни слова даже после того, как мужчина замолчал, всё ещё легко касаясь её самыми кончиками пальцев, будто не был уверен в уместности этих прикосновений. Ему была несвойственна нежность.

Но он был правильным.

На глазах накипали слёзы, и это было единственным, на что сподобилось измученное тело. Логан заметил. Обошёл кресло, останавливаясь перед ней. Оставленные им плечи тут же покрылись мурашками, а воздух в комнате уже казался не таким тёплым, как минуту назад.

— Это зависит не от меня.

Тонкие пальцы постукивали подушечками по подбородку, будто хозяин их пребывал в отстранённой задумчивости.

— Да, я понимаю, — голос дрожит, и Нарцисса ненавидит эту свою слабость. Она сжимает пальцы. — Ты не должен. Я знаю. Просто… прости. Я сейчас успокоюсь.

Логан не шевелится. Постепенно его губы сжимаются, а взгляд тяжелеет. Нелегко было понять, о чём он думает. И это действительно удивило Нарциссу:

— Ты можешь уехать отсюда, — произнёс он, но тут же кашлянул, будто осёкшись. — Если тебя что-то не устраивает. Что-то вроде крыши над головой, ежедневного питания и стен, охраняющих тебя от стихии.

Нервный смешок вырвался из груди, и снова эти проклятые слёзы, заливающие щёки.

— Ты знаешь, что нет, — женщина торопливо стирает с лица солёные дорожки, но они появляются снова. И снова. — Я не могу здесь находиться! Они насилуют меня, Логан! Слышишь?! Все, кроме...

Мужчина резко наклонился вперёд, обдавая её запахом своего особенного одеколона.

— Я тоже тебя насилую, Нарци.

И он был прав.

Это входило в норму приспешников.

Люциус позволял привилегированным пользоваться телом своей жены. Называл это поощрением. Ведь такое прекрасное тело не должно принадлежать одному.

Но когда этим приспешником становился Логан — всё было иначе.

Он не пытал её перед этим. Не применял “Империо”, чтобы играть с её телом так, что на следующий день она не могла ходить. Не швырял “Круцио”, просто чтобы посмотреть, не увеличит ли чужая боль собственное возбуждение.

Чёртовы извращенцы.

Чёртовы. Извращенцы.

Чувствуя, как очередное тело вдалбливается в неё, Нарцисса заклинала Мерлина, чтобы душа этого человека попала в ад и гнила там вечно за всё то, что они с ней творят.

Все, кроме этого мужчины, что стоял сейчас перед ней.

Да, он был груб. Но он обходился простым удовлетворением физической потребности, и на фоне тех, что измывались над женщиной каждую ночь, это выглядело настолько безобидно, что она молилась каждый вечер, чтобы сегодня приспешником снова оказался Логан.

Конечно, не думая, что он сможет вечно отгораживать её от того насилия, что позволял творить с нею незнакомым людям Люциус. Но… она надеялась. Чёрт возьми, надеялась.

Это было так адски больно каждый раз.

— Я ничего не обещал тебе.

И это тоже было правдой.

Совершенно ничего. И он вовсе не обязан следить за безопасностью незнакомой, по сути, женщины. Но он пытался… хоть и отрицал это.

Нарцисса сцепила перед собой руки.

Этот разговор давно нужно было начать.

— Послушай, Логан. Я подумала, что...

Он сощурился. Видимо, этот просящий тон был хорошо ему знаком. Мерлин, конечно. Он ведь работал в Министерстве Магии. Там по тысячу раз в день приходят с просьбами, на которые в большинстве случаев было просто лень обращать внимание.

Сложил руки на груди, мимоходом поглядывая на часы на запястье.

— Нарци. Уже полночь. У нас не так много времени, чтобы закончить все наши дела. Поэтому, — он с удовольствием усмехнулся. — Снимай платье.

Комнату начал наполнять стремительно нарастающий гул.

— Но… — женщина закусила губу, встретившись с холодным взглядом, которого усмешка эта не касалась и подавно.

— Раздевайся.

Гудение становилось громче, сдавливая голову, но почему-то Нарцисса не обращала на него никакого внимания.

— Хорошо. Конечно, — она до боли прикусила губу, опуская глаза, сдерживая слёзы в себе. Она не заплачет. Не заплачет.

Пусть, сегодня не получилось. Но...

Когда-нибудь она сможет пробиться сквозь эту ледяную стену.

Логан поможет ей. У него не будет выбора.

Руки потянулись к застёжкам на платье и внезапно…

Гул оборвался.

Резкая вспышка заставила проснуться.

Нарцисса села на постели, задыхаясь в облаке сажи, которая заполнила практически всю комнату.

Сердце колотилось, как ненормальное. Она моргала, пытаясь понять, где находится. Почему её щёки мокрые, а дыхание сбито.

Темнота, кругом темнота. Свеча не горит, хотя она всегда оставляла её зажжённой на туалетном столике.

Мерлин… ей что, приснилось это? Настолько реально. Так по-настоящему. Так не бывает.

Женщина снова закашлялась, недоумевая, откуда в воздухе столько пыли. Что вообще происходит?

Нашарив палочку под подушкой, она выдавила из себя: “Люмос”, на секунду зажмурившись. А стоило ей открыть глаза, как из горла вырвался громкий крик — прямо перед кроватью замерла высокая фигура в тёмной мантии, которую тут же выхватил луч света из густой темноты.

Губы не успели произнести ни одного заклинания — да что там, даже в голове не пронеслось ни одного слова. Ей тут же заткнула рот прохладная ладонь. Запах знакомого одеколона ударил в нос и крик оборвался.

— Тише, Нарци.

Мерлин всемогущий!

Это Логан.

Женщина оттолкнула его руку и, упираясь ногами в постель, отползла к самому краю, подальше от мужчины, который уже снимал капюшон и стряхивал сажу с рукава.

— Какого… чёрта ты здесь делаешь?

Она всё ещё направляла на брюнета палочку. Всё ещё не отошла после сна, который, Нарцисса могла поклясться, был настоящим воспоминанием.

— Не думал, что ты уже спишь, — произнёс, пожимая плечами.

Приведя себя в относительный порядок, он снова поднял глаза. Взглянул на дрожащий луч света, пляшущий по его одежде. Вернулся к побледневшему лицу женщины. — Хочешь убить меня “Люмосом”?

Та поморщилась, отводя руку в сторону. Спуская с кровати ноги и нашаривая висящий на спинке кресла халат.

— Заявиться посреди ночи и не предполагать, что…

— Только десять вечера, — пожал плечами, как ни в чём не бывало.

Нарцисса вспомнила, что действительно решила лечь пораньше. Значит, проспала всего час.

А сон был таким ярким.

В комнате вспыхнул свет. Мужчина спрятал палочку, слегка щурясь.

— Нокс.

Люмос потух. Нарцисса накинула лёгкий халат на плечи, повернувшись к позднему гостю лицом только когда свободная ночная рубашка была полностью скрыта от его глаз.

— Как вы сюда попали? — спросила, торопливо затягивая пояс.

— Через камин.

— Камин закрыт для перемещений.

— Похоже на то? — Логан развел руками, наглядно демонстрируя женщине своё присутствие в просторной спальне.

— Ну и что же это? Томпсон врал мне, что я не могу аппарировать этим путём?

— Нет. Вся прелесть в том, что доступ к твоему камину только что открыл я, из Министерства, — брюнет самодовольно ухмыльнулся, и она нахмурилась.

— Что значит вы? Вот так просто?

— Я имею доступ к сети каминного ряда почти по всей Англии.

— О… — протянула женщина, склоняя голову набок. — Это интересно. И зачем же вы это сделали?

Логан принялся медленно расхаживать взад-вперёд, а Нарцисса следила за ним взглядом, не делая ни шага, стараясь даже не шевелиться лишний раз. Рядом с ним она ощущала смущение. И это чувство… привязанности, оставшееся после сна и ожившее в воспоминании.

Оно никуда не уходило.

Как странно. Она ведь ещё несколько встреч назад млела от страха перед этими глазами и голосом.

— Как ты помнишь, я предложил наложить на Малфой-Мэнор щит, защищающий тебя от опасности извне, — произнёс он, останавливаясь и будто мимоходом касаясь столбика кровати кончиками пальцев. — Но мне нужно было обеспечить для себя проникновение в особняк. И поэтому твой камин теперь открыт.

— Из Министерства? — Нарцисса удивлённо подняла брови, но Логан только покачал головой.

— Нет. Сюда можно попасть только из камина в моём доме.

Нарцисса сложила руки на груди, глядя на него прищуренными глазами. От страха, плещущегося в сознании при виде этого мужчины не осталось и следа. Лишь лёгкий дискомфорт под рёбрами. Воспоминание её смущало. Под кожей прошли мурашки.

Ведь… ведь Логан — её любовник. Если можно так сказать, конечно, про одного из тех, кому позволено было пользоваться её телом.

Сейчас ей казалось, что она всё вспомнила. Всё о той ночи, когда видела своего мужа, проводящего ритуал. И Логана, увлекающего её в комнату.

“Раздевайся”.

Снова мурашки. Опустила взгляд.

— Не понимаю мотивов этого поступка, — она говорила спокойно, но голос всё равно дрогнул.

— Я же сказал, что мне и нескольким моим товарищам понадобится твой дом. Этот момент настал.

— Нет! — спокойствие как рукой сняло. — Нет, вы не говорили.

Голубые глаза вспыхнули недобрым огоньком.

— Нарци, это может никак не касаться тебя самой, но…

— Но — что? После “но” обычно идёт всё самое приятное, и будьте добры сообщить мне это в подробностях.

Взгляд мужчины стал жёстче, и Нарцисса тут же притихла.

— Никаких подробностей, милая, — железный голос и сжатые губы. — Завтра ты узнаешь всё сама.

— Вы обещали, что меня никто не тронет, — слова почти утонули в напряжённом воздухе.

Логан покусал щёку, всё ещё хмурясь. А когда заговорил, тон его стал немного миролюбивее.

— Да. В частности: Оливар и Томпсон. Разве не они приносили тебе больше всех неприятностей и беспокойств?

— Дело не в неприятностях, а в том, что в поместье будут продолжать находиться чужие для меня люди… Будь моя воля…

— Скажи мне, ты веришь себе - тогда?

Вопрос был задан слишком прямо. Так, что женщина даже не сразу поняла его смысл.

— Что?

— Ты веришь Нарциссе Малфой из далёкого июня? В ту Нарциссу, что была до потери памяти. Могла бы ты доверить свою жизнь в руки той женщины? — Логан сделал несколько шагов вперёд, оказываясь куда ближе, чем изначально, заставляя её поднимать подбородок.

Интересно, какого ответа он ждёт.

Нет.

Но… как она могла сказать, что не верит самой себе.

— Верю.

— Отлично. Потому что это решение было принято тобой — тогда. Это и была твоя воля.

Она сделала осторожный шаг назад.

— Что за решение? Вы отлично знаете, что я не помню этого.

Логан мягко наступал.

— Осознанное, взрослое решение. Взаимопомощь, — он сверлил взглядом её непонимающее лицо. — Я помог тебе. А ты — мне.

Женщина упёрлась спиной в высокий сервант. Её гость тоже остановился — в нескольких шагах.

Каким-то уголком своего сознания она отметила, что седины на его висках стало куда больше, чем было во сне.

— И что же за условия были у этого договора?

Логан помолчал, покачиваясь с пятки на носок. Потёр подбородок.

Взгляд его снова провалился будто сквозь собеседницу.

— Ты вспомнишь, если твоё подсознание того захочет, — изрёк после минуты задумчивого молчания.

— Но завтра в мой дом придут неизвестные мне люди, и…

— Не более, чем собрание. Для начала, — он отметил, как напряглась Нарцисса после этих слов. — Я уже сказал — ты можешь в этом не участвовать. Но обязана позволить сделать это мне. И, помимо всего прочего. Держать рот. На. Замке.

О, да.

Она хорошо помнила слова Логана относительно того, что будет, если Дерек вдруг поймёт, что воспоминания начали возвращаться к ней из прошлого, словно пауки, вытягивающие свою паутину, позволяя ей разрастаться.

Умирать рано. У неё есть сын. Её Драко.

Нарцисса помнила его волосы на ощупь. Проснулась и просто поняла, что знает, как приятно и мягко перебирать их. И что если присмотреться, то можно заметить в кристальных глазах сына синие вкрапления.

Женщина перевела взгляд на Логана. Он стоял слишком близко от неё, в её спальне, вводя хозяйку поместья в почти ненормальное смущение одним своим присутствием и пугая этими намёками, что слышались в его голосе.

Нахмурившись, женщина отвернулась, собирая в кулаки свою силу воли. Нужно выпроводить его из спальни. В конце-концов, это слишком личное.

А он ей — никто?

— Вас не затруднит пройти со мной в гостиную, или мы будем продолжать говорить здесь?

Он вовсе не смутился. Даже от старательного акцента на последнем слове.

Молча пожал плечами.

Обвёл комнату быстрым взглядом человека, бывавшего здесь не раз. Глаза остановились только единожды — на том месте, где ещё недавно висел портрет Люциуса и Нарциссы.

Женщина предпочла снять его со стены.

Взгляд мужа слишком беспокоил её. Часто она просыпалась от того, что ей казалось: кто-то неотрывно смотрит прямо в душу из плотной темноты комнаты.

Без портрета было легче дышать.

— Я не собирался задерживаться. Это была проверка камина, не более.

— Может быть, все-таки объясните, что происходит?

— А ты не хочешь мне ничего объяснить?

— Я… мне нечего объяснять. Не я заявилась к вам поздним вечером, — прохладные нотки в голосе женщины не сделали своего дела — Логан никак не отреагировал. Но следующим вопросом перебил её уже крутящуюся на языке фразу о том, что гостям следовало бы предупреждать о своём визите. Даже если это только проверка камина.

— Что с твоим взглядом, Нарци?

Слова тут же забылись.

Она моргнула.

Это имя не звучало устрашающе. Но фраза, произнесённая тихим голосом так и пронеслась в голове:

“Я тоже тебя насилую, Нарци”.

Женщина вздрогнула.

— Ничего. Просто…

Логан сделал шаг к ней, всматриваясь в лицо. Хмурясь. Будто пытаясь решить какую-то загадку. Останавливаясь теперь слишком близко.

Хотя, будь на Нарциссе платье или мантия, расстояние бы не показалось ей настолько крошечным. По голым ступням пробежал холодок.

— Ты вспомнила что-то?

Светлые глаза расширились, встретившись с его взглядом. Солгать, или нет? Решение металось между двух огней.

Однако он и сам всё понял.

Сжал губы. Логан был сейчас точно таким же, каким она видела его во сне. Напряжённый, хмурый.

Безостановочно думающий.

— Что именно?

— Ничего особенного, — она крепче обхватила себя руками, быстро выскальзывая из этой мнимой ловушки между мужчиной и деревом серванта, больно задевая плечом угол, но не обращая на это никакого внимания. Сосредоточилась лишь на том, чтобы ледяной озноб не начал сотрясать тело. — Драко, темницы, мой муж, ритуал… и вы.

Последнее слово повисло в воздухе.

— Я?

Она спрятала глаза за копной волос, делая вид, будто наклоняется и поправляет подсвечник на журнальном столике.

Он упрямо повторил:

— Я, Нарци?

Она поправила ещё раз. Вздохнула. Выпрямилась.

— Да. Вы.

Брюнет смотрел прямо на неё, будто прикидывая, врёт или нет. А она тем временем заметила несколько небольших пятен сажи на высокой скуле мужчины.

Пару минут в тишине.

А затем Логан разворачивается и идёт к камину.

— Что ж. Время действительно позднее.

Женщина смотрела, как он на ходу стряхивает остатки сажи с рукавов и груди. Неужели засмущался? Или тема настолько нежелательна, что он не хочет обсуждать её.

Шагнул за низенькую решётку, поправляя мантию. Нарцисса сделала почти невольный шаг вперёд.

— Но… вы ведь не ответили мне.

— По поводу? — он слегка пригнулся, накидывая на голову капюшон, тут же скрывающий карие глаза густой тенью плотной ткани.

— По поводу договора.

Нарцисса смотрела, как он поджимает губы. Потом извлекает из глубокого кармана немного летучего пороха, осыпающегося сквозь пальцы прерывающимися, невесомыми струйками.

— Я и не собирался отвечать.

И вспышка изумрудного пламени заставила женщину зажмуриться. В следующий момент в комнате она была одна.