Платина и шоколад. Глава 18. Часть 1

— Я считаю, что ты зануда.

— Прости, что, Рон?

— Не отнекивайся теперь! — вилка Уизли с подцепленным на неё куском бекона уставилась на Гермиону. — Я слышал, как ты говоришь с ними. Бедные дети. МакГонагалл и то не такой сухарь в том, что касается воспитания!

Гарри прыснул, закрываясь бокалом с какао.

Грейнджер скептично уставилась на рыжего, засовывающего мясо в рот и активно его пережевывающего. Заметив взгляд, тот только пожал плечами, отправляя ещё один кусок вслед за предыдущим.

Она была даже рада, что друг сегодня вовсю её подкалывал после того, как встретил у кабинета, из которого выходили слегка уставшие, но вполне довольные своей работой старосты факультетов. Подготовка уже почти закончилась, и Гермиона честно пыталась держать префектов в ежовых рукавицах. Это отлично отвлекало от злости, которую она испытывала с начала вечера. Точнее, после стычки с Малфоем во дворе.

А если еще точнее, то теперь почти хронически. Но она не будет об этом думать. Конечно, не будет. Больно надо.

— Если позволить префектам работать спустя рукава, Рональд, работа эта толку не принесёт, организация праздника сорвётся, как и само мероприятие, — отчеканила, слегка кривясь, когда с края тарелки молодого человека на стол упал кусок жареной картошки. — А всё потому что существует небезызвестное тебе… или безызвестное, м-м, слово “ответственность”.

Рон закатил глаза, громко глотая. Как раз в этот момент рядом с Гарри плюхнулся Финниган, с ходу хватающий с блюда тост, зло впиваясь в хрустящий хлеб зубами и почти тут же отшвыривая его на тарелку. Несколько быстрых движений челюстью, глоток — и он с силой припечатал ладонь ко лбу, проезжая локтем по столу и застывая в этой безысходной позе.

— Что-то… случилось? — Гарри отпил немного какао, поворачиваясь к однокурснику. Тот же не поднимал взгляда, уткнувшись глазами в вазу с фруктами перед собой.

— Она… сведёт… меня с ума, — несчастным голосом пробормотал он, приподнимая брови.

— Лаванда? — прочавкал Уизли, отправляя в рот целую вилку картошки.

Симус кивнул.

— Снова поссорились?

— Она обиделась на меня за то, что Демельза сказала, что Элоиза сказала, что слышала, как я сказал Дину, что хочу пойти в Хогсмид с вами, а не в компании её подружек! Они вот у меня где уже сидят! — Финниган отчаянно уронил голову на стол. - Молли купила такое платье… Вы знали, что Парвати снова рассталась с этим козлом Дином?.. О, нет, что, правда?.. Но я же говорила ей, а она не слушает… — заблеял он. Голос звучал приглушённо.

— Парвати рассталась с Дином? — тут же оживился Рон, едва не подавившись и встречая на себе злой взгляд Симуса.

— Да. И я не готов слушать об этом в седьмой раз, — огрызнулся он.

— Но поход в Хогсмид всё равно отменили, — пожал плечами Гарри, бросив тоскливый взгляд за высокие витражи окон в Большом зале, по которым колотили крупные капли дождя.

— Ты думаешь, это кого-то волнует?! — почти истерично завопил Финниган, поднимая лицо и хватая из вазы грушу. — Главное, что я сказал это! И ладно бы она просто злилась... она издевается надо мной!

— Издевается? — Гермиона подняла брови, откладывая вилку и продолжая вертеть в пальцах кусочек поджаренного хлеба.

Ей не очень хотелось есть, несмотря на то, что собрание префектов длилось почти три часа, и за это время она успела проголодаться. Сейчас же аппетит отчего-то пропал.

— Да. Эти ваши штучки, — Симус вгрызся во фрукт так, словно это был его смертный враг, и из-под шкурки плода тут же брызнул сок. Пока гриффиндорец яростно жевал, Гермиона проследила за несколькими каплями, полетевшими на стол. Ее передернуло.

— Что еще за штучки? И прекрати злиться на еду. Это нелепо.

Тот покривился, глотнул, взмахнул рукой:

— Она не подпускает меня к себе, — и отчаянно понизил голос. — Ну, то есть, она вроде бы злится, но в то же время... берет и... — он сделал несколько неопределенных взмахов грушей и, запутавшись в этих движениях, раздосадовано шандарахнул свободной ладонью по столу, — блин... блин!

Гарри нахмурился.

— Я не понял...

— Да что непонятного! Игнорирует и в то же время делает все для того, чтобы я обратил на нее внимание. Даже то, как она ест. Она... ест, а я не могу отвести от нее глаз! — взгляд Симуса на мгновение помутнел. — Это убивает меня. Невозможность подойти и… и…

Гарри почти заглядывал однокурснику в рот, будто в поисках слова, который тот не может подобрать, но мысль последнего, видимо, потерялась.

— Женщины такие жестокие... — он перевел на Гермиону обвиняющий взгляд. — Вы такие жестокие!

Грейнджер только приподняла брови, покосившись на издавшего странный звук Уизли, который всё ещё пребывал в состоянии эйфорического восторга от сообщения, что Дин и Парвати поругались. Затем вернулась к Финнигану.

— Ну и что, это… работает?

— А? — всё ещё несчастно хмурясь, переспросил тот.

— Игнорирование тебя. Работает? Это ведь глупо.

— Глупо? Это сущий ад. Это будто ты видишь еду.

— Еду? — девушка скривила губы. — Тогда это явно должно распространяться только на Рона.

— Эй! — лёгкий толчок со стороны рыжего.

Вздох со стороны Симуса.

— Это будто ты не ел неделю, а потом тебя сажают за накрытый стол, а есть нельзя.

— Ужас, — подтвердил Уизли, и, судя по голосу, он снова что-то жевал.

Гермиона поджала губы, опуская взгляд в свою тарелку. Смотреть, как кто-то ест — это странно, как минимум. А получать от этого удовольствие, на которое намекнул Финниган…

Снова скосила глаза налево. Рональд как раз засовывал в рот последний кусок хлеба с надгрызенным куском жареной сосиски сверху. Дрожь отвращения прокатила под кожей. Нет, конечно, это не потому, что она не любила Рона или относилась к нему предвзято… Но то, как ест этот человек… Лучше не стоит.

Интересно, а как ест…

Нет!

Нет и ещё раз нет. Никогда больше не возвращаться к нему, даже мысленно. Просто грр! Вот и всё, что она могла сказать… подумать.

Грр — и слов больше не находилось.

Хотя… было одно. Оно звучало примерно как…

Кретин! Пошёл ты к чёрту, грёбаный недоумок, я ненавижу тебя, так ненавижу за то, что ты обходишься со мной… Я не фигова тряпка, и идитынахрен!.. можешь обращаться так со своей шлюхой и бросать ей эти долбаные фразочки, и… и высказываться ей! И целовать её! И заниматься с ней… трахать! Конечно, Господи, трахать, и всё, в с ё, слышишь?!

Ублюдок, до невозможной степени ублюдок.

Ей так надоели эти выкидоны, что ситуацию не спасало даже воспоминание о нем, посреди ночи, с палочкой у горла, чёрт возьми!

К чёрту, нафиг, блин.

— Гермиона… всё в порядке?

…я не позволю тебе даже смотреть на меня, не то что касаться своими руками! Никогда, сволочь. Такой недоумок, Мерлин. Как ты вообще посмел родиться, как ты посмел…

— Э… Гермиона?

— Что?!

Боже. Она рявкнула это на весь зал.

Гарри застыл с приоткрытым ртом, косясь за преподавательский стол. Показалось или действительно стало несколько тише?.. Грейнджер несколько мгновений хлопала глазами, а затем покраснела.

— Ничего, — Поттер кашлянул. — Просто ты чуть не раздавила в своих руках этот тост, и я подумал…

Взгляд опустился. Уткнулся в кучу крошева в тарелке и остатки хлеба в пальцах. Торопливо положив их на стол, девушка встала.

— Я пойду, пожалуй. Мне нужно к завтрашнему дню составить график, и я… не успеваю.

— Может быть, тебе нужна… — Рон, наконец-то закончивший со своей трапезой, обернулся к подруге, но та уже стучала каблуками по полу в сторону выхода из зала, — …помощь, — он несколько секунд смотрел ей вслед. — Ладно.

Ладно.

Просто будь рассудительной, Гермиона.

Не старайся… будь, как всегда. Ты ведь всегда такая здравомыслящая, не так ли? Так.

Чудесно. А теперь взгляни на ситуацию трезво.

…козёл, упрямый, самодовольный…

Нет. Ещё раз, Гермиона. Трезво.

Она на мгновение прикрыла глаза, толкая дверь и скользя вверх по главной лестнице, сворачивая в первый же коридор, прижимая к боку сумку.

Малфой делал всё это осознанно. Он осознанно оскорблял её, осознанно делился своими проблемами. Он рационален. Он ставит тебя на место лишь потому, что рационален. И это вовсе не оправдание. Это подтверждение того, что всё заходит слишком далеко.

И далеко с твоей стороны, Грейнджер!

Он делает только то, что ты позволяешь делать ему. А ты позволяешь, да. И напрашивается один-единственный вопрос. Какого хрена с тобой случилось?

Притом, да, даже отрицать глупо — что-то действительно случилось. Но почему? Мерлин, как хотелось, чтобы это было просто в голове. Ведь всё из головы, правда? Взял, вытряхнул, забыл.

Но здесь… здесь было другое. Слишком другое. Ненужное. И в этом участвовала не только голова.

Она вся.

Вся Грейнджер — целиком — хотела, стремилась, искала… Так глупо. И, наверное… нет.

Не “наверное”.

Точно.

И совершенно точно с этим нужно завязывать.

Гермиона сжала руки, прерывисто дыша через нос и только сейчас замечая, что она бежит по ступенькам, и вот уже знакомая галерея, тёмный коридор, впереди — портрет Жёлтой Дамы.

Никогда ещё она не доходила до гостиной так быстро. И никогда ещё она не испытывала такого сильного нежелания слышать то, что уже наверняка происходило в его спальне.

Конечно.

Драко ведь не было на ужине. А это могло значить только одно. Он занят чем-то более приятным. Сердце сжалось, и, закрыв на этот глупый факт глаза, Гермиона заставила себя высоко поднять голову. Всё равно. Пусть будет всё равно.

Я смогу раздеть тебя где и когда угодно…

О, эта умиляющая самонадеянность. Так поистине смешно.

Ты не знаешь, как это. Когда вдруг понимаешь, что хочешь трахнуть грязнокровку...

Нет, конечно же не знаю, Драко. Кто позволит тебе прикоснуться ко мне? В противном случае я всегда могу сказать Гарри, и он…

...ты хочешь меня, а не его… вжиралась в меня, всасывала в себя мой язык… ты впилась бы в мою одежду и разорвала её пополам…

Нет!

Она чуть не закричала в голос, когда самая громкая фраза ударила его голосом по сознанию:

Потому что ты моя.

Ни черта подобного, Малфой. Ни-чер-та подобного, ясно? Я не твоя. Ты не получаешь всегда лишь то, что хочешь. Плохая привычка. Очень. Очень плохая, Малфой.

— Фениксус! — гаркнула она.

— Как грубо… — хныкнула дама, обиженно надувая губы, но портрет всё равно отодвинулся, и Гермиона подобно крошечному смерчу влетела в натопленное помещение. Едва совладав с собственными желаниями тут же заткнуть уши, потому что она уже слышит, кажется, эти осточертевшие стоны.

Девушка проносится к своей лестнице, отбрасывая от себя мысль, что могла бы провести некоторое время в библиотеке, чтобы не выслушивать это здесь, но вдруг…

Чертовски вдруг.

Офигеть, как вдруг. Так, что сердце чуть не разорвалось в кульбите.

— Стоять!

И она… эй, что? Останавливается?

В гостиной повисла тишина.

Конечно, Гермиона знала, чей это голос. Конечно, она поняла, что он сидит на своём любимом месте, закинув свои фиговы ноги на фигов столик. И от этого снова… грр. И всё. Ни больше, ни меньше.

А теперь просто — раз — и возьми себя в руки.

— Долго ты там ещё собираешься торчать, Грейнджер? Может, соизволишь повернуться?

Спокойно. Это нормально. Ты же знаешь.

— А может, ты заткнёшься? — оборачиваясь, произнесла она, наконец-то замечая Малфоя. Он не сидел, он стоял у камина, скрестив руки на груди. И выражение его лица стало почти удивлённым, стоило этой фразе повиснуть в воздухе.

Неправильной и какой-то лишней. Но это заставило только сильнее и выше поднять подбородок.

— Что, отменился запланированный трах с очередной дамой?

А вот эта фраза сорвалась с губ совершенно внезапно. Чёрт.

Зато…

Гермиона могла поклясться, он на мгновение забыл, о чём хотел сказать. Потом всё же выдавил из себя:

— Сядь.

— Хрена с два. Я собираюсь отправиться в комнату, — девушка тоже скрестила руки на груди, получая поистине неиссякаемый поток удовольствия от того, как окаменело лицо Драко. Однако в следующую секунду он нахмурился.

— Давай ты повы…делываешься в другой раз? Я не просто так остановил тебя. Сейчас ты мне объяснишь кое-что и скачи в свою норку.

Голос его был страшно недовольным. Гермиона сильнее выпрямила спину.

— Я слушаю.

— Нет. Это я слушаю. Что за херня?

Она приподняла брови, глядя на Малфоя так, словно ослышалась.

— Прости?

— Вот это, — он брезгливо ткнул пальцем в картонный ящик, который стоял на журнальном столике.

Надо же. Гермиона не заметила его. Против воли вытянула шею, рассматривая довольно широкую, но почти плоскую коробку. Затем перевела взгляд на Драко, который наблюдал за ней.

— Ну и что это такое?

— Когда я пришёл, это стояло у портрета, и если бы я знал, что это, я бы и вопроса не задавал, умная.

— О, ты любишь задавать вопросы. Когда нужно и не нужно.

— Да что ты?

— Да!

— Уймись, Грейнджер.

— Это не я подкинула коробку, если ты об этом. Разбирайся с этим сам, а мне нужно…

— Тебе нужно, — он угрожающе понизил голос, недоумевая, что творилось сегодня с этой дурой, — …немедленно объяснить мне, какого сраного хрена здесь на карточке твоё имя.

Она приоткрыла рот, но тут же захлопнула его, недоверчиво щурясь.

Её имя на карточке в посылке? Это ещё что за чушь? Невозможно, родители бы предупредили, если бы собирались выслать ей что-то, а больше… больше и не от кого получать подарки.

— Ты шутишь, должно быть?

— Да, твою мать, я такой шутник сегодня.

— Прекрати сквернословить, — бросила Гермиона почти на автомате, делая несколько шагов к столику — и к слизеринцу, который, судя по выражению лица, едва сдержался, чтобы не высказаться на замечание. Остановившись у самого ящика, она подняла взгляд на Малфоя. — Я не ждала посылки.

— Я тоже не ждал, — фыркнул он. — Но там явно не моё имя. Счастье-то какое, что меня зовут не на “Г”.

— Если так, зачем вообще затащил её в гостиную?

— Хотел сжечь, пока тебя нет. Но ты, как всегда, явилась не вовремя.

— Да уж. У меня прямо чутьё — то я прихожу, и ты трахаешь кого-то, то когда ты жжёшь мои подарки. Аристократия эпохи вандализма.

Драко сощурился.

— Ты собираешься открыть эту хреновину, или мы ещё немного поговорим об этом?

— Здесь?

Он терпеливо поджал губы, всем своим видом показывая, что она медленно, но верно выводит Малфоя из себя.

— Если хочешь, можем пойти и открыть её на улице.

— Ты понял, о чём я. При чём здесь ты и мои подар…

— Блять, Грейнджер. Просто сорви эту мерзкую ленточку и открой.

Она даже себе не хотела признаваться, что самой распаковывать ей было бы еще более волнительно, но всё же заставила себя промолчать и протянула руку к банту, зацепившись взглядом за карточку, на которой было выведено её имя.

Поджав губы, она нахмурилась. А затем уверенно подняла подбородок и сорвала подарочную бумагу, стараясь не строить догадок, а когда открыла лёгкую крышку…

О, боже.

Сердце забилось с утроенной силой. Она даже не заметила заинтересованного взгляда Драко, который заглядывал внутрь, вытянув шею.

Всё, что видела Гермиона, - это серебряная полупрозрачная ткань, сложенная аккуратными слоями.

— Мерлин…

На мгновение она даже забыла, что здесь есть кто-то, кроме нее самой. Руки сами потянулись и коснулись мягкой ткани. Слишком мягкой, чтобы быть настоящей.

— Это же… это…

Манекен из воспоминания, спрятанного глубоко-глубоко в недрах сознания, хитро подмигнул ей. Как тогда, в Хогсмиде.

Пальцы сомкнулись на призрачной материи и осторожно вытащили её из коробки. Невозможно. Это просто невозможно. Поверить в то, что держишь в руках, когда сердце заходится от эмоций.

Дыхание захватило, когда тяжелые складки жидкого серебра коснулись бёдер и живота, а дрожащие ладони прижимали верхушку платья к груди.

— Мерлин… это оно.

Растерянный взгляд упёрся в Драко, который несколько секунд внимательно изучал наряд взглядом, а затем вдруг сощурился, и это достаточно отрезвило Грейнджер, чтобы немного отстранить прекрасное убранство от себя.

— Это очень неплохо, — вдруг похвалил слизеринец, и девушка с удивлением отметила одобрительные нотки в его прохладном голосе. Господи, это не просто неплохо. Это самый потрясающий наряд, который ей приходилось видеть! — Но, как по мне, так ошиблись получателем.

— Надеюсь, ты не на себя намекаешь, — отстранённо произнесла девушка, не в силах выпустить платье из рук. — Я видела это в магазине в Хогсмиде. Но… что оно делает здесь?

Малфой заткнулся. Кажется, от какой-то мысли, пришедшей ему в голову, он вдруг и думать забыл о наряде. Уставился на Гермиону, приподнимая бровь.

— Кто-то купил тебе платье, Грейнджер?

Тон обманчиво-мягкий.

А в нём ревут черти.

— Что? — она нервничает. Почти смеётся. Торопливо складывает прекрасную ткань обратно в коробку. — Это… я не знаю, что это.

— Твои дружки? Нищая сука и Поттер?

Два холодных взгляда встретились.

— Прекрати, — предупреждающе произнесла гриффиндорка.

— Прекратить что? — сделал шаг.

Отвали, Малфой. Просто отвали!

Он только навис над ней так, что пришлось выпрямиться и тут же сделать шаг назад. — Кто из них купил тебе это?

— Это не могли быть они, — отрезала Гермиона. Не оправдывалась. Скорее, размышляла. Прикидывала. Затем заметила, что он снова подошел ближе. Отодвинулась. — Я думаю, это Курт, — вдруг заявила прямо Драко в лицо. — Он единственный, кто знал, что мне оно понравилось.

Во взгляде его вспыхнул недобрый огонь.

— Миллер? — ледяная улыбка растянула губы, но не тронула глаз.

— Он единственный, кто видел…

— Ты маленькая глупая идиотка, — прошипел Малфой, останавливаясь и в ярости глядя на девушку. — Ты хотя бы приблизительно представляешь, сколько стоит…

— Я знаю точную цену, между прочим.

— Ну и?

— Что — “ну и”?

— Цену назови, — рычание.

— Пятьдесят пять галлеонов.

Пауза.

— И ты хочешь сказать, что эта дерьмовая лизня, что вы устроили за столиком, имеет цену в пятьдесят пять галлеонов?

— Ты считаешь, что я попросила его купить мне платье за поцелуй? Ты совсем из ума выжил?!

— Согласен. Поцелуй с тобой этих денег не стоит.

В гостиной зазвенела тишина. Гермиона смотрела на Драко почти недоверчиво. Чёрт, он действительно сказал это.

Чёрт. Я действительно сказал это.

— Пришлось постараться по-другому, наверное, — продолжил он. — Я уверен, ты была умницей.

— Заткнись немедленно. Пока я не…

— О. Не стоит. Побереги силы. Может быть, насосёшь ещё и на туфельки. Видимо, щедрости патлача не хватило на весь комплект за раз.

Глаза застелила яростная пелена.

Грейнджер опомнилась, когда он уже перехватил её занесенную руку у запястья и держал, не отпуская, не давая отвесить себе очередную пощёчину. Блин… так хотелось ударить его! Так, чтобы искры посыпались из этих самодовольных глаз.

А сама стоит, давясь беспомощной злостью, и рвано дышит ему в лицо.

— Пусти.

— Не раньше, чем ты ответишь мне, — слова пронизаны такой колючей яростью, что она почти соскребает с его губ кожу. — Что ты позволила сделать с собой за это? — и свободная рука указала на открытую коробку.

— Тебя это не касается!

— Отвечай мне! — рявкнул он.

В ушах зазвенело.

— Ты хренов псих, научись уже держать себя в руках!

— Грейнджер…

— С какой стати тебя волнует это, а?

— Грейнджер!

— Нет, ты скажи.

— Меня это вообще не волнует, я не хочу, чтобы этот урод имел какое-то отношение ко мне.

Гермиона с силой дёрнула запястье, и Малфой выпустил его. Так резко, что пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы не потерять равновесие.

— И с каких пор то, что происходит со мной, отражается на тебе? — иногда она действительно не узнавала свой голос. — Ты как-то не особенно думал обо мне в последние дни!

— Ну и какого хера ты имеешь в виду?

— Забудь, — выплюнула, разворачиваясь. Шагая к лестнице.

И снова. Он почти не контролировал это. Просто её имя, как приказ.

— Грейнджер.

— Малфой, — она раздражённо обернулась, всплёскивая руками. — Неужели ты думаешь, что я могла попросить его сделать мне подарок? Неужели ты думаешь, что я смогла бы надеть то, что принадлежит не мне? Неужели ты думаешь… — она втянула в себя раскалённый воздух гостиной, — что я могла бы принять то, за что не смогу рассчитаться?

— Ну… почему же. Смотря что он запросит.

Драко кривил губы, смерив девушку оценивающим взглядом. Как платье несколькими минутами раньше. Его отвращение можно было потрогать руками, настолько густо оно заполнило комнату.

— Пошёл к чёрту, — ушей достигало его тяжёлое дыхание, когда Гермиона развернулась и возобновила путь к лестнице.

— Я не закончил.

— Мне плевать. Я не собираюсь больше выслушивать. Этот. Бред.

Она уже вскочила на первые ступеньки, когда разъярённый голос въелся в барабанные перепонки:

— А теперь подумай своей тупой башкой, Грейнджер, почему я говорю этот бред, — слова врезались в спину, заставляя остановиться. Девушка не обернулась. Стояла, ожидая продолжения. — Что, нет идей? Могу подсказать, хотя я надеялся, что ты умнее.

Судя по тому, что голос становился тише, но ощутимее — он подходил.

— После того, что произошло в четверг, ты не задавалась вопросом, почему родичи грязнокровок, с которыми имеет дела твой обожаемый Миллер, мрут как мухи?

Сердце замерло.

Что?

Она обернулась и чуть не вздрогнула от того, как близко он оказался. Стоял у самой лестницы. Их разделяло только две ступеньки, и его будоражащий запах уже коснулся лёгких.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он настолько ослепил тебя, что ты уже не в состоянии соединить две ниточки, а, Грейнджер?

Если он ещё раз назовёт её имя таким тоном, Гермиона возненавидит это сочетание букв.

А потом — вдруг. Понимание оглушило. Будто ладонь раскрылась — а на ней все ответы. Но это были не ответы. Это только умножило кучу вопросов.

Курт с Лори Доретт в Хогсмиде — и родителей Лори убивают. Курт с Ирэн в школьном коридоре — та же история. И то, как его избегает Малфой. И то, что он сын…

Глаза девушки расширились.

— Ты думаешь…

— В этом и разница. Я хотя бы думаю, — он всё ещё кривил губы.

— Это может быть совпадением, — вряд ли в Гермионе говорил голос разума. Скорее, испуг. Потому что… чёрт возьми. Среди них человек, совершенно безнаказанный. И если он причастен…

— Совпадений не бывает.

— Бывают, Малфой. Не стоит делать выводов только из того, что тебе выгодно.

— Выгодно?

— Именно. Ты не допускаешь мысли, что кто-то может ухаживать за мной.

Драко зарычал. Сделал шаг и поднялся на одну ступеньку.

— Ты больная дура, — она стояла выше, но всё равно не доставала в росте, чтобы быть на одном с ним уровне, поэтому оскорбление пришлось принять, глядя снизу вверх. — Когда тебе надоест быть грёбаной слепой овцой, обратись ко мне. Но не проси тогда воскресить свою грязную семейку.

— Пошёл ты к чёрту! — и в этом выкрике звенел голый страх.

Малфой сжал губы, глядя на девушку в нескольких сантиметрах от себя. Они оба были злы и тяжело дышали.

— Я запрещаю тебе надевать это, поняла?

— Кем ты себя возомнил?

Он промолчал.

Гермиона почти шипела ему в лицо.

Ситуация замыкалась и наворачивала по кругу, путая мысли. Чёрт возьми. Да подавись своими “запрещаю”!

А самое обидное — в этом вопросе она не смогла бы сделать ему назло. Хотя, чёрт, так хотелось. Но завтра же она вернёт подарок Курту.

— Ты мог бы быть немного изящнее в своих попытках защитить меня.

— Защитить? — он громко расхохотался, запрокинув голову. Слишком громко для Драко. — Что ты несёшь вообще?

И сошёл со ступеньки, отступая в глубину гостиной и зарываясь пальцами в волосы.

— Я уже сказал: этот урод может делать что угодно, но не пытаясь подобраться ко мне. Даже в попытке сделать это через… приближенных людей.

— Я не думаю, что он имеет интерес к тебе, Малфой. Почти все считают тебя неотразимым, конечно же, но здесь немного другой случай…

Уничтожающий взгляд пригвоздил девушку к месту. Уголок его губы дрогнул, будто Драко готов был разорваться на кусочки от злости, но на деле же он только покачал головой, глядя на Гермиону как на ребёнка, несущего чушь.

— Ты, может быть, не поняла сути, Грейнджер? Семьи пропадают не сами по себе. В этом участвует и он, и моя мать, и его чёртов отец. И я буду избегать любого контакта с ним.

Девушка уже открыла рот, чтобы сообщить Малфою, куда он может отправиться и что сделать со своим дурацким пренебрежительным тоном, но передумала. Только устало вздохнула.

— Это так удобно — прикрываться трусостью, верно?

Взгляд серых глаз тут же до краёв наполнился бешенством.

— Что?

— Он для тебя не угроза. Он никак не влияет на то, чем этот Логан занимается в Мэноре.

Драко сделал стремительный шаг к ней.

— Это не твоё дело, поняла меня? Ты ничего не знаешь о том, что там происходит.

— Я и не говорю, что знаю.

— Значит, вообще ни черта не говори.

— Отлично!

— Отлично.

Он зарычал. Отвернулся. Она фыркнула:

— Тогда не жалуйся, что всё продолжается, ладно? Давай без этих сцен в ванной и всего остального, если ты не хочешь принимать помощи! — Гермиона сжала руки в кулаки.

— Я не вижу помощи.

— Супер, Малфой. Просто супер. Теперь мы оба знаем, что слепая овца здесь отнюдь не я.

И прежде чем он успел хоть как-то отреагировать, Грейнджер развернулась и побежала вверх по ступенькам.

А Драко даже не сделал попытки остановить её.