Небо на кончиках пальцев. Часть 8. Облако и Небо.

Цунаёши была готова отобрать у Гокудеры его динамит и подорвать сестру. Кёко на откровенное желание убить лишь хихикала. Такеши лучился оптимизмом и считал, что карточные долги — святое. Хаято был бледен как смерть и мысленно присоединялся к Десятой. Реборн пытался понять, из-за чего весь сыр-бор.

— Не буду я этого делать!

— Давай-давай, трусишка!

— Нет, меня убьют! Я жить хочу! Ну, пожалуйста, все, что угодно!

— Я уже загадала своё "все, что угодно". Давай!

— Ах ты!..

— Я!

Разговор явно зашёл в тупик. Цуна вытирала несуществующие слёзы и висла на сестре. Дело было на большой перемене, а вся компания сидела на улице, возле кустов. О присутствии Реборна никто из них не догадывался (кроме Тсуны, конечно). Она вообще довольно часто замечала ярко-жёлтое, словно закованное в цепи, пламя аркобалено. Как обычно руки-ноги девушки были покрыты ссадинами, ведь даже с прибавлением (Гокудера Хаято) группа не успевала ловить падающую шатенку. Правда, в курсе её проблемы по-прежнему была только Кёко.

— Если Десятая не хочет, то не надо! — попытался отговорить Кёко от задуманного итальянец. Он уже успел понять, что связь этой рыжей девушки и его босса нерушима, так что лезть в их отношения — дело гиблое. Но сейчас совершенно другой случай!

Цуна надулась.

— Иначе я всем расскажу пароль от твоего КПК, — шатенка возмущённо ахнула. Такеши и Хаято переглянулись и пожали плечами. Они в любом случае не станут пользоваться полученным знанием. Но был ещё Реборн, о котором Цуна вспомнила с запоздалым страхом. Это даже хуже, чем желание Кёко (ну, это как посмотреть).

— Он меня уничтожит... — обречённо прошептала девушка, поднимаясь с места. Кёко подмигнула.

— Да ладно тебе. Не ты ли нас в обратном уверяла? Не такой он уж и монстр, это твои слова, между прочим!

Цуна кивнула, кисло подумав, что Хибари Кёя не монстр в обычном состоянии. Когда он зол... Вот тогда можно смело копать себе могилку. Кажется, ей уже можно бронировать себе место на кладбище. Цуна встряхнулась, бойко поправила сползающую юбку и пошла. Кёко озадаченно посмотрела ей вслед. Говорить решительно настроенной сестрице, что она пошутила, стало страшно. Прибьёт ведь и не заметит.



Дверь в кабинет Дисциплинарного комитета с шумом врезалась в стену. На пороге стояла отчаянно трусившая, а потому не рассчитавшая силу, Цуна. Хибари Кёя медленно поднял на неё взгляд.

— И что это значит? — вкрадчиво произнёс парень, постучав пальцами по столешнице. Внимание карих глаз обратилось на них. — Я здесь, между прочим! — Кёя помахал рукой, оторвав девушку от созерцания его рук.

— Я!.. — храбро выступила вперед Цуна и осеклась. Хибари с интересом наблюдал, как её коленки начали трястись. Шатенка находилась на грани обморока, что делало ситуацию ещё более интересной. Кёя молчал, пытаясь понять, что привело столь трусливое травоядное прямо в его логово. — Ну... Я тут подумала и...

Её взгляд забегал по сторонам. Кажется, она отчаянно пыталась найти причину, чтобы смыться из кабинета.

Хибари встал с места, но не сделал ни шагу, потому что Савада от ужаса упала на пол. Парень вздохнул.

— Вали отсюда, травоядное. Ты нарушаешь дисциплину своим несвоевременным появлением и нелепым видом.

Цуна опустила плечи. Когда Кёя уже начал доставать тонфа, шатенка вдруг воспрянула духом. Её маленькая голова вскинулась, показывая до чертиков решительное лицо.

— Хибари-сан! — рявкнула девушка. Кёя мог признаться самому себе, что эта выходка застала его врасплох. Он даже рот открыл от неожиданности. — Пожалуйста! Давайте встречаться! — тонфа с глухим стуком выпали из рук.



Кёко обеспокоенно кусала губу. Все её естество буквально кричало, что Цуну нужно спасать. Позади неё, в соседнем ряду, сидели Ямамото и Гокудера, которые бросали тревожные взгляды на пустующую парту Цуны. Девушка на уроках так и не появилась.

На перемене первым делом Хаято метнулся к Сасагаве.

— Слушай! Зачем ты всё это затеяла?! Где теперь Десятая?!

Кёко заправила мешающуюся прядь волос за ухо, закинула сумку на плечо и вышла из кабинета, проигнорировав крик души подрывника. Парень вспыхнул и потянулся за динамитом. Порыв остановила рука Такеши, которого итальянец тут же облаял. Ямамото улыбался.

— Да успокойся ты. Не убьёт же он воробья, в конце-то концов. Может они сидят вместе и смеются над шуткой Кёко.

Гокудера остановился и посмотрел на бейсболиста. Он никак не мог понять, пошутил он сейчас или серьёзен. Этот парень вообще был для него загадкой. Оставался последний урок, география, который парни дружно прогуляли, выискивая подругу или хотя бы её следы по всей школе. Цуны нигде не было. Даже в кабинете ГДК.

Ямамото озадаченно остановился.

— А где Кёко? — Хаято пожал плечами, мол, я за ней не слежу. Его не особо волновала эта девушка. Может она вообще на уроке, преспокойненько сидит и в ус не дует. — Кажется, её на уроке не было. Мы же мельком видели класс.

Гокудера раздраженно отпихнул Ямамото, на цыпочках идя по коридору. Велик был шанс нарваться на учителя или члена Комитета. А это сейчас было крайне нежелательно, потому что на разборки уйдет драгоценное время, которое лучше потратить на поиски Десятой.

Ему не нравилось, что вокруг его босса крутятся подозрительные личности. А её поклонники вообще взрывали мозг парню. Одни наглые старшеклассники чего стоили. Правда, слухи, ходящие по школе насчет Цунаёши, отпугивали потенциальных кандидатов в почётные возлюбленные Наследницы, но особо настойчивые были парнями пуганными и на угрозы подрывника не реагировали.

Хоть Цуна была в полном шоке, Хаято вполне устраивало то, что сплетницы распустили слух о его отношении к девушке. Понятное дело, в любом случае, его персона, постоянно крутящаяся возле шатенки, и открытое желание избить любого, кто не так взглянет на неё, уже отличный повод для сплетен. Это было лишь делом времени.

Кёко втайне восторженно следила за манипуляциями новенького. Особенно её умиляли щенячьи взгляды Гокудеры на Тсуну, пока она сама этого не видит. Иначе бы давно уже запретила ему себя так вести. То, что ни она, ни он никаких романтических иллюзий по поводу друг друга не питают, — ясно как день. Было просто весело наблюдать за этим и подстраивать различные казусные ситуации.

Гокудера отвлёкся от попыток найти своё Небо, когда тишину прервал звонок телефона. Он повернулся и увидел, как Такеши роется в сумке.

— О, канарейка! — воскликнул бейсболист и немедленно принял вызов. Хаято наморщил лоб, пытаясь понять, кто скрывается под птичьим псеводнимом. — А... А, ясно, ну хорошо тогда! Пока.

— Цуна дома уже, — Ямамото улыбнулся. — Кажется, её не загрызли за беспокойство, хех. Говорил же, всё в порядке будет.

— Я проведаю Десятую!

— Кёко сказала, что воробей уснула. Видимо, переволновалась.

Гокудера остановился, решая сложный вопрос: пойти и убедиться в словах рыжей или не беспокоить лишний раз шатенку. Вопрос решил Ямамото, схвативший его за локоть и утащивший в неизвестном направлении.

Ясное дело, оставаться в доме Савада на ПМЖ Хаято не мог. Хоть в доме и было несколько свободных комнат, но он решил, что его присутствие будет стеснять женщин, и через неделю после знакомства с Савадой парень снял комнату в квартире одной сердобольной старушки. Цуна горячо уверяла его, что никто никого не стесняет, и он может остаться у них, но Гокудера был непреклонен. В конце концов, даже упёртая Савада сдалась на милость победителя.



Очнулась Цуна в своей комнате. События последних часов упорно влезли в голову и устроили дебош мыслям. Девушка широко раскрыла глаза и закричала.

На крик прибежали ужасно перепуганные Кёко и Нана, они принялись тормошить застывшую шатенку, попутно проверяя её состояние. Вдруг Цунаёши перевела на них остекленевший взгляд мутно-карих глаз.

— Кё-чан... это все ты виновата...

— Что такое? Что он тебе сделал? Ударил? Оскорбил? Выкинул из окна?

— Кто он? Куда выкинул? За что? — Нана открыла рот в удивлении. В целом её дочь выглядела нормально, если не считать убитого вида. Её уничтожающий взгляд был направлен прямо на виноватую сестру.

Кёко сожалеюще склонила голову, выставив ладони над головой. Цуна с удовольствием принялась тормошить макушку рыжеволосой, нещадно набивая той шишки. Кажется, девушка была вообще не способна нормально мыслить.

— Ма-а-ам, — протянула Цуна и, хныкнув, уткнулась в живот полулежащей на её кровати женщине. Нана непонимающе погладила дочь по голове. — Мне так плохо... Это все Кё-чан виновата...

— Кё-тян, что ты натворила? — строго, но не грубо спросила Нана. Кёко закусила губу, опуская очи долу.

— Цу-чан проиграла мне желание, а я загадала, ну... чтобы она, ну...

Тут Цунаёши подняла голову и картинно разрыдалась. Вытерев фальшивые слёзы, Цуна закатила глаза и начала говорить. В такие моменты вся её добродушность и наивность куда-то испарялись. В неподдающихся описанию логики моменты.

— ... и я пошла. Я там чуть в обморок не упала, но я сказала это! — Цуна вскочила на кровати и топнула ногой. Она почувствовала пламя Реборна за окном, но не подала виду. Всё равно ведь из своих источников узнает. Какая разница?

— Но он тебя отшил, — утвердительно кивнула Кёко и продолжила: — А потом что-то сказал или напугал, а может всё вместе, и ты...

— Нет, — твердо возразила Цуна, весь её вид прямо излучал обречённую решимость. — Хибари... согласился.

Кёко поменялась в лице, что-то беззвучно выкрикнула и упала с кровати. Её ошеломлённый вид граничил с сумасшествием. Не на это она рассчитывала, когда отправляла сестрицу на заклание. Она думала взбодрить хандрящую девушку этой авантюрой, хоть и понимала, что Хибари-сан вполне может применить к шатенке силу. Это было по-идиотски, но так интересно, что Цуна даже не сопротивлялась особо. Посвящённые в план рыжей парни всерьёз усомнились в психической стабильности сестры Десятой, но перечить не стали. Гокудера, потому что Цуна сама остановила его, а Ямамото не был склонен влезать в отношения сестер: их связь была удивительной, чтобы кто-то беспрепятственно мог говорить одной из них "нет" по отношению к другой.

Нана наклонила голову. Она знала этого парня ещё совсем маленьким: когда-то она и отец Хибари Кёи были дружны и даже ходили в одну школу. Правда, Нана была на год его старше, но она помнила этого ужасно занудливого и дисциплинированного паренька. И сына его видела, и жену Хибари Сато тоже знала.

Чтобы её дочь встречалась с Кёя-куном? Нет, Нана не против, но отношения, начавшие свой путь с чужого желания, изначально неправильны. Может Кёе и нравится Цуна, — ведь иначе зачем он тогда согласился? — но Цуна-то его опасается.

— Я не боюсь Кёя-сана, — будто отвечая на вопрос матери, сказала шатенка. Грусть четко отпечаталась на её лице. — Но я не хочу обманывать его, даже если он согласился просто из любопытства. Ну или какие у такого человека, как Хибари Кёя-сан, могут быть иные причины... Просто такое чувство, будто...

Сердце Цунаёши сжалось. Ей изначально не нравилась эта затея, а теперь уже и отступать поздно. Что она ему скажет? "Простите, Хибари-сан, это было желание моей немного чокнутой сестрички, а так, ну кто с вами согласится встречаться, а?". Нет, она конечно, даже если и решится, никогда так не скажет. Более мягко, более в ущерб самой себе, но... Ей не хотелось обманывать парня. Да и как-то не представляла она себя в роли девушки Хибари Кёи. Вот как они будут встречаться? Ходить в кино или кафешки? Держаться за ручки? Це... Целоваться?!

От этой мысли её мозг перевернулся. Это уже где-то за гранью фантазий. Она и представить не могла себе отношения с Хибари. Ну как?!

А ещё она жутко стеснялась. Ей казалось, приобними её парень или возьми за руку — всё, общественность начнет судачить или порицать. Это было как-то страшно. Она же не готова ещё, ей всего пятнадцать... Будет. А Кёя-сану уже шестнадцать. Вот! Он ещё и старше неё! Через год он вообще в старшую школу уйдет, а она что? Куковать будет в одиночестве?

Тут Цуна мысленно врезала себе. Какой год? Да он завтра же её кинет! "Так стоп, а разве не этого я хотела? Глупеешь на глазах, милая!".

— Я даже не знаю, что тебе посоветовать, милая, — пожала плечами Нана. Она переживала за дочку, но... Пора взрослеть. "Взрослеть? Куда ещё моей дочери взрослеть? Её детство закончилось два года назад".

— Прости, Цу-чан, я такая...

— Успокойся, Кёко-чан. Ладно, пойдемте ужин готовить. Мне не хочется об этом думать. Посмотрим, как оно дальше будет, — Цуна подала пример, первой встав с кровати и направившись к двери. На пороге она обернулась, показывая улыбающееся лицо. Цуна будто вся вдруг начала излучать ауру мечтательности.

Нана и Кёко переглянулись и последовали за ней. В конце концов, если Цуна сказала, что справится, не стоит даже пытаться что-то говорить против. Иногда она умеет быть упрямой.