По ту сторону стихий. Часть 2. Вода

- Ты теперь мой, Ким Джеджун, - прозвучало прямо над ухом, отчего водяной ощутимо вздрогнул и поднял голову, чтобы наконец-то заглянуть в эти пусть и чужие, но все равно такие нужные глаза. – И никуда ты больше не уйдешь, - прошептал с улыбкой ифрит, чуть наклоняя голову, чтобы одним поцелуем дать понять, что все вот это вот чужое теперь принадлежит только Киму Джеджуну.
Чужой жаркий и влажный язык скользнул между приоткрытых для очередного вздоха губ водяного, сразу будто бы показывая, кто здесь главный, и недвусмысленно так намекая на будущую расстановку сил в постели. Чон явно не собирался больше отпускать Дже, поэтому распустил не только язык, сейчас щекочущий небо светловолосого стихийника, но и руки, отчего стоны Кима стали чуть громче и насыщенней. Длинные изящные и такие умелые пальцы ифрита как раз подцепили край поддетой под пуловер майки, чтобы избавить водяного от лишней одежды, когда парень неожиданно резко отстранился от губ огневика и, сам от себя такого не ожидая, чуть ли не рявкнул тому в лицо:
- Ага, прям щас! – при этом злобно сверкая глазами и вырываясь из чужих рук, чуть ли не силой отлепляя себя от тела Чона Юнхо. Ну вот не дождется этот наглый ифрит милого и покладистого Джеджуна. По крайней мере, не в этой жизни.
Резко отшагнув назад, водяной шально ухмыльнулся, пуская чертенят в глаза, и, процедив "Да пошел ты!", распался облачком белоснежных льдинок, надеясь, что хотя бы так испортит поганому Чону ковер.

Нет, не поймите Джеджуна неправильно. Чон Юнхо ему нравился, причем очень даже. Но сдаваться вот так вот запросто, да еще тому, кто его мало того что кинул, но и кольцо от Картье купить пожалел… О нет, такого парень простить не мог. Особенно если учесть, что ифрит его еще и почти изнасиловал дважды: членом в задницу неделю тому назад и языком в рот несколькими минутами ранее.
Джеджуна аж передернуло. Хотя и не сказать, что ему не понравилось. Но уж больно хотелось отыграться на этом самодовольном ублюдке.
Кимы так просто еще никому не сдавались!

А Юнхо в это же время стоял и охреневшим взглядом смотрел на то место, где пятью минутами ранее находился Ким Джеджун, водяной стихийник собственной персоной. "Какого черта только что произошло?" - эта мысль все более настойчивым молоточком стучала у него в голове.
И ведь вроде бы только размечтался, что всё наконец-то закончится и этот парень перестанет терзать всю его страстную огненную сущность одним только намеком на свое существование… Так нет же, все только началось, оказывается. И Юнхо был бы не против поиграть в такие игры – сам подобного рода догонялки очень любил и уважал, - но только не в том случае, когда от желания чувствовать рядом с собой одно единственное и вполне себе конкретное тело прямо-таки перед глазами плывет. Парень тихо зарычал от такого наёба.
Но еще более обидным было то, что Юнхо, по собственной дурости, снял свое клеймо еще в тот момент, когда Джеджун вышел к нему из подъезда. Водяной вряд ли что-то заметил, но вот Чон теперь был готов убиться головой о стену от собственной тупости. Подумал, что никуда уже Джеджун от него не денется… Где продают мозги? Юнхо был как раз в том состоянии, когда купить себе парочку лишних кило становилось более чем неплохой идеей. Хотелось одновременно выматерить Дже и признаться ему в любви. В конце концов, немногие отваживались провернуть такую шутку с ифритом ранга Юнхо.
Но вместо этого Чон ухмыльнулся и обернулся пламенем, растворяясь в темно-сером тяжелом и слегка горьковатом дыму.
Свою персональную занозу в заднице он собирался найти сегодня же.
В крайнем случае – завтра с утра пораньше.
В своей постели.

Но и тут Юнхо поджидал облом. Прошла почти неделя, а от водяного никаких вестей. Будто бы и не было его в жизни ифрита никогда. Единственное, что убеждало Чона в обратном – неподражаемый в своей загадочности снегопад, который вот уже практически шесть дней заметал Сеул с непонятной упорностью. Ну, для метеорологов непонятной. Ибо такого снежного покрова Южная Корея не видела уже лет сто. А вот ифрит причину как раз таки знал. И эта причина была тем еще бараном…
Но самое ужасное было не в том, что Юнхо метался по всему Сеулу в поисках Дже, а в том, что каждая снежинка, падающая с неба, была буквально пропитана это дикой силой водяного с приятным и таким будоражащим мятным послевкусием. Это одновременно заводило Чона и бесило нещадно. Огневик уже давно был готов сойти с ума от этого постоянного вожделения и пока что разве что чудом удерживал себя от того, чтобы не сорваться окончательно. Ему нужен был этот чертов водяной. Теперь уже не просто в качестве игрушки: Чон тысячу раз был готов признать, что тот победил, наступив при этом на горло своей гордости, лишь бы знать, что Джеджун больше никуда не убежит. Вот только падать ниц, как и бить челом о пол, было, увы, не перед кем. И этого кого-то было просто нереально найти, хотя и хотелось до безумия…

А Джеджун прекрасно видел, как именно его сила действует на Юнхо, ибо не отходил от того ни на шаг. Потому и весь этот снегопад нужен был: в таком ворохе его собственной энергии найти единственный источник практически нереально. С клеймом он еще мог бы попасться, но Юнхо, к счастью, оказался настолько то ли глупым, то ли самоуверенным, что сам взял и развязал Дже руки, вместо того, чтобы спеленать его, заткнуть ему рот кляпом и добить где-нибудь в темном проулке. И там же и энергию всю перекачать, раз уж так был до нее охоч. А так…
Джеджун фыркнул от комичности ситуации прямо над ухом у Юнхо, отчего тот вздрогнул и резко обернулся, но водяного, разумеется, не увидел, отчего взгляд полыхнул пламенем ярости, поддернутой маслянисто-серым дымом затравленности. Будто бы ифрит был загнанным в угол волком, прекрасно понимающим, что надежды никакой нет, но и не собирающимся вот так вот просто сдаваться.
- Да где же ты?! – в конце концов, выругался Чон, резко разворачиваясь и все же проходя сквозь нематериальную сейчас душу водяного. От этого контакта вздрогнули оба.
Джеджун потому что не ожидал, а Юнхо наконец-то почувствовал источник энергии.
И тело ифрита просто не хотело шевелиться, все еще каждой клеточкой ощущая эту будоражащую мятную силу Кима.
В голове огневика зашумело, чего с ним в жизни не случалось.
А Джеджун в этот самый момент тихо матерился, отлетая от Юнхо подальше, чтобы тот даже допрыгнуть до него не мог, если вдруг почувствует и поймет, в какую сторону вообще прыгать надо.
Может быть, по состоянию Дже и не скажешь, но он был одержим Юнхо ничуть не меньше, чем сам ифрит им. И на то была одна единственная причина: парень все еще чувствовал ту свою силу, что теперь тонкими ниточками текла под кожей огневика. И он очень, практически на пределе своих желаний, хотел вернуть ее обратно. Это будто бы часть тебя, которая заперта в ком-то другом. И ты постоянно чувствуешь этого кого-то, знаешь, где он, что с ним, о чем он думает, но ты никак не можешь разорвать эту одностороннюю связь. И это угнетало Джеджуна. Да даже если бы он заклеймил Юнхо, и то легче было бы.
А так Дже медленно, но верно начинал себя чувствовать извращенцем, который ни на шаг от Юнхо отойти не может. И не хочет. И это самое неприятное.
Собственная энергия в теле этого стихийника звала и манила, обещая чуть ли не небо в алмазах.
И с каждой новой минутой Ким все меньше сил для сопротивления в себе находил. И все меньше хотел их находить.
- Завтра. Время и место помнишь… - прошелестели снежинки на ухо дернувшемуся от таких фокусов огневику. Теперь Юнхо был на двести процентов уверен, что Дже все же рядом был и что ему не почудилась эта сила. "Время и место помнишь…" - Чон не выдержал и ухмыльнулся. В принципе, стоило бы предвидеть, что Джеджун вряд ли будет игнорировать столь любимый им парк. Особенно после того, как сам там попался…
Ифрит задумчиво хмыкнул и, чуть погодя, неспешно двинулся по направлению к дому. Наверное, впервые за эти шесть дней ему суждено будет более-менее нормально выспаться. А не дрочить до рассвета…

Джеджун, разумеется, не был осведомлен о подобных тонкостях душевной организации господина огненного стихийника Чона Юнхо, иначе бы не сменил пургу на легкий снегопад просто из вредности. Однако парень чувствовал, как вместе с каждой снежинкой из него по каплям утекает такая родная и нужная энергия.
Стихийники вообще очень жадные до силы существа. Потому что они перестают существовать именно в тот момент, когда сила Элементаля в них заканчивается. Они даже людьми снова стать не могут. Просто растворяются в той стихии, которой до этого служили.
Ужасный конец, на самом-то деле.
А вот умирать водяной в ближайшее время точно не собирался. Пусть и считал собственную жизнь во многом неудачной и вообще стремной, но вот так вот просто с ней прощаться… Нет, Ким Джеджун все же не совсем еще кретин. К тому же парень был уверен, что всю свою силу он себе завтра же и вернет. Иначе бы не стал играть ва-банк. Все-таки не совсем блондинкой был, хотя после того, как почти всю неделю таскался за Чоном… В общем, Дже уже не стал бы слишком рьяно набрасываться на того, кто его назовет придурком влюбленным. Ну, по крайней мере, не сразу бы это сделал. Секунд тридцать точно бы выждал.
Это раньше агрессивность была не в его характере. А теперь вот очень даже.
Вопреки желанию отдохнуть, чтобы хоть как-то сэкономить ту энергию, что все еще оставалась внутри его тела, Джеджун отправился на место встречи, решив все еще разок заранее перепроверить. Нет, конечно, вероятность ошибки минимальна, но… Но ее не должно быть вообще.

Юнхо проснулся уже ближе к вечеру, действительно выспавшись. Он и подзабыть успел это ощущение, когда голова не гудит от накопившейся усталости, а подушка и одеяло перестают быть единственной мечтой. От этого, видимо, и настроение было просто замечательным. Уж точно не из-за того, что вечером он наконец-то увидит свою персональную занозу в заднице. Хотя, стоило бы минимально самому себе признаться, что на занозы в заднице так самозабвенно не дрочат на протяжении почти что недели.
Юнхо тяжело выдохнул и поднялся с кровати.
Насколько ифрит помнил, тогда он Джеджуна ждал в парке каждый день в восемь вечера. Почти отчаялся в итоге дождаться, но оно того стоило.
Соблазн поступить с водяным так же, как он в свое время поступил с Чоном, был более чем велик, но в то же время огневик прекрасно понимал, что он просто физически не вытерпит еще неделю. Вот предупреждали же его, говорили же, что убивать таких сразу надо, так нет, не послушал. Намертво решил себя с ним связать, подумал, что справится…
Мужчине очень захотелось пустить себе пулю в висок.
Но вместо поисков пистолета, Чон направился в ванную, чтобы хотя бы в порядок себя привести. А потом в его планах была гардеробная и, пожалуй, неспешная прогулка до места встречи.
Как бы смешно ни звучало, но опаздывать на столь интересную встречу Юнхо не собирался.

А Джеджун висел над перилами своего любимого горбатого мостика и напряженно думал.
Этот парк был выгодным для него местом по одной крайне весомой причине: здесь было много, очень много воды. Пусть и замерзшей сейчас, но не суть. Но энергии ему на управление всем этим богатством вряд ли хватило бы. Ким был на мели, и он прекрасно это понимал. Но вот что делать? Собрать все то, что сейчас разбросано по городу и продолжает сыпать с неба, плевав на то, что так он выдаст свое местоположение с головой, или же оставить все как есть и распоряжаться жалкими крохами той энергии, что у него осталась? В принципе, оба варианта были проигрышными.
Оставался только один.

Юнхо шел действительно не спеша, и все равно не успевал охреневать.
У огневика было такое ощущение, что посреди зимы за три минуты внезапно наступил май как минимум. Все не просто таяло, превращалось в воду на глазах, чуть ли не с паром и прочими спецэффектами.
Причем вся вода текла. В этом не было бы ничего удивительного, если бы тонкие ручейки не убегали бы вперед самого Юнхо. А мужчина как раз на пригорок поднимался… Но это ведь неправильно, что вода течет вверх?
Юнхо усмехнулся таким неумелым шифровальным навыкам некоторых стихийников и ускорил шаг. Теперь снег не шел, поэтому Чон отлично чувствовал всю ту силу, что сейчас бушевала в парке. О да, ему льстило такое внимание со стороны Джеджуна, как и то, что водяной его явно не собирался недооценивать. От этого всего почему-то хотелось искренне улыбаться…

Несмотря на то, что по всему городу чуть ли не весна расползалась, в самом парке была не просто зима, а заполярные морозы. По крайней мере, буран точно был откуда-то с самого дальнего севера, не предвещая обычным людям ничего хорошего, но Джеджуну было на людей из принципа плевать, потому что все это представление задумывалось только для одного единственного зрителя, который, Дже был в этом уверен, выдержит подобный уровень шоу. Если же нет, то и сожалеть не о чем. В конце концов, свою энергию он тоже хочет вернуть.
Кончики пальцев покалывало от безумной концентрации его силы. Даже зная, что после по головушке за такое его точно не погладят, стихийник от плана отказываться не собирался. Не так просто.
Каждая снежинка, каждая льдинка, просто капелька воды в этой зоне была его шестым чувством.
Джеджун закрыл глаза и медленно вдохнул, растворяясь в своей стихии, ожидая. Водяной чувствовал шаги Юнхо, когда он проходил по лужам, он мог с легкостью отследить путь ифрита, чем и собирался заняться.
В прошлый раз игра шла не по его правилам, но теперь Дже был твердо намерен изменить это досадное упущение. Потому что первые снежинки только что растаяли на горячей коже Чона Юнхо. А это означает только одно: огневик уже совсем близко...
Пришла пора начинать веселье.

Юнхо покосился на белоснежную стену бурана прямо перед собой и уважительно хмыкнул. Вполне вероятно, что он недооценил Джеджуна при их прошлой встрече. Ну или ему просто нереально повезло застать парня врасплох. Однако сейчас мужчина стоял на самой границе и практически лихорадочно пересчитывал свои шансы выйти хотя бы не проигравшим из предстоящего противостояния. На победу он уже не очень рассчитывал, потому что вот уж на что не жаловался, так это на собственный реализм и чувство силы противника.
По коже неспешно ползла вязь символов от пробуждающейся в нем энергии огня. Нет, Юнхо никогда не был отчаянным любителем острых ощущений и не собирался прямо вот сейчас бросаться в драку, но его человеческое тело вряд ли в этом ледяном аду выживет, так что приходилось перестраиваться.
Даже в полной трансформации кожу обожгло холодом, стоило мужчине только пересечь невидимую черту, разделяющую два безумства: весну в середине зимы и полярный буран. Глаза сразу же оказались абсолютно бесполезными, потому что разобрать происходящее дальше собственного носа оказалось чем-то из ряда вон.
Юнхо продвигался практически наощупь, втайне рассчитывая на то, что его смерть раньше времени Джеджуну все равно вряд ли нужна, так что свернуть самому себе шею ему не позволят. Может быть. Потому что всегда оставался вариант, что водяному, на самом-то деле, глубоко плевать на ифрита и все их совместные заморочки…
Оседающие и мгновенно тающие снежинки на коже заставляли дрожать и находиться в постоянном напряжении, чуть ли не воя от того, что источник силы, скрытой в них, все еще вне зоны доступа.
Ифрит замер на секунду, прикрывая глаза рукой, когда почувствовал, что что-то подталкивает его в спину. Не сильно, но все равно довольно чувствительно. Юнхо обернулся, чтобы посмотреть, и даже присвистнул в итоге: снежинки за его спиной превращались в сплошную ледяную стену, полностью отрезая путь назад. Нет, он мог бы прорваться, но прожигать пришлось бы минимально метров десять льда. Чон Юнхо не был дураком и прекрасно понимал, что при таком раскладе он вряд ли успеет что-то сделать: слишком много сил потребуется, да и Джеджун вряд ли будет просто со стороны наблюдать за попытками огневика отступить, так что лед, скорее всего, даже не подумает начать таять, как бы его огнем не поливали. И это уже была проблема…
Но мужчине не оставалось ничего, кроме как продолжать идти вперед, размышляя по пути, на что же он все-таки подписался…
Снегопад закончился внезапно.
Еще секунду назад глаза невозможно было открыть, а вот он уже стоит практически в центре парка, где нет никакого напоминания о снеге: вода в бассейнах вполне себе жидкая, все дорожки и мостики сухие, да и на пожухлой траве нет ни снежинок, ни льдинок. Даже росы нет.
Только кольцо ледяных стен будто бы безмолвно напоминало, что не в сказку попал огневик, совсем не в сказку…
- Джеджун?
Юнхо решил не стоять столбом, а хоть как-то показать, что он, вообще-то, уже на месте, а вот водяного опять не видно.
Карие глаза внимательно осматривали чуть ли не каждый сантиметр пространства парка, пытаясь увидеть едва заметные колебания воздуха на месте невидимой фигуры парня. Если бы не отсутствие снегопада, то можно было бы подумать, что все дело происходит две недели назад и встречу назначил именно Чон.
Нет, ифрит не паниковал.
По крайней мере, в этом он бы в жизни никому не признался…
- Что?
Юнхо практически вздрогнул от этого голоса, раздавшегося откуда-то сзади, но чуть-чуть не считается, поэтому огневик мысленно себя похвалил, сам себе вручил шоколадную медальку и неспешно развернулся на голос.

Джеджун недолго рассматривал немного самоуверенное, но такое, черт его побери, сексуальное лицо ифрита. Нет, он бы посмотрел подольше, но поток огня, от которого ему пришлось в срочном порядке уворачиваться, мало способствовал созерцанию…
Резко вскинув руки, водяной прошил кожу ифрита доброй полусотней ледяных игл, пробивая насквозь его кожу.
Юнхо никакого внимания на это не обратил, в ответ наотмашь хлестнув огненной плетью то место, где только что был Джеджун. Еще секунда – и точно такой же плетью, только ледяной, ему рассекло спину, отчего мужчина разъяренно зашипел, моментально отгородившись от мира двухметровой огненной стеной и перекинувшись в свою третью форму.
Шелестящие лепестки пламени не смогли бы остановить атаку водяного стихийника, но со своей миссией они справились на ура, притормозив еще один рой игл и дав Юнхо возможность исчезнуть в клубах едкого маслянистого темно-серого дыма.
Несколько секунд на поле боя ничего не происходило, только рассеивался щит, медленно опадая на землю…
Джеджун прикрыл глаза, рассчитывая на интуицию гораздо сильнее, чем на зрение.
Вокруг водяного медленной спиралью начинал закручиваться поток воды, чтобы в любой момент отразить атаку, которая недолго заставила себя ждать.
Минула всего еще одна секунда, а вода уже с шипением прогибалась под бешеным напором лавы, заставив Джеджуна изумленно распахнуть глаза. Водяной явно не ожидал такого уровня, так что теперь ему оставалось только собрать всю свою энергию вокруг себя, в себе, чтобы дать отпор и не оказаться еще раз унизительно оттраханым.
Лед с шипением и треском таял от соприкосновения с лавой, но огневик даже не собирался сбавлять обороты, наоборот, все увеличивая и увеличивая мощь.
Оба стихийника понимали, что это игра ва-банк, но никто не собирался уступать первым или же позорно взмахивать белым флагом.
До скрежета сжав зубы, Джеждун резко выбросил вперед руки, усиливая ледяную преграду, но и Юнхо в долгу не остался.
Секунда за секундой лавовый поток все сильнее прессовал лед, подбираясь к самому Джеджуну все ближе и ближе, не оставляя ему никаких видимых шансов на спасение. Кроме одного…
Почувствовав, что вот именно сейчас его сила на самом пике, Ким резко опустил руки и шагнул вперед, навстречу огню.
Испугавшийся Юнхо ничего не смог сделать, он даже осознать не успел, что его водяного больше нет…
Последовавший за этим выброс силы поставил окончательную точку.
Водяной стихийник Ким Джеджун перестал существовать…

Вопреки своей собственной природе, ифрит не испытывал никакой радости по поводу того, что избавился, наконец, от своего как бы врага. Он медленно перетекал из своего джинноподобного облика в форму полной трансформации, а оттуда и вовсе в человеческий вид, все еще не до конца веря в происходящее и продолжая усиленно рассматривать лаву, застывающую вокруг когда-то почти человеческого тела.
Мужчина прикрыл глаза, запрокинул голову и тяжело сглотнул ставшую вдруг такой вязкой слюну. В голове все никак не хотел укладываться тот факт, что Джеджун вот так вот просто взял и покончил с собой, сгорел заживо в лаве. Снова оставил Юнхо одного…
Глаза противно щипало, а на плечи тяжелым плащом ложилось ощущение вытягивающей душу тоски.
Хотелось рыдать и одновременно облегченно выдохнуть, ведь весь этот фарс закончился.
Но что-то не давало ему сделать ни того, ни другого. Возможно…
По уже затвердевшей лаве прошла первая трещина. За ней вторая. Третья.
С противным хрустом вулканическое стекло разваливалось, давая свободу тому, что ранее было в ней заточено.
Чон изумленно уставился на разворачивающееся перед ним действие, спешно воскрешая Джеджуна в собственных мыслях, хотя тот и должен был умереть смертью храбрых: самая сильная атака да еще и проведенная не абы когда, а в той форме, когда ифрит и Элементаль практически одно целое…
Мужчина еле успел прикрыть предплечьем лицо, когда перлит осколками разлетелся во все стороны, высвобождая Джеджуна. Не Джеджуна, нет.
Стихийника.
Юнхо не знал, как назвать то, что перед ним предстало. Да он вообще не знал, что такое может произойти, потому что до этого момента считалось, что только огневики обладают достаточным родством со стихией, чтобы иметь три формы.
Оказалось, что не только огненные.
Перед ифритом предстал водяной стихийник во всем своем великолепии. Это был Джеджун и в то же время совсем не он, потому что его тело состояло из чистого льда. Он сверкал и искрился, поражая своей чистотой даже сейчас, несмотря на то, что на улице давно была ночь. Его черты лица были будто выточены и казались хрустальными, если бы не тот холод, которым веяло от фигуры. Джеджун вытянул правую руку вперед и ладонью вверх, как-то очень неприятно при этом ухмыльнувшись, однако Юнхо не обратил на это никакого внимания, слишком занятый рассматриванием того, чего до него точно никто не видел.
Зря, как оказалось.
Когда водяной сжал ладонь в кулак, тело ифрита будто бы прошили миллионы, нет, миллиарды ледяных иголок, которые выбрали своим средоточием сердце, доставляя ужасную, ни с чем не сравнимую боль, от которой хотелось орать, выгибаться дугой, биться в агонии – все, что угодно, лишь бы или убрать ее, или сдохнуть.
Однако, Юнхо не мог и этого: все его тело замерзло, подчиняясь воле Джеджуна, который блокировал силу ифрита своей энергией, сейчас пульсирующей под кожей огневика
- Ты даже не представляешь, как я хочу тебе показать, что я чувствовал тогда… - тихо прошипел ледяной Джеджун, наблюдая за тем, как Юнхо отключается от недостатка огненной энергии.
План мести в голове водяного созрел уже давно…
А в Сеуле снова шел снег.

Юнхо медленно приходил в себя. Первое же, что он почувствовал – холод. Абсолютный холод.
Наверное, он не удивился бы, окажись вокруг него сугробы.
Глаза не хотели открываться, но ифрит всю свою жизнь был поразительно упрям, так что и сейчас он собрал остатки воли в кулак и практически заставил себя видеть. В кромешной темноте и холоде даже ему было страшновато.
Однако, комната, в которой он был, ничем особенным не отличалась. Просто комната. Самая обыкновенная, похожая на номер в каком-нибудь дешевом мотеле.
Тогда откуда же холод?
Юнхо попытался приподняться над кроватью, на которой лежал, но практически сразу же рухнул обратно со стоном боли на губах: он практически вывихнул себе плечи.
Начиная догадываться, что к чему, Чон медленно повернул голову и мысленно поздравил себя: его правая рука была прикована к металлической спинке кровати тонким ледяным ободом. Судя по ощущениям, левая рука находилась в таком же положении. И это как-то ни разу не успокаивало. На удачу, Юнхо попытался пару раз дернуться, но лед, несмотря на никакую толщину, держал крепко.
- Не получится.
Знакомый до дрожи голос сейчас показался Юнхо абсолютно пустым, вызывая невольные мурашки, мерзкой волной прошедшиеся по позвоночнику.
- Что не получится? – Чон решил закосить под дурачка, по ходу дела прикидывая, как бы наименее заметным способом свалить из этой комнаты.
- Ничего не получится, - тихо заметил Джеджун, присаживаясь на край кровати и наконец-то появляясь в поле зрения Юнхо. В полной трансформации, сверкая своими сейчас русыми волосами. Чон про себя чертыхнулся. – Ни лед растопить, ни сбежать отсюда… Ты даже силу свою здесь использовать не сможешь… - обжигающе-холодная ладонь водяного легла на щеку ифрита. Джеджун поглаживал его кожу и внимательно смотрел на мужчину, а тот, в свою очередь, почти терялся в этих глазах, в которых вспыхивало столько противоречивых эмоций: от радости победы и жестокости до щемящей нежности. Но больше всего Юнхо напугало сострадание. Он не знал, что с ним собрался делать Ким, но после этого взгляда огневику как-то резко расхотелось уточнять эту информацию.
- Почему? – вопрос Юнхо облачком горячего пара вылетел изо рта, чтобы в следующий миг осыпаться ему же на грудь миллиардом крошечных льдинок.
- Чувствуешь? – Дже наклонился к уху огневика и следующий вопрос уже шептал, прикусывая губами мочку уха пленника. – Чувствуешь холод?
Юнхо нервно сглотнул и все же прислушался к своим ощущениям. И ему действительно было холодно, что странно, потому что его температура должна быть намного выше, чем у обычного человеческого тела, поэтому…
- Абсолютный ноль, - ладонь Кима соскользнула со щеки на грудь ифрита, обжигая кожу, леденя ее. – Ты не можешь использовать свою силу при такой температуре, Юнхо. А я всего лишь хочу вернуть должок.
- Какой еще?.. – но Чон не успел договорить, захлебнувшись криком.
Джеджун практически безразлично наблюдал за тем, как выгибается человеческое тело Юнхо от того, что его сердце кольнуло ледяными иглами.
Нет, Дже не собирался вот так вот просто убивать ифрита. Просто он терпеть не мог, когда Юнхо его перебивал.
- Запомни, ты сегодня молчишь, - с этими словами водяной легонько коснулся своими губами сомкнутых губ Чона, замораживая их дыханием, - и ничего не видишь… - аккуратные пальцы накрыли веки огневика, чуть ли не силой закрывая тому глаза и сковывая их льдом. – А попробуешь дернуться – снова будет больно.
Голос Джеджуна будто бы журчал, тихим перезвоном льдинок разливаясь по комнате. Нет, Юнхо не собирался так просто лежать. В конце концов, температура всего лишь температура, а вырваться все равно можно попробовать: ему ведь достаточно просто растопить лед…
Но в следующий момент он снова выл от боли, будучи не в состоянии открыть рот, чтобы заорать в полный голос. Ему только что показалось, что его кисти будто бы отсекло ледяным лезвием.
- Я же сказал, чтобы ты не рыпался, идиот, - в этот раз холод во фразе водяного практически равнялся температуре в комнате. – Еще раз дернешься – останешься без рук.
Хоть голос Джеджуна и звучал зло, сам стихийник мысленно отвесил себе увесистый подзатыльник: делать из Юнхо калеку в его планы все-таки не входило, но если этот придурок продолжит дергаться, то сам же себе руки оторвет.
Весь секрет был в том, что не лед держал руки Чона, а та водяная энергия, находящаяся в теле ифрита, которую Ким просто ловко привязал к сотворенным оковам. Что-то типа элементарной сетки, но в любом случае это будет очень больно и кроваво. Так что Джеджун слегка ослабил контроль, прикидывая, что Юнхо вряд ли сможет почувствовать столь незначительные изменения.
Юнхо стиснул зубы, когда почувствовал, что за несколько порезов ледяными иглами его оставили без одежды. Впервые в жизни он оказался в качестве жертвы и как-то не очень был рад этому факту.
Но все это были только цветочки в сравнении с тем, что ифрит почувствовал, когда на его теперь уже обнаженный торс опустились ладони. Судя по ощущениям, Джеджун опять принял свою ледяную форму, потому что боль от противного всей его сущности льда маленькими бомбами разрывалась где-то под кожей.
- Нравится? – его шепот казался раскаленным, хотя на самом деле был холоднее прикосновений: Юнхо чувствовал его дыхание кожей.
Ифрит замычал, в очередной раз пытаясь вырваться.
Джеджун чертыхнулся и ледяные шипы с его пальцев пронзили кожу, проникая в раскаленное нутро огневика.
- А зря…
Ифрит всхлипнул от боли.
Температура в комнате, казалось, упала на еще несколько градусов, потому что Чон совсем перестал ощущать теплящееся до этого где-то в глубине него пламя. И это пугало больше, чем угрозы Джеджуна, потому что теперь он стал действительно беззащитным перед всеми выходками водяного.
Безумно холодный язык прошелся по одному из сосков Юнхо, заставив того жалобно заскулить и попытаться уйти от этого прикосновения, но Джеджун не собирался так просто отступать, скользнув вниз по груди, пересчитывая все ребра и добираясь языком до пупка.
- Нгхум! – Юнхо вскрикнул сквозь плотно сомкнутые губы и попытался лягнуть Джеджуна ногой, скинуть его с себя, ведь всегда был сильнее, но, видимо, не теперь…
- Не раздражай меня, Юнхо. Ты ведь даже не представляешь, чем это всё может закончиться.
Ифрит почти что не воспринимал слова Джеджуна, изо всех сил стараясь себя отгородить от той боли, которую приносили его огненной сущности ледяные прикосновения Кима. Он хотел сбежать, раствориться, умереть, в конце концов, лишь бы прекратилась эта ужасающая пытка, от которой, казалось, все внутренности переворачивались, а легкие грозились разорваться от недостатка воздуха, потому что Чон никак не мог нормально вдохнуть. Он судорожно сжимал зубы, старался не всхлипывать, не умолять мычанием прекратить это все. Он надеялся, что Джеджуну это быстро надоест, если молчать, но предательское тело каждый раз дергалось, пытаясь избежать холода…
- Тебе понравится.
Неизвестность пугала еще больше, чем холод.
Юнхо не мог подготовиться хотя бы морально, не мог заставить себя не реагировать, потому что понятия не имел, какую точку на его теле обожжет холодом в следующий миг. Но даже несмотря на это, он не мог представить, предположить…
Лед коснулся его ануса, и тело будто бы ударило током – настолько сильно его подбросило над кроватью. Почти истеричное мычание само собой сорвалось с плотно сомкнутых губ.
- Ты знаешь, я с тобой соглашусь… - пробормотал Джеджун непонятно к чему, а в следующий момент Юнхо понял, что, наконец-то, может шевелить губами и даже открывать рот. И первым делом он судорожно втянул воздух.
- А теперь кричи.
Огневик был уверен, что Ким в этот момент улыбался, но ровно три секунды он не понимал, почему.
А потом его будто бы насадили задницей на ледяной кол.
Он захлебнулся воплем, выгибаясь дугой и упираясь ногами в Джеджуна. Тело само конвульсивно дернулось, а по коже будто бы разряды тока проходились. Каждая новая секунда – следующий виток боли. Как девять кругов ада, только здесь их было бесконечное множество. Тело будто бы сгорало, растворяясь в первозданной стихии, но в то же время его агония не прекращалась, раз за разом возвращая его в этот мир. Сознание погрузилось в какую-то вязкую муть, в голове не осталось не единой связной мысли, кроме как исторгнуть из себя это приносящее страдания нечто. Перед глазами плыла багрово-черная дымка, мышцы свело судорогой. Юнхо дернулся, подаваясь назад, чтобы хоть так уйти, максимально уменьшить глубину проникновения. Но нет, чем больше он двигался, тем дальше в него погружался этот кусок льда, приносящий с собой только невыносимые, практически адские муки и ничего кроме них.
- Вытащи!
Никогда Юнхо не думал, что будет звучать так жалко, но сейчас ему было плевать даже на это. Внутренности, казалось, горели ледяным пламенем, которое разъедало саму его сущность.
- Пожалуйста! Вытащи!
Огневик был готов уже даже заплакать, лишь бы прекратить эту унизительную пытку от того, кого так хотел видеть рядом с собой.
Но водяной, казалось, его и не слышал. Не слышал этого воя, срывающегося в скулеж, просьб, практически мольбу. Его это вообще мало волновало. Слишком живы были еще в памяти воспоминания об огненной плетке, оставляющей после себя только выжженную до черноты кожу.
Поэтому он даже с каким-то наслаждением наблюдал, как довольно толстый ледяной стержень погружается в эту прекрасную девственную задницу истинного актива, разрывая мышцы и окрашиваясь розоватым цветом от выступивших капель крови. от этого зрелища он ловил какой-то абсолютный вид кайфа, эйфории, да это был практически оргазм - смотреть на то, как большой тающий на глазах кусок льда разрабатывает тугое морщинистое колечко, заодно охлаждая все внутри. Ким был готов кончить уже только от одного этого вида.
- Джеджун!
Но водяной лишь ухмыльнулся и еще глубже протолкнул ледяной стержень, заставляющий ифрита практически биться в агонии. Ким знал, что подобного рода развлечения для огневиков не смертельны. Зато дают возможность прочувствовать массу непередаваемых простыми словами ощущений.
И все же долго водяной баловаться не собирался, а то так и привыкнуть не долго, а это Джеджуну точно было не нужно.
Так что он просто позволил льду растаять, чем сорвал с губ Юнхо очередной стон боли.
Кима всегда возбуждал этот человек. А вот такой, связанный, практически покорный, не понимающий, что от него хотят… Черт, для Джеджуна это оказалось похлеще виагры и он абсолютно не был против такого.
- Расслабься, котенок, - прошептал водяной на ухо Юнхо своим глубоко эротичным с легкой хрипотцой голосом. – Я уверен, мне понравится.
Чон только собрался дернуться, чтобы хотя бы нос этому гаду разбить, если уж руки прикованы, но не успел, потому что почувствовал холод. Снова этот треклятый холод около его задницы… Только в этот раз не лед, потому что не настолько обжигает. Тогда получается, что…
- Нет. Черт тебя дери, Джеджун, ты этого не сделаешь! – Юнхо уже не мог кричать, потому что голос был давно сорван, но он все равно вжался в спинку кровати, насколько позволяли прикованные руки, в который раз выматерив свои закрытые глаза.
Но все его попытки что-то изменить были с самого начала обречены на провал.
Джеджун опустил ладони на теплые бедра Юнхо, зная, какие ужасные ощущения тот получает от холода, но не остановился на этом, а подтянул тело ифрита поближе, чтобы было удобней, и неспешно погрузился членом в приятное тепло этого тела, которое оказалось не таким горячим и вполне себе растянутым, благодаря одной небезызвестной сосульке.
Юнхо же застонал от боли, вновь ощутив этот гребаный холод в себе, на себе, когда водяной заскользил ладонью по его бедру… Была б возможность – Джеджун бы уже горел, потому что такое унижение в любых других условиях ифрит на тормозах спускать не собирался.
Дже плавно качнул бедрами, глубже оказываясь с тугом тепле, и так же плавно вышел, чтобы снова повторить это как можно медленней.
- Твою мать, ублюдок! – на одном дыхании выпалил ифрит и снова попробовал извернуться так, чтобы пнуть Дждежуна ногами, да посильнее. Это нужно же было еще додуматься до такого – трахнуть Чона Юнхо!
"Бляблябляблябля!" – примерно такие мысли крутились в голове огневика, пока он пытался посильнее напрячь мышцы зудящей задницы, чтобы хоть так помешать Джеджуну поиметь его по полной программе…
А водяной получал неописуемое удовольствие от того, как туго и немного жарко Юнхо сжимал его своими внутренними мышцами, как хрипло он угрожал, стонал и всхлипывал с каждым толчком, как просил прекратить, как жмурился и как отворачивал голову, пытаясь уткнуться лбом в плечо и, закусывая губы, сдержать новый то ли вскрик, то ли поток ругательств.
Джеджун не мог понять, когда его дыхание начало учащаться от этой картинки и почему воздух в комнате уже не такой ледяной. Он пожирал глазами Юнхо, пока что все так же неспешно скользя членом внутри этого восхитительного тела, хотя уже и чувствовал, что настолько размеренного темпа ему явно будет мало, если Чон продолжит так же остро реагировать на каждое его движение.
- Гла-аааах-за… - на очередном толчке всхлипнул Юнхо, запрокидывая голову и выгибая спину, совсем чуть-чуть подаваясь бедрами навстречу Джеджуну, забирая его уже не такой холодный член в себя немного глубже, начиная возбуждаться от этих плавных движений.
А Ким не мог отвести глаз от этого великолепия, и картинка полувозбужденного члена ифрита только больше разогревала кровь, уже и без того практически бурлящую. Джеджун сам не понял, когда наклонился к лицу мужчины, одним выдохом размораживая его веки, но вот после, когда огневик уставился на него немного расфокусированным взглядом, а потом, уже не сдерживаясь, застонал, когда Джеджун головкой нечаянно все же задел простату… Наверное именно в этот момент, Ким с рыком сменил свой ленивый темп на все более жесткий и грубый, начав вколачиваться в это тело с такой силой и яростью, что Юнхо снова вскрикнул, на этот раз всерьез испугавшись за свои руки.
Огневик очень хотел бы проанализировать ситуацию и в какой именно момент секс в роли пассива стал ему нравится, но не мог этого сделать. В основном из-за члена Джеджуна, который сейчас больше воспринимался отбойным молотком. Юнхо чувствовал эти толчки, казалось, каждой клеткой своего тела: как Джеджун вколачивался в него, преодолевая сопротивление мышц и как скользил обратно, чтобы потом снова оказаться внутри, чтобы после…
Тело водяного больше не было похоже на лед, да и воздух в комнате с каждой секундой становился все более влажным и тяжелы, прямо как дыхание Джеджуна. Где-то на самом краю сознания Ким понимал, что теряет контроль над ситуацией, но сейчас его больше интересовало, как вырвать из Юнхо очередной дико возбуждающий стон, нежели то, что в ифрите снова разгорается пламя.
Чон чувствовал, как от силы толчков Джеджуна под ними ходуном ходит кровать, слышал, как скрипит расшатанная спинка, видел капли пота, стекающие по лицу, шее, груди водяного. Он все сильнее насаживался бедрами на трахающий его горячий член, но никак не мог заставить Джеджуна изменить угол проникновения, в конце концов, ему тоже хотелось хоть что-то получить за то, как нагло используют его задницу.
- Да твою ж!
Юнхо не выдержал в тот момент, когда еще одна волна жара прокатилась по комнате, заставляя влагу в воздухе практически кипеть. Его внутренний зверь с рычанием вырвался на свободу на очередном толчке.
Ледяные оковы, опоясывающие его запястья, отчаянно хрустнули, когда ифрит напряг руки. Вместе с ними распалась и сетка, до этого удерживающая Юнхо на месте.
Он повалил Джеджуна на кровать как раз в тот момент, когда водяной снова оказался в нем глубже некуда, и наконец-то сделал то, о чем думал, наверное, почти неделю – с тихим рыком напал на эти губы с поцелуем, одновременно двинув бедрами вверх и снова опускаясь на член Кима, слегка меняя угол и наконец-то попадая на простату.
Хриплый стон ифрита, казалось, еще больше накалил воздух вокруг двух стихийников.
Джеджун не собирался просто лежать: он вскидывал бедра навстречу движениям Чона, он вцепился в его ягодицы, практически натягивая огневика на себя, когда тот опускался, он засасывал и кусал его губы, чуть ли не рыча от удовольствия.
Юнхо сам обхватил свой член рукой, когда понял, что такие скачки точно долго не выдержит.
Он сходил с ума от этого Джеджуна без тормозов, который сейчас пропихивая свой юркий скользкий язык в его рот, при этом продолжая вбиваться членом в его же зад. Но окончательно крышу снесло у обоих, когда поверх руки Чона, жестко дрочащего самому себе, легла ладонь водяного, еще больше ускорившая ритм ласк.
В этот раз Юнхо не выдержал первым, во время оргазма чуть ли не колесом выгнувшись и забрызгав водяному спермой не только живот, но даже грудь и совсем немного подбородок. Тело ифрита все еще подрагивало, а перед глазами то ли звездочки плясали, то ли огоньки не пойми какие вспыхивали, когда он понял, что Джеджун начал трахать его еще жестче, притормозив в какой-то момент и снова опрокинув на спину. Юнхо даже не собирался шевелится, чувствуя, как по телу разливается такая приятная усталость.
Джеджуна хватило на еще десяток фрикций, после которых он практически упал на локти, кончая глубоко внутри Юнхо, с глухим рычанием запрокидывая голову и взрываясь в оргазме.

Чон практически захлебнулся, когда Ким, будто бы переполненный водой шарик, лопнул (по-другому и не скажешь). Ифрит чуть поморщился от не самых приятных ощущений и приподнялся на локтях, не очень понимая, какого черта только что произошло.
А потом догадался прислушаться к себе, понимая, что что-то с ним не так… И это не имело ничего общего с вытекающей из него спермой Джеджуна, нет. Это, скорее, касалось…
Сосредоточившись на своей энергии, Юнхо неспешно перетек в форму полной трансформации, полностью избавляясь от болевых ощущений после такого жесткого секса, и наконец-то понял, что именно сделал водяной.
- Ты забрал обратно свою силу, - с широкой ухмылкой произнес Чон, прекрасно понимая, что его очень хорошо слышат.
- Ну да. А что мне еще было делать?
Ифрит дернулся от неожиданности, когда Джеджун внезапно ответил, но практически сразу же успокоился, заметив, как немного устало присаживается стихийник на многострадальную отчаянно скрипящую кровать.
- И что дальше? – Юнхо задал этот вопрос практически в никуда, очень сильно сомневаясь в том, что ему ответят. Он успел даже прикинуть, что какие-то отношения, кроме взаимных погонь, оканчивающихся жестким сексом им теперь даже не грозит. Тем сильнее он удивился, когда почувствовал прохладные ладони на своей спине.
- Дальше? - хитро усмехнулся Джеджун, рассматривая спину Юнхо и пытаясь прикинуть реакцию ифрита на свои следующие слова. Но ничего путного в голову все равно не приходило, так что Ким решил просто сразу раскрыть все карты. – Я готов принять твое предложение и никуда от тебя больше не уходить, - тихо пробормотал водяной, подаваясь вперед и прижимаясь грудью ко все еще блестящей от пота спине.
- Неужто ты думаешь, что вот так вот просто все сейчас и закончится? – практически шепотом все же спросил Юнхо, осознавая, что где-то в глубине души он будет только рад, если все эти выматывающие нервы догонялки закончатся прямо здесь и сейчас. Но он не собирался вот так вот сразу в этом сознаваться.
- Ну… - задумчиво протянул Ким, - энергия твоя мне и даром не нужна, за ту ночь я отыгрался, к тому же мне негде жить… Чуешь, к чему веду? – парень прижался губами к шее Чона чуть пониже уха, напоминая сейчас большого ленивого кошака, выпрашивающего ласку у хозяина.
- Допустим, я вот сейчас тебе даже поверю, - задумчиво кивнул Юнхо. – Только какая мне от всего этого польза?
- Юн, еще одно неправильное предложение, и ты меня больше в жизни не отыщешь, - моментально нахмурился Джеджун, немного не понимая, какого черта ифрит сейчас упрямится, если еще несколько часов тому назад был готов чуть ли не горы свернуть, чтобы добраться до него.
А Юнхо тем временем лихорадочно размышлял, какой из вариантов выбрать: сдать все свои позиции разом, но получить в итоге ручного Джеджуна, или же сделать вид, что он не заинтересован в таком предложении, а потом снова искать этого черта, только теперь уже не факт что в Сеуле…
И гордость явно проигрывала.
- Можешь кое-что объяснить? – огневик немного повернул голову, чтобы была возможность видеть лицо Джеджуна, сейчас мило насупленное.
- М?
- Какого черта ты меня кипятком окатил? – Юнхо театрально нахмурился и угрюмо уставился на заливающегося краской стыда Джеджуна.
- Я… Просто… Как-то эмоции зашкалили, а потом ПУФ! И всё…
От такого объяснения ифрит, сам от себя не ожидая, захохотал в голос, потому что водяные, оказывается, очень забавно перевозбуждаются.
- Чего ты хохочешь? – с ноткой обиды в голосе спросил Дже. Не получив никакого внятного ответа и обидевшись минимально на половину белого света, водяной резко поднялся с кровати и уже готов был оказаться где угодно, но только не в этой комнате, когда Чон Юнхо резко перестал смеяться и, рванув за Дже, успел таки схватить того за запястье до того, как он рассыпался этим практически ненавистным огневику ворохом снежинок.
- Прости. Просто это так мило, - и в первый раз за долгое время ифрит искренне улыбнулся, заглядывая в те самые глаза, которые когда-то давно стали началом его личного сумасшествия.
После таких откровений Джеджун нахмурился еще больше и уже даже открыл рот, чтобы высказать все свои не самые цензурные мысли по поводу того, что на самом деле "мило", но Юнхо не дал ему и слова сказать, наконец-то в полной мере добравшись еще и до этих губ, целуя их со всей той нежностью, что непонятно откуда взялась в его страстной огненной натуре.
И он не собирался отпускать своего Джеджуна теперь уже до самого конца.