Биджу посадили на цепь, и теперь балом полноправно правит Мадара. Вернув себе былую мощь, он решает на последних минутах перед завершением плана Вечного Цикуеми «слегка поразвлечься» и устраивает масштабную бойню, попутно приготавливаясь стать новым джинчурики Десятихвостого.
Вокруг полыхающие безумие: трупы, кровь, трагедия и на фоне этого хардкора Наруто на грани жизни и смерти после извлечения из него Курамы.
Обито из последних сил пытается вернуть контроль над собственным телом и помочь альянсу нанести решающий удар. Сможет ли?
А в общем итоге друзья Узумаки принимают самое важное решение в своей короткой, но эпичной жизни, которое спасет их мир, но цену они заплатят соответствующую. И от сюда вытекает логичный, хоть и банальный, но все же вопрос: смерть – это действительно конец? Или же Ками подарит им шанс на перерождение собственной души?
- Наруто!..
А этот воздух все так же пропитан отчаянием…
- Наруто, пожалуйста!..
Все так же отчетливо ощущается в нем смерть…
- Он умирает, сделай хоть что-нибудь!..
Земля окрашена в бордово-алые тона божественным творцом, а реки крови с собой уносят последнюю надежду этого мира. Их мира.
- У меня чакры почти не осталось, я на пределе!..
Еще секунда и они его потеряют.
Наруто словно со стороны наблюдает за этим застывшим ужасом, не веря собственным глаза. Да быть такого не может, чтобы они так просто и…
Но реальность отчетливо доказывает обратное.
Мертвы. Они все мертвы. Его друзья… Те, кого он поклялся защищать, те, кто готовы были идти за ним до последнего, те, кто были дороги ему больше жизни. Он ведь клялся, просил Ками сохранить их души. Был готов отдать свою взамен и хоть сто раз быть проклятым, но чтобы знать наверняка – они живы.
Но почему тогда этот сухой, явно заржавелый за пару мгновений кусок мышцы в грудной клетке отчетливо дает хозяину знать о своей годности, когда, кажется, и жить уже нет ради чего?
Вырвать бы его от туда, сдавить в руках и наблюдать, как из него медленно, капля за каплей, вытекает его жизнь.
Но в этом нет уже такой необходимости – сердце, раз за разом, замедляет удары.
Ставка не сыграла, и его друзья продолжают умирать один за другим. А вот залог Ками принимает и явно не собирается его возвращать – еще одна душа в Подземном мире лишней быть не может.
- Прошу тебя, не сдавайся!.. – слова, больше напоминающие умоляющий шепот, а наследница и с недавних пор глава клана Хьюга со щемящей тоской, что так отчаянно плещется в глубине светло-лиловых глаз, смотрит на их героя.
Героя? Хэх, а как же... Отличный из него предмет для подражания. Вон, сколько людей смог защитить, скольких отцов, матерей и детей в семьи вернет. И никого не придется хоронить, а пожелтелые от времени фотографии никогда не заменят потерянных уз.
А это Война – всего лишь сон. Вот сейчас он откроет глаза и обнаружит перед собой деревянные стены своего дома. Только деревянные стены, а не изувеченные трупы воспоминаний его жизни…
Но взгляд лишь неуверенно шествует дальше, уже отчетливо представляя себе ожидаемую картину.
Представители величающих кланов не только Конохагакуре, но и всех пяти стран шиноби. Объединенные в единый альянс, связанные долгом и не рушимой клятвой: клятвой спасти, защитить Короля. Они сражались плечом к плечу, вчерашние враги, сегодняшние друзья, и погибли точно так же. Плечом к плечу лежат в один ряд поверженные вовсе не титаны, а просто люди, у которых была Надежда. Надежда, которую видно в сияющих глазах подрастающих детей, в тянущихся к солнцу крошечных ручках и робких улыбках. Так невинно и так просто, надо было всего лишь выжить, чтобы вернуться назад, домой, к семье и близким, дабы подарить им вместо столь отчаянной Надежды настоящее Счастье. А в замен…
Из горла вырывается по-настоящему звериный, полный разъедающей боли и отчаяния, полу-рык, полу-крик. Но его никто не слышит – для всех Наруто сейчас лежит на голой холодной, пропитанной кровью и самим дыханием смерти земле, а его сознание кружит над полем боя, и чем медленнее бьется еще живое сердце, тем дальше дух отлетает от собственного тела. Они не слышат его и уж тем более не видят.
Зато он видит. И слышит всех. И даже их мысли, сотни мыслей у него в голове, с десяток сотен голосов, и от всего этого мир перед глазами идет кувырком, а голова, будто сейчас детонирует и разлетится на мелкие кусочки.
У Сакуры чакра на исходе, у Гаары в глазах – паника. А у него все будто застыло внутри, образовался вакуум, и лишь сердце, раз за разом, отдается глухими ударами в ушах. Не пройдет и минута, как и оно замрет. И тогда уже точно без лишних вариантов.
Неужели это действительно конец?..
***
- Что с «тем» сражением?
Белый Зецу как всегда излишне доволен – это видно и по его лицу, и по интонации его голоса. С людьми подобного характера общаться крайне сложно: никогда не знаешь, где они солгут. Правда, Зецу никогда не был человеком – он всего лишь «неудавшийся» эксперимент.
- Все под контролем! «Внутри» на удивление уютно…
Но это не значит, что эксперимент не может что-то темнить.
Обито отлетает на два метра назад, а потом еще проезжается голой спиной по своеобразной поверхности внутри своего подсознания, сдирая кожу чуть ли не до мяса. У Темного Зецу неплохой удар, особенно в лицо. Челюсть саднит и такое ощущение, что ее почти сломали, но нет, это просто ощущение. Интересно, а если он ударит точно так же этого Зецу, будит ли у него подобное ощущение или сразу «стопроцентное попадание»?
Обито тяжело дышит и поднимается на ноги. У него чакры почти нет, а он тут еще должен выяснять отношения с этим подопытным червем. Да еще на какой основе: за права владение собственным телом?!..
Это было бы смешно, если бы не было столь печально.
- Ты ничтожен, Обито. Ты только посмотри на себя, во что ты превратился, - Темный стоит напротив, в паре шагов от Учихи, и в излюбленной манере лениво тянет слова. – Ты такой же эксперимент, как и я, тебе был дарован новый шанс на жизнь лишь с одной целью – использовать твои возможности по-максимуму. Но нет же, тебе этого оказалось мало, и ты решил сыграть по своим правилам. Это был плохой план.
Зецу бьет снова, на этот раз с ноги в живот, а у мужчины такое чувство, будто желудок застрял где-то в горле. Он уже в который раз сплевывает кровь в сторону и вновь поднимается на ноги. Смотрит уверенно, с легкой насмешкой, дескать «давай, бей снова, а потом снова и снова, твои усилия все равно ничтожны».
- И даже сейчас ты продолжаешь сопротивляться своей участи! – Зецу не на шутку злиться и готовиться нанести очередной удар, но Учиха, перехватив руку и скрутив кисть, сам отправляет «подопытного червя» с прицельного удара ногой в грудную клетку в добрый-дальний. Роль мишени ему явно не по душе.
- Мою участь позволено выбирать только мне. Вам же права голоса никто не давал! – Обито не церемонится и просто отправляет Катон в сторону Темного. Увернуться от подобной техники, как пить дать, но языки пламени все же обжигают плечо противника. Оно плавится, подобно пластилину, но тут же регенерирует, заменяя новыми тканями уничтоженную материю. И Обито лишний раз убеждается, что в этом существе нет ничего человеческого. Разве только в физическом плане оно отдаленно напоминает мужчину.
- И чего же ты добиваешься, а? Твои карты давно раскрыты, а я очень сомневаюсь, что где-то в рукаве у тебя припрятан лишний туз. Ты проигра-а-ал, - последнее слово Зецу тянет с каким-то особенным наслаждением в голосе, а в конце и вовсе захлебывается безумным смехом.
- В любом случае, тебе меня от сюда не вытравить. Уж больно тут уютненько… мне нравится!
Обито прикрывает глаза и делает два глубоких вдоха-выдоха. Это его сознание, и если сохранять полный контроль над разумом, то можно еще продолжить игру. В любом случае, сдаться так просто – позорный финал для того, кто так упрямо шел к своей, пускай и заведомо ложной, цели. Главное – это контроль.
- Для меня одно только странно, - Зецу поднимает голову на него голову и смотрит подозрительным, пытливым взглядом. – Почему этот мальчишка до сих пор еще жив. Как будто он и не должен вовсе подохнуть после извлечения из него Биджу.
Учиха усмехается, что ему почти несвойственно. Жив… значит его «мелкая проделка» все же удалась.
- А с чего ты взял, что Статуя заполучила себе всего Каюби, а не часть его чакры?
О да, это немое изумление со стороны Темного особо радует глаз.
- Неужто помешал технике? Тебе не под силу подобное!
- Не просто помешал, а прервал ее – это раз. А второе – ты забываешь, кто сейчас перед тобой. Кто принимал активное участие в совершенствовании Гедо Мазо и в создании тебе подобных. Я знаю, как действует техника Проклятых Цепей и самого призыва Статуи. И не только… Поэтому я завершил технику поглощения прежде, чем Кьюби и Хачиби полностью оказались в клетке. А больше тебе и не нужно знать.
Зецу поднимается на ноги, слегка пошатываясь, и скалит зубы. Весьма неприятное зрелище, но Обито не меняется в лице и смотрит все так же уверенно и с несвойственной ему насмешкой.
- Мадаре будет интересно узнать подобные детали. И после этого даже не рассчитывай остаться в живых. Да и мальчишка все равно умрет.
- Ошибаешься. Пока я жив, я не позволю своей мечте так просто превратится в пепел. А если от ее осуществления зависят чьи-то жизни, то в моих же интересах их сохранить. Даже если это жизнь бывшего врага, которого я желал убить!
- Ты не посмеешь…
- Проверим? – Обито прикрывает глаза, полностью концентрируясь на внутреннем потоке своей жизненной энергии. Подчинить себе сознание, но прежде нужно полностью расслабиться и отчистить разум. Ничего лишнего. Абсолютная пустота. Вдох-выдох, вдох-выдох и полный контроль над ситуацией.
Зецу вдруг чувствует резкий порыв ветра. Откуда здесь ветер? Но он не успевает задать вслух этот вопрос, как очередной порыв, уже намного мощнее, просто сносит его с места, увлекая за собой куда-то вниз.
***
«Я… не могу… так просто… сдаться…»
Эти слова, словно клятву, он произносит дрожащими губами, но чаще они звучат у него в голове. Словно самовнушение, а мотив для борьбы – данное когда-то брату обещание и нарушить его все равно, что поставить темное клеймо позора на фамилию Учиха, которое не смоет ни время, ни тысячи других обещаний.
«Я… не умру!..»
Юноша отчаянно пытается встать на ноги, но у него даже слегка приподняться не получается. Странно, что он вообще еще жив и даже способен мыслить, ведь удар пришелся точно в сердце. Или где-то совсем рядом с ним – Саске точно не знает, вернее, старается об этом просто не думать, а надо бы.
Погибнуть от собственного меча – лучший ли исход? Хотя, в таком контексте куда уместнее задать совершенно другой вопрос: погибнуть тогда, когда только задался жизненно важной целью, казалось бы, обрел себя и только начал жить – вот это правильно ли? Он знает ответ, да что там, все знают. Но ведь какая досада – он почти уже сдался. Не душою, но телом, а жить, когда сердце больше не гоняет горячую кровь по венам никому не дано. Иначе это жизнью и не назовешь вовсе.
Саске почти летит в бездну.
- Уже сдался?
Этот голос… Он еле разлепляет веки, которые словно налиты свинцом. Рядом кто-то есть, но кто – пока не ясно. А еще вокруг так светло, что зрачок режет с непривычки.
- Брат?..
- Уж не думала, что мой голос так легко спутать с мужским. Хотя, спустя столько лет ты его все равно не узнал бы.
Саске слегка приподнимает голову и видит силуэт. Женский, конечно, ведь голос явно принадлежит девушке, хоть он и подумал изначально иначе.
- Кто ты?
Казалось бы, глупее не придумаешь вопроса, тем более шестое чувство так отчетливо дает ему понять, что он должен знать эту девушку. Должен помнить, но… не помнит.
- Всего лишь твое воспоминание.
Она тянет к нему руку, а Учиха, даже не колеблясь, сжимает сильную для женщины ладонь и резко поднимается на ноги. Так резко, что поначалу удержать равновесие представляет проблему, а голова идет кругом.
А силуэт уже приобрел более ясные очертания, и Саске видит перед собой гордо выпрямленную спину и разметавшийся по ней каскад алых волос. Таких алых, будто их нарочно окрасили в богряно-кровавый цвет. Саске ни у кого таких ранее не видел, потому и смотрит пристально и внимательно. Словно хочет запомнить их оттенок.
Девушка стоит к нему спиною, устремив свой взор куда-то вдаль, а шиноби подходит ближе. И замирает перед увиденной картиной.
Коноха.
Младший Учиха и подумать не мог, что вид на родную деревню вызовет в нем такую волчью… тоску. Ведь он был в ней совсем недавно, а подобного рода эмоций некогда родные места уж точно не вызывали. Тогда почему сейчас?
- Под конец своего жизненного пути любая душа стремится к своим истокам. Она стремится домой, как и ты, Саске. Это ведь твой дом.
- Я умер? – вопрос вылетает сам собой и против воли, но девушка даже и не смотрит в его сторону.
- Пока что, нет. Ты борешься, а значит живешь. Жизнь – это нескончаемое сражение, в котором сдаться все равно, что проиграть. А ты не хочешь проигрывать. Твоей исключительно учиховской упертости можно лишь позавидовать.
Он помнит этот голос, но словно из сна, потому не может вспомнить и сам сон от начала до конца. Но он помнит… или нет?
- Я знаю тебя, - и трудно разобрать, вопрос ли это или утверждение.
Девушка лишь неопределенно пожимает плечами.
- И да, и нет. Ты просто должен вспомнить. А для этого тебе нужно проснуться.
Она поворачивается к нему лицом и указательным пальцем руки, согнутой в каком-то незамысловатом жесте, касается его лба. Саске лишь на секунду видит ее глаза, и лишь одно слово дикими вихрем проносится у него в голове:
«Алая…»
Он резко размыкает веки, глубоко и со свистом втягивает в себя воздух. Чувство, будто он задыхался, а перед глазами все плывет, так медленно и безмятежно. А еще хочется спать.
- Очнулся таки! Не помер! Да, Саске, ты у нас не убиваемый чувак!
- Идиот, как ты можешь сейчас такое говорить, когда Саске чуть не…
Дальше и не надо слов, одни действия. Точнее, он просто видит, как Карин по старой привычке влепляет хорошую оплевуху Суйгетсу, а потом смотрит уже на него преданным щенячьим взглядом, будто не веря до конца в то, что он действительно жив. И впервые за все время их общения Учиху не тошнит от этого взгляда. Наверное, он даже немного… рад видеть всю свою команду в сборе. А еще осознание того, что они волновались за него, дарит какое-то странное для него, Учихи, и теплое чувство внутри.
Но оно меркнет от осознания того, что он буквально таки сидит в луже мерзкой слизи и чешуи и более того, он весь ими покрыт.
- Какого?!..
- Вижу, Саске-кун, инстинкт самосохранения у тебя развит прямо как у змеи.
Странный комплимент от Орочимару, но он почти его оценил. Как у змеи, говорит. Неужто…
- Ты был серьезно, даже скажу, смертельно ранен и, видимо, на подсознательном уровне применил технику Замещения тела. Но с учетом развития твоего генома и самой ситуации, в которой ты оказался, техника сработала с немного другим эффектом и на отлично. Ты не просто сбросил шкуру, ты регенерировал и твоя рана затянулась. Ну, или почти что затянулась. Правда, советую не злоупотреблять данной техникой: она работает даже у меня в раз из десяти возможных, а ты все еще дилетант в данном деле, не смотря на весь свой потенциал.
- Вот значит как… - Саске неуверенно поднимается на ноги, слегка пошатываясь, но вроде бы сохраняет равновесие. Он жив. Уже от одного осознания данной мысли дух захватывает.
- Что произошло, пока я был в отключке? И почему вы здесь?
- Ну, вообще-то, можешь сказать нам спасибо, - Суйгетсу облокачивается на свой любимый меч и в привычной манере скалится. – Не приди мы вовремя, ты бы задохнулся в своей шкурке. Видимо, у кого-то просто не осталось сил банально выбраться из нее, поэтому пришлось тебе немного помочь с этим, хе-хе.
Младший Учиха, конечно, благодарен, но ему сейчас не до публичного проявления своих эмоций и чувств. Его внимание привлекает другой член команды Таки, что так неотрывно смотрит куда-то в сторону на предполагаемое место сражения.
- Дзюго.
- Там… тебе лучше самому взглянуть.
Юноша моментально оказывается рядом с напарником и активирует шаринган. Хотя в последнем нет необходимости – весь ужас и творящийся на поле битвы хаос перед ним как на ладони.
Мадара уже во всю пошел в разнос: вспышки техник сверкают то здесь, то там, с десяток клонов с Сусано, и Само Адское Пламя забирает собой в Преисподнюю души сражающихся, одну за другой. Истошные крики, отчаянные, походящие больше на вопли раненных зверей перед решающим ударом опытного охотника. За всю свою жизнь, за многолетний опыт, приобретенных далеко не в детских сражениях, Саске подобное видит впервые. Гнев Мадары больше напоминает смесь ядовитой улыбки и нескончаемого блаженства на лице мальчишки, которому давненько не давали поиграть с любимыми игрушками. Но разве от какого-то мальчишки может исходить такая жажда разрушения и крови, как от самого Десятихвостого?
Младший Учиха не паникует, его просто всего пробирает леденящий ужас после увиденного. Первая мысль – это просто сон. Первая, самая банальная, самая ничтожная, наивная и нелепая, но самая желанная.
Это. Просто. Сон.
- Впечатляет, не правда ли, Саске-кун? – Орочимару подобное зрелище не сильно интересует, по крайней мере, он не наблюдает с широко выпученными глазами за тем, как Мадара в буквальном смысле слова шинкует шиноби альянса, превращая их в обычное пушечное мясо. И не понятно, от чего тошнит больше: от подобного зрелища или от безразличия в змеиных глазах Санина.
- Но наша проблема сейчас заключается в другом. Об этом парне позаботится альянс, а нам нужно разобраться с тем, - Орочимару лишь взглядом указывает на Тоби, который стоит на Статуе и складывает какие-то печати.
- Что-то он слишком долго с ними возится. Может, опять какую-то мощную технику готовит?
- Браво, Суйгетсу, потуги твоего мозга могут временами приносить пользу. Однако, - Змеиный Санин подходит ближе к Гедо Мазо и щурит и без того узкие глаза, - боюсь, это последняя техника, что мы можем увидеть. Нельзя допустить ему закончить ее.
Учиха смотрит внимательно, стараясь контролировать свои рефлексы и мысли в голове. Последние более чем мешают здраво соображать и оценивать ситуацию. Орочимару не понятно от чего усмехается.
- Я поделюсь с тобой чакрой, но основная часть останется за тобой. Примени Кирин, дабы прервать сложение печатей, Тоби не защищен Сусано и явно сейчас не с нами. Что-то его отвлекает… На данный момент он не более, чем машина, выполняющая свои действия на автомате. У нас только одна попытка, постарайся попасть. Тебе даже воздух не нужно разогревать.
Мужчина вновь усмехается на последних словах, а Саске поднимает голову верх. Действительно, грозовые тучи давно уже заслонили собой небо, что даже луна исчезла с небосвода. Мадара слишком увлекся, и это может предоставить ему проблемы. Но, наверное, сами Ками на их стороне.
- Подождите, - голос Дзюго заставляет Орочимару прервать сложение печатей, и вся команда смотрит на рыжего здоровяка. – Тот парень… с ним что-то не так. Взгляните.
И действительно, Тоби резко пошатнулся и замер, держа руки сложенными в печать тигра. Все его тело пробирает крупная дрожь, а с помощью шарингана младший Учиха видит, как у того не на шутку разыгралась чакра. Она быстрыми потоками носится по всему телу, а внутри начинает зарождаться и увеличиваться в размерах какое-то странное синее пламя. И буквально через минуту из тела Тоби медленно, невыносимо медленно начинает вылезать странное бесформенное существо черного цвета.
Темный Зецу наконец-то покинул тело Обито, а бывший ученик Четвертого падает на колени, срывая с себя столь ненавистную маску с узором спирали и дышит тяжело, прерывисто. Он не до конца осознает, что у него таки получилось отвоевать собственное сознание, но на это нет времени. Нужно действовать решительно, пока Темный не пришел в себя и не доложил обо всем Мадаре.
Вся команда Така видела, как Зецу полетел вниз с приличной высоты и как возле еще не до конца сформировавшейся темной массы начал вылезать из под земли другой Зецу.
Саске прекрасно знает, чем это грозит. Его сейчас почему-то мало волнует Обито, который находится в столь уязвимом состоянии, он словно знает, что сейчас враг перед ним. И этот враг на сей раз не скроется.
Аматэрасу достигает цель как раз вовремя – Белый и Темный почти слились в одну оболочку и теперь оба горят черным пламенем. Учиха очень хочет надеяться, что теперь точно и окончательно с этим «неудавшемся» экспериментом покончено.
Первое, что ощущает Обито после тяжелой и продолжительной отдышки – это приставленный к горлу клинок. Он поднимает взгляд на хозяина катаны, уже зная, кого увидит.
- Если хочешь убить меня – не медли, пока я не пришел в себя окончательно и не начал сопротивляться. Но если сделаешь это, то можешь окончательно распрощаться с этим миром, со своими друзьями, жизнью и мечтой. Готов к этому?
Юноша хмурится, он знает, что врагу верить нельзя, но шестое чувство слишком упрямо твердит ему об обратном. Это сбивает с толку и не дает сосредоточиться.
Но Орочимару как-то по иному, чем все они смотрит на ситуацию. Сказанное Обито не кажется ему очередной хитрой уловкой. По крайней мере, он слишком хорошо умеет лгать и манипулировать людьми, дабы позволить себя одурачить таким банальным способом.
- Знаешь, как закончить эту войну?
- Для этого вам просто надо быть готовым заплатить соответствующую цену.
***
- Сенсей, тут еще раненные! И с десяток убитых! У людей почти не осталось чакры, что нам делать?
Какаши не знает, что делать. Он впервые теряется перед ответом, как провинившийся пятилетний мальчишка. Единственное, на что он сейчас способен, так это на то, как более-менее удачно уклоняться от атак и смотреть глазами полные ужаса на лужу крови, в которой он стоит чуть ли не по щиколотку. Они все стоят в огромной луже крови, которая увеличивается с каждой секундой. Гора трупов, реки крови… сейчас это далеко не образные выражения.
«- Какаши… Какаши, ты слышишь меня?»
Резкая боль в голове, и Хатаке хватается за виски, согнувшись пополам. К нему уже мчится Ино, готовая оказать помощь даже не смотря на мизерное количество оставшейся у нее чакры. Но его сейчас волнует совершенно другое.
«-Обито? Но как?..
- Нет времени для объяснений. Просто скажи спасибо тому, что у нас одинаковые глаза, и мы уже успели побывать в сознании друг друга. Называй это телепатией, если хочешь, но теперь не нужны техники, чтобы проникнуть в твои мысли. Просто слушай внимательно то, что я сейчас скажу и постарайся поверить.
Какаши напрягается, но лишь для того, чтобы полностью сконцентрироваться на голосе, звучащем у него в голове.
- Мадара сейчас готовится стать джинтюрики Джуби и хочет успеть это сделать до завершения плана Вечного Цикуеми. У нас приблизительно минут пятнадцать, плюс-минус две минуты. То, что луна скрылась за облаками, может выиграть для нас немного времени, но данная проблема легко разрешима для Мадары, поэтому действовать нужно решительно. В состоянии подготовки запечатывания он уязвим более, чем никогда ранее, а это хороший момент, дабы нанести по нему решающий удар. Но…
- Сасуно. Он под идеально защитой, тогда как же…
- Это следующая проблема, но и ее можно решить. Из-за запечатывания он сейчас связан с Гедо Мазо, они буквально соединены огромными цепями чакры и обмениваются ею друг с другом. Для воскрешения Джуби, слияния его из остальных хвостатых воедино нужно много времени и чакры, Мадара же собирается это сделать в ускоренном темпе и посему поставляет свою чакру Статуе. В данный момент они представляют собой неотъемлемые части друг друга и если бы не огромная мощь Учихи, то его можно было бы даже убить, лишь разрушим Статую.
- Подожди. Разрушив Статую? Ты знаешь, как это сделать?
- Ты слишком нетерпелив, я не узнаю тебя, - Какаши даже показалось, что Обито фыркнул в конце, но сейчас ему не терпелось узнать план действий бывшего напарника. Он больше всего на свете желает положить этой войне, которая уже переросла в настоящую бойню конец.
Наверное, Обито хочет того же. Иначе зачем ему в последние минуты менять сторону?
- Я в некоторой степени создатель Гедо Мазо и поэтому знаю, как ее разрушить. Но я один не справлюсь, а ты единственные, кто способен мне в этом помочь. Готов вспомнить былые времена?
Воспоминания вихрем проносятся у него в голове. Кажется, их видит и Обито. Их единственная миссия, когда они сражались бок обок с улыбкой на лице. Единственная и последняя.
И Какаши не сомневается в своем ответе:
- Готов.
- Тогда нужно передать еще кое-что оставшимся Каге…»
После завершения мысленного разговора с бывшем напарником, Хатаке рывком выбрасывает в действительность и он чуть ли не падает на спину. Ино рядом нервно дергается от неожиданности и начинает что-то лепетать, но Какаши быстро обрывает ее на полуслове:
- Соедини меня с Каге. Только с ними и желательно быстрее. У нас появился новый план атаки.
***
«- Неважно выглядишь, Наруто. Неужто сдался?
Узумаки медленно открывает глаза и обнаруживает себя в привычной просторной комнате, залитой слабым свечением от факелов, висящих на стене. Он то ли лежит, то ли сидит в воде, а перед ним, распушив свои огромные рыжие хвосты…
- Курама?!
От такого внезапно громкого восклицания Лис морщится. Он что, похож на блохастого рыжего пса, что этот малец не в состоянии его узнать и лишь спрашивает его имя?
Но тот просто не может поверить.
- Но как… Я же видел, как тебя…
- Да, меня извлекли из твоего тела, но что-то или даже кто-то прервал технику в самом конце. Из-за того, что почти вся моя сущность оказалась в Статуе, сейчас я не более, чем дух Девятихвостого. Надеюсь, что временно. После прерывания техники невидимая часть моей энергии вернулась в твое тело, тем самым поддерживая твою жизнь. Много этого или мало – зависит от тебя. Хочешь жить, малец?
- Спрашиваешь еще… - Наруто поднимается на ноги и подходит к Лису. Только сейчас он видит слабое мерцание вокруг рыжевато-огненной шерсти Биджу и от него слепит в глазах.
- Что это?
- Моя теперешняя оболочка. Как бы это не звучало абсурдно, но у меня не осталось почти чакры, но ты можешь сказать спасибо Обито за то, что он вообще постарался вернуть меня в твое тело хотя бы в таком состоянии. Позже силы восстановятся, но сейчас я лишь твой надоедливый внутренний голос и не более.
Но Наруто все равно рад. Он бы даже бросился на шею Кураме, зарываясь в грубую шерсть, если бы у него остались хоть какие-нибудь силы.
- А что там с Би? Восьмихвостый тоже с ним?
Каюби как-то неопределенно хмыкает.
- Этого парня трудно заставить прогнуться и плясать под чужую дудку. Еще труднее посадить его на цепь. Он в состоянии слушаться лишь своего джинчурики, тебе ли не знать. Я больше, чем уверен, что и он сейчас в таком же состоянии внутри своего хозяина, нас ведь последними старались запечатать. Но проблема заключается в другом: для осуществления плана Цикуеми сгодится даже сотая часть моей чакры, а ее уже высосали предостаточно. То, что я в тебе не имеет никакого значения, разве только ты жив. Есть идеи?
Узумаки хмурится и вновь падает в воду, скрещивая ноги и подпирая кулаком подбородок. Да уж, иногда он жалеет, что не имеет такой гениальный и острый ум, как у Шикамару.
Но странная догадка внезапно появляется сама:
- Ты упомянул Обито. Это он ведь помог тебе вернуться обратно в мое тело? – Курама закатывает глаза и недовольно взмахивает огромными хвостами. Этот пацан вообще слушает его?
- Тогда значит, что он все же на нашей стороне. Слышишь, Курама, он с нами! А это значит…
- Это значит, что тебе пора очнуться, парень, - Лис кончиком хвоста дотрагивается до лба Наруто, и перед ним вновь все меркнет.»
Фанфик опубликован 01 Февраля 2014 года в 19:54 пользователем Tequila.За это время его прочитали 1364 раза и оставили 0 комментариев.
