Хочешь мне помочь? Глава 5.

Настал день поединка. Арена, отовсюду набитая зрителями, шумящая, кричащая, давящая на эмоциональное состояние, пестрела перед глазами. Грей напряженно вздохнул, глазами выискивая среди толпы «группу поддержки», а они, товарищи, резко выделялись хотя бы своими возгласами о том, что лучшей гильдией Фиора является Хвост Феи.
Глупцы.
Грей бы с радостью расхохотался, если бы не был так паршиво настроен победить; и шансы на победу были настолько ничтожно малы, настолько крохотны, что он не мог себе позволить проиграть, не в этот раз. Он смотрел правде в глаза, трезво оценивал сложившуюся ситуацию: его собственные и противника силы слишком разнились. Если сила чувств, необузданность нрава, стремление и огонь, разливающийся по жилам, помогали Нацу преодолевать сложности, то Грею были необходимы хорошая смекалка и стратегия. Но иногда и он сбивался с разумного пути, поддавался провокациям, терял голову, и бывало, нелепо проигрывал; терпел позорный проигрыш, и много раз жутко злился на Нацу, который либо спасал его, либо спасал других, не давая ему этой возможности – быть героем. И в данном случае, когда противник превосходит его, единственный выход – включить мозги.
Тем временем в памяти вспыхивали, как легкие мазки кисточкой на холсте, то и дело, мешая сосредоточиться на главной мысли «разработать стратегию», слова Первой о неизвестности истинных возможностей Руфуса. Это был несомненный минус и брешь в плане, которая мешала Грею сосредоточиться; как бы он не хотел, на его стороне была только импровизация. Это который раз доказало ему, что придется хорошенько подумать, прежде чем делать какой-нибудь необдуманный шаг.

– На арену выходят Грей из Фейри Тейл и его противник Руфус из Саблезубого Тигра! – назвал диктор в микрофон следующих участников, перекрывая гул стадиона мощным голосом. Все разом затихли, и в этот момент кто-то отчетливо прокричал:
– Не смей проигрывать, сосулька! Я этого тебе не прощу!
Стоило бы догадаться с первых секунд, кому мог принадлежать этот раздражающий «визг». Нацу, как сумасшедший, чуть ли не рвался в бой вместе с Греем, за ним последовало еще множество голосов, которые типа «подбадривали». На самом деле этим они только нервировали Фуллбастера, по спине которого пробежал холодок от предвкушения поединка, и между тем он ощутил, как ему не хватает чего-то. Чего-то солнечного, теплого, нужного. Вновь обратив взор на стадион, узрев команду болельщиком со знаком ФТ, он понял, чего ему не хватает: Люси. Ее там не было. И не было нигде в другом месте, куда бы он ни глянул. Вмиг ему стало грязно и пусто на душе, а затем сознание охватила ярость, что она позволила себе не прийти, не поддержала его. Грей подумал, что товарищи себя так не ведут, пусть даже у них и не так все гладко в отношениях.
– Хм, – голос противника моментально отрезвил Грея. – Вот и настало время сразиться.
Руфус склонил голову набок, держась за конечность шляпы, и хмыкнул. Впрочем, поза и его надменное выражение лица, а также гладко выбритый подбородок, маска на глазах, вычурный стиль одежды, – все это говорило Грею о самоуверенности саблезубого. Но почему-то Фуллбастер вдруг подумал о петушках, и ему стало весело, и это каким-то образом немножко расслабило его.
– И я покажу тебе, где раки зимуют! Поехали… Ледяное копье!
Поединок начался. Грею нужно было наступать незамедлительно, быстро, молниеносно, с элементами неожиданности, чтобы вывести противника из равновесия. Фуллбастер сложил печать. Ледяные вихри полетели на Руфуса, который, казалось бы, и не шелохнулся, но затем легко уклонился, когда его настигла атака, и неизменно ухмыльнулся.
– Запомнил, – сказал он, видимо, что-то уже «мотая на свой ус».
– Не уйдешь!.. – прокричал Грей следом, когда понял, что его первая техника провальная. – Ледяной пресс!
– И это запомнил, – вновь легко увернувшись от огромной глыбы льда, сказал маг, веером отбросив свои длинные волосы назад, когда он легко приземлился на заснеженную землю. Грею это не нравилось. Что-то здесь было не так. Саблезубый не прилагал никаких усилий, он не пытался блокировать атаки, а сражаться в ответ даже не думал.
Что он замыслил? Грей перестал двигаться, вперив свой взгляд в противника, который бесил его все больше и больше своим манерным поведением.
– Что это ты бормочешь? – бросил он, мгновение спустя целясь в длинноволосого.
– Память моя – оружие, и прежде чем до тебя дойдет, что я с ней делаю, ты уже будешь подыхать, – ответил саблезубый. Вот чему можно было позавидовать Руфусу, так это тому, что он умел держаться, оставаться невозмутимым и самоуверенным во всем. – Я запоминаю магию, которую вижу, и, взяв ее за основу, придаю форму новой.
Но тут же он допустил ошибку. Похваставшись тем, что он владеет козырем в рукаве, то бишь таинственной магией, Руфус обмолвился и о том, что она из себя представляет. Однако бахвальство не назовешь «благородным оружием».
– О чем это ты? Твоя память – твое оружие… как это? – Грей понимал, что нужно тянуть время, прежде чем он поймет, как обезвредить и победить Руфуса.
– Дело в том, что твоя ледяная магия, и магия молний Орги… я помню их. Из памяти своей, – растягивая слова, саблезубый медлил, смаковал момент, прежде чем блеснуть глазами из-под маски и вымолвить: – Ледяной клинок черной молнии!
Наконец враг открылся и сделал первый ход. В голове Фуллбастера неумолимо щелкало, он анализировал и решал, какой шаг сделать следующим, но прежде чем он сумел сообразить и отскочить в сторону, его чуть задело молниями. Следом он воздвиг щит, когда последовала следующая атака – Руфус складывал печати, как будто это ему ничего не стоило.
– Щит запомнил… и забыл.
Защита Грея моментально разбилась, оставляя его оголенным со всех сторон, преподнеся его на блюдечке перед противником. На секунду Грей запаниковал, когда саблезубый поднес два пальца к губам, чтобы нашептать новую технику. – Запомни, тебе никогда меня не одолеть.
И это были именно те слова, которые окончательно сорвали крышу Грею; озаренный, распираемый изнутри пожирающим огнем, как это всякий раз бывало с Нацу, он понял: Руфус всего лишь копирует техники, которые успевает запомнить. И ключевое слово в этой мысли, так кстати обрушившейся на Грея, – успеть. Фуллбастер победно усмехнулся, осклабившись.
И чтобы его распирало полностью, он яростно сорвал с себя рубашку, что так теснила его душу с самого начала поединка, вызвав тем самым шквал возгласов и улюлюканье стадиона. Холодный ветер ударил в голую грудь, и ледяной маг вздохнул по-новому.
– Пока на мне герб Фейри Тейл, я никогда не проиграю одному противнику дважды.
– Значит, у тебя есть план? – Руфус тоже был настроен на победу, и не очень внял словам фейритейловца. Но Грей ведь не собирался открываться противнику в своих планах.
– Ледяная…
– Запомнил! – сказал маг, оборвав ледяного на полуслове.
– Бесконечность! – Грей был уверен, что в этот раз все сработает именно так, как он задумал. Глаза саблезубого вмиг расширились, он попытался понять, уловить, что это делает его противник, но никак не успевал запоминать движения, которые ледяной маг делал за считанные секунды. Скорость Грея была огромна, и длинноволосый буквально пух от сосредоточенности и растерянности одновременно, его холеное спокойствие затрещало по швам.
– Я… ничего не понимаю!
– Прицельный бешеный танец!
Это была финальная атака, которая была произнесена Фуллбастером с достоинством и уверенностью в том, что победа в кармане.
Но… никто не мог этого предвидеть…
За секунду до финальной вспышки перед глазами Грея все задрожало, земля начала разъезжаться под его ногами, налетел душераздирающий холодный ветер, что ему ледяная магия показалась теплее; все вокруг потонуло в черном свете, заглушая все звуки.

***

Грей не понимал кто он, где он, что он. Он не испытывал абсолютно ничего, будто за раз отняли и чувства, и эмоции, и тело, оставляя голый разум. Ничего не видел, только представлял белое, ничего не значащее пространство. Но постепенно он начинал ощущать через призму сознания, что где-то что-то журчит – ручеек, может быть. И оставалось только догадываться, откуда появлялись шум, следующая за ним тишина, потом опять звук ручейка, белое пространство, и еще мелкие детали, которые звенели, психически выдавливали мысль, гудели и продолжали звенеть, заставляя сходить с ума. Его будто разорвало, расщепило на миллиарды атомов. Это… чувство, когда не знаешь и не понимаешь, что чувствуешь и желаешь. Хочется закричать, но в то же время сделать этого невозможно – будто есть дыра заместо рта, но нет горла и языка, которые поспособствовали бы звуку обнаружить себя. И все это действительно похоже на сон.
Где-то на задворках этого же разума, он понимал, что случилось нечто из ряда вон выходящее.
Но что?

– Грей… Грей, ты слышишь?.. Очнись…
Чей это голос? Он ведь не знает? Кажется, его разуму снова стало скучно и он начал фантазировать то, чего нет.
– Пожалуйста... Мне так страшно...
Всхлипы? Кто это плачет? Что-то смутно знакомое он смог распознать в этом голосе.
– Не умирай, Грей!..
А разве он может умереть? Он всегда есть, и будет существовать. У него нет начала, не будет и конца.
– Грей!
Уже на грани срыва, хрипло дышит. Что-то кольнуло. Где? Он не понимает, ведь ничего не ощущает. Хотя, нет.

И тут Грей почувствовал, как мокрые капельки падают ему на лицо, кое-какие забиваются в рот, принося на язык солоноватый привкус, а кое-какие в нос, щекоча. Все вокруг как мозаичный мир заново начало отстраиваться, ложиться друг на друга, возвращая его в реальность. Он резко распахнул глаза, первым узрев золотистый цвет чьих-то волос, лежащих у него на груди. Он почувствовал чужие холодные влажные руки, в отчаянии сжимающие его плечи.
– Люси?.. – произнес он хрипло.
Девушка вскочила, отлепившись от него. Испуганно и ошарашенно она глядела, как он смотрел ей в лицо. Ее сердце, комом застрявшее в горле, больно стучало, и только чудо спасало ее от обморока.
Грей медленно обвел ее мертвенно-бледную фигуру взглядом, останавливаясь на руках, которые были в крови. Сознание медленно возвращалось, как и его чувствительность, а вместе с тем и понимание происходящего.