От и До. Глава 2

Глава 2 «До».

В огне запретной страсти они горели весь август. Назначали тайные, короткие, но частые встречи в маггловских мотелях и в непопулярных кафе. Наслаждались обществом друг друга, не допуская мыслей о стыде, но в своих отношения не продвигались ни на йоту. Разорвать связь было выше их сил, а вывести ее на новый уровень — невозможно.
Безумный последний месяц лета уходил в прошлое, уступая место прохладному сентябрю, с его внезапными порывами ветра и мелкими дождями…
Свежий, незастоявшийся воздух помогал думать ясней, давал возможность видеть ситуацию с правильной точки зрения.
В водоворот обстоятельств их затянуло давно, и выбраться оттуда они не могли. Так и тянули свои аморальные отношения сквозь дни.
Вскоре, слова между ними стали ядовитее, а фразы летели, как стрелы с острыми наконечниками… Наравне с этим появилась некая озлобленность. Гермиона начала винить Драко, он же перекладывал ответственность за происходящее на нее. Отвечать за свои ошибки не хотелось никому из них.
А свидания продолжались: более агрессивные, более короткие. Они выжимали последнее из своих отношений, подозревая, что еще немного и им придется пожинать плоды дел своих свершенных. Они скорее опасались, нежели действительно боялись осуждения и шепотков за спиной.
На пике своей одержимости друг другом в их головы постоянно лезли мысли бросить всех, сбежать, забыться… Да что угодно, лишь бы быть вместе!
Но острый момент прошел, мысли о «побеге и отстаивании своих чувств» канули в Лету. Пути вперед для них не было. Поэтому они просто продолжали «топтаться» на одном месте — совершенно не зная, что делать, и как выйти из этого тупика. А была ли у них хоть одна возможность повернуть назад?
Сентябрьские встречи ассоциировались с балансированием над пропастью.
Чувство вины, обиды, угрызения совести уже давно не давали никому из них покоя. Спать по ночам со своими супругами становилась так же невыносимо, как и быть в объятиях друг друга.
Холодные поцелуи на прощание, осторожные взгляды по сторонам, нехватка времени… Вспомнились домашние дела и обязанности на работе, с которыми они из-за своего любовного увлечения уже не справлялись так хорошо, как раньше. И за это им было стыдно.
Как могли они перепутать высокие чувства и постыдную блажь? Как могли вот так легко, держась за руки, смотря глаза в глаза — увязнуть во всем этом? И никто даже не задумался о том, что лучше вовремя остановится. И в этом они винили друг друга.
Несмотря на явную прохладу и напряжение между ними, они так и не могли отказаться от любовных отношений на протяжении всего промозглого сентября.
В один из пасмурных дней они поссорились:
— Ты пойдешь не один? — Гермиона принялась размешивать маленькой ложечкой только что принесенный латте.
— Астория хотела выйти в свет. Так что да, не один.
Гермиона поежилась. Они давно нарушили изначальное табу — не упоминать о своих официальных «половинках», и каждый раз, оговариваясь, что они будут «заняты» — сходили с ума от бессилия и непонятной тоски. Зная, что они не герои романа, что любовь их не из разряда шекспировского противостояния миру и даже не относилась к вечным и светлым чувствам — просто временная интрижка. Осознание этого сильно коробило их. В самом начале своих отношений они даже не могли предположить подобного.
Обидно и болезненно отдавалось в сердце — обманулись ожидания, а винить толком некого.
— А ты? — голос звучал холодно.
— С мужем.
— Он согласится пойти на скучный для него консилиум? Ему же там делать нечего.
Гермиона смутилась, но решила не пропускать оскорбление Рона мимо ушей. И так уже многое спустила с рук.
— Астории также делать там нечего. Это не выставка драгоценностей.
— Думаешь, она только в этом разбирается?
— Я абсолютно уверена в этом.
— Ты ее вообще не знаешь, — зло сверкнул глазами Драко.
— По ней видно, что она ограниченный человек.
Гермиона не осознавала, зачем это говорит. Зачем она нападет. Ревность? Смешно ревновать такого, как Драко Малфой. Такого не удержишь рядом с собой. Такого не влюбишь, да и заполучить его полностью невозможно.
— А Уизел в политике разбирается на раз-два?
— Он хотя бы не меркантилен, и не похож на статую. И он порядочен! — последнюю фразу она выкрикнула на все кафе и поздно спохватилась. Откуда в ней взялось столько негатива? Сколько же отрицательного оставляет после себя эта связь, которая даже сейчас не может прекратиться.
Повисло неловкое молчание. «Порядочен».
— В отличие от нас, да?
Скажи Драко Малфой эту же фразу горестно, печально, они бы поговорили по душам. Но, увы… слова были наполнены отчуждением, брезгливостью, презрительностью… и это возымело свой эффект: у Гермионы на глаза навернулись слезы, и, дабы не показать свою слабость, чтобы не натолкнуться на холодный взгляд когда-то нежных глаз, выбежала из кафе.
Он не стал ее догонять, ему даже не было жалко ее.
Чувства испарялись с такой же скоростью, с какой она убегала.
Он еще немного посидел среди тех, кто неприкрыто бросал на него подозрительные взгляды, а потом, заплатив за ужин, спокойно ушел. Без каких-либо чувств и сомнений.
Ему хотелось домой, снова почувствовать себя родным и любимым. И, возможно, рассказать все жене — она бы точно простила.
И пока Гермиона понятия не имела, что делать, Драко добрался до дома, лег на диван и как в старые, безмятежные времена принялся за изучение «Ежедневного пророка», действительно интересуясь свежими новостями.
А еще после прочтения раздела о новых поправках в законе о правилах наследования, у него появилась мысль: «Почему бы не завести ребенка? Может, уже пора подумать об этом?».
Но подобная идея почти сразу же была отметена в сторону — у него есть отношения на стороне. Хотя… не ушел же из семьи. Может, не такой уж он и плохой?
А вот Гермиона… вероятно, она взяла больший грех на душу, нежели он.
И внутри него проклюнулось нечто похожее на сочувствие, проснулось что-то вроде жалости по отношению к ней. Правда, искорка переживания почти сразу погасла в холодном сердце. Близились заморозки.

* * *

Несмотря на все это, они еще встречались, сами уже не понимали для чего, но продолжали «любовничать». Не так нежно, но все так же часто. Казалось, у них не хватает духа до конца осознать, что это был не священный пожар, а обычный костер, что просто их обжег. И теперь им нужно отойди друг от друга на максимальное расстояние, забываться в чужих объятиях, выкинуть из головы этот жаркий период. Но никак, все было тщетно. Они не могли и не хотели признаваться в этом.
Если раньше они старались говорить меньше, слушать больше, понимать полнее… то сейчас, чтобы донести друг до друга разочарование, что их постигло, и миллиона слов бы не хватило.
У них сохранялась определенная степень доверия. Но и ее было недостаточно, чтобы сказать правду. Признаться, насколько каждый из них удручен.
А еще… обстоятельства выматывали. Жить две разные жизни, спать с двумя разными людьми, постоянно переключаясь с одной своей ипостаси на другую.
Можно сказать, что к Драко первым вернулся более-менее холодный рассудок. Он увидел все минусы Гермионы Грейнджер, осознал насколько она ему не подходит. Насколько глупо он поступил, вовремя не опомнившись. Он никогда не сможет быть с такой, как она. Это не его женщина.
Но покончить с интрижкой — было все еще выше его сил.
Гермиона, если и горела в страсти дольше, то лавры первенства определенно достались ей в другом: именно она, раньше Драко, осознала дисгармоничность их отношений и разочаровалась в них. И это жуткое непонимание, за что с ней так? За что отчуждение, презрение?
Если бы он был более участливым, если бы он смог проникнуться к ней хотя бы жалостью… Хоть она и не признается никогда, что рассчитывала хотя бы на это.
Да все что угодно! Но не нужно замыкаться, отдаляться и уходить в себя.
От этого обиды становились острее, эмоции ярче и с горьковатым привкусом на языке.
Безвыходность давила, и Гермионе хотелось остановиться. Прервать эту странную череду событий, пока все это не привело к крушению.
И в этом она тоже не признается, но самым разъедающим ее изнутри было признание того факта, что Драко Малфоя она в своих руках не может удержать. Да кто сможет? Не бросит он ради кого-либо свой привычный мир. Да ей и не хочется уже ничего подобного, но все равно досада от этого оседала на ее измученной душе.
Знала ведь, с кем связывается! Драко, может, и изменился, но не настолько, чтобы полностью изменить себе.
И она тоже хороша… повелась на непонятную гамму чувств и теперь вынуждена постоянно сравнивать себя с Асторией. Подмечая не только в ней, но и в себе минус за минусом.
Мука к концу сентября становилась все существеннее. Пора было разорвать порочный круг, оставить в прошлом ошибочную страсть. Не дать позору вырваться на людской суд.
Лишь одно они усвоили: никогда не поддаваться грешным мыслям. Никогда. Это первый шаг в черную, черную пропасть. Без шанса на возвращение.

* * *

В холодном, с желтыми листьями на деревьях октябре, они начали чувствовать себя неуютно, находясь вместе. Общаться стало тяжелее, а по телу пробегал озноб каждый раз, когда они случайно дотрагивались друг до друга.
По этим причинам они осознанно стали избегать встреч, отговариваясь от них своей занятостью. С большим сожалением понимали, что им неловко быть вместе.
Оправдания плотно вошли в их жизнь, теперь они врали не только своим супругам, но и друг другу, тем самым впустив ложь в свои и без того шаткие отношения.
Казалось, наступающую зиму каждый из них ощущал всем своим существом. И от этого становилось только паршивее.
Нервы к концу октября расшатались у обоих, дерганность в движениях, несобранность, сильная погруженность в себя. Они знали, что ощущает каждый из них, и это вызывало чувство безысходности.
Драко стал более циничным. Он на своем примере доказал, что все можно если и не уничтожить, то хотя бы пробить — как сделал он с семьей Уизли. И это вызывало у него довольную усмешку.

* * *

В ноябре уже выпал снег. Пушистый, переливающийся, холодный на ощупь снег покрыл все улицы, крыши домов, детские площадки. Морозное солнце только лишь ослепляло, но ничуть не грело, и люди соскучились по аномальной жаре прошедшего лета.
За весь ноябрь, они ни разу не поговорили. Ведь выход из ситуации нашелся: просто отойти от этого всего в сторону. Не сговариваясь, просто перестали общаться. Это был будто корректирующий «Обливейт» на расстоянии.
И к ним быстрой поступью начало возвращаться душевное равновесие.
В последнюю неделю ноября Министерство устроило прием. Обычный вечер без особого повода. Для общения и для налаживания связей: каждый преследовал свою цель.
— Гарри… что-то не так?
Гермиона подошла к своему хмурому другу, что стоял рядом с Министром магии.
— У меня? Нет, все отлично, просто мы с Кингсли задумались…
— Дело в том… — начал министр.
— М? — Гермиона вопросительно приподняла брови.
— Может, ты поможешь мне? — подарил он искреннюю полуулыбку.
— Конечно, в чем?
— После ухода Дерги, на пост назначили Фаммилиана, но из него откровенно плохой финансист, — грустно произнес Министр.
— Понятно.
— Да… Фаммилиану не подходит столько важная роль. А я, честно говоря, даже не знаю, кому можно отдать эту должность. — Кингсли прошелся взглядом по залу. — Совсем понятия не имею.
Гермиона тоже внимательно оглядела присутствующих на вечере. Хороший финансист? Тот, что сохраняет хладнокровность, тот, кто умеет командовать, человек, способный все просчитывать…
У него должна быть деловая жилка и большая харизма.
Кому можно доверить, такой важный пост? Кто может справиться?
— Драко Малфой.
— Малфой? Ты уверена? — Гарри удивленно посмотрел на Гермиону.
— Да.
Гермиона посмотрела на собранного, яркого бывшего любовника. Человека, которого она бы предпочла забыть.
— Драко Малфой, он идеален. Настоящий профессионал в своем деле.

* * *

Драко Малфой шел по коридору Министерства, высоко подняв голову. Фаммилиан, этот редкостный идиот с полным отсутствием деловой хватки, не смог продержаться на своем посту и полугода!
Теперь же, направляясь в кабинет Министра по его срочному вызову, Драко даже не сомневался, что теперь именно он займет место начальника. Это должно было произойти намного раньше. Сами виноваты, что просмотрели его, лучшего специалиста, и потеряли столько времени с этим дилетантом!
Гордость собой преисполняла его.
— Здравствуйте, — сбоку раздался тихий женский голос, который он узнал бы из тысячи.
Мужчина чуть замедлил шаг. Сотни различных интонаций были произнесены этим голосом: от гневных до страстно-горячих. Но ничего больше не повторится. Давно пора оставить все в прошлом и перестать возвращаться к нему.
Именно поэтому он только сухо кивнул, не удостоив взглядом свою бывшую любовницу. Драко ускорил шаг, стремясь как можно скорее оказаться в кабинете Шелкобота, чтобы отделаться от внезапного чувства, что сделал что-то неправильное.
— Министр, можно? — спросил он после того, как трижды постучав в дверь, так и не дождался приглашения войти.
Кингсли оторвал взгляд от пергамента, лежащего перед ним, и кивнул.
— Ты сможешь приступить к обязанностям главного финансиста со среды? Фаммилиан к этому времени закончит все начатые им дела и подготовит отчетную документацию, — без предисловий начал он.
Сердце в груди Драко радостно подскочило. Наконец-то!
— Конечно, — постарался ответить он как можно спокойнее, но ликующие нотки все равно прорвались в его голос.
— Отлично. Значит, увидимся в среду, — Министр вновь уткнулся в бумаги, давая понять, что разговор окончен.
Малфой кивнул и развернулся к выходу, но у самых дверей его остановила неожиданная просьба-приказ Кингсли.
— Не забудьте купить презент миссис Уизли.
Драко нахмурился, не понимая, зачем он должен приобретать что-то матери Рона?! Какое отношение она имеет к финансам?!
Министр верно истолковал замешательство Малфоя и уточнил:
— Гермионе Уизли, она предложила вашу кандидатуру. Конечно же, мы проверили, как вы работаете и насколько компетентны. Но если бы не она…
Волна жара окатила его с ног до головы. Ему стало невыносимо стыдно за то, как он так повел себя с ней в коридоре.
— Спасибо, до свидания, — выдавил он из себя.
Бутылка дорогого эльфийского вина и огромный букет роз были доставлены домовиками из поместья по первому требованию хозяина. Гермиона нашлась на своем рабочем месте. Она что-то увлеченно писала на бланке для заявок. Видимо, очередное прошение для созыва совета, чтобы рассмотреть новые поправки в законы о защите прав магических существ.
— Миссис Уизли, — позвал он, привлекая к себе внимание, и добавил чуть тише. — Гермиона…
Девушка подняла голову и вопросительно посмотрела на него.
— Я хотел поблагодарить… — все красноречие куда-то исчезло.
Он неловко протянул ей букет и поставил бутыль с вином на стол. Драко ожидал чего угодно, но только не того, что последовало за этим.
Гермиона, ни проронив ни слова, встала со своего места, а потом призвала из конца кабинета мусорное ведро. Первым в его черный зев отправилось вино. Цветы же не влезли туда за один раз, и она с хладнокровным спокойствием стала бросать их в урну по одному.
Драко замер. Он не был знаком с этой девушкой!.. Это было что-то несвойственное его вспыльчивой любовнице.
Малфой резко развернулся и вылетел из ее кабинета как ошпаренный. Он не хотел признавать, что ему больно… А еще Драко понимал, что все закончено… Раз и навсегда. Они прошли свой путь от разгорающегося костра до пепелища… А на холодных углях не танцуют…

* * *
Конец.